Политика контрреформ в царствование Александра III

В последние годы царствования Александра II росло влияние группы реакционеров. Их главой был наследник престола, будущий император Александр III. Аничков дворец стал их генеральным штабом, где, пользуясь каждым поводом, повторялись слова Николая I: «Склонившись перед первыми требованиями французской революции, Людовик XVI изменил своему самому священному долгу. Бог покарал его за это» .

При таких обстоятельствах понадобилась фигура, которая смогла продолжить реформы. С середины 1879 г. в правительственных кругах обсуждались либеральные проекты великого князя Константина Николаевича и министра государственных имуществ П. А. Валуева, а также А. А. Половцова и Д. А. Милютина, но ни один из проектов не был реализован. В условиях, когда революционеры перешли к тактике террора, нужна была личность, наделенная диктаторскими полномочиями. Этой личностью стал граф ?. Т. Лорис-Меликов, харьковский генерал-губернатор, герой русско-турецких войн, захвативший крепость Карс, считавшуюся неприступной.

?. Т. Лорис-Меликов разработал план «завершения великих реформ», в числе которых было дальнейшее расширение местного самоуправления, ликвидация временнообязанного состояния крестьянства, снижение выкупных платежей, а также замена податей подоходным налогом, пересмотр паспортной системы и облегчение крестьянских переселений в малоземельных губерниях. Лорис-Меликов предложил средство для их осуществления, которое соответствовало требованиям умеренной части либералов, — «приспособить старые принципы к новым потребностям жизни», т. е. ввести в государственный аппарат представительное начало, совместимое с сохранением абсолютной власти.

По существу, предполагаемая реформа была чрезвычайно ограниченной. Сам Лорис-Меликов говорил, что его проект не имеет «ничего общего с западными конституционными формами». Реформа расширяла только права земств, которые должны были посылать своих депутатов в Государственный совет и получали таким образом право принимать участие в выработке законов. Государственный совет и после реформы оставался лишь совещательным органом. При всей своей ограниченности это нововведение могло тем не менее логически продолжить начатые реформы. Благодаря ему в государственные учреждения вводился основной западноевропейский принцип — принцип народного представительства. Преобразованный Государственный совет, конечно, не мог бы считаться парламентом, но он становился его предшественником.

После 20 лет отрицания всякой идеи общероссийского представительства Александр II был готов принять проект Лорис-Меликова. Утром 1 марта 1881 г. он подписал манифест, сообщавший русскому народу о введении в состав Государственного совета членов по избранию, означавший начало изменения политической системы в либеральном направлении. На следующий день манифест должен был быть обнародован. Трагические события 1 марта 1881 г. сделали это невозможным.

На российский трон взошел император Александр III (1881 — 1894). Нового царя не готовили к престолу: он стал наследником в возрасте 20 лет после смерти старшего брата Николая. Малознакомый с первыми успехами реформ своего отца, он застал уже эпоху разлада между властью и обществом и замечал лишь то, что лежало на виду — темные стороны преобразований.

Александр III встал на путь контрреформ. Империя вернулась, таким образом, на традиционные пути развития, которые 35 лет спустя приведут Россию к крушению монархии.

Сторонники продолжения реформ — министр внутренних дел ?. Т. Лорис-Меликов, министр финансов А. А. Абаза, военный министр Д. А. Милютин — были удалены от дел. 29 апреля 1881 г. Александр III издал знаменитый манифест «О незыблемости самодержавия», в котором выразил веру в принцип самодержавия и твердую решимость защищать его от любых покушений. Написанный К. П. Победоносцевым и ?. Н. Катковым манифест окончательно отвергал идею перехода к конституционному режиму.

Многие преобразования, проведенные в 1860—1870-е гг., не только не получили дальнейшего развития, но были серьезно ограничены, а некоторые и прямо отменены. С одной стороны, чинились препятствия нормальной деятельности новых учреждений, а с другой — были созданы институты, ничего общего не имевшие с духом и принципами «великих реформ». Главной фигурой политической реакции стал министр внутренних дел граф Д. А. Толстой.

1880-е гг. стали временем строгого полицейского надзора за обществом. Указ от 14 августа 1881 г. утвердил Положение о мерах к охранению государственной безопасности и общественного спокойствия, по которому можно было отменить и без того скромные гарантированные законом права и привлечь к суду военного трибунала виновных в политических преступлениях. Оно позволяло объявлять «частичное» или «полное» чрезвычайное положение для борьбы с революционным террором. Несменяемость судей перестала быть абсолютной; круг лиц, из которых назначались присяжные, сузился; из ведения суда был изъят ряд категорий дел. Министру юстиции разрешалось закрывать двери суда для публики. Упразднялся институт выборного мирового суда, одного из важных в судебной реформе 1864 г.

Печать и просвещение подверглись преследованиям. По Временным правилам о печати 1882 г. специальное совещание четырех министров могло закрыть любое издание. Университеты были призваны к порядку и поставлены под правительственный надзор. Новый университетский устав покончил с автономией высшей школы. Для поступления в университет теперь нужна была полицейская справка о благонадежности. Полицейские правила коснулись и внутренней университетской жизни: стали обязательными посещение лекций, ношение формы, ответ на экзамене стоя. Все студенческие организации безусловно запрещались, плата за обучение выросла вдвое. На несколько лет были закрыты высшие курсы для женщин.

Положение об участковых земских начальниках 1889 г. передавало крестьянское самоуправление — сельские и волостные сходы и суды — в подчинение чиновников из дворян, не имевших никакого отношения к земству и назначенных министерством внутренних дел. Влияние дворянства внутри земства очень усилилось: новый закон о земских начальниках во многом возрождал принцип вотчинной власти помещика над крепостными и наделял их полномочиями патриархального попечительства. Этим была создана отдельная местная администрация исключительно для крестьянского сословия, по видимости новая, по располагающая традиционной патриархальной властью.

Новое положение о земстве 1890 г. ограничило его полномочия: усилило губернаторский надзор за земством, вмешательство в назначение на должности, обеспечило значительный перевес дворян в земских органах. Городовое положение 1892 г. увеличением имущественного ценза сократило круг избирателей в три-четыре раза. Преимущество теперь отдавалось дворянам-домовладельцам и крупным торговым и промышленным предпринимателям.

Но и при этом земства не стали послушным орудием в руках правительства. В 1890-е гг. земское движение переживает новый подъем. Земства получили характер общегосударственной системы. Трибуной земской жизни стал журнал «Русский вестник», ведущий орган либерально-западнического направления, основанный в 1858 г. Его авторами были К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин, С. М. Соловьев.

В создании земств в России западники видели первый шаг к правовому государству, близкому по типу к английскому. Как считал К. Д. Кавелин, «крепко и здорово устроенный суд, да свобода печати, да передача всего, что прямо не интересует государство, в управление местным жителям — вот на очереди три вопроса». Но либерализм западников не означал их приверженности идеям конституционализма. Большинство либералов довольствовались сочетанием самодержавия с местным самоуправлением.

Земства создавали реальную почву для проявления инициативы и самостоятельности. Популярность земской службы в обществе была высока. Сформировался целый слой земских служащих (педагоги, врачи, сельскохозяйственные техники, статистики), который имел свои общества, секции, съезды, где обсуждались экономические и политические вопросы. Объединяющим центром для земских служащих служило Вольное экономическое общество, которое давало возможность широких контактов.

Между тем в царствование Александра III под влиянием новых отношений в деревне поместное дворянство постепенно приходило в упадок. Помещики не пытались мыслить новыми экономическими категориями, внедрять технические усовершенствования, которые увеличили бы производительность труда: рабочая сила имелась в избытке и почти бесплатно, так как сельское население постоянно росло. В результате они разорялись, и земля переходила в руки других социальных слоев населения. Стремясь возродить былое положение дворянства, правительство Александра III в Особом совещании по делам дворянства обсуждало возможность отмены петровской Табели о рангах, открывавшей путь к получению дворянского звания служилым сословиям. Правительственные меры предусматривали также защиту поместного дворянства созданием в 1885 г., в юбилей екатерининской Жалованной грамоты, Государственного дворянского земельного банка, который выдавал льготную ссуду под 4% годовых под залог родовых имений, в 1892 г. — комиссии по укреплению дворянского землевладения.

В крестьянском же вопросе искусственно консервировалась патриархальность: ограничивались разделы земли в крестьянских семьях, запрещались продажа и заклад крестьянских наделов, укреплялась власть общины. Закон 14 декабря 1893 г., принятый по инициативе сторонников общинного уклада, еще более усложнил выход крестьян из общин и ограничил свободу владения земельными участками. Чтобы стать полным собственником, крестьянину надо было не только полностью рассчитаться за землю, но и получить согласие не менее 2/3 членов своей общины. Эта мера резко затормозила наметившееся в 1880-е гг. освобождение крестьян от пут общинного землевладения.

Но попытки «остановить время» в царствование Александра III на фоне поощряемого властью индустриального прогресса не имели успеха.