Взаимоотношения русских с местным населением

Несмотря на восторженные рассказы современников, побывавших на территории русской оккупационной зоны во Франции, о «русском Мобёже», не стоит забывать, что это была территория другого государства и, к тому же, оккупированная территория. Как уже отмечалось выше, львиная доля финансовых и материальных затрат легла на плечи французского правительства. Военному руководству Русского корпуса и, прежде всего, Воронцову, необходимо было взаимодействовать с местной французской администрацией для решения административно-хозяйственных вопросов внутри корпуса. А также неукоснительно соблюдать статьи «Парижской конвенции…».

Воронцов неоднократно подчёркивал, что смысл присутствия оккупационных войск во Франции состоит в поддержании порядка и законности в этой стране. Следовательно, необходимо сотрудничать с французскими королевскими властями и оказывать им всестороннюю помощь. Воронцов всегда с готовностью откликался на просьбы местной администрации. По отзывам местных властей, русские никогда не отказывали в помощи, в отличие от англичан и пруссаков. Например, предоставляли солдат корпуса для патрулирования местности в помощь Национальной гвардии Губина М. В. Указ. соч. С. 157.

Воронцов настаивал на присутствии французских представителей во время судебных заседаний внутри Русского корпуса и во время оглашения приговора, демонстрируя, таким образом, политику открытости и сотрудничества Там же. С. 157. При этом стоит отметить недовольство Воронцова французскими судами, которые не слишком строго осуждали преступления, совершённые против военнослужащих Русского корпуса. Французский филолог Брейар, внимательно изучив судебный архив г. Авена, отмечает явное пристрастие французских судей. В глаза бросается несоответствие между совершёнными преступлениями и приговорами, вынесенными французским судом. Например, дело мельника Берто, тяжело ранившего ударами вил нескольких русских военных, было прекращено за неимением доказательств. Стоит отметить, что это одна из частых формулировок, объясняющих прекращение судебного разбирательства Брейар Ж. М. С. Воронцов в Мобеже. С. 138−139.

Такое поведение местных судей беспокоило французское правительство, поскольку оно опасалось дипломатических осложнений. Русский посол во Франции гр. Ш-А. (К.О.) Поццо ди Борго писал премьер-министру герцогу А.-Э. (Э.О.) де Ришелье: «Давно отмечено явное безразличие французских судей в исполнении своих профессиональных обязанностей, когда им предстоит исправить вину или наказать преступления, совершаемые против русских военных» Там же. С. 139. Ришелье отреагировал незамедлительно: в министерство юстиции были направлены соответствующие распоряжения. Однако местные французские суды продолжали игнорировать приказы сверху.

Воронцов был в очень сложном положении. Ему приходилось прикладывать максимум усилий для поддержания дисциплины внутри корпуса. Он строго следил, чтобы его подчиненные, возмущённые действиями французских судей, не стали заниматься самосудом. Несправедливые приговоры сильно вредили налаживанию добрых отношений с местным населением. Особенно, если учесть тот факт, что за совершённые преступления против французов военный суд Русского корпуса приговаривал к жестоким и незамедлительным наказаниям.

Убедившись в тщетности своих попыток решить проблему с французскими судами законным путём, командующий Русским корпусом иногда прибегал к другим мерам. Например, в сентябре 1817 г. после драки местных жителей с русскими военными в г. Ла-Капель, Воронцов отправил в этот город на постой 150 военных и заявил, что постой продлится до тех пор, пока виновные не будут наказаны Там же. С. 140. В другой раз Воронцов заявил французским властям, что, вопреки конвенции, «всякого виновного против нас француза буду судить нашими законами и подвергать по оным наказанию, хотя бы привелось и расстрелять» Захарова О. Ю. Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. С. 134. В подтверждение этих слов военный суд Русского корпуса судил по российским законам взятых под арест французов, подозреваемых в убийстве военнослужащего Русского корпуса. К счастью, вина их не была доказана и они были отпущены. Этот эпизод показал всю серьёзность намерений Воронцова и французские власти приняли меры для обеспечения справедливого и беспристрастного суда Там же. С. 135.

Но самые сложные отношения складывались с французскими таможенниками. В «Парижской конвенции…» есть статьи, оговаривающие работу таможенной службы. По этим статьям, командующие союзными войсками не должны были чинить препятствия в исполнении таможенной службы, а, в случае необходимости, должны были оказывать всестороннюю помощь. В целях предотвращения контрабанды всё необходимое для оккупационных войск пропускалось через границу только при предъявлении особого свидетельства и уведомлении об этом французского правительства Мартенс Ф. Ф. Собрание трактатов… Т. XIV. С. 315.

Русский оккупационный корпус располагался вдоль северной границы Франции. По этой причине столкновения с таможенниками имели частый характер. Судя по документам, незначительная часть нижних чинов Русского корпуса занималась контрабандой, иногда совместно с французами. Чаще всего через границу перевозили табак Удовик В. А. Указ. соч. С. 99. На наш взгляд, причиной конфликта послужил тот факт, что французские таможенники предпочитали не арестовывать нарушителей, а стрелять на поражение. При этом, по мнению Воронцова, в большинстве случаев его подчиненные были не виноваты: они просто не знали языка и не понимали, что им говорят Брейар Ж. М. С. Воронцов в Мобеже. С. 136. Тем не менее, конфликты следовали один за другим. Враждебное отношение росло. Последней каплей стало столкновение русских военных с таможенниками в кабаке с. Лайруи: трое таможенников зарубили нескольких российских солдат. Воронцов в письме предупреждал герцога Веллингтона: «Раздражение против них (таможенников. — М.Н.) достигло предела, и, если оно дойдёт до крайности, то быть большой беде» Там же. С. 137. Французские власти были сильно встревожены этим инцидентом: прокурор г. Авен был уволен, инспектору таможни Дизье сделано «внушение». В дальнейшем таможенные чиновники стали проявлять особую строгость к своим подчинённым, и, хотя столкновения французских таможенников и русских военных время от времени происходили, они уже не имели столь серьёзных последствий Там же. С. 137−138.

Ещё одна немаловажная проблема — это поставки продовольствия и фуража. Французские поставщики в целях наживы часто шли на обман. Самый вопиющий случай мошенничества произошёл в марте 1817 г. В мешках с пшеничной мукой, которую поставили в Русский корпус, было обнаружено большое количество песка. В отчёте главного распорядителя Лажара отмечалось, что из 45 мешков извлекли 75 кг песка. Печь хлеб из такой муки было невозможно и Воронцов договорился с булочниками о поставке в корпус уже готового хлеба Там же. С. 135−136.

Нарекания русского командования вызывало не только качество продуктов, но и их доставка. Продукты в корпус поставлялись с большими задержками. Например, в январе 1817 г. не были вовремя доставлены продукты в русские части, расположенные в округе Вузье. В своей записке на имя министра Табарье распорядитель Лажар сообщал, что ему пришлось обратиться за помощью к местным жителям, чтобы накормить русских военных. С этой же целью в этом округе были произведены реквизиции, что вызвало массовое возмущение и беспорядки среди местных жителей Там же. С. 141. Работа французских поставщиков вызывала сильное раздражение командующего Русским оккупационным корпусом. «Могу удостоверить, — писал он Ришелье, — что не только русские, но и английские и прусские генералы… никогда не были довольны поставщиками» Там же. К этому стоит добавить, что в 1816 г. и в начале 1817 г. в департаменте Арденны и на других территориях, занимаемых Русским оккупационным корпусом, был страшный голод Там же. Этот факт отчасти объясняет и задержки продовольствия, и возмущение населения реквизициями. Можно представить, в каком положении было командование Русского оккупационного корпуса: нужно было обеспечить продовольствием военнослужащих и поддерживать добрые отношения с населением, страдающим от голода, и местной администрацией.

Но самым нелепым поводом к конфликту с местной властью послужили русские бани. Как уже говорилось, Воронцов уделял особое внимание чистоте и личной гигиене, поскольку, по его мнению, это уменьшало число больных среди нижних чинов, живущих в казармах. В условиях тесного проживания большого количества народа болезни распространялись с поразительной быстротой. Для поддержания чистоты было дано распоряжение о постройке бани в каждой воинской части. Но построить баню можно было только с разрешения французской администрации. И, несмотря на то, что строительство осуществлялось на деньги Русского корпуса, специально выделенные для этого Воронцову, местная власть категорически отказывалась давать разрешение на постройку. В своей работе Брейар замечает, что бани показались французам странными, диковинными, даже в чём-то аморальными, характерными для нецивилизованных народов. Особое изумление и ужас вызывала привычка окунаться в холодную воду после бани. По словам Брейара, это так глубоко осталось в памяти французов, что многие французские историки часто упоминали и упоминают об этом обычае Там же. С. 134. В некоторых районах солдаты Русского корпуса очень нескоро смогли попариться в русской бане. Например, в г. Бове разрешение на строительство бани было дано только в марте 1818 г. Там же.

Все вышеперечисленные примеры можно условно отнести к официальным взаимоотношениям между командованием Русского корпуса и французскими властями. И, несмотря на то, что за каждым таким примером стоят отдельные личности, как русских, так и французов, стоит рассмотреть ещё один аспект отношений: неофициальный или бытовой. Другими словами, как на протяжении трёх лет взаимодействовали друг с другом простые французские горожане и крестьяне и военнослужащие Русского корпуса.

За время Заграничных походов российские войска заслужили самую высокую оценку местных жителей за дисциплинированность и отсутствие жестокости по отношению к мирному населению. Российские военные не были уличены в повальном грабеже и насилии. Тот факт, что советы французских городов, в которых должны были стоять союзные оккупационные войска, выразили горячее желание принять русских военных, говорит о многом Удовик В. А. Указ. соч. С. 97. Однако с началом оккупации французские граждане были сильно разочарованы. Прокатилась волна насилия и грабежей, совершаемых, в т. ч. и российскими военнослужащими. Префект департамента Арденны жалуется Ришелье: «Со времени вступления русских войск в три округа этого департамента полностью исчезло сложившееся заранее представление об их умеренности и доброжелательности к жителям» Брейар Ж. М. С. Воронцов в Мобеже. С. 131. Ему вторит мэр г. Форе: «Мы нетерпеливо ждали расквартирования русских, про которых говорили столько хорошего. Но с тех пор, как они приехали, мы почти готовы сожалеть о пруссаках» Там же.

Бесчинства русских военных на оккупированных территориях стали учащаться. На жестокое обращение с местными жителями жаловались мэры г. Монтиньи и сёл Сен-Мартен, Вандежен и Сен-Супле. А жители г. Живе массово стали покидать свои дома и уезжать в другие районы Удовик В. А. Указ. соч. С. 98. Большинство французских историков утверждают, что такое поведение было присуще иррегулярным войскам, т. е. казакам, башкирам и калмыкам. Регулярные части оставались дисциплинированными на всём протяжении оккупации. Брейар Ж. М. С. Воронцов в Мобеже. С. 131. По наблюдению российского историка А. В. Гладышева, для французского населения не было никакой разницы между регулярными и иррегулярными войсками и любой русский военный на коне воспринимался ими как казак Гладышев А. В. Казаки во Франции в 1814 г. С. 17. В. С. Пруцакова в своей статье, посвящённой анализу преступлений, совершённых русскими военными во время оккупации Франции, опираясь на анализ полковых документов, приходит к выводу, что среди военнослужащих, которых судили в Русском корпусе за какие-либо преступления, преобладают вовсе не казаки Пруцакова В. С. Указ. соч. С. 266. Отсюда можно сделать вывод, что французские историки, опираясь на дошедшие до нас свидетельства местных жителей, для которых любой конный воин являлся казаком, могут заблуждаться. Поэтому не стоит приписывать совершение противоправных действий относительно местного населения в первые месяцы оккупации только казачьим частям.

Командующий Русским корпусом вынужден был принять решительные меры для предотвращения насилия. В предыдущем параграфе говорилось о строгих наказаниях военнослужащих Русского корпуса, к которым прибегал Воронцов для поддержания дисциплины. Меры оказались действенными и, начиная с марта 1816 г. до конца оккупации, бесчинства со стороны русских военных прекратились Брейар Ж. М. С. Воронцов в Мобеже. С. 132−133. Это вовсе не означает, что на протяжении трёх лет пребывания во Франции совсем не было конфликтов между русскими военными и местным населением. Прекратились массовые грабежи и жестокое обращение с жителями. Например, Пруцакова отмечает, что факты насилия над женщинами со стороны русских военных были единичны Пруцакова В. С. Указ. соч. С. 267.

Не стоит забывать, что для граждан Франции присутствие союзных войск на территории их страны было, прежде всего, оккупацией. Наивно было бы полагать, что всё население Франции радушно приняло оккупантов. По мнению Брейара, отношение оккупационных войск с населением сильно зависело от района, где были расквартированы военные части. Для Русского корпуса самым беспокойным оказался департамент Арденны, где население сильно отличалось по образу жизни и нраву от других французов. Местное население открыто поддерживало Наполеона и выражало недовольство сложившейся ситуацией в стране. С начала оккупации там свирепствовал голод, что вызывало постоянные волнения среди населения и приводило к конфликтам с русскими военными. К концу оккупации в Арденнах опять поднялась волна недовольства. В конце 1818 г. префект Арденн сообщает: «Положение русских по отношению к жителям Ретеля и Вузье с каждым днём становится все тревожнее. Набравшись смелости, жители теперь не упускают случая выразить свою ненависть» Брейар Ж. М. С. Воронцов в Мобеже. С. 141. Очевидно, устав от оккупации, местные жители с радостью восприняли сообщение о выводе оккупационных войск из Франции и своими действиями стремились ускорить этот процесс.

В других округах Франции, занимаемых русскими военными, местное население было более лояльно по отношению к оккупационным войскам. Но и там конфликты были неизбежны. Многие исследователи обращают внимание на бытовой характер конфликтов русских военных с местным населением. Самыми распространенными преступлениями были воровство и драки, совершаемые нижними чинами Русского корпуса. Что касается драк, почти все они происходили в состоянии алкогольного опьянения и вовсе не несли на себе опечатка национальной ненависти. Обнаружение преступника во время кражи и желание местного жителя защитить своё добро, тоже неминуемо приводило к драке. Драки редко заканчивались убийствами, хотя и такие случаи были зафиксированы. Причём смерть настигала не только пострадавшего, но и очень часто преступника Брейар Ж. М. С. Воронцов в Мобеже.

Особо подчеркнём, что местное население активно сопротивлялось грабежам и разбоям. Желающим нажиться за чужой счёт нижним чинам Русского корпуса давался достойный отпор. Например, 14 января 1816 г. четверо военнослужащих Провиантского магазина решили ограбить проезжающую по дороге коляску. В результате один из них был застрелен Пруцакова В. С. Указ. соч. С. 268. 28 сентября 1816 г. несколько рядовых Смоленского пехотного полка проникли ночью в сад, чтобы нарвать груш. Хозяин сада стал стрелять в нарушителей и ранил двоих Там же. С. 269. Стоит отметить, что такой вид преступления, как кража в садах фруктов, встречается очень часто. Можно предположить, что нижние чины Русского корпуса не считали такое поведение преступлением. Наказание за такие проступки и уж тем более нанесение телесных повреждений хозяином сада могло вызвать раздражение вследствие непонимания ситуации.

Всего за три года оккупации Франции в корпусе было возбуждено 152 судебных дела, 57 из них были прекращены из-за отсутствия доказательств вины подсудимого. А за такой вид преступления как воровство были осуждены 40 чел. Лыкошин А. С. Указ. соч. С. 153. Наиболее распространённым преступлением являлось мелкое воровство. Кража одежды, посуды, мелких сумм денег, постельного белья и т. п. Причём часто вина преступника не была доказана, т.к. пострадавший не был свидетелем преступления, а выдвигал обвинения исключительно из личных предположений. Очень часто страдали хозяева трактиров, поскольку нижние чины Русского корпуса попросту не оплачивали заказанные продукты или без спросу забирали их с собой Пруцакова В. С. Указ. соч. С. 271.

Как уже говорилось выше, французы также совершали противоправные действия относительно русских военных. По замечанию Брейара, преступления французов против русских имели частый характер Брейар Ж. М. С. Воронцов в Мобеже. С. 138. Можно предположить, что, если поднять во французских архивах судебные дела, которые рассматривались в департаментах, занимаемых российскими войсками, за период оккупации (1815−1818 гг.), то преступлений, совершённых французами против французов будет не меньше, а, скорее всего, даже больше. Данное замечание вовсе не оправдывает российских военных. Однако неоспоримым фактом является то, что в любой стране каждый день совершается какое-то количество преступлений. Русские военнослужащие попали в эту печальную статистику.

Не отличались примерным поведением и союзные войска. Были зафиксированы случаи воровства у союзников по оккупации. Например, баварские солдаты напали на российский обоз с сапогами и некоторое количество их забрали с собой Пруцакова В. С. Указ. соч. С. 268.

Но не стоит думать, что пребывание русских военных на территории Франции было отмечено только лишь конфликтами. Воронцов неоднократно подчёркивал, что Русский корпус находится не на военном положении, а, значит, необходимо соблюдать законность и порядок на оккупированной территории. Взаимоотношениям с местным населением он придавал особое значение. В начале 1816 г. Воронцов издаёт ряд приказов по корпусу, регламентирующих поведение военнослужащих по отношению к местным жителям. Запрещалось ходить или ездить по вспаханным полям, ловить рыбу в реках, т.к. местные жители, которым река отдана на откуп, могли понести убытки. Запрещалась любая охота. Нельзя было самовольно, без особого на то разрешения, пользоваться местными подводами Захарова О. Ю. Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. С 137. Из денежных средств корпуса жителям компенсировались убытки, которые они терпели вследствие регулярно проходивших учений и маневров Там же. С 127. Как уже говорилось выше, ни одна жалоба местных жителей не оставалась без внимания.

В одном из своих приказов Воронцов выражает надежду, что «всякой частной командир вверенного мне корпуса не откажет себе в удовольствии помогать жителям» Цит. по: Там же. С 137. Русское командование и простые солдаты, следуя примеру своего командующего, не отказывали в помощи местному населению. Нижние чины корпуса помогали крестьянам собирать урожай. Однажды спасли от пожара с. Сар-Потри, за что получили благодарность жителей. Во время голода, постигшего северные районы Франции, жителям селений раздавали запасное зерно гарнизонов. В Русском корпусе даже был организован сбор пожертвований голодающим. Префект округа Ретель отмечал в своей записке, адресованной министру внутренних дел Э. Деказу: «Господа генералы и офицеры русской армии лично дали большие деньги. К ним прибавились сборы, которые они провели у всех офицеров, стоящей в моем округе бригады» Цит. по: Брейар Ж. М. С. Воронцов в Мобеже. С. 143. Такие случаи благотворительности не были единичными, о чём свидетельствуют сохранившиеся во французских мэриях официальные списки лиц, помогавшим нуждающимся. Там же. Русские офицеры жертвовали деньги не только голодающим. Например, орган приходской церкви г. Ретель и её большой колокол появились только благодаря пожертвованиям офицеров Русского оккупационного корпуса Там же. С. 143−144.

Русские военнослужащие с большим удовольствием принимали участие в местных праздниках и увеселениях. Офицеры часто посещали балы, которые устраивались местной знатью. В некоторых городах даже установили особые правила проведения праздников. Например, на балах должны были чередоваться французские и русские танцы. К тому же, офицеры корпуса прославились как непревзойдённые танцоры и их обязательно приглашали на балы к большому удовольствию женщин Там же. С. 143. Военнослужащие корпуса принимали участие в официальных мероприятиях: присутствовали на похоронах французского генерала Луи Катлена Там же.; принимали участие в торжестве, посвящённом дню тезоименитства Людовика XVIII Удовик В. А. Указ. соч. С. 104.

В записи актов гражданского состояния, сохранившихся во французских архивах, встречаются сообщения о русско-французских браках Брейар Ж. М. С. Воронцов в Мобеже. С. 144. В дневнике священника Е. С. Левитского встречаются записи о совершении им обряда венчания между русскими военными и местными девушками Дневник… Левитского. С. 85, 89. Стоит отметить, что в этих записях не прослеживается негативного отношения к этим бракам. В предыдущем параграфе уже упоминалось о смешанных семьях, которым по приказу Воронцова выплачивалась специальная денежная надбавка. На наш взгляд, это является одним из лучших доказательств добросердечных отношений местных жителей с оккупационными войсками. Люди знакомились, влюблялись, женились, рожали детей. Судя по всему, ни с французской, ни с русской стороны им не ставили препон, не запрещали заключать брак и даже оказывали материальную поддержку.

После того, как русский оккупационный корпус навсегда покинул Францию, секретарь мэрии г. Мобёж записал в книге отчётов следующее:

«Граф М. С. Воронцов… сумел поддержать безупречную дисциплину в своём корпусе и восстановить доверие. Его отношения с местными властями и жителями всегда отличались благожелательностью. К нему нередко обращались за помощью нуждающиеся. За трёхлетнюю оккупацию города развилась торговля, и все, кто занимался каким-нибудь видом торговли, смогли за этот срок возместить ущерб и даже увеличить своё имущество. В последнее время Мобёж представлял собой процветающий город. Русские офицеры, которым свойственно милосердие, оказали большую помощь голодающим» Цит. по: Брейар Ж. М. С. Воронцов в Мобеже. С. 145.

Очень сложно дать однозначную оценку отношениям российских военнослужащих с местными жителями. Эти отношения будут выглядеть поразному, в зависимости от того, какие источники использовать для изучения данного вопроса. Если брать только данные судебных архивов, как французских, так и русских, то картина взаимоотношений будет одна, а если брать благодарственные записи, хранящиеся в мэриях французских городов, то взаимоотношения приобретут иной характер. Многие источники противоречат друг другу, особенно французские мемуары и воспоминания. Благодаря щедрости русских офицеров, местные торговцы смогли значительно поправить свои дела. Конечно, их восприятие русских будет отличаться от восприятия французских крестьян, вынужденных кормить большое количество оккупационных войск. Взаимоотношение русских военных с местным населением сильно зависело от района, где были расквартированы военные части. Жители округов, в которых преобладали антибурбонские настроения, воспринимали русских военных как оккупантов и отношения между ними были сильно натянуты. В других районах, где население было более лояльно к оккупационным войскам и установившемуся монархическому режиму, взаимоотношения часто приобретали дружественный характер. За три года оккупации происходили различные конфликты: серьёзные и не очень, вызванные объективными причинами и недопониманием, затяжные и скоротечные. И всё-таки российские военные сумели оставить о себе добрую память. Районы, занятые русскими войсками, разительно отличались от районов, занятых другими союзниками. Причём отличались в лучшую сторону. Не стоит забывать, что огромную роль в установлении мирных отношений с местными жителями сыграл командующий корпусом гр. М. С. Воронцов.