Д. Рикардо: классическая теория земельной ренты

Карьера Д. Рикардо

Давид Рикардо (1772−1823) всецело посвятил себя политэкономии, когда трактаты Сэя и Мальтуса уже служили дополнением классического труда А. Смита, а сам Рикардо стал весьма богатым человеком, светилом делового мира Лондона и обрел досуг, который посвятил научным занятиям. Родословная Рикардо может служить выразительной иллюстрацией истории европейского бизнеса. Отдаленные предки Рикардо были из числа тех евреев-сефардов Испании (отсюда фамилия), которые бежали от преследований инквизиции в веротерпимую Голландию и способствовали ее торговому процветанию. Отец Рикардо перебрался в Лондон из Амстердама, когда к первому от второго стала переходить роль мирового финансового центра. Сам Давид постигал азы коммерции в Амстердаме, а в 16 лет стал ближайшим помощником отца в конторе и на бирже в Лондонском Сити. Далее произошла опять-таки хрестоматийная история: еврей Рикардо женился на дочери христианина-квакера против воли отцов обоих семейств и стал полуизгоем, но сохранил хорошие отношения с братом и связи, а благодаря деловой хватке и математическому складу ума к 30 годам сколотил игрой на курсах акций огромное состояние.

Богатство позволило Рикардо не только содержать большую семью (8 детей), купив обширное имение, но и занимать активную и независимую позицию в злободневных политических дебатах, купив место в парламенте. Его яркий интеллект, отшлифованный естественнонаучными занятиями на досуге, был поставлен на защиту интересов фабрикантов в их спорах с земельными лордами. Рикардо сформировал идейное ядро, вокруг которого в 1821 г. сложился Лондонский клуб политэкономии. Главным трудом Рикардо стали «Начала политической экономии и налогообложения» (1817).

Особенности методологии Рикардо

Как теоретик-экономист Д. Рикардо продемонстрировал силу дедуктивного, абстрактно-аналитического метода. Во многих вопросах Рикардо начал там, где закончил А. Смит, и продвинулся гораздо дальше. Прежде всего, он четко сформулировал различие между богатством и ценностью, которая «зависит не от изобилия, а от трудности или легкости производства». Развитие разделения труда и внедрение машин могут увеличить вещественное богатство в несколько раз, но сумма произведенной ценности не изменится, так как останется прежним количество затраченного труда. Главная задача политической экономии — изучение законов распределения меновой ценности между тремя главными видами доходов — рентой, прибылью и зарплатой. За доходами стоят интересы классов, каждый из которых заинтересован в получении большей доли общественного продукта.

Рикардо не удовлетворило «факторное» переложение теории ценности Смита Сэем, которого Рикардо подверг критике за смешение факторов, определяющих потребительную ценность (куда входят солнце, вода и пр. природные силы, используемые даром), с факторами, определяющими меновую ценность.

Эти факторы — редкость и количество труда, требуемое для производства товаров. Из редкости «черпают» свою ценность невоспроизводимые блага, количество которых не может быть увеличено с возрастанием спроса на них: шедевры искусства, антиквариат и т. п. Но в массе товаров, ежедневно обращающихся на рынке, такие предметы составляют очень незначительную долю. Подавляющее большинство вещей воспроизводимо и доставляется трудом. Их полезность — необходимое условие меновой ценности, но не может быть ее мерой. Меновую ценность почти исключительно определяет относительное количество труда, воплощенное в товаре.

Дифференциальная рента: «краеугольный камень политической экономии»

В чем Рикардо был полностью согласен с Сэем — в защите принципов свободной конкуренции, которым явно противоречили проведенные в 1815 г. английскими землевладельцами хлебные законы — налоги на импорт зерна. Они ограничивали количество хлеба в урбанизированной стране и удерживали высокие хлебные цены. Оправданием было положение А. Смита — ценность слагается из доходов, обеспечивающих «нормальное вознаграждение» факторов производства. Углубившись в проблему, Рикардо дал аналитическое обобщение, которое стало знаменем противников хлебных законов: «Не хлеб дорог потому, что платится рента, а рента уплачивается потому, что хлеб дорог». Хлебные поля различны по плодородию и близости к рынку, но вся их продукция необходима для страны. Поэтому естественные цепы зерновых определяются наихудшими условиями производства — затратами труда при самых неблагоприятных условиях, на землях худшего качества и наиболее отдаленных. Цепа зерна с таких участков определяет хлебные цены в целом. По ведь лучшие по качеству участки дают то же количество хлеба при меньших затратах или большее количество — при равных затратах. Продавая этот хлеб по тем же ценам, владельцы относительно лучших участков получают дополнительный доход: дифференциальную земельную ренту.

Рента является следствием ограниченности и разнокачественность земель, находящихся в частной собственности на землю; одни участки приносят ее, а другие (худшие) — нет. Рента есть создание ценностей (меновых), но не создание богатств (потребительных ценностей); выигрыш землевладельца от обладания собственностью на «первоначальные и нерушимые силы природы». Она является следствием не щедрости, а скупости земли и не входит в естественную цену товара, но рента тем больше, чем выше цена, а цена тем выше естественной, чем сильнее ограничения конкуренции.

Открытие, что «рента есть не элемент цены, а результат се», английский историк Т. Г. Бокль (1821 — 1862) назвал «краеугольным камнем политической экономии» 1. Однако, удалив из структуры естественной цены дифференциальную земельную ренту, Рикардо не остановился на этом. Он обратился к исследованию относительных долей заработной платы, которую трактовал как цену труда, и прибыли с капитала, который трактовал как накопленный труд (труд, вложенный в орудия, машины и строения, способствующие труду).