Эволюция основных идей политической социологии: западная традиция

В результате изучения данной главы студент должен:

знать

• • основные этапы развития политической социологии в мире;
• • факторы эволюции мировой политической социологии;
• • тематику и проблематику современной западной политической социологии;
• • обозримые перспективы развития мировой политической социологии;

уметь

• • ориентироваться в течениях и проблематике западной политической социологии;
• • находить практическое применение знаниям мировой политической социологии;
• • пользоваться современными методиками изучения проблем политической социологии;

владеть

• • навыками использования зарубежной литературы по политической социологии;
• • навыками практического применения опыта западной политической социологии;
• • навыками использования междисциплинарных возможностей политической социологии.

Политическая социология, будучи частью социологии, имеет с ней во многом общую историю. Этим предопределены контуры эволюции ее основных идей, других параметров прошлого этой дисциплины: периодизация; факторы, определяющие ее прогресс; с небольшими изъятиями — действующие лица; некоторые прогнозируемые черты грядущего развития этой отрасли науки и т. п. Историю политической социологии можно разделить на три периода: предыстория политической социологии (до середины XIX в.); классический этап в развитии политической социологии (вторая половина XIX в. — 20-е гг. XX в.); современный этап. Историки науки рассматривают свой предмет как взаимодействие трех формирующих факторов: меняющегося общества и «социального заказа»; изменения самой науки; эволюции типа научного знания.

Генезис научных идей о политике

Предысторию мировой политической социологии можно прослеживать от многих классиков общественнополитической мысли древности: Конфуция, Платона, Аристотеля, что оправдано уже потому, что знание о политике концентрируется вокруг вечных проблем общественной жизни, главной среди которых, как представляется, выступает человек. Исследователи политической мысли даже употребляют понятие «феномен Колумба», имея в виду, что Колумб открыл континент, о существовании которого, кажется, знали до него. Речь идет о том, что основные идеи политической социологии (коренящиеся, скорее всего, в природе людей) прослеживаются на протяжении всей истории политической, общественной мысли, знаний об обществе, власти, государстве.

Мыслители прошлого (о них речь ниже) отвечали своими трудами на проблемы времени, на обстоятельства, которые их ограничивали, волновали, были важны для окружения. В Древней Греции, к которой восходят основы европейской традиции изучения общества и политики, жизнь концентрировалась в городах. И это отложилось в концепциях общества и политики, дошло до нас в научной терминологии: «политика», «граждане», «цивилизация», «полиция», и другие производные от корня «город». Город — начиная с фиксированного пространства — давал индивиду чувство необходимости «политики», взаимоотношений с властью, социальной средой, соответствующих регуляторов и т. п. Вне городов, на неподконтрольных пространствах поведение людей регулировалось иначе, часто извне, сверху. В этом смысле многое из положений древних приложимо лишь с известными оговорками к аграрным обществам, преобладавшим в мире еще в середине XX в.

Может быть, из-за разных характеристик социального и политического пространства Древней Греции и Древнего Китая схема власти Конфуция (ок. 551−479 гг. до н.э.) отлична от взглядов мыслителей Греции. Конфуций больше администратор, чем политик. Он реализует установки неба, религии, власти, морали и порядка. Конфуций хотел выдвижения на властные роли лиц, обладавших специальными качествами, знаниями, подготовкой. В сущности, тщательно экзаменуемые госчиновники Конфуция, позднее — философы Платона (428/ 427−348/347 гг. до н.э.), штатные мудрецы, звездочеты халифов, — явления одного порядка. Здесь зародыш идеи институционального соединения, знания, учебы — с властью, политикой. Таково же Конфуциево видение происхождения власти, ее авторитета (владение истиной), нормативов, регулирующих власть (более поздние оппоненты Конфуция — китайские легисты), взаимоотношений власти и общества, его групп и т. п. У Аристотеля углубленное проникновение в проблематику, актуальную для современной политической социологии, дополнено размышлениями над методами изучения политики.

Взгляды на политику мыслителей Греции и Рима трансформировались в Средние века воздействием теологии, освятившей, в частности, власть монархов божественным происхождением, что по определению не допускало рационального анализа, тем более критики власти. Проводившаяся светскими и духовными автократами политика считалась глубоко моральной. Монархов российских, например, в XVIII в. воспитывали на образцах благородства, героизма, правдолюбия и т. п. — по Плутарху. Учитель А. С. Пушкина в Царском Селе А. П. Куницын носил титул профессора политических и моральных наук. Традиция теоретической мысли воспринимать в единстве власть, мораль и политику до сих пор присутствует в подготовке будущих государственных деятелей ряда стран Европы.

Труды Н. Макиавелли (1469−1527) отразили отделение анализа политики, государства от канонов религии, начало поиска факторов и движущих сил политического процесса в обществе, природе человека, в реалиях времени. Он (а позднее Гоббс, Монтескье и др.) стремился к системе власти, освобождающей общество, граждан от бед и напастей войны — гражданской или внешней. Макиавелли, видимо, выражал распространенный в то время взгляд на соотношение политики и морали. Проблема моральной политики у него едва ли символ беспринципности, коварства.

Освобождение социологии и политической мысли от диктата средневековой схоластики означало, что «царству божьему» отводилась своя сфера, а научной мысли, «царству знания» — своя. Открылась возможность рационального суждения по поводу власти, государей, места личности в политике, норм права. Для этого понадобились не только Возрождение, Реформация и Просвещение, но и практика политических революций в Англии в XVII в., Франции и США в XVIII в., развенчавших божественную святость власти, демонстрировавших новый подход к суверенитету и правам народов.

Вступление стран Европы в капиталистическую стадию порождало определенные социальные и политические феномены. На этом фоне появляется политическая экономия как отражение интенсификации товарообмена, становления машинного производства, подвижек в социальном составе общества. Вслед за сферой экономики научная мысль обратилась к обществу, политике, государству, праву, которые прежде были исключительно компетенцией монархов.

Новые, казавшиеся современникам величественными научные конструкции в сфере социальной, политической появились после ощутимых ударов, нанесенных монархическим «старым режимам» ряда стран. Вслед за наполеоновскими войнами и реставрацией публикуются труды О. Конта (1798−1857) — начало становления современной социологии. В контексте политической социологии следует отмстить сильное влияние на Конта социалистических идей Сен-Симона. Следуя методологии утопистов, Конт сконструировал универсальную классификацию наук для идеального устройства общества. Он искал ответы практически на те же вопросы, что и К. Маркс (1818−1883), вклад которого в политическую и социальную мысль связан с анализом общественного производства, классов, классового господства и ведущей роли экономического фактора в жизни общества. Актуален и сегодня его вклад в уточнение категорий «гражданское общество» и «общество», позволяющий разграничить политическую социологию и социологию политики: первая преимущественно изучает гражданское общество, вторая — общество вообще (подробнее см. гл. 1).

Современник Маркса Г. Спенсер (1820−1903) стремился на уровне современного ему знания (эволюционная теория Ч. Дарвина) показать эволюцию социальных систем, наделяя их качествами, аналогичными тем, что изучают анатомия, физиология. Конт, Маркс, Спенсер — мыслители эпохи раннего капитализма. В истории социологии они стоят рядом как творцы трех универсальных систем преобразования общества: на основе рационального научного знания (Конт), закономерной смены формаций (Маркс), «организмической» эволюции (Спенсер). К концу XIX в. социологи начали разрабатывать отдельные проблемы политического процесса. Это делалось в рамках жесткого линейного детерминизма, ньютоновского типа научности. Односторонней была и эмпирическая база построений этих социологов. По приближение эры «относительности» и в науке, и в социальной действительности девальвировало предлагавшиеся социологами конца XIX в. универсальные расшифровки «загадок» общества и политики (роль наций, рас, климата, толп, психологии, иррационализма и др.), что не снижает значимости интеллектуальных достижений той поры.

Следует отметить становление социальной статистики как будущего метода политической социологии. Выделялась в этом плане Англия, где «веком статистики» стала вторая половина XIX в.: в салонах аристократы наряду с погодой вели разговоры о статистических данных по той или иной проблеме. Такое увлечение связано с реформизмом (в том числе как средством опровержения пророчества о неизбежной революции), попытками изменения положения беднейших слоев общества, с изучением феноменов бедности, трущоб, нищеты.

Обозначились примечательные сдвиги в вопросе соотношения общества и государства, природы власти. Значимое место здесь принадлежит трудам А. де Токвиля (1805−1859). Он показал власть в США как своего рода реализацию идеи «общественного договора», как «консенсус» массовых слоев общества с его верхами для реализации и насаждения определенных ценностей. Это стало важной частью англосаксонского вклада в политическую социологию, поскольку открывало путь социологическому освоению общества, отличного от традиционных монархий Европы. По мысли Токвиля, ассоциации граждан могли строить нацию и государства «снизу». В русле обновляющихся подходов к проблеме власти углублялись знания об аппарате-носителе ее, о роли и месте личностей — выдающихся политических деятелей, которыми был богат XIX в.