Распад СССР: его причины и последствия

До сих пор продолжается полемика о причинах распада СССР и, главное, о том, учитывая огромные негативные последствия его распада, можно ли было его предотвратить. Если следовать исторической логике и фактам, распад СССР следует признать результатом целой суммы субъективных и объективных факторов. В числе субъективных следует выделить неприязнь между Горбачевым и Ельциным (последний стремился освободиться из-под опеки своего «начальника»), поражение ГК ЧП, этой попытки части старого руководства КПСС сохранить СССР с помощью силовых мер. Она провалилась, резко повысив авторитет российского руководства и ослабив авторитет союзной власти и Горбачева.

Еще одним субъективным фактором распада СССР было отсутствие у Горбачева продуманной и последовательной национальной политики. В решении национальных вопросов он метался из стороны в сторону, явно не зная, сколько суверенитета нужно дать республикам, чтобы удовлетворить их аппетиты и то же время сохранить СССР.

Видимо, решающим фактором распада СССР были неудачи экономических реформ М. С. Горбачева, все углублявшийся экономический кризис, стимулировавший республики не просто к выходу, а к бегству из неподдающейся переделке общественно-экономической системы.

Одной из главных составляющих центробежных тенденций в государстве явилась позиция региональных элит, которые, начиная с середины 50-х гг., укрепились, тесно связались с экономическими структурами и обеспечили известную самостоятельность во взаимоотношениях с центром. Причем особую роль сыграла российская экономическая и политическая элита, которая, приняв «Декларацию о суверенитете» 12 июня 1990 г., инициировала «парад суверенитетов» союзных республик.

Одним из главных факторов стремления российской экономической и политической элиты к суверенитету России, ее отделению от других союзных республик стали интересы сырьевой олигархии и связанной с ней бюрократии. Если выразить все товарно-финансовые потоки между союзными республиками в 80-е гг. в мировых ценах, то окажется, что Россия ежегодно перекачивала ресурсы в другие республики Союза на сумму примерно 50 млрд. долларов в год. Безусловно, такое положение необходимо было исправлять, но это потребовало бы кропотливой работы по изменению структуры цен, денежных потоков и всего хозяйства страны. Тем же, кто «сидел» на нефтяной или газовой трубе, либо поставлял прокат металлов в республики Советского Союза, не было никакого смысла терять огромные доходы, лишаясь «благ цивилизации».

Ряд современных политологов считают, что распад СССР в условиях демократизации был неизбежен. В частности, В. В. Согрин обратил внимание на то, что исторический опыт показал: такие образования, как Российская империя и СССР, могли быть сохранены в условиях жесткого авторитарного и тоталитарного режима, а когда он сменялся демократией, как это случилось в феврале 1917 г. и в 1989;1991 гг., они разрушались.

В условиях демократии многие советские республики незамедлительно потянулись к государственной независимости и добились ее. По мнению В. В. Согрина, историческая альтернатива рубежа 1980;1990;х гг. была проста: или сохранение СССР на основе восстановления жесткого политического режима, что пытались сделать члены ГК ЧП в августе 1991 г., или распад СССР в качестве платы за восприятие политической демократии. Другие исследователи считают, что распад СССР можно было предотвратить, сохранить союзное государство, но серьезно его реформировав, и таким образом не допустить тех кровавых столкновений и разрушительных человеческих и экономических последствий распада СССР. При этом ссылаются на результаты апрельского референдума 1991 г., в ходе которого большинство населения высказалось за сохранение СССР. Но все признают, что для этого прежняя модель унитарного государства, каким был СССР, не годилась. Ее надо было менять.

Ведь на I-м съезде народных депутатов депутаты от Прибалтики не ставили вопроса об отделении от СССР, они требовали большей самостоятельности в решении внутренних вопросов. Видимо, следовало пойти на реализацию идеи полноценной, а не мнимой федерации республик, дать им действительные, а не мнимые права. Вероятно, какие-то составные части СССР следовало отпустить (республики Прибалтики, кое-кого из республик Закавказья). Конечно, важнейшим условием сохранения СССР могли быть успехи экономических реформ Горбачева и сохранение сильной государственности, но этого не случилось. Все это и предопределило распад СССР. Стивен Коэн, один из американских советологов, возражая категорическим заявлением о том, что крах СССР был неизбежен в условиях демократизации, составил своего рода каталог развилок, на каждом из которых история Советского Союза могла пойти иным путем. Он сформулировал его в виде вопросов: «Но, что если Горбачеву удалось бы провести рыночные реформы до или вообще без всякой демократизации — этакая версия китайской модели, которая, как до сих пор полагают многие российские реформаторы, была бы наилучшим вариантом. И если бы Чернобыльская катастрофа в 1986 г. и армянское землетрясение 1987 г. не опустошили союзный бюджет… И что, если он (Горбачев. — Г.М.) после отставки Ельцина в 1987 г. отправил его в ссылку послом в далекой африканской стране? Или в 1990;1991 гг. перекрыл ему доступ к государственному телевидению, как в свое время поступил Ельцин по отношению к своему коммунистическому оппоненту на выборах 1996 г. С другой стороны, покусился бы Ельцин на союзное правительство, если бы сам был избран президентом СССР, а не Российской Федерации, и на что он рассчитывал после поражения августовского путча 1991 г.

Что до обреченной попытки путча в августе 1991 г., случился бы он, если бы Горбачев сместил со своих постов тех высокопоставленных партийных и советских лидеров, которые уже отметились в попытке заговора против него несколькими месяцами раньше? Если бы США и страны «семерки» оказали существенную финансовую помощь реформам в СССР, как о том просил Горбачев в середине 1991 г., осмелился бы кто-нибудь в Советском Союзе выступить против него? Список таких вопросов может быть продолжен". Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что фатальной неизбежности распада СССР не было.

Однако трагические стечение обстоятельств (таких, как резкое падение нефтегазовых цен в момент начала реформ, Чернобыльская катастрофа), политика разбуженных перестройкой деятелей (прежде всего, российских) и, главное, собственной ошибки реформаторов, привели к тому, что Советский Союз прекратил существование, а М. С. Горбачев утратил власть.

Но эти варианты сохранения СССР как геополитической реальности были возможны вначале перестройки, до середины 1991 г. К концу 1991 г., когда было подписано Беловежское соглашение о прекращении существования СССР, фактически Советский Союз как государство, как недавно высказался С. Шахрай, находился «при смерти», и три лидера — Б. Н. Ельцин, Б. С. Шушкевич, Л. М. Кравчук — лишь констатировали его «смерть». В августе 1991 г. решения о государственной независимости (без соблюдения юридической процедуры) приняли Азербайджан, Белоруссия, Киргизия, Молдавия, Туркмения, Узбекистан, Украина, Эстония. В сентябре 1991 г. — Армения и Таджикистан. история советский постиндустриальный Еще раньше — Литва, Латвия и Грузия. Таким образом, о своем выходе из состава СССР заявили все союзные республики за исключением России и Казахстана. Иногда задают вопрос: а мог ли М. С. Горбачев силовыми методами воспрепятствовать распаду СССР? Большинство исследователей считают, в конце 1991 г. у него таких возможностей уже не было. Он потерял свой авторитет и влияние в армии и силовых структурах, которые в этих условиях были важнейшим гарантом целостности страны.

В.В. Путин в 2005 г. назвал распад СССР крупнейшей геополитической катастрофой ХХ в., вызвав поток гневных реминисценций на Западе, нашлись несогласные с этим утверждением и в России.

Представляется, что это был правильный вывод: рухнула прежняя геополитическая модель двухполярного мира, которая в послевоенный период с помощью сдержек и противовесов с двух сторон обеспечивала определенную стабильность мировой системы. В результате в мире восторжествовала модель однополярного мира, и США, которые остались единственной сверхдержавой, в этих условиях зачастую ведут себя как «слон в посудной лавке» и в настоящее время являются одним из главных факторов нестабильности в современном мире.

До сих пор продолжается спор о том, в силу чего потерпел крах советский социализм: в силу порочности самой теории или вследствие ошибок и провалов в ее реализации?

Представляется, что этот спор будет продолжаться очень долго. Еще один, связанный с этим вопрос: реформируем ли был социализм советского образца? Уже в эпоху Горбачева он относился к числу «проклятых» вопросов общественной мысли. Радикальные оппоненты советского строя к концу 80-х гг. решительно отвечали: нет! Система нереформируема, ее можно только сломать! И к началу 90-х гг. по мере нарастания экономических трудностей эта точка зрения становилась все более распространенной. Распад СССР выглядел как доказательство именно невозможности демократического обновления «реального социализма».

Однако, полтора десятилетия спустя эта точка зрения потеряла свою убедительность. Утверждать, что система была неспособна к обновлению и должна была быть разрушена, когда перед глазами всего мира примеры Китая и Вьетнама, по меньшей мере, наивно. Эти страны под руководством своих коммунистических партий совершили успешный переход от плановой экономики к рыночной и динамично развиваются.

Сегодня в международном рейтинге экономических свобод коммунистический Китай занимает более высокое место, чем демократическая Россия. Разбирая события 6-летнего правления Горбачева и сопоставляя их с китайским опытом, многие исследователи (в том числе и американские) сделали вывод: политические реформы следовало проводить после того, как экономические преобразования поднимут уровень жизни основной массы населения.

По мнению В. В. Согрина, на рубеже 1980;1990 гг. в России произошла либерально-демократическая и одновременно антикоммунистическая революция, осуществленная при поддержке общества и ненасильственным путем в основном при помощи избирательных бюллетеней. Согласно данным Всесоюзного центра исследований общественного мнения (ВЦИОМ), на пике революции, в 1990 г., 96% опрошенных делали выбор в пользу общественной модели, восторжествовавшей в либерально-капиталистических странах.

При этом степень осознанности общественно-исторического выбора россиян не стоит переоценивать. Последовавшие уже вскоре после 1991 г. новые резкие перемены в их умонастроениях, возврат все большего их числа к социалистическим или эгалитарным настроениям, резкие перемены в отношении к странам Запада, доказывают, что их «проникновение» в либерально-демократические идеалы в 1989;1991 гг. было не большим, чем познание россиянами, увлеченными в 1917 г. большевиками, идеалов социализма. Но со стороны активных участников «бархатной революции» 1989;1991 гг. это был подлинный энтузиазм, пусть и наивно утопическая, но искренняя вера в возможность создания в кратчайший срок в России либерально-демократического общества западной модели.

Историческое поражение советского социализма объясняется в первую очередь его внутренними противоречиями и слабостями. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов и роль внешнего фактора — западной цивилизации во главе с США. Было бы наивно обвинять США в стремлении устранить с исторической арены советский социализм — ведь с 1917 г. он и мировой капитализм выступали в качестве непримиримых исторических антагонистов, в равной степени заинтересованных в устранении соперника.

Победить США, «похоронить» их (так говорил Хрущев), если не в прямом, то в фигуральном смысле было исторической сверхзадачей СССР. США отвечали ему тем же, и когда им представился шанс ускорить кончину соперника, они воспользовались этим. США помогали и материально, и политически, и морально российским радикалам и лидерам Народных фронтов союзных республик.

Но говорить об активной роли США и Запада в крушении СССР, абсолютизировать ее, как это делают российские коммунисты и национал-патриоты, нет оснований. Советский социализм утратил способность к саморазвитию, оказался в состоянии застоя и загнивания в силу внутренних причин, непосредственное отношение к которому имела сама КПСС и советская система в целом.

М.С. Горбачеву, главному действующему лицу рассмотренной эпохи, до сих пор выставляют различные исторические оценки. Вряд ли можно оспорить то, что Горбачев, хотевший спасти советскую систему, своими реформами ускорил ее крах. В 1991 г. российская экономика лежала в руинах, политическая система пребывала в состоянии хаоса.

Но акцентирование разрушительных последствий горбачевских реформ было бы крайностью уже иного сорта. Благодаря прагматизму Горбачева, российское общество смогло мирным путем воспринять рыночные принципы и политическую демократию, т. е., механизмы, доказавшие свое превосходство над всеми иными в обеспечении общественно-исторического прогресса. Именно он отменил в стране цензуру, сделал реальными существовавшие ранее на бумаге права и свободы. Но цена этих достижений оказалась слишком высокой.

В последнее время отношение в обществе к М. С. Горбачеву меняется в лучшую сторону. Об этом свидетельствует, в частности, статья известного политолога Л. Швецовой «Он дал нам шанс» (Московские новости. 2006. 3−9 марта). Автор считает, что Горбачев стал первым российским хозяином Кремля, который начал поиск новой траектории развития России, открывая нам непривычные свободы и приучая нас к ним. У нас родилось новое поколение людей, которое вскоре вступит в управление страной, которое не знает страха, не умеет оглядываться и говорить шепотом «на кухне». Это самое важное достижение первого и последнего советского Президента.