Оживление национального чувства и сознания

Эта вера пробудилась с особою силою сначала в средних рядах чешской интеллигенции. Пражский типограф Вацлав Крамериус с 1789 и до 1808 г. издавал журнал на чешском языке «Отечественные новости» (Vlastenske Noviny), в котором всячески старался пробудить чувство народности, познание себя, в широких кругах чешского общества. Совместно с Прохазкою в 90-х гг. XVIII в. и первом десятилетии XX Крамериус наводнил чешский книжный рынок множеством переизданий старой чешской оригинальной и переводной литературы, подновляя только несколько язык и орфографию. Таким образом пущены были в оборот читательский: Троянская история, Эзоповы басни, сочинения Иосифа Флавия, чешские хроники Гайка и Далимила, «Лабиринт света» Амоса Коменского, некоторые сочинения Эразма Роттердамского и др. По немецким образцам Крамериус написал множество занимательных рассказов на рыцарские и восточные сюжеты и помещал их в приложениях к народным календарям. Чешская книга получила широкое распространение в обществе и народных массах, чешский литературный язык завоевал себе право гражданства. Общему течению поддались в конце концов и те самые люди, которые раньше сомневались в ценности национальных чешских стремлений. Тот же самый Пельцель, который склонен был прежде плыть по господствующему течению и писал только по-латыни и по-немецки, в 90-х гг. XVIII в. стал издавать на чешском языке «Хронику Чехии», связное изложение чешской истории, в которой он соединил все свои предыдущие труды и исследования по чешской истории. На заглавном листе этой «Хроники» поставлено было изображение проснувшегося чешского льва, а в предисловии говорилось о дорогих именах Карла IV и Вацлава V. «Хроника» Пельцеля стала народною книгою и много способствовала оживлению национальноисторического чувства и сознания во всех классах чешского общества. Даже старик Добровский поддался общему увлечению и в 1809 г. издал подробную грамматику чешского языка (Ausfiihrliches Ijefcrgebaude der. Bohmisehen Sprache), которая обеспечивала преподавание этого предмета в высшей и средней школе.

Дальнейшее возбуждение чешское национальное чувство получало уже в эпоху Наполеоновских войн, которые всюду в Европе вызвали национальное воодушевление. Громадное впечатление на всю чешскую нацию, по словам современников, произвело появление в чешских землях русской армии: в чешских народных массах и интеллигенции проснулось дремавшее чувство славянского родства, которое давало знать о себе и раньше, в эпоху Гуситского движения и в разных литературных произведениях XVI—XVIII вв. Тот самый национальный романтизм, идеализация национальных особенностей, преклонение перед своим прошлым, которые получили такую силу в Германии по окончании войны за освобождение, перекинулись и в Чехию. Посещая немецкие университеты и входя в общение с немецкими учеными и литературным миром, чешская интеллигенция заражалась его настроениями и заимствовала от него как идеологию национального самоопределения, так и практическую программу национального строительства. Идея национальности становится для нее культом и руководящим началом жизненной деятельности. Студенты, священники, будущие литераторы и ученые отдаются теперь собиранию народных песен и собственным поэтическим опытам в их духе; создается чешский национальный репертуар для постоянного Пражского театра (Штепанэк); продолжается работа по выработке чешского литературного языка на основе народной словесности и старой чешской письменности; в Праге стараниями графов Штернбергов возникает в 1818 г. Музей королевства Чешского, предназначенный быть хранилищем памятников национальной чешской культуры.