Движения в Кракове и Львове в 1848 г.; их подавление

Не прошло и двух лет после усмирения Краковского восстания, как со стороны галицийских поляков предпринята была новая попытка к изменению политического и общественного строя своей страны. 13 марта 1848 г. вспыхнула революция в Вене, а 18 и 28 марта в Львове и Кракове уже образовались из местных уважаемых людей народные комитеты, которые выработали и представили императору адреса о нуждах края. В этих адресах поляки домогались введения польского языка в школах, судах и административных учреждениях, отдельной администрации края, установления вместо сословного представительства областного, которое обнимало бы все классы населения, уничтожения цензуры, создания народной гвардии для поддержания тишины и безопасности, повсеместного учреждения школ для народа, публичности судопроизводства с участием присяжных, полной отмены панщины и наделения крестьян землею, которую собственники отдавали крестьянам даром, полного равенства всех классов и вероисповеданий, замещения должностей местными уроженцами и войска из местных же солдат и офицеров. Под давлением событий и местные власти — губернатор Галиции граф Стадион и староста Краковский Крит — и венские власти проявляли большую уступчивость и предупредительность. В Львове и Кракове выпустили из тюрем политических узников, пропускали на родину из-за границы эмигрантов, формировалась национальная гвардия, свободно и беспрепятственно печатались либеральные газеты и журналы. В Вене поговаривали даже о воскрешении Польши. И только в крестьянском вопросе власти проявили сначала неуступчивость. Губерниум издал распоряжение, запрещающее наделять крестьян землею в заложенных имениях. Министр внутренних дел в своем ответе на адрес комитетов признавал за землевладельцами право наделять крестьян землею, но вместе с тем из уважения к правам кредиторов не отменил распоряжения, изданного губерниумом. Но затем уже совершенно неожиданно, 15 апреля, последовал указ императора, отменяющий панщину с вознаграждением владельцев от казны. Таким актом австрийское правительство старалось привлечь симпатии народной массы на свою сторону и отвратить крестьян от шляхты. Чиновники получили предписание объяснять крестьянам, что уничтожение панщины — дело милости императора, который не требует от облагодетельствованных им подданных ничего, кроме непреклонной верности.

Рассчитывая теперь на эту верность, австрийские власти изменили свое первоначальное отношение к движению. Краковский староста Крит причинял затруднения комитету в организации народной гвардии, не хотел выдавать для нее оружие, вследствие чего комитет вынужден был прибегнуть к самодельному изготовлению копий, задержал группу польских эмигрантов, для которых правительство открыло было границы Австрийского государства. Когда же вследствие этих мер на улицах стал собираться народ и толпа врывалась даже в дом старосты, начальник австрийских войск генерал Кастильоне 26 апреля вступил в бой с уличною толпою и, отступив на Вавель, в течение двух часов бомбардировал оттуда город. Народный комитет, видя бесполезность борьбы, заключил с заместителем раненого Кастильоне генералом Мольтке капитуляцию, в силу которой все эмигранты не позже как через три дня должны были выйти за пределы Австрийского государства, комитет распускался, гвардия и народ должны были сложить оружие, разобрать баррикады. Австрийцы с своей стороны обещали амнистию всем участникам мятежа. По заключении капитуляции эмигранты, а с ними и более выдающиеся местные патриоты уехали в Силезию, а оттуда опять рассеялись по Европе.

Такую же приблизительно судьбу имело и львовское движение. В Львове возник Центральный народный совет (Rada narodowa centralna), состоявший из выдающихся людей разных званий и вероисповеданий. Этот совет старался включить в свою организацию всю Галицию и даже завязать сношения с другими польскими областями, чтобы предпринять общие действия для народного дела. Австрийская власть нашла, однако, поддержку в русском населении Галиции, которое недовольно было стремлением поляков к исключительному господству в крае. Наряду с польским народным советом образовался Общий собор русского народа с униатским перемышльским епископом Григорием Яхимовичем во главе. Этот собор, заседавший в резиденции униатского митрополита при монастыре Св. Юрия, получил название Святоюрьевского совета. Святоюрьевцы выступили против исключительности национальных польских притязаний, стали добиваться разделения Галиции на русскую и польскую части, введения русского языка в школе, администрации и суде и даже удержания немецкого языка в администрации и суде. Кроме русинов, гр. Стадион нашел поддержку и в местной аристократии, которая составила при губернаторе так называемый Beirath, т. е. ближайший совет, который должен был наблюдать за деятельностью губернатора. Это разделение общественных сил Галиции и помогло в конце концов австрийскому правительству восторжествовать над революционным движением в Восточной Галиции.

Первоначально и в Львове, как и в Кракове, правительство сделало ряд уступок полякам, между прочим назначило губернатором поляка Вацлава Залесского, позволило организовать народную гвардию. Между этою гвардиею и населением, с одной стороны, австрийским войском и святоюрьевцами — с другой, начались уличные стычки, а в конце концов произошло настоящее сражение. Командир австрийского войска генерал Гаммерштейн велел выдвинуть пушки на холмы около Львова и бомбардировать город. От бомбардировки сгорела старинная ратуша, старый театр, несколько десятков частных домов, значительная часть университетской библиотеки, убито и ранено более ста человек.

После подавления революции в Вене и утверждения реакционного министерства Ваха Центральный народный совет и все возникшие благодаря его стараниям общества были распущены. Такая же участь постигла и народную гвардию. В Галиции все пошло по-старому и так продолжалось до тех пор, пока поражения под Маджентой и Сольферино и Садовой не заставили австрийское правительство ступить на путь либеральных реформ.