Специфика положения судебного эксперта

Не менее важен и вопрос о медицинской специфике положения судебного эксперта. В сущности, это вопрос, во-первых, противопоставления процессуального положения института судебно-медицинской экспертизы материально-правовому положению института специалистов-клиницистов; во-вторых, дифференциации задач судебно-медицинской экспертизы в зависимости от задач доказывания в соответствии с характером правонарушения; в-третьих, дифференциации задач процессуальных институтов судебно-медицинской экспертизы и специалистов по гражданским делам о причинении вреда здоровью при оказании медицинских услуг.

Противопоставление института судебно-медицинской экспертизы институту специалистов-клиницистов необходимо для того, чтобы исключить корпоративность в силу единства медицинской профессии интересов клиницистов и медицинских экспертов, — тогда будут исключены обвинения в этом экспертов и необходимость в выделении «независимой» экспертизы (А. В. Тихомиров, 2008; Е. X. Баринов, О. В. Родин, А. В. Тихомиров, 2010; Е. X. Баринов, Д. В. Сундуков, 2011; Е. X. Баринов, П. О. Ромодановский, 2011; Баринов с соавт., 2011; Е. X. Баринов, П. О. Ромодановский, 2011, 2012; Е. X. Баринов с соавт., 2012).

Дифференциация задач судебно-медицинской экспертизы в зависимости от задач доказывания в соответствии с характером правонарушения необходима для того, чтобы различающиеся в зависимости от бремени доказывания составы гражданских правонарушений не получали однородно-непригодную для этих целей экспертную оценку.

Дифференциация задач процессуальных институтов судебно-медицинской экспертизы и специалистов необходима по этой категории дел для того, чтобы оба института использовались с разных полюсов доказательственного процесса.

Все эти задачи решает законодательное установление для судебномедицинской экспертизы по гражданским делам о причинении вреда здоровью при оказании медицинских услуг противоположного существующему подходу прямого доказательства на случай полного состава деликта подхода доказательства от обратного на случай усеченного состава деликта: если в первом случае (виновной ответственности) необходимо установить причинно-следственную связь между посягательством и наступившим вредом, то во втором (безвиновной ответственности) — исключить происхождение вреда вследствие форсмажорных обстоятельств и иных факторов (своего рода «презумпция виновности»).

Вопрос материально-правового положения судебного эксперта до настоящего времени не возникал. Между тем уже факт деления судебных экспертов на государственных и не государственных его поднимает.

Так, в соответствии с требованием Федерального закона № 73-ФЗ от 31 мая 2001 г. «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» государственным судебным экспертом является работник, состоящий в штате государственного судебно-экспертного учреждения и замещающий должность, в служебные обязанности которого входит производство судебных экспертиз. Как работник государственного судебно-экспертного учреждения судебно-медицинский эксперт должен отвечать профессиональным и квалификационным требованиям, предъявляемым к судебному эксперту (ст. 13 Федерального закона № 73-ФЗ), что устанавливается в процессе его аттестации (Е. X. Баринов, О. В. Родин, А. В. Тихомиров, 2010; Е. X. Баринов, Д. В. Сундуков, 2011; Е. X. Баринов, П. О. Ромодановский, 2011; Баринов с соавт., 2011; Е. X. Баринов, П. О. Ромодановский, 2011, 2012; Е. X. Баринов с соавт., 2012).

Если ответственность судебного эксперта наступает, в частности, за дачу заведомо ложного заключения, то наступает ли (какая и по каким основаниям) ответственность эксперта за неполноту, недостоверность, необоснованность и т. д. заключения эксперта? Ведь сказать неправду и не сказать правду — это не одно и то же.

Если бы в качестве судебного эксперта привлекались исключительно специалисты, вовне процесса осуществляющие не судебно-экспертную деятельность, вопрос об их материально-правовом положении, возможно, не возник. Однако в существующих реалиях судебными являются эксперты, профессионально осуществляющие именно судебноэкспертную деятельность — именно эта деятельность составляет их профессию.

Отнесение судебных экспертов к числу государственных означает лишь то, что их деятельность оплачивается из государственной казны (по крайней мере участие в публично-правовых процедурах). Оплата деятельности судебных экспертов в частноправовой, гражданской процедуре тоже оплачивается, хотя бы и не государством, а самими сторонами. Тем самым различается не правовое положение, а источник оплаты деятельности государственных и не государственных судебных экспертов.

С учетом перечисленных и других неопределенностей очевидно, что:

• • наряду с процессуальным существует и материально-правовое положение судебного эксперта — по крайней мере профессионального, не выделенное в действующем законодательстве;
• • наряду с процессуальной должна быть и материально-правовая ответственность судебного эксперта, в настоящее время не существующая;
• • деление судебных экспертов на государственных и не государственных не является оправданным, поскольку означает лишь различия в источнике оплаты их деятельности, но не правового положения.

Таким образом, предмет судебно-медицинской экспертизы по гражданским делам о причинении вреда здоровью при оказании медицинских услуг охватывает равно установление источников происхождения, выявление обусловленности и определение меры умаления здоровья и в значительной степени определяется предназначением и пределами такой экспертизы, а также пределами компетенции проводящих ее экспертов. Это требует различения, дифференциации и взаимного обособления целого ряда понятий, категорий, институтов и подходов, использующихся в нынешней судебно-медицинской экспертной практике, как и устранения необоснованных различий между ними (А. В. Тихомиров, 2008; Е. X. Баринов, О. В. Родин, А. В. Тихомиров, 2010; Е. X. Баринов, Д. В. Сундуков, 2011; Е. X. Баринов, П. О. Ромодановский, 2011; Баринов с соавт., 2011; Е. X. Баринов, П. О. Ромодановский, 2011, 2012; Е. X. Баринов с соавт., 2012).