Лекция 4. ОСОБЕННОСТИ ИСТОЧНИКОВОЙ БАЗЫ ПО ИСТОРИИ РУССКОЙ ЦЕРКВИ. 
ИСТОЧНИКИ КАНОНИЧЕСКОГО ПРАВА

История русской церкви является органичной частью истории России в целом, и исследование различных проблем и сюжетов в этой области имеет общую источниковую базу. Говорить о какой-либо специфической группе источников, которая касалась бы исключительно истории церкви или церковно-государственных отношений некорректно. Напротив, летописи, произведения литературы, публицистики, фольклор, законодательство, периодическая печать, мемуары, статистика и другие виды источников содержат разнообразные сведения, в том числе и по данной проблематике. Следовательно, речь скорее должна идти о поиске надежного и эффективного метода извлечения нужной информации. В то же время, церковь, являясь крупной и влиятельной организацией, в ходе своей истории создала немало видов документов, содержащих важные и даже уникальные сведения, касающиеся ее деятельности. Как уже говорилось выше, историография русской церковной истории весьма значительна, в духовных учебных заведениях она преподается как отдельная учебная дисциплина, а в рамках церковной науки считается и самостоятельной научной дисциплиной. Все это создает необходимость специального рассмотрения тех типов и видов исторических источников, которые особенно важны для ее изучения.

В наиболее общем виде можно выделить два основных этапа в эволюции комплекса источников, затрагивающих проблемы церковно-государственных отношений в России: с X до конца XVII вв., когда церковь была в значительной степени обособлена от государства, и с начала XVIII в. до 1917 г., когда она была инкорпорирована в систему государственного управления («государственная церковь»). Для этих этапов характерен ряд особенностей и специфический типо-видовой состав источников по истории церкви и церковно-государственных отношений. Остановимся на них подробнее.

Одной из важнейших особенностей источникового блока первого этапа (X—XVII вв.), как отметил Л. В. Черепнин, стало то, что многие документы, созданные в монастырях и архиерейских домах в феодальную эпоху, сохранились гораздо лучше аналогичных комплексов, возникавших в светских учреждениях. Например, приходно-расходные, ужинно-умолотные и другие хозяйственные книги русских монастырей с конца XV в. сохранились довольно хорошо, в то время как хозяйственные документы светских землевладельцев в аналогичном состоянии начинают встречаться лишь с XVII в. Это объясняется спецификой церковного землевладения — будучи корпоративным, а не наследственным, оно было мало подвержено дроблению, конфискации (до начала XVIII в.). Кроме того, церковные архивы располагались в каменных помещениях монастырей и относительно реже гибли в огне и в ходе войн. Наконец, нельзя не отметить и изначальную заинтересованность церковных властей в сохранении своих библиотек и хозяйственных документов. Монастырские книжные переписчики копировали не только жития святых, богослужебные тексты, переводные сочинения отцов церкви и древних авторов, но и актовый материал — жалованные, льготные, несудимые грамоты на церковные владения, внутрицерковное законодательство, летописные заметки, литературные произведения и многое другое.

Второй особенностью источников этого периода является значительный объем документов иностранного происхождения: решения вселенских соборов VII—VIII вв., византийские документы (сборники церковного права, номоканоны), золотоордынские ярлыки. В течение первых шести веков своего существования Русская православная церковь была митрополией Константинопольского патриархата и подчинялась ему в административном отношении. Поэтому на Руси были востребованы не только документы канонического характера (в том числе церковное законодательство), но и непосредственные распоряжения византийских патриархов (даже учреждение патриаршества в России было закреплено грамотой, подписанной восточными первосвященниками). В XIII в., когда Русь оказалась в зависимости от Золотой Орды, не только русские князья, но и предстоятели русской церкви (митрополиты, епископы) должны были получать ярлык — разрешение хана на осуществление своей деятельности. Кроме того, ханские грамоты детализировали юридический статус русской церкви вплоть до XV в.

Наконец, многие источники церковной истории не утратили своей силы (богослужебной, правовой, социальной) и по сей день, что является третьей особенностью этого комплекса. В частности, жития святых, сочинения отцов церкви по-прежнему используются в текущей литургической деятельности церкви. Решения церковных соборов, Синода и другие документы канонического права также сохраняют практическое юридическое значение^[1]. Например, некоторые положения «Домостроя» и сегодня среди верующих нередко применяются на практике.

Однако в рамках светской науки к источникам по истории русской церкви вполне применимы все выработанные историографией методологические приемы и классификации^[2].

На втором этапе — в XVIII — начале XX в. — произошли серьезные изменения источникового комплекса. В частности, для этого периода характерно возникновение новых типов источников: личного происхождения (мемуары, дневники, переписка), периодической печати, материалов статистики и государственного учета, уставов общественных организаций, политических партий и др.

В первой четверти XVIII в. церковно-государственные отношения в России изменились радикальным образом. Начиная с петровских реформ и отмены патриаршества, светская власть последовательно превращала церковь в один из институтов управления, деятельность которого с финансовой, социальной и правовой сторон поддерживается и регулируется государством. Изменение системы церковного управления и последовавшая в 1764 г. секуляризация церковных земель, становление теории официальной народности — все эти события значительно повлияли на содержательный и видовой состав источников по истории церкви и церковно-государственных отношений. В этой связи первой особенностью источникового комплекса данной эпохи становится тот факт, что церковь является частью государственного аппарата Российской империи.

Вторая особенность этого периода заключается в том, что общество в целом вступило в новый этап своего развития, который в литературе принято называть Новым временем. Для него характерно активное развитие процесса секуляризации общественного сознания, постепенное выделение личности из социума. Эти процессы, а также технический прогресс привели к возникновению новых видов источников — мемуаров и переписки, периодической печати и материалов статистики и государственного учета, фонои фотодокументов.

Однако, анализируя документы по истории русской церкви XVIII — начала XX вв., нельзя забывать о том, что источники канонического права предшествующих веков в большинстве своем по-прежнему сохраняли свою юридическую силу, а средневековые памятники церковной литературы продолжали переиздаваться, изучаться и использоваться в повседневной практике церковной жизни. В этом заключается третья особенность документального наследия данной эпохи.

Особое место в истории церкви занимают источники канонического права, которые содержат набор основных правил церковного устройства. Выделение подобной категории документов не характерно для существующей их классификации в светской науке. Однако специфика церкви как традиционного института, деятельность которого и сегодня подчиняется правилам и нормам, выработанным в первые века христианства, требует отдельного рассмотрения этой группы источников. Речь идет о следующих важнейших источниках: послания апостолов, так называемые 85 апостольских правил, решения семи вселенских церковных соборов, труды Отцов церкви (Василий Великий, Иоанн Златоуст, Григорий Богослов и др.).

Организация первых христианских общин ориентировалась на довольно разрозненные правила церковной жизни и права, сформулированные в четырех Евангелиях, деяниях и посланиях апостолов (Петра, Павла, Иоанна, Иакова, Иуды). По мере распространения христианской веры и роста различий между удаленными друг от друга общинами возникла потребность унифицировать нормы жизнедеятельности церкви. В III—IV вв. большое распространение получили сборники — дидаскалии (от греческого слова «обучать»), приписываемые апостолам. В них затрагивались вопросы религиозной и административно-дисциплинарной организации христианских общин. Наиболее популярный из этих сборников — «Апостольские постановления», за которым современная церковь признает апостольский авторитет (хотя известно, что составлен он был гораздо позже, чем окончилась деятельность апостолов). В нем содержится 85 правил, касающихся церковной организации, иерархии (деление на епархии, требования к качествам и обязанностям епископов), церковных преступлений и отлучения, списка священных книг и другое.

В IV—VIII вв. были проведены семь вселенских Соборов, признаваемых православной церковью. Они представляли собой полные собрания христианского епископата (от 165 до 650 человек), разрешившие различные канонические споры и проблемы в церковной жизни. Среди наиболее важных решений Соборов было осуждение ересей, установление символа веры, утверждение апостольских правил и трудов отцов церкви (некоторые из них — Григорий Нисский, Григорий Богослов, Афанасий Великий и другие ученые) и сами принимали участие в Соборах)^[3].

Таким образом, к концу VIII в. были окончательно оформлены основные правила догматики, судебно-административной и морально-нравственной сторон церковной жизни. В дальнейшем они подвергались толкованиям и расширениям на поместных Соборах (съездах епископата автокефальных церквей), дополнялись решениями патриархов, переводились на языки народов, принимавших христианство (в том числе и на русский). В целом этот свод правил более пересмотру не подлежал и до сих пор составляет основу деятельности православной церкви. Наиболее важные нормы и правила церковной жизни были сведены в специальные юридические сборники, получившие греческое название номоканон (от слов «закон» — гражданское установление и «канон» — церковное правило). Уже из названия этих сборников понятно, что они включали нормы, касающиеся как светской, так и церковной жизни.

Принимая христианство в X в., Русь вместе с вероучением получила и систему церковного законодательства, выработанную в Византии. Исследователь сборников церковных канонов Е. В. Белякова выделяет два этапа их бытования на Руси: дониконовский, когда греческие сборники переводились и подвергались постоянной редакционной правке и дополнениям; послениконовский, когда они перестали редактироваться и перепечатывались в неизменном виде. В первые века после принятия христианства был очень популярен перевод номоканона, составленного греческим патриархом Фотием (IX в.), который включал не только церковные правила, но и учительные статьи. С XIII в. на Руси появляется новый сборник, получивший название кормчая (сербского происхождения, древнейший русский список — 1284). Он содержал краткую редакцию канонов с комментариями, статьи по истории вселенских Соборов, основные молитвы («Отче наш», «Символ веры»). Состав кормчей постоянно расширялся: в нее вошли церковные княжеские уставы Владимира Святого и Ярослава Мудрого^[4], ответы русских и византийских иерархов на различные канонические вопросы, поучения епископам^[5] и другие документы. Этот сборник был очень популярен на Руси — сохранилось множество его списков и несколько редакций. Значение этих текстов подтверждается их востребованностью в отечественной литературе и публицистике: вплоть до XVIII в., а важнейшими аргументами в такого рода сочинениях являются ссылки на апостольские правила и работы отцов Церкви (например, в полемике иосифлян и нестяжателей, переписке Андрея Курбского и Ивана Грозного и других источниках).

Кроме кормчей, бытовал и церковно-юридический сборник более узкого назначения — «Мерило праведное». Он содержал наставления о праведном суде (для князей и судей), выдержки из византийского и русского законодательства по этому вопросу. Важно отметить: несмотря на то, что новые сборники канонов и толкований продолжали создаваться в Византии, на Афоне, у южных славян, на Руси их переводов до XVI—XVTI вв. не делалось, и каноническая традиция Русской православной церкви продолжала развиваться в некоторой изоляции.

В XVI—XVII вв. на Руси были предприняты попытки составить единый текст кормчей и запретить его дальнейшее изменение. Например, известный представитель нестяжателей князь-инок Вассиан Патрикеев в начале XVI в. расширил состав кормчей трактатом против хозяйственной деятельности монастырей, но был осужден за это церковным Собором^[6]. Не увенчались успехом и усилия митрополита Макария по созданию сводной кормчей в середине XVI в. Лишь в середине XVII в. в ходе церковной реформы патриарха Никона кормчая была подвергнута очередному редактированию, значительно сокращена за счет антиеретических статей и впервые издана. После этого состав кормчей изменениям уже не подвергался, а церковное право вскоре оказалось в компетенции Синода.

Развитие церковной жизни не всегда могло быть удовлетворено только правилами, зафиксированными в кормчей и «Мериле Праведном», нередко возникала необходимость разработки новых канонов. Такие проблемы решались на нескольких уровнях церковной власти. Для русской церкви до XV в. были обязательными все постановления византийских церковных соборов, патриархов, синодов. Они дошли до нас в виде грамот византийских патриархов по делам русской церкви. Например, в грамоте патриарха Луки Хризоверга к Андрею Боголюбскому 1160 г., зафиксирован отказ в учреждении во Владимире-наКлязьме отдельной митрополии, независимой от Киевской кафедры; в грамоте патриарха Германа киевскому митрополиту Кириллу XIII века запрещается хиротония холопов; конец XIV века представлен интересной грамотой патриарха Антония Московскому князю Василию Дмитриевичу с упреком за неуважение к византийскому императору^[7].

Значительной компетенцией по решению внутренних вопросов пользовались русские церковные Соборы, на которых должны были присутствовать все епископы и представители от крупнейших монастырей^[8]. Их значение со временем менялось: если до учреждения патриаршества документы, принятые на Соборах русского духовенства, были вторичными по отношению к решениям византийских соборов, то с конца XVI в. они стали главными документами, касающимися внутрицерковных дел в России. Наиболее древним из сохранившихся русских соборных решений является сборник так называемых «Правил Кирилла митрополита Русского», принятый на Соборе 1274 г. Нормы, отразившиеся в этом сборнике, направлены на укрепление церковной дисциплины: запрет на рукоположение лиц, не достигших канонического возраста, и холопов, осуждение пьянства, языческих обрядов и т. п.

Несмотря на то, что в отечественной литературе вопрос о деятельности церковных соборов на Руси исследован пока довольно слабо, можно утверждать, что они собирались довольно часто и наряду с вопросами постановления и смещения епископов, церковного суда и других дисциплинарных мер, осуществляли и нормотворческую деятельность. Однако сводные документы создавались на них довольно редко. Важнейшим событием в истории церковного права стало принятие на соборе 1551 г. «Стоглава»^[9]. Он представляет собой важную попытку кодификации церковного права в России и является настоящей энциклопедией церковной жизни того времени. Подготовка «Стоглава» велась совместными усилиями властей — церковной (в лице митрополита Макария) и светской (в лице царя Ивана IV). Основной целью выработки этого сборника стала унификация церковной жизни, устранение злоупотреблений, разночтений и других пережитков периода политической раздробленности. В работе Собора принял участие сам царь, который адресовал священству 100 вопросов о церковной жизни, касавшихся правил постановления и службы духовенства, церковных сборов (например, венечных пошлин), благотворительности, организации приходского духовенства на местах (учреждение Института поповских старост) и др. Кроме того, в «Стоглаве» были затронуты и более широкие проблемы: церковного землевладения, народной религиозности (статьи против скоморохов и «волхования») и другие. Вплоть до церковных реформ середины XVII в. «Стоглав» являлся наиболее авторитетным сборником канонов. Исправление богослужебных книг при патриархе Никоне вошло в противоречие с нормами «Стоглава» (например, в одной из его статей утверждалось единственно правильным двуперстное крестное знамение). Изменение ряда правил «Стоглава», произведенное в ходе никоновской реформы, было утверждено решениями Большого Московского Собора 1666—1667 гг.^[10]

Помимо собственно канонического права в истории русской церкви, начиная с X в. значительную роль играло и светское законодательство. Деятельность любой церкви тесно связана с историей государства, в рамках которого она существует, с его политической и социальноэкономической историей. Как политический субъект церковь неизбежно находится в тесном взаимодействии с государством. Светское законодательство по церковным вопросам в истории Руси рассматриваемого периода может быть разделено на три части. Во-первых, это византийское право, которое оказывало влияние на русское светское и каноническое право^[11]. Во-вторых, золотоордынское вмешательство в церковную жизнь, выразившееся в выдаче ярлыков, представлявших из себя своего рода жалованные или льготные грамоты (тарханы), где закреплялись права и привилегии церкви (например, освобождение от податей). В дальнейшем традиция закрепления привилегий церковных учреждений в жалованных грамотах была воспринята и русскими правителями. В-третьих, вопросы церковной деятельности затрагивались и в собственном русском княжеском, позднее царском, нормотворчестве. Оно является наибольшим по объему и значению и включает в свой состав публично-правовые акты (устанавливающие единые для всего общества основания деятельности) и частноправовые акты (они адресованы отдельному лицу, организации, корпорации).

К первой группе относятся княжеские уставы, общегосударственные кодексы, законы, касающиеся церкви. Крупнейшими из них в рамках рассматриваемого периода стали княжеские церковные уставы св. Владимира и Ярослава Мудрого, удельных князей, а также Соборное Уложение 1649 г. Кроме того, целый ряд царских указов второй половины XVI—XVII вв. также затрагивал церковную юрисдикцию. Устав князя Владимира Святославича начала XI в. сохранился в большом количестве списков XIV—XIX вв. и семи редакциях XIII—XVII вв. Он регулирует важные вопросы церковно-государственного взаимодействия: церковная десятина, церковный суд (вопросы семейно-брачных отношений, волшебства и др. отнесены к юрисдикции церкви), правовое положение людей церковных и др. Устав князя Ярослава Мудрого о церковных судах (сохранился в списках XIII—XIX вв. и многих редакциях^[12]). В этом документе предусмотрены также весьма необычные для церковной практики денежные штрафы за чародейство и волшебство. Традицию церковных уставов, заложенную первыми русскими князьями, продолжали впоследствии многие удельные правители, многие из которых давали церкви уставные грамоты^[13].

Кроме установлений и правил, касавшихся церковной организации в целом, с XIII—XIV вв. на Руси развивалась практика выдачи отдельным церковным учреждениям (соборам, монастырям, архиерейским кафедрам и т. п.) княжеских и царских грамот, в которых оговаривались особые права этих объектов (неподсудность местным чиновникам, освобождение от многих государственных налогов и повинностей, право собственного суда по ряду вопросов и другое^[14]).

По мере развития процессов складывания Русского централизованного государства и усиления самодержавной власти на Руси вопросы церковно-государственных отношений становились предметом острой дискуссии. Наиболее важной проблемой в этой связи становилось церковное землевладение и право собственного суда. Ограничить привилегии церкви в этой области государство пыталось неоднократно (например, решения об отмене монастырских льгот — тарханов — 1551 г., 1584 г., 1620-х и 1670-х). Однако комплексное наступление на права церкви началось лишь с принятием в 1649 г. «Соборного Уложения». В этом общерусском своде законов были прописаны нормы о запрете церковным учреждениям далее расширять свои владения за счет вкладов и купли, для управления монастырскими землями был создан специальный светский орган — Монастырский приказ, большинство церковных владений в городах были конфискованы государством. Соборное Уложение составило правовую базу церковно-государственных отношений в России вплоть до реформ Петра I.

Следующая эпоха церковно-государственных отношений с точки зрения канонического права имеет значительную специфику, поскольку система церковного управления оказалась подчиненной светской власти (император, Сенат, смешанный по составу Синод и его обер-прокурор). Дореволюционный исследователь русского права Н. С. Суворов, исходя из того, что император фактически стал главой русской церкви в синодальный период, предложил выделять в рамках этого периода «императорское церковное законодательство» и «государственное о Церкви законодательство»^[15]. Современный исследователь В. Цыпин, возражая Н. Суворову, предложил «различать два основных источника русского церковного права синодальной эпохи: государство (в лице императора, Сената, Государственного Совета и Кабинета министров) и церковь (в лице Синода), поскольку вместе с патриаршеством в России прекратились и архиерейские Соборы и только Синод в системе власти представлял русскую иерархию.

Ключевыми правовыми документами этой эпохи являются Духовный регламент Феофана Прокоповича, который установил основные правила работы новой системы церковного управления. Выдержки из его текста включались в состав издаваемых Синодом кормчих.

В дальнейшем Духовный регламент был дополнен Уставом духовных консисторий, утвержденным Синодом в 1841 г. В этом документе прописывались правила организации епархиального управления (правовые основания епархиального управления и суда, функции консисторий в деле охраны и распространения православной веры, поддержанию богослужения, а также юрисдикция). Более частных вопросов касались многочисленные уставы (духовно-учебных заведений, братств, миссионерского общества и другие), инструкции церковным старостам, благочинным приходских церквей и монастырей. Значительный объем накопившихся решений Синода по разным вопросам церковного управления был кодифицирован, и в 1880-е гг. началось издание «Полного собрания постановлений и распоряжений по ведомству Православного Исповедания Российской Империи» и других сборников^[16].

Государственное законодательство касалось церковных проблем по разным вопросам (например, указ Петра I от 1722 г., предписывавший священнослужителям доносить о преступлениях, если о них стало известно на исповеди; указ Петра III о секуляризации церковных владений; указ Павла I о трехдневной барщине и другие документы). В 1820—1830-е гг. была проведена кодификация законов, и свет увидело «Полное собрание законов Российской империи». Следующее обновление общегосударственной законодательной базы произошло в 1906 г., когда вышли «Основные законы Российской империи», включившие в свой состав манифесты Николая II о веротерпимости и учреждении Государственной Думы. Продолжение развития нормативно-правовой базы церковно-государственных отношений произошло уже на Поместном Соборе русской церкви 1917—1918 гг.

Каноническое право и светское законодательство имеют ключевое значение при анализе церковно-государственных отношений в России, поскольку они определяют их правовую базу, структуру, компетенцию и основные сферы взаимодействия.

Вопросы и задания

• 1. Назовите основные особенности и этапы развития источникового комплекса по истории русской церкви.
• 2. Дайте характеристику сборникам: номоканон, кормчая, «Мерило Праведное».
• 3. Какую роль канонические документы играют в деятельности церкви и ее взаимоотношениях с государством?

• 1. Белякова, Е. В. Кормчая книга: от рукописной традиции к печатному изданию / Е. В. Белякова, Л. В. Мошкова, Т. А. Опарина. — М., СПб., 2017.
• 2. Черкасова, М. С. Архивы вологодских монастырей и церквей XV—XVII вв. Исследование и опыт реконструкции / М. С. Черкасова. — Вологда, 2012.
• 3. Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: учеб, пособие. / И. Н. Данилевский [и др.] — М., 1998.
• 4. Ковальченко, И. Д. Источниковедение истории СССР / И. Д. Ковальченко. — М., 1974.
• 5. Цыпин, В. А. Церковное право: курс лекций / В. А. Цыпин. — М., 1994.

• [1] Подробнее о каноническом праве, его источниках и практике применения см.:Цыпин В. А. Церковное право: курс лекций. М., 1994.
• [2] В историографии существует несколько распространенных вариантов классификации исторических источников, предложенных Л. Н. Пушкаревым, И. Д. Ковальченко, С. О. Шмидтом, О. М. Медушевской. Кроме того, существуют разные подходы к внутривидовой классификации источников. Например, С. М. Каштанов решил эту задачу длярусского актового материала эпохи феодализма. В. Цыпин в учебнике церковного праваразработал развернутую классификацию источников канонического права. Однако особой системы анализа и систематизации источников по истории русской церкви покане предложено. В рамках настоящего пособия применяется смешанный подход с цельюнаиболее полного охвата материала.
• [3] Семь вселенских Соборов: 325 г. в Никее, 381 г. в г. Константинополе, 431 г. в г. Эфесе, 451 г. в г. Халкидоне, 553 г. в г. Константинополе, 680 г. в г. Константинополе, 787 г. в г. Никее. Подробнее об истории Вселенских Соборов см., например: Карташев А. В. Вселенские Соборы. М., 1994 (и другие издания).
• [4] Древнерусские княжеские уставы XI—XV вв. / Под. ред. Я. Н. Щапова. М., 1976.
• [5] Например, «Вопрошания новгородского причетника Кирика» XII в. содержат указания на то, сколько раз в году надо причащаться, можно ли ходить к латинским попами др. В кормчих содержатся канонические ответы митрополита Киевского Иоанна (конце 1070-х —1089) на вопросы черноризца Иакова (здесь комментируются брачныеправила: обязательность венчания не только для князей и бояр, запрещение венчаниятретьего брака, брака княжон с латинянами и т. д.). Сохранились грамоты и посланияканонического содержания митрополитов Максима, Петра, Алексия, Киприана, Фотия.
• [6] Белякова Е. В. Судьба сборников церковных канонов на Руси // Историческийвестник. 2000. № 5.
• [7] Эта грамота предписывает упоминать имя императора во всех церковных службахна Руси.
• [8] В компетенцию церковных соборов, помимо вопросов церковного законодательства, входили: постановление епископов и суд над епископами, борьба с ересями и др. Подробнее о деятельности церковных соборов на Руси будет сказано далее.
• [9] Стоглав // Российское законодательство X—XX вв. Т. 2. М., 1984. С. 253—379.
• [10] Деяния Московских Соборов 1666 и 1667 гг. М., 1905
• [11] Подробнее об этом см.: Щапов Я. Н. Византийское и южнославянское правовоенаследие на Руси в XI—XIII вв. М., 1978; Белякова Е. В., Щапов Я. Н. Новеллы императора Юстиниана в русской письменной традиции (К истории рецепции римского правав России). М., 2005. О соотношении государственного и церковного законодательствав более поздний период см.: Дорская А. А. Государственное и церковное право Российской империи: проблемы взаимодействия и взаимовлияния. СПб., 2004.
• [12] Шесть редакций Устава опубликованы: Щапов Я. Н. Древнерусские княжескиеуставы. М., 1976. По поводу времени создания Устава кн. Ярослава Мудрого в наукесуществует полемика. Ряд исследователей (С. В. Юшков, А. А. Зимин) считали, что уставбыл создан позднее. Однако Я. Н. Щапов доказал, что время создания первичного текстадокументов — XI в.
• [13] Примеры и тексты подобных грамот см.: Щапов Я. Н. Древнерусские княжескиеуставы. Раздел III. С. 140—181.
• [14] Перечень церковных льгот и привилегий, оформленных этими грамотами, чрезвычайно широк и составляет сложный комплекс феодального иммунитета средневековой церкви. Подробнее об этом см.: Каштанов С. М. Финансы средневековой Руси. М., 1988.
• [15] Суворов Н. Учебник церковного права. 5-е изд. М., 1913. С. 504.
• [16] Полное собрание постановлений и распоряжений по Ведомству православного исповедания Российской империи. СПб. — Пг., 1885—1916. Т. 1—33; Собраниепостановлений Св. Синода 1867—1874 гг. относительно устройства духовных училищ.СПб., 1875; Сборник законоположений и распоряжений по духовной цензуре с 1720по 1870 гг. СПб., 1870; Барсов Т. В. Сборник действующих и руководственных церковных и церковно-гражданских постановлений по Ведомству православного исповедания.СПб., 1885; Завьялов А. Циркулярные указы Святейшего Правительствующего Синода.1867—1900. СПб., 1901 и др.