Характеристика коррупциогенных факторов, содержащих неопределенные, трудновыполнимые и (или) обременительные требования к гражданам и организациям

Юридико-лингвистическая неопределенность — употребление неустоявшихся, двусмысленных терминов и категорий оценочного характера.

Наличие таких факторов обнаружено в диспозиции ч. 1 ст. 179 УК РФ — распространение сведений, которые могут причинить существенный вред.

Данный признак достаточно часто используется законодателем при конструировании объективной стороны преступлений. Например, ч. 1 ст. 163, ч. 1 ст. 201, ч. 1 ст. 202, ч. 4 ст. 234, ст. 246, ч. 1 ст. 247, ч. 1 ст. 285, ч. 1 ст. 286, ч. 1 ст. 288, ч. 1 ст. 330 УК РФ и т. д. Даже неполный перечень статей УК РФ позволяет заключить, что он является признаком объективной стороны абсолютно разных составов.

Пункт 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» существенный вред раскрывает следующим образом: «Под существенным нарушением прав граждан или организаций в результате злоупотребления должностными полномочиями или превышения должностных полномочий следует понимать нарушение прав и свобод физических и юридических лиц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией Российской Федерации (например, права на уважение чести и достоинства личности, личной и семейной жизни граждан, права на неприкосновенность жилища и тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также права на судебную защиту и доступ к правосудию, в том числе права на эффективное средство правовой защиты в государственном органе и компенсацию ущерба, причиненного преступлением, и др.). При оценке существенности вреда необходимо учитывать степень отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу организации, характер и размер понесенного ею материального ущерба, число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им физического, морального или имущественного вреда и т. п.

Под нарушением законных интересов граждан или организаций в результате злоупотребления должностными полномочиями или превышения должностных полномочий следует понимать, в частности, создание препятствий в удовлетворении гражданами или организациями своих потребностей, не противоречащих нормам права и общественной нравственности (например, создание должностным лицом препятствий, ограничивающих возможность выбрать в предусмотренных законом случаях по своему усмотрению организацию для сотрудничества)".

Пункт 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.12.2015 № 56 «О судебной практике по делам о вымогательстве (статья 163 Уголовного кодекса Российской Федерации)», раскрывая признак «существенный», указывает: «По смыслу части 1 статьи 163 УК РФ под сведениями, позорящими потерпевшего или его близких, следует понимать сведения, порочащие их честь, достоинство или подрывающие репутацию (например, данные о совершении правонарушения, аморального поступка). При этом не имеет значения, соответствуют ли действительности сведения, под угрозой распространения которых совершается вымогательство.

К иным сведениям, распространение которых может причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего либо его близких, относятся, в частности, любые сведения, составляющие охраняемую законом тайну.

Распространение в ходе вымогательства заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство потерпевшего и (или) его близких или подрывающих его (их) репутацию, незаконное распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, разглашение тайны усыновления (удочерения) вопреки воле усыновителя, незаконное разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, образуют совокупность преступлений, предусмотренных соответствующими частями статей 128.1, 137, 155 или 183 и статьи 163 УК РФ".

В постановлении от 18.10.2012 № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» (п. 6) Верховный Суд РФ разъясняет: «Создание угрозы причинения существенного вреда здоровью человека или окружающей среде (часть 1 статьи 247 УК РФ) означает возникновение такой ситуации, которая повлекла бы предусмотренные законом вредные последствия, если бы они не были предотвращены вовремя принятыми мерами или иными обстоятельствами, не зависящими от воли лица, нарушившего правила обращения с экологически опасными веществами и отходами. Такая угроза предполагает наличие конкретной опасности реального причинения существенного вреда здоровью человека или окружающей среде.

…Применительно к части 1 статьи 247 УК РФ существенный вред здоровью человека выражается в тяжком или средней тяжести вреде здоровью хотя бы одного лица, а существенный вред окружающей среде — в ее загрязнении, отравлении или заражении, изменении радиоактивного фона до величин, представляющих опасность для здоровья или жизни человека, и т. п.".

Примеры можно продолжить. Очевидно лишь одно, раскрывая содержание признака «существенный вред», Верховный Суд РФ также использует оценочные понятия, которые ясности не добавляют. Поэтому принятие решения о наличии существенного вреда поставлено в зависимость от субъективного усмотрения правоприменителя.

Кроме того, учитывая предложенную законодателем в ч. 1 ст. 179 УК РФ конструкцию, такое преступление относится к составам грозящей опасности, т. е. законодатель при конструировании объективной стороны преступления указывает на возможные последствия. В таких составах возможные последствия являются рестриктивным элементом, так как при отсутствии (или недоказанности возможности наступления соответствующих последствий) содеянное преступлением не признается^[1].

Именно данный признак разграничивает между собой деяния, совершаемые должностным лицом, имеющие разную юридическую оценку и влекущие принципиально разные правовые последствия. А именно: обратившись к тексту ст. 14.9 КоАП РФ «Ограничение конкуренции органами власти, органами местного самоуправления», видим, что она граничит с преступлением, которое также совершается должностным лицом, но предусмотрено ст. 285 УК РФ «Злоупотребление должностными полномочиями». Разница между соотносимыми противоправными деяниями состоит в том, что при описании объективной стороны административного правонарушения (ст. 14.9 КоАП РФ) законодатель конкретизирует такое поведение, а при изложении состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, законодатель исходит из его общего описания. Соотношение объективных сторон соотносимых противоправных деяний представлено в табл. 5.7.

Таблица 5.7

Соотношение объективных сторон ст. 14.9 КоАП РФ и ч. 1 ст. 285 УК РФ.

Обязательным признаком состава административного правонарушения и преступления является законодательное отражение последствия (наступившего либо создающего опасность его наступления), представленное в табл. 5.8.

Таблица 5.8

Описание общественно опасных последствий в составах административного правонарушения (ст. 14.9 КоАП РФ) и преступления (ч. 1 ст. 285 УК РФ).

Учитывая оценочный характер признака «существенное нарушение», не вполне понятно, охватываются ли последствия, зафиксированные в ст. 14.9 КоАП РФ, признаком «существенное нарушение».

К оценочным можно отнести также следующие понятия:

• — ч. 1 ст. 180 УК РФ — «если это деяние совершено неоднократно»;
• — ч. 2 ст. 180 УК РФ — «если это деяние совершено неоднократно».

Верховный Суд РФ не дает четкого представления содержания неоднократности. Так, в соответствии с п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.04.2007 № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака», «неоднократность по смыслу ч. 1 ст. 180 УК РФ предполагает совершение лицом двух и более деяний, состоящих в незаконном использовании товарного знака, знака обслуживания, наименования места происхождения товара или сходных с ними обозначений для однородных товаров. (При этом может иметь место как неоднократное использование одного и того же средства индивидуализации товара (услуги), так и одновременное использование двух или более чужих товарных знаков или других средств индивидуализации на одной единице товара).

Применительно к ч. 2 ст. 180 УК РФ неоднократным признается совершение два и более раза незаконного использования предупредительной маркировки в отношении товарного знака или наименования места происхождения товара, не зарегистрированных в Российской Федерации".

Общеизвестно, что содержание признака «неоднократность» включает критерии, которые условно можно назвать следующим образом: «количественный» (количество совершенных актов) и «качественный» (временной период совершения актов). Ознакомившись с разъяснением, данным Верховным Судом РФ, видим, что оно касается лишь количественного критерия неоднократности. Тогда как вопрос о периоде времени, в течение которого данные акты совершаются, остается без соответствующего разъяснения.

Кроме того, для привлечения к уголовной ответственности по ст. 180 УК РФ остается без ответа вопрос о правовой оценке первых двух актов незаконного использования средств индивидуализации товаров (работ, услуг). Имеется в виду наличие административной ответственности за незаконное использование средств индивидуализации товаров (работ, услуг) (ст. 14.10 КоАП РФ). Необходимо ли для привлечения к уголовной ответственности сначала привлечение лица минимально два раза к административной ответственности, или фактическое нарушение и отсутствие административной ответственности не влияет на возможность привлечения к уголовной ответственности?

Еще один оценочный признак можно найти в ч. 4 ст. 183 УК РФ — «деяния, предусмотренные частями второй или третьей настоящей статьи, повлекшие тяжкие последствия».

Данный признак достаточно часто используется законодателем при описании объективных признаков различных преступлений. Например, п. «в» ч. 3 ст. 126, ч. 3 ст. 127, ч. 2 ст. 128, ч. 3 ст. 137, ч. 2 ст. 201,.

ч. 2 ст. 203, п. «в» ч. 2 ст. 205, ч. 3 ст. 206, ч. 2 ст. 228.2 УК РФ и др. Даже такой неполный перечень статей свидетельствует о том, что признак «тяжкие последствия» используется законодателем при описании абсолютно разнородных преступлений, которые связаны с посягательствами на принципиально разные по содержанию общественные отношения. Поэтому достаточно сложно судить и об объеме содержания самого признака «тяжкие последствия». Не снимает проблемы и Верховный Суд РФ ввиду отсутствия соответствующих постановлений по анализируемым категориям преступлений.

Кроме сложностей, возникающих с определением объема содержания данного признака, он содержит в себе и еще один скрытый коррупциогенный фактор. Обратившись к статьям УК РФ, можно увидеть, что в подавляющем большинстве случаев такой оценочный признак содержится в квалифицированных составах. Это означает, что в процессе правоприменительной деятельности возникает возможность толкования различных событий по усмотрению должностных лиц, полномочных осуществлять уголовное преследование, при этом виновные лица вполне могут подвергнуться вымогательству со стороны этих лиц. Ведь если в результате деяний виновного лица не будет установлено наличие тяжких последствий, то квалификация содеянного осуществляется по признакам основного состава со всеми вытекающими правовыми последствиями, связанными с уровнем репрессивности наказания, возможностью применения освобождения от уголовной ответственности, исчислениями сроков погашения или снятия судимости и т. д.

В нашем же случае, эта разница выглядит следующим образом (табл. 5.9).

Соотношений санкций ч. 2 и 4 ст. 183 УК РФ.

Таблица 5.9

Если учесть, что принудительные работы не назначаются, то уровень коррупциогенности становится еще более впечатляющим.

В заключение хотим обратить ваше внимание на труд классика юридической науки Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях». В нем Беккариа Ч. писал: «Судьям не может принадлежать право толковать уголовные законы исключительно в силу того, что они не являются законодателями…» И далее: «…Кто же, таким образом, наделен правом толковать законы? Суверен как хранитель совокупной воли подданных или судья, обязанность которого заключается единственно в том, чтобы выяснять, противоречат ли поступки, совершаемые тем или иным человеком, закону или нет?

По поводу всякого преступления судья должен построить правильный силлогизм, в котором большой посылкой служит общий закон, а малой — конкретный поступок, противоречащий или соответствующий закону; заключение — оправдание или наказание. Если же судья по принуждению или по собственной воле построит не один, а два силлогизма, то тем самым он откроет лазейку неопределенности".

• [1] См.: Ситникова А. И. Законодательная текстология уголовного права // Lexrussica. 2017. № 3. С. 106—122.