Особенности уголовного правоотношения, возникающего на основе реализации права на необходимую оборону

В современный период, характеризующийся расширением прав, свобод, личных благ и интересов личности, вопрос о социально-правовой природе института необходимой обороны приобретает актуальное значение. Если взглянуть на проблему с позиций конституционного права, то институт необходимой обороны по своей социальной и юридической природе не является, по утверждению отдельных авторов^[1], институтом только уголовного права, так как уголовное законодательство «определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями, и устанавливает виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений» (ч. 2 ст. 2 УК РФ).

Указанный институт регламентирует право граждан на защиту от общественно опасных посягательств наиболее важных правоохраняемых интересов, в числе которых жизнь и здоровье человека, свобода и неприкосновенность жилища представляют особую, исключительную ценность. Однако, исходя из того, что условия правомерности необходимой обороны регламентируются уголовным законодательством, большинство авторов традиционно считают ее уголовно-правовым институтом. Понятно, что при таком подходе с логической неизбежностью следует вывод: реализация права на необходимую оборону от объективно общественно опасного посягательства, отвечающая всем условиям ее правомерности, порождает уголовные правоотношения.

«Но так ли это? Соответствует ли подобный вывод объективной истине?» — спрашивают Ю. И. Ляпунов и А. Ф. Истомин, ставя это положение под сомнение. Уголовные правоотношения — это, прежде всего, властеотношения^[2], а пресечение гражданами общественно опасных, чаще всего, преступных, посягательств — это деятельность общественно полезная, поощряемая и правом, и моралью, полностью соответствующая активному и безупречному исполнению конституционных прав и обязанностей. Профессор Ю. И. Ляпунов и А. Ф. Истомин приходят к выводу: при реализации права на необходимую оборону, отвечающую условиям ее правомерности, не возникают и по самой своей сущности не могут возникнуть уголовные правоотношения, в рамках которых реализуется уголовная ответственность. Уголовный закон, по утверждению профессора А. Н. Игнатова, применяется, а следовательно, и наступает уголовная ответственность только в тех случаях, когда совершено преступление^[3]. Другое мнение высказал С. Г. Смирнов, который, в частности, писал: «Проблема правовой ответственности не сводится к проблеме ответственности за причиненный вред, за нарушение каких-либо охраняемых законом интересов: правовая ответственность только наиболее рельефно проявляется в нарушении, но она реально существует и при совершении дозволенных, а тем более прямо вытекающих из закона деяний»^[4].

Если в соответствии с уголовным законом (ст. 37 УК РФ) лицо применяет необходимую оборону против преступника, оно не несет уголовной ответственности, а если оно превысит пределы необходимой обороны, то будет привлечено к уголовной ответственности за причиненный вред (убийство, причинение тяжкого вреда здоровью) при превышении пределов необходимой обороны (ст. 108, 114 УК РФ).

Высказанное в уголовно-правовой литературе категорическое мнение о том, что нормы, содержащиеся в статьях УК, представляющих гражданам определенные права и, в частности, право на необходимую оборону и на причинение вреда в состоянии крайней необходимости, реализуются вне уголовно-правовых отношений, было подвергнуто справедливой критике профессором И. С. Тишкевичем. Он обоснованно считает, что в результате нападения, представляющего собой юридический факт с определенными, довольно многообразными правовыми последствиями, между нападающим и потерпевшим или очевидцем, дающим отпор посягающему, возникают определенные общественные отношения, которые регулируются правом и потому принимают характер правоотношений. Часть из них носят уголовно-правовой характер^[5]. Участники этих правоотношений имеют определенные права и обязанности.

Правоотношения и вытекающие из них субъективные права (правомочия) граждан, по утверждению Н. А. Огурцова, возникающие в этих «нетипичных» для уголовного права случаях, вызываются к жизни наступлением особых юридических фактов, которые можно определить юридическими обстоятельствами (или юридическими состояниями). Само состояние необходимой обороны следует рассматривать и с точки зрения юридического факта, влекущего, как полагает Н. А. Огурцов, возникновение конкретного правоотношения на основе реализации нормы уголовного права^[6]. В этом случае правомерной необходимой обороны (когда ее пределы превышены не были), как нам представляется, возникает совокупность различных конкретных правовых отношений: обычное уголовное правоотношение между нападающим-преступником и государством; специфическое уголовное правоотношение между обороняющимся, правомерно действующим гражданином, и государством, возникающие на основе реализации обороняющимся своего субъективного юридического права на необходимую оборону; гражданское правоотношение между нападающим преступником и обороняющимся гражданином, возникающее на основе причинения последнему материального или иного вреда, если он был причинен.

Соответственно возникает и совокупность различных и весьма специфических правомочий у обороняющегося гражданина (лица): субъективное право на отражение нападения и причинение нападающему в пределах, дозволяемых уголовным законом, вреда; правомочие на требование возмещения нападавшим причиненного материального и морального ущерба.

В состоянии необходимой обороны преодолевается, говоря языком социологии, конфликт между преступником и обществом. Антагонистическое противоречие между социально порицаемым поведением и основными устоями и ценностями общества ликвидируется средствами и методами, определяемыми уголовным законом.

Такие острые, непримиримые противоречия подлежат решительному и бескомпромиссному искоренению. Действенным правовым инструментом нейтрализации и ликвидации «антагонистическо-конфликтных»^[7] отношений между посягающим с одной стороны и защищающимся и обществом — с другой выступает уголовный закон, посредством которого реализуются заложенные в нем охранительные, регулятивные, предупредительные и воспитательные возможности.

Наличие регулятивной функции уголовного права дает основание выделять и регулятивные уголовные правоотношения. Исходя из общих положений теории права, А. А. Лакеев под подобного рода правоотношениями понимает отношения, «складывающиеся по поводу правомерного или социально полезного поведения конкретных граждан в сфере, регулируемой уголовным правом»^[8].

Разделяя точку зрения А. А. Лакеева, отнесем правоотношения, возникающие в связи с реализацией человеком и гражданином субъективного права на необходимую оборону, к регулятивным уголовным правоотношениям. Субъектами подобного рода правоотношений, как уже говорилось, выступает государство в лице соответствующих правоохранительных органов и конкретные люди (граждане), осуществляющие правомерное поведение.

Таким образом, не вполне обоснован вывод Ю. И. Ляпунова и А. Ф. Истомина о том, что правомерная необходимая оборона не может рассматриваться как специфический уголовно-правовой институт в силу только одной причины: уголовное право как в своих отдельных структурах, так и во всей совокупности правовых норм не может выражать, определять социально-юридическую сущность общественно полезного поведения граждан, каковым является необходимая оборона^[9]. Вместе с тем, и господствующая в юридической науке точка зрения относительно природы рассматриваемого института вряд ли может быть признана абсолютно состоятельной и научно достоверной.

• [1] См.: Ляпунов Ю., Истомин А. Указ. соч. С. 2.
• [2] См.: Огурцов Н. А. Указ. соч. С. 35—36.
• [3] Игнатов А. Н., Костарева Т. А. Лекция 4. Уголовная ответственность и состав преступления / под ред. проф. Ю. А. Красикова. М.: Издательская группа Инфра-М: НОРМА, 1996. С. 10.
• [4] Смирнов С. Г. Функции советского уголовного права. Л., 1965. С. 78.
• [5] См.: Тишкевич И. С. Условия и пределы необходимой обороны. М.: Юрид. лит., 1969. С. 104.
• [6] См.: Огурцов Н. А. Правоотношение и ответственность в советском уголовномправе: учеб, пособие. Рязань, 1976. С. 136.
• [7] См.: Ляпунов Ю. И., Истомин А. Ф. Социально-правовая природа института необходимой обороны // Законность. 1994. № 4. С. 3.
• [8] Лакеев А. А. Виды уголовных правоотношений. Проблемы совершенствованияборьбы с преступностью на современном этапе / Материалы международного научногосеминара молодых ученых. Рязань: Ряз. ин-т права и экономики МВД России, 1996. С. 45.
• [9] См.: Ляпунов Ю. И., Истомин А. Ф. Указ. соч.