Разгром Германской империи

Господство якобинцев в Париже рухнуло еще раньше Базельского мира. Война возвела их к власти, но у них не было никакой склонности вести войну ради общества, враждебно относившегося к ним. Чем беспощаднее устраняли они феодальную эксплуатацию, тем сильнее давила их капиталистическая эксплуатация, которая с величайшей пышностью развертывалась по низвержении феодализма. Придушить ее и устранить ее устои сделалось на ряду с отражением внешнего врага главной целью парижских революционеров.

Но они подходили таким образом к задаче, которая исторически еще не могла быть решена. Капиталистический способ производства шел еще по восходящей линии своего развития; еще отсутствовала всякая возможность заменить его высшим способом производства. Таким образом якобинцы были вынуждены ограничиться насильственными вторжениями в экономическую жизнь, гильотинированием эксплуататоров, биржевых игроков и спекулянтов. Однако, чем больше голов отсекали они у гидры, тем больше вырастало новых. Нисколько не помогло делу, когда якобинцы объявили революцию непрерывной и все сильнее обостряли красный террор, вынужденный у них войною. Благодаря этому только обострялась их противоположность со всеми остальными классами нации. Когда победа над внешними врагами была обеспечена, когда красный террор перестал представлять необходимость для спасения революции, он стал делаться все более невыносимым, как помеха экономическому развитию.

При таких обстоятельствах невозможно было предотвратить падение якобинцев. В июле 1794 года и в мае 1795 г. они понесли решительные поражения, от которых уже не могли оправиться. Но за ними навсегда Останется та всемирно-историческая заслуга, что они спасли революцию и смели феодальное государство столь основательно, как это не удавалось ни в какой другой стране в мире.

Теперь у французской буржуазии руки были развязаны. Она организовала свое господство таким образом, что управление государством передала директории из пяти членов. Однако, так как уже не было людей, которые таскали бы для нее каштаны из огня, так как, напротив, ей надо было самой действовать, то она оказалась политически несостоятельной, что угрожало дать перевес феодальным силам. Быстрый распад внутренних и внешних отношений был характерной чертой этого режима буржуазии.

Поэтому вся нация с великим восторгом приветствовала генерала Наполеона Бонапарта (1769—1821 г.), когда он совершил государственный переворот 18 брюмера (9 ноября) 1799 года, разогнал неспособное правительство директории и сделался военным диктатором, сначала в качестве первого консула французской республики, а в 1804 году — императора Франции. Было бы поверхностно, следуя за ходячим либерализмом, называть государственный переворот 18 брюмера попросту изменой делу свободы и считать его пружиной исключительно честолюбие гениального авантюриста. Свою силу Бонапарт почерпал из наследия французской революции, которое он начал ликвидировать во внешних и во внутренних отношениях. Как ни велик был его военный гений, он не обманывался на тот счет, в чем коренится его историческое право на завоевания: повсюду, где прошли его победоносные орлы, он проводил буржуазные реформы.

Прежде всего, в 1801 году ему удалось принудить германского императора к заключению мира. По этому миру, который был заключен 9 февраля 1801 года в лотарингском городке Люневиле, император от имени Германской империи отрекся от левого берега Рейна, от которого уже отреклась Пруссия по Базельскому миру. Путь, пролегающий по долине Рейна, впредь должен был сделаться границей между французской республикой и Германской империей. Территория в 1150 квадратных миль почти с 4 миллионами жителей, — около одной седьмой населения империи, — была потеряна Германией. Далее, Люневильский мир возложил на императора обязательство пожертвовать существовавшим до того времени строем империи; и светские государи левой стороны Рейна должны были получить компенсацию внутри империи, за счет церковных областей.

Здесь между германскими государями начался позорный торг из-за областей. Употребляя выражение Трейчке, рой голодных мух набросился на кровавые раны родины. Утратив всякий стыд и совесть, они спешили в Париж, чтобы, подкупив французских министров, обеспечить себе по возможности крупные клочки земли. Прусское государство приняло алчное участие в этом отвратительном торге, между тем как Австрия, которой хотелось по возможности больше спасти от духовных государств, предложила бросить в распределяемую массу и имперские города. Сволочные монархи с великим восторгом встретили это предложение, но оно не утолило их алчности, возбуждавшейся церковными имениями.

После того, как Бонапарт свыше года наблюдал этот отвратительный шабаш, и после того, как германский имперский сейм в Регенсбурге оказался совершенно неспособным усмирить стаю рыскающих волков, Бонапарт договорился с Россией относительно нового устройства германских дел. По французско-русским предложениям, регенсбургский сейм, так называемым, главным постановлением имперской депутации от 23 февраля 1803 года уничтожил не менее 112 германских государств; от церковных областей и имперских городов сохранились только жалкие остатки, — три государства и шесть имперских городов. Из добычи Австрия получила ровно столько же, сколько она потеряла; с большей щедростью отнеслись к Пруссии, так как франко-русские интересы требовали сохранить занозу в теле Австрии. Больше всего получили Бавария, Вюртемберг и Баден, из которых Бонапарт хотел создать для себя послушные вассальные государства, чтобы с их помощью господствовать над южной Германией.

В том же 1803 году французские войска уже заняли часть и северной Германии, именно курфюршество Ганноверское, связанное личной унией с королевством Англией. Прерванная на короткое время Амьенским миром (и октября 1801 года), жестокая война между Англией и Францией все еще продолжалась. Как нации, наиболее развитые в экономическом отношении.

Англия и Франция вели борьбу за господство на мировом рынке. Никаким мирным договором нельзя было устранить эту противоположность интересов: ее могла устранить только победа той или другой нации. Захват Ганновера французскими войсками преследовал ту цель, чтобы блокировать эту страну, являвшуюся воротами, через которые английские товары ввозились на европейский континент; но тем самым нарушалась демаркационная линия, соблюдать которую обязалась Франция по базельскому мирному договору с Пруссией. Однако, в Берлине не нашлось мужества для того, чтобы заявить серьезный протест против этого вызывающего нарушения договора.

Напротив, английскому правительству удалось подстрекнуть Австрию и Россию к войне против Франции. В апреле 1805 года составилась новая коалиция, которая по реакционности не уступала своим предшественницам. Однако, три державы по прежним урокам уже знали, насколько трудно было победить Францию, и потому они старались привлечь к своему союзу прусское государство в качестве четвертого члена. Прусское правительство почувствовало себя в самом затруднительном положении. Оно не хотело портить своих отношений с Францией, но не хотело портить отношений и с англо-австро-русской коалицией. По-прежнему неспособное вести ясную и последовательную политику, оно хотело извернуться посредством жалких мошеннических приемов.

Когда царь пригрозил, что он прикажет своим войскам двинуться через территорию Пруссии, оно мобилизовало армию, а когда Наполеон, не спрашиваясь у Берлина, сделал то самое, чем царь только грозил, когда он, действительно, приказал своим войскам маршировать по прусской территории, прусский король обещал царю свою помощь. Он отправил к Наполеону графа Гаугвица с угрозой войны, но когда посол прибыл на место, Наполеон в битве при Аустерлице 2 декабря 1805 года уже нанес решительное, полное поражение соединенным австрийцам и русским, и прусский посол поспешил заключить с Наполеоном оборонительный и наступательный союз, на что прусский король дал свое согласие. Более жалкой, трусливой и недостойной политики еще не вело ни одно государство.

Ее первым следствием было то, что 36 декабря 1805 года Австрия была вынуждена заключить Шенбрунский мир. По этому миру Австрия пришлось согласитьси на уступку территории в 1140 квадратных миль с населением почти в 800.000 человек. Большую часть получили опять-таки Бавария, Вюртемберг и Баден; вдобавок к этому Наполеон милостиво даровал Баварии и Вюртембергу королевскую корону; им, а также курфюршеству Баденскому был предоставлен полный суверенитет как в этих новых территориях, так и в прежних владениях.

Это было начало Рейнского Союза, конец Германской империи. Наполеон оставил свои войска в южной Германии, чтобы в зародыше задавить всякую попытку противодействия со стороны Австрии и Пруссии. Затем он приступил к тому, чтобы уничтожить последние остатки устройства империи, еще сохранявшиеся согласно главному постановлению имперской депутации; он решил, в интересах небольших южногерманских государств, которые никогда не могли представлять опасности в качестве противников Франции, но могли быть очень полезны в качестве ее вассалов, смести с лица земли множество мелких имперских князей, графов, сеньеров и рыцарей на юге и западе Германии. Снова начались поездки германских государей в Париж за милостивыми подачками, и некоторым мелким, карликовым деспотам удалось спастись путем подкупа французских министров. Но массу их постигла суровая судьба. Крошечные государства, еще сохранявшиеся на юге и западе, должны были прекратить свое существование. Территория общей площадью в 550 квадратных миль почти с 1¹/₄-миллионым населением была поделена между шестнадцатью германскими государями, которые в 1806 году отреклись от империи, объявили все имперские законы аннулированными для себя и образовали Рейнский Союз, протектором (покровителем) которого они признали французского императора. Во главе этих государств стояли Бавария, Вюртемберг, Баден и Гессен-Дармштадт. Таким образом древняя Германская империя приказала долго жить; 6 августа 1806 года германский император Франц, объявив себя австрийским императором, возвестил, что «звание верховного главы империи» перестало существовать.

За разгромом империи последовал разгром старо-прусского государства. Оно стяжало такое презрение, что весь мир наделял сто пинками, в том числе и его теперешний союзник Наполеон. После одного особенно грубого удара в лицо прусский король решил, что мобилизацией войск он запугает своих мучителей, до вместо того только уготовил себе свою собственную погибель. Уже приготовления к войне в ужасающей мере раскрыли полное разложение прусского государства; оно было окончательно уничтожено двойным поражением 14 октября 1806 года при Иене и Ауэрштедте.

Последовала постыдная капитуляция крепостей. Почти повсюду, за совершенно ничтожными исключениями, коменданты из помещиков обнаружили трусливый и изменнический дух. Бюрократия государства пережила такой же позорный крах, как офицерский корпус; в письмах, преисполненных собачьего пресмыкательства, король умолял победителя о пощаде, но это не остановило неудержимого победоносного шествия французских войск.

Приговор постиг прежде всего мелких государей северной Германии, как ни клянчили они о пощаде. Правда, с ними обошлись все же лучше, чем перед тем с государями южной и западной Германии. Присоединившись к Рейнскому Союзу, почти все они спасли свое существование; Наполеон, захваченный мировыми планами, которые он преследовал в неокончившейся войне с Англией и Россией, мало интересовался этим второстепенным делом. Впоследствии он полагал, что здесь он был впервые обманут; если бы он знал, что выйдет из Липпе, Рейса и Вальдека, он все их уничтожил бы, благодаря чему у него, несомненно, было бы больше одной лишней заслугой перед германской нацией.

Из этих северо-германских государей благополучнее всех вышел из беды король Саксонии, который во-время отпал от Пруссии и таким образом снискал благоволение Наполеона, который милостиво наградил его королевским саном.