О наиболее общих законах естествознания

Кроме эмпирических законов природы, нуждающихся в опытной проверке, философия Канта указывает на всеобщие законы природы, имеющие основание в рассудке, не нуждающиеся в опытной проверке и не могущие быть проверенными. К таким всеобщим законам природы, образующим в своей совокупности чистое естествознание, принадлежат закон постоянства субстанции (сохранение материи), закон причинности и др. Эти законы не нуждаются в проверке, так как они аподиктически достоверны, и они не могут бить проверены, так как никакой опит не может их опровергнуть. Источник достоверности, таким образом, находится не в опыте, а в тех суждениях, которие вовсе не зависят от какого бы то ни было опыта.

Однако можно утверждать, что Кантовы априорные законы чистого естествознания относятся к явлениям так же мало, как и к вещам в себе, что они вполне пусты, и что опытные принципы, лежащие в основе естествознания, вовсе не тождественны с ними.

В самом деле: количество материи постоянно; означает ли этот принцип постоянство веса при химических превращениях? Отнюдь нет: последний принцип — эмпирический и может быть проверен, а первый — чистый и априорный. Если бы постоянства веса не существовало, чистый принцип не был бы поколеблен; такие случаи рассматривались бы как превращения весомой материи в невесомую и т. п.

Каким бы образом ни происходили явления, чистый принцип от них не зависит и остается замкнутым в самом себе. Чистая идея постоянства материи не может быть проверена при помощи весов, но именно потому она не применима к явлениям и вполне бесполезна.

Если бы в эпоху Канта закон сохранения энергии был известен, то он несомненно был бы им причислен к чистым априорным принципам естествознания. Как таковой, он мог бы быть применен ко всяким явлениям и представлял бы собою правило, указывающее, каким образом расчислять эквиваленты при переходе от одной энергии к другой. Опыт не мог бы его опровергнуть, так как всякий излишек энергии или недостаток ее мог быть отнесен за счет неизвестной формы энергии или же энергии среды, например, эфира. Но такой закон был бы вполне бесполезен и пуст, так как действительный эмпирический закон сохранения энергии формулируется так:^S = 0 (Макс Планк), т. е. при замкнутом круговом процессе выигрыш энергии равен нулю. Если это не верно — принцип опровергнут.

Все, что случается, имеет свою причину. Значит ли это, что в мире явлений наблюдается некоторое постоянство, единообразие, неизменная повторяемость явлений?.. Отнюдь нет: это были бы только эмпирические принципы, а чистый принцип будет справедлив, как бы ни происходили явления. Априорный принцип причинности сводится к утверждению, что всякое явление, которое следует за другим, следует необходимо — утверждение, которое, конечно, не может быть проверено, но вполне пусто и применимо к явлениям так же мало, как и к вещам в себе. Приблизительно то же самое можно утверждать и об остальных принципах чистого естествознания, например, об инерции, равенстве действия и противодействия и проч.

Здесь я хочу показать на одном примере, как мало можно доверять априорным принципам, хотя бы представляющимся очевидными и необходимыми, если они не могут быть проверены опытом. Существует принцип, который всеми охотно принимается и считается чуть ли не основной научной истиной, — это принцип детерминизма. Априорный метафизический детерминизм родственен априорному закону причинности и сводится к утверждению: все, что случается, случается необходимо. В такой форме принцип детерминизма, конечно, не подлежит опытной проверке, так как, чтобы ни случилось, всегда можно сказать, не боясь опровержения — вот это именно и было необходимо! Но зато подобный принцип абсолютно бессодержателен. Принцип детерминизма может быть выражен еще иначе: все, что случается, предопределено заранее случиться именно таким, а не иным образом. В последней формулировке принцип детерминизма, несмотря на бессодержательность и кажущуюся невозможность проверки, тем не менее совершенно ложен.

Априорному метафизическому детерминизму должен быть противопоставлен естественнонаучный детерминизм, основанный на наблюдениях правильности и законообразной связи всех явлений в природе; естественнонаучный детерминизм, таким образом, сам является законом природы. Естествознание не может признать таинственных, фатальных сил, предопределяющих все, что может случиться. Всякое изменение определяется силами самой природы, действующими сообразно законам. Естественнонаучный детерминизм может быть выражен так: во всякой замкнутой системе возможные изменения совершенно определяются наличными внутренними силами.

Таким образом, абсолютно детерминированной может быть только замкнутая система, т. е. система вполне изолированная от каких бы то ни было внешних влияний. В незамкнутой же системе внутренние силы причинности не могут определить всех событий; следовательно, такая система должна рассматриваться, как индетерминированная. Система может быть расширена так, что внешние, возмущающие влияния войдут в нее и будут внутренними силами расширенной системы; но и расширенная система будет, в свою очередь, подвергаться внешним влияниям и, следовательно, все же останется индетерминированной. Но мы не знаем абсолютно изолированной системы во вселенной и не знаем возможны ли они. Такою системою могла бы быть вся вселенная в целом, но вселенная бесконечна, а мы не знаем, может ли бесконечная величина рассматриваться как целостная. Замкнутая, абсолютно детерминированная система является, таким образом, только абстракцией, точно такой же, как, например, идеальный газ или абсолютно твердое тело; из этого следует ложность абсолютного метафизического принципа детерминизма.

Хотя, конечно, существуют системы весьма близко подходящие к идеальной замкнутой системе.

Таким образом, на примере детерминизма мы лишний раз убеждаемся в том, что кажущаяся очевидность нисколько не гарантирует истинности принципа.

В современной литературе существуют попытки представить наиболее общие законы естествознания в виде условных соглашений (см., напр., Пуанкаре, «Наука и Гипотеза»). Но такие принципы, как закон сохранения материи, закон сохранения энергии, принцип инерции и проч., рассматриваемые как условные соглашения, обнаруживают поразительное сходство с Пантовыми априорными принципами чистого естествознания. Поэтому все, что было сказано о последних, применимо и к условным соглашениям в физике; условные соглашения на опыте не могут быть ни подтверждены, ни опровергнуты, но именно поэтому они пусты и бесполезны. В главе III было показано, что научное знание не может быть выведено из условных соглашений.