Екатерина Долгорукая. 
История россии. 
Вторая половина xix — начало хх века

Личная жизнь царя, его романтическая связь кардинально изменила его судьбу. Еще в 1864 г. в Петергофе Александр II объяснился в любви выпускнице Института благородных девиц Кате Долгоруковой. Ей тогда миновал 17-й год. Долгие месяцы царь ухаживал за этой фрейлиной, их роман начался летом 1866-го, они тайно встречались в Петергофе, в Монплезире. Окрыленный романтическим чувством, сорокадевятилетний мужчина обещал жениться на юной возлюбленной, как только удастся освободиться от уз законного брака.

В следующем году Катя инкогнито приехала к нему в Париж, где царь, забыв об осторожности, тайно встречался с ней в отеле. Она последовала за ним в Крым, и вообще, всегда находилась там, где пребывал ее венценосный возлюбленный. Никто не смел осуждать ни одной из прихотей монархов, — им во все времена разрешались и прощались едва ли не все подобного рода грехи. Однако вся ненависть и злословие были направлены на нее, и Катя оставила службу фрейлины.

В 1872 г. родился сын Георгий, через год — Ольга, а еще через три — ее тезка, маленькая Катя. Екатерине с детьми выделили апартаменты в Зимнем дворце, как раз над кабинетом императора. Ее, как злую «искусительницу», преследовала свирепая ненависть царедворцев, тщетно пытавшихся разгадать секрет ее влияния на императора. Очаровательной Кате приписывали все возможные и невероятные формы пороков от неблаговоспитанности до прямого распутства¹.

Страдавшая от туберкулеза, Мария Александровна, урожденная Максимилиана Вильгельмина Аугуста-София-Мария принцесса ГессенДармштадская, скончалась 22 мая 1880 г. Больше столетия в архиве княгини Екатерины Юрьевской хранился дневник Александра II, оказавшийся в Государственном архиве России.

Запись от 23 мая 1880 г.: «Господи, прими ее душу, отпусти мои вольные и невольные грехи… Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастлив в будущем? Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации ее положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для нее все, что будет в моей власти, но я не смогу пойти против интересов Родины». Он намеревался жениться по истечении 40 дней траура. «Никогда Катя не терзала меня так, как в эти дни. В конце концов я обещал короновать ее, что позволит нам уйти на покой. Указ о коронации будет опубликован 23 мая 1881 г., а коронация пройдет в Москве 1 августа. Я поручаю все князю Голицыну».

В начале лета 1880 г. царь объявил сыну цесаревичу Александру о намерении жениться на княжне Долгорукой. Вряд ли в императорской семье возможно представить такую немыслимую ситуацию, чтобы сын позволил себе возражать против решения отца. Однако реальная конфронтация между ними возникла как раз в этот период по вопросу о престолонаследии. В Екатерине и ее детях он явно видел своих соперников. В дневнике царь написал: «Катя радуется, мы говорим только о нашем будущем. Я посвятил ее в то, что через год я дам народу полную конституцию. Набоков и Лорис-Меликов думают, что эта важная мера обезоружит революционеров».

В дневнике царь написал: «Я долго говорил со священником; потом молился у гроба моего отца и деда, несчастного императора Павла, убитого изменниками. Боже мой, помоги мне дать счастье Кате, которая так заслуживает его. Господи! Помоги мне завершить мои дела и уйти на покой, передав престол законному наследнику». Он имел в виду цесаревича Александра.

В июле в Царском селе произошло тайное венчание, был заключен морганатический брак. Своим до той поры внебрачным детям император пожаловал дворянство и титул светлейших князей Юрьевских. Он любил своего сына Георгия: «Это настоящий русский, в нем, по крайней мере, течет русская кровь». Всем своим отношением царь демонстрировал своему старшему сыну — наследнику Александру и его жене Марии Федоровне — законные права супруги и госпожи Екатерины Михайловны. Однако семья наследника не желала принимать Екатерину и ее детей.

В октябре 1880 г. царь напишет в дневнике: «Голицын по возвращении из Москвы доложил мне обо всех приготовлениях, необходимых для коронации. Впервые Император соединяется с подданной. Несомненно, по чьему-то внушению, он со всей деликатностью предупредил меня о прискорбных неудовольствиях, которые может возбудить этот акт. Вполне возможно, что вся Россия знает уже мою тайну и осуждает меня, но как я могу поступить иначе?» Цесаревич и стоявший за ним его ментор, серый кардинал К. П. Победоносцев, знали о готовящемся событии. Шеф жандармов П. А. Шувалов, прозванный Петром IV, заявил, что государь способен совершить необдуманные поступки, поскольку находится под влиянием Долгорукой. Зловеще заявил: «Я сокрушу эту девчонку!»¹

Однако в конце 1880 г. между отцом и сыном вспыхнула ссора из-за мачехи, причем император пригрозил цесаревичу высылкой из столицы. Придворные заговорили о неотвратимой коронации Екатерины Третьей, как иронично называли молодую жену царя. Страсти в царской семье накалялись, возник конфликт по причинам более глубокого свойства, чем только личностная неприязнь пасынка к мачехе. Подозрение придворных касалось дальнейших планов царя, который после коронации Екатерины намеревался дать стране конституцию. В конце февраля царь сказал жене: «Я подписал Манифест. В понедельник утром он появится в газетах и, надеюсь, произведет хорошее впечатление. По крайней мере, русский народ увидит, что я дал ему все, что возможно. И все — благодаря тебе».

Вершилась тайная политическая история, решалась судьба престола, что заставило действовать всех скрытых врагов преобразований. Сторонники цесаревича составляли подавляющее большинство среди царедворцев, выбор дальнейшего пути России, произведенный императором Александром, считался не только недопустимым, но и даже предосудительным, ибо, по всеобщему мнению реакционеров, это разрушало устои тысячелетней монархии.