О составе и функциях однородных членов предложения на материале пословиц

Однородными называются члены предложения, которые, выступая в тождественных функциях, одинаково относятся к какому-либо другому члену или другой форме в строе предложения.

Теория синтаксической однородности опирается на понятие однородности в логике, но не покрывается им. Наиболее обычными речевыми ситуациями для однородных членов являются те, в которых языковыми средствами реализуется ряд видовых понятий, подводимых под родовые понятия. Таким речевым ситуациям, как правило, соответствует достаточно широкий контекст.

Пословица — это такой жанр, который сравнительно редко обращается к построениям с однородными членами. Дело в том, что композиционные установки пословицы и предложения с однородными членами диаметрально противоположны: однородные члены перечисляют понятия, лежащие в одной логической плоскости, причем перечисление обычно носит повествовательный характер.

Пословица же строится на том, что в ней не может быть функционально дублирующих друг друга компонентов. Более того, в строе пословицы все компоненты должны быть взаимно контрастными. Таково требование жанра с его жестко ограниченным объемом. Следовательно, вопрос об однородных членах — это нетипичный вопрос для синтаксиса пословиц.

Однородные подлежащие

Важнейший грамматический признак однородных подлежащих — это их одинаковое отношение к сказуемому. Ряд однородных подлежащих в принципе может быть достаточно длинным, однако в пословицах их, в основном, не более двух. Синтаксическая связь между ними осуществляется:

• 1. С помощью сочинительных союзов:
  • а) Союза да, наиболее распространенного (около 60%) и обозначающего соединительные отношения: Сурово зелье хрен да редька (Симони, 142); Муж да жена — одна душа (Даль, 372); Стар да глуп больше бьют (Даль, 224); Сума да тюрьма дадут ума (Даль, 92); Сын да дочь — день да ночь (Даль, 383); Вор да мор до веку не переведутся (Даль, 168).
  • б) Союза а (около 17%), обозначающего противопоставление одного подлежащего другому: Малые дети съесть, а большие износить не дадут (Даль, 382); Мокрый дождя, а нагой разбою не боится (Даль, 94); Сытый голодного, а богатый бедного не знает (Даль, 98).

Однородность подлежащих несомненна тогда, когда она известным образом выражена в формах сказуемого, что нередко может подкрепляться одинаковым же их отношением и к какому-либо второстепенному члену или взаиморасположению компонентов в рамках всего целого. Именно к таким относятся приведенные случаи.

Однако не всегда подобные явления поддаются однозначной оценке. Речь идет, в частности, о конструкциях следующего типа: Умирает не старый, а поспелый (Даль, 285); Не убогий должает, а богатый (Даль, 84); Не вор ворует, а поноровщик (Даль, 215); Не прямота бранится, а задор (Даль, 265); Не человек гонит, а время (Даль, 280). Известно, что такие конструкции обычно квалифицируются как простые предложения с однородными подлежащими. При этом однородность подлежащих определяется так: «Подлежащие являются однородными, когда они находятся в одинаковом отношении к одному общему для них сказуемому или к группе однородных сказуемых, произносятся с интонацией перечисления или сопоставления и связаны друг с другом сочинительными союзами или только соединительными паузами»^[1]. Из определения не совсем ясно, как понимать одинаковое отношение подлежащих к одному сказуемому в приведенных выше примерах. Неясность усугубляется при обращении к конструкциям типа Не море топит корабли, а ветры, в которых сказуемое согласуется лишь с препозитивным подлежащим.

Вопрос, таким образом, заключается в том, какова синтаксическая природа рассматриваемых и аналогичных конструкций с точки зрения типологии предложений: являются ли они простыми предложениями с однородными подлежащими или сложносочиненными с неполной второй частью?

Отвечая на поставленный вопрос, нельзя не вспомнить весьма знаменательного замечания А. М. Пешковского: «Степень осознания неполноты неполного предложения обратно пропорциональна степени его типизации»^[2]. Типизация синтаксической конструкции, поддержанная частотой употребления, как бы нейтрализует ее грамматическую неполноту. Складывается синтаксическое клише с фиксированным составом и расположением компонентов. И в самом деле состав и расположение важнейших компонентов в них устойчивы и воспроизводимы: а) подлежащие занимают начальную и финальную позиции, б) сказуемое интерпозитивно по отношению к подлежащим, в) при первом подлежащем или грамматическом единстве, куда оно входит, непременно присутствует отрицание не; г) второе подлежащее или грамматическое единство не связано с ним по смыслу и синтаксически противопоставлено первому.

Все это позволяет отнести анализируемые конструкции к сложносочиненным предложениям с типизированно неполной второй частью, для которой неполнота является нормой, ибо позиции, совпадающие с первой частью, должны оставаться незаполненными по закону системной заданности. Верность такого заключения подтверждается наличием в языке структур, синтаксически однотипных с данными, грамматическая принадлежность которых не вызывает сомнений, ср.: Не тот борец, кто поборол, а тот, кто вывернулся (Жигулев, 24); Не та рука плоха, что держит свое, а та, что тянет чужое (Жигулев, 32).

На своеобразие аналогичных конструкций в современном русском языке обратила внимание Н. Ю. Шведова, которая писала: «По отношению к сложным предложениям типа Эту книгу прислал тебе я, а не он первая часть является реализацией схемы, вторая часть — элемент схемы, в сложных предложениях такого типа выступающий как ее представитель. Здесь нельзя говорить об эллипсисе. Нормой построения сложного предложения данного типа является именно соединение схемы с ее элементом…»^[3].

• в) Союза и (около 9%), представляющего соединительные или перечислительные отношения: Терпенье и труд все перетрут (Даль, 117); Сила и слава богатству послушны (Даль, 82); Лихва и лесть диаволу честь (Симони, 117); Хороши и честь и гроза (Даль 213); И пономарь и владыка в земле равны (Даль, 283).
• 2. Без помощи сочинительных союзов, интонацией: Плес крутой, глаз кривой — далече берут (Даль, 316); За богом молитва, за царем служба не пропадет (Даль, 250).

• [1] Грамматика русского языка. Т. 2. Ч. 1. С. 599.
• [2] Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. С. 398.
• [3] Шведова Н. Ю. Парадигматика простого предложения в современном русскомязыке (Опыт типологии). С. 70.