«Счастливая мысль» Льва Брусницына

Лев Иванович Брусницын родился в 1784 году на Берёзовском заводе, в семье мастерового. Окончил три класса церковной школы. В службу, указано в аттестате, вступил с 11 лет. Сначала грубен — юнг* Брусницын был промывальщиком на Ключевской фабрике. А на родном заводе испробовал много специальностей: рудотолчейщика, пробойника, рудоискателя.

В 23 года трудолюбивый березовчанин был назначен десятником — «состоять за присмотром работных людей». Затем Брусницына заменил обер-бергмейстер Н. А. Шленев, присланный из столицы, чтобы возглавить разведку золота в районе Верхнего Уфалея. Для организации поисковых работ он взял с Берёзовского завода несколько штейгеров и мастеровых, в том числе Брусницына.

И тот проявил себя талантливым рудоискателем: за одно лето показал несколько золотожильных обнажений, на месте которых позже были заложены рудники Золотарской, Шеминский и др. «Уфалейский» период жизни расширил познания и умения мастерового, а разнообразие работ, которые приходилось выполнять, переплавлялось в бесценный опыт.

Вскоре Лев Иванович стал похтшейгером* второй статьи с окладом 54 рубля серебром в год, а сам Шленев — начальником Екатеринбургских гонных заводов.

Горный командир предпринимает ряд мер по увеличению добычи драгоценных металлов. Брусницына назначают на Первопавловскую золотопромывательную фабрику «смотрителем по всему золотому производству». В короткий срок ему удалось так отладить переработку руды, что фабричные вашгерды… оказались без сырья: Первопавловский рудник не поспевал за хорошо отлаженным производством промывки. Пытливый и неугомонный Брусницын обратил своё внимание на отходы производства: в пойме реки Берёзовки накопились многолетние залежи так называемых «откидных песков».

Он принялся за изучение этих отвалов. Вспомнил навыки промывальщика, накопленные ещё во времена грубенюгерства, взял лоток и отправился вместе с помощником мастеровым Танковым по песчаным склонам. Изучил состав и строение искусственных залежей, брал пробы. Потом с помощью особых лотков, которые использовались на фабрике для промывки пробных руд, промывал у реки песок. Мелкие частые работы позволили выявить в отвалах места, пригодные к вторичной переработке. Первопавловские вашгерды вновь заработали — уже на собственном, вторичном сырье. Но для Брусницына никому не понятная поначалу возня с откидными песками была лишь подступом к открытию золотых россыпей.

Это удивительное открытие пришло не случайно. Промывая пробу из очередного отвала, выросшего при впадении Берёзовки в Пышму, Брусницын вдруг заметил, что среди золотых крупинок две — особого, более тёмного цвета. Почему? Что за золото? По какой причине так отличается от крупинок, прошедших когда-то через похверк. Может, тем и отличается, что нет на нём следов протолочки?!

Он взял из реки песок на пробу — и тут же неслыханная удача: ещё до промывки, загружая песок в тачку, обнаружили золотой окатыш в 8,5 золотника. А промыв тачку песка в три пуда, получил 2 золотника золота.

В воспоминаниях первооткрывателя так описывается это событие: «…беру из речки на пробу песку — и что же, какое счастье: во время накладки песка нахожу сам кусок золота в 8,5 золотника. Промыв одну тачку песка в три пуда, получаю золота два золотника. Вот радостная для меня находка, с ней все сомнения вон. Слой этот столько был богат, что местами было видно золото» [3]. Золотоносные пески Берёзовского месторождения скрывались под слоем торфа, и с тех пор на всех золотых приисках России пустые породы, лежащие над золотоносным слоем, стали называть «торфа».

Сдвинувшись на несколько саженей от берега, Брусницын выкопал ров, встретил наслоения песка и стал в них углубляться, следя за изменением слоёв и беря из каждого пробу. Сначала все они были с небольшим содержанием золота. На 15 вершках глубины встретился в желтовато-тальковой глине бело-серый слой толщиной от 1−2,5 вершка. А в нём — «найден был кусок золота в 17,5 золотника, а по промывке 5 пудов песка золота было 4,5 золотника» [4]. Так осенью 1814 года Л. И. Брусницыным была открыта золотая россыпь.

Развитие золотого промысла, благодаря открытию Л. И. Брусницына, получило впечатляющий размах. Уже в первый месяц на обнаруженной Брусницыным россыпи было получено 2фунта и 63 золотника золота. Но значение Брусницынского открытия было, несомненно, шире: Брусницын доказал принципиальное существование на Урале россыпей, возможность и выгодность промывки россыпных песков. Это открытие подстегнуло развитие золотопромышленности.

Открытие Л. И. Брусницына совершило переворот в золотодобывающей промышленности России. Золото, добытое из россыпей, обходилось казне (а до 1874 г. владельцем Берёзовских золотых промыслов было государство) вчетверо дешевле, чем золото, добытое из коренных месторождений. Не надо было строить шахты, бороться с подземными водами; россыпи разрабатывали открытым способом, разносами, и это было очень выгодно.

«Это замеченное золото, — пишет Брусницын в своих воспоминаниях, — так глубоко врезалось в память, что никак не выходило из головы и всё тревожило. Придумывал, придумывал, и вот вдруг счастливая мысль: вспомнил, что обер — берггауптман Шленев рассказал мне, что в других государствах есть песчаные россыпи, богатые золотом: к тому же подстрекнуло меня и то, что и в Берёзовских промыслах прежде (за 10 лет) были отысканы пески обер — берггууптманом Ильманом, и что они как сказывают, хотя не заслужили обработки, но также заключали в себе золото, не песчаное ли, и не скрывается ли подобное богатство, как в чужих землях, и в наших недрах земель…» [7].

Брусницын обессмертил своё имя не только как «Колумб российских золотых россыпей», но и как смелый новатор в области техники. В 1836 году он добился трёхкратного увеличения производительности золотопромывательной машины, усовершенствовав её механизмы. В 1844 году придумал промывочно-амальгамационный станок.

Вот так мысль Ломоносова о «песчаной золотой руде» была замечена и освоена сначала Шленевым, а через него — «высекла» счастливую мысль у Брусницына, а речка Берёзовка оказалась первой, к которой предвиденье гениального русского учёного привело золотостарателя. Лев Брусницын начал промывать её пески. До него, минуя похверк, не размельчая золотоносный материал, промывку песков никто ещё не делал. Лев Брусницын был первым.