Н.А. Ерофеев «Что такое история»

Николай Александрович Ерофеев (1907;1996) — доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института всеобщей истории Академии наук СССР, специалист по новой и новейшей истории Великобритании.

Его перу принадлежат книги «Чартистское движение в Англии» (М., 1900), «Народная эмиграция и классовая борьба в Англии в 1825—1850 гг.» (М., 1962), «Промышленная революция в Англии» (М., 1963), «Закат Британской империи» (М., 1967) и другие, а также ряд научно-исследовательских статей.

В молодости работал переплетчиком, рабочим типографии. Высшее образование получил заочно: за первые четыре курса истфака МГУ экзамены сдал экстернатом и учился лишь на последнем курсе. Научную жизнь начал поздно, а в аспирантуру поступил в 36 лет.

До войны работал в «Известиях» и когда решил подавать документы в аспирантуру, рекомендацию подписали Бухарин и редактор «Известий» Радек. Впоследствии из Известий его уволили. Работал школьным учителем, затем библиотеке. В 1941 году, не смотря на плохое зрение, пошел в ополчение, в боях на Западном фронте его сильно контузило, зрение еще сильнее ухудшилось. После войны стал аспирантом Института Истории АН СССР. Жена у него была заведующая спецхраном в Фундаментальной библиотеке общественных наук.

Я нашла статью «В поисках туманного Альбиона. Из воспоминаний о Николае Александровиче Ерофееве (1907;1996)» Аполлона Борисовича Давидсона (Новая и новейшая история № 5,1997г), его воспоминания о Ерофееве Николае Александровиче. Дело в том, что Ерофеев был научным руководителем Давидсона и как написано в статье сам Аполлон Борисович «научным руководителем был три года, а старшим другом 40 лет».

Если кратко, то в 48 году Ерофеев опубликовывает статью «США и Англия в период войны 14−17 гг.» и попадает под цензуру, вследствие чего с 50−54 не опубликовывает ни одной статьи, а вот уже с 59 по 67 года одна за одной выходят книги, которые копились за годы молчания «Очерки по истории Англии 1815−1917гг», «Чартистское движение в Англии», «народная эмиграция и классовая борьба в Англии в 1825—1850 гг.», «Промышленная революция в Англии», «Империя создавалась так.», «Закат Британской империи», к тому же опубликовывает много статей. Но особенно отмечает Давидсон «Народную эмиграцию». Он защитил ее как докторскую диссертацию в 1963 г., когда ему было 56 лет.

Две последние книги Николая Александровича — «Что такое история"(1976 год) и «Туманный Альбион. Англия и англичане глазами русских. 1825 -1853"(1982год) не о самой истории Англии, к концу жизни Ерофеев больше занимался историей России. В основу первой — «Что такое история» — положен курс лекций, которые он несколько лет читал на истфаке МГУ — не только студентам, но и аспирантам и преподавателям. К сожалению, издание этой книги повергло его в глубокое разочарование. Он стремился показать в ней свой многолетний опыт историка — сложный, многообразный, хотел познакомить читателей с наиболее интересным из опыта зарубежных ученых, с различной методикой работы. Но в ходе редактирования в издательстве самое интересное, самое новое, было, как считал Николай Александрович, выброшено, сведено к прописным истинам тех лет. Он воспринимал это как личную трагедию. Как пишет Давидсон «Мне он подарил экземпляр рукописи. Сличая ее с изданной книгой, приходится, к сожалению, согласиться с его сетованиями».

Зато вторая книга «Туманный Альбион. Англия и англичане глазами русских. 1825 -1853» стала по мнению многих историков того времени самой лучшей работой историка, издал он ее когда ему было 75 лет. Давидсон пишет: «В нее-то и вложил опыт историка, накопленный за всю жизнь. Англию того времени он знал досконально. Именно тому времени была посвящена его докторская диссертация, книги, множество статей. Теперь предстояло изучить отношение русского общества к Англии. Это была для англоведа новая сфера: отечественная история».

Хотелось бы еще отметить, что Николай Александрович, в этих двух книгах можно сказать разработал методику конкретно-исторического подхода к изучению этнических представлений образа другого народа. Он продолжает эту идею в своих статьях. Его статья «Африка в королевстве кривых зеркал (свидетельства английских путешественников)» была опубликована в общей коллективной монографии «Источниковедение африканской истории». Он обратил внимание на изучение этнических представлений и как они влияют.

Если говорить конкретно про его книгу «Что такое история» опубликованную в 1976 году, то стоит отметить, что она будет интересна, как и историкам, так и простым читателям, так как приятно и понятно написана, дается с самой первой главы много интересных представлений и размышлений автора.

Структура книги: Книга состоит из четырех глав. В первой главе, которая называется «От мифа к науке» Николай Александрович считает необходимым рассказать о пути, пройденным историей до сих пор, чтобы понять ее сущность, содержание и черты современной исторической науки.

Рождение истории. Песни и легенды прослеживаются у всех народов и из этого складывается связный рассказ о реальных события в хронологической последовательности. Важнейшим для повествования явилось осознание времени как непрерывного и необратимого прогресса и он углублялось. Архаичное понимание времени отличается от нашего, за пределами настоящего и недавнего прошлого они ориентировались приблизительно. Так же отсутствовало понимание линейного времени как необратимого процесса. Ритуальные пляски имели целью вернуть луну на место и с ней вернуть время. Настоящее воспринималось как повторение прошлого и поэтому имело значение. Другой чертой архаического сознания был его мифологический, религиозный характер. Прошлое переходило в легенду, а религия освящала настоящее, связывая его с прошлым таким образом поддерживала преемственность взглядов.

Изобретение письменности сыграло важную роль в осознании хода времени. Историческое повествование возникло в форме летописных записей. Секрет письменности долго оставался монополией служителей культа, а они были неразрывно связаны с жизнью современного общества. История как самостоятельный жанр литературы возникла в Древней Греции на рубеже 7−6 века до нашей эры. Развитию исторического жанра способствовали рост торговли и установление международных связей, активная общественная жизнь Древней Греции. Логографы излагали историю отдельных городов и местностей. Первым крупным историком Др. Греции был Геродот из Галикарнаса. Его отличали обширные географические познания и разносторонние интересы, подробно описывая различные народы, их быт, нравы и институты.

Затем Фукидид «История Пелопонесса», Полибий автор сорокотомной «Истории». Греки отводили важное место истории, считая, что она учит людей на основании прошлого опыта. Но греки не заботились о правдивости фактов, а скорее ориентировались на публику. Характерная черта греческой историографии — полное отсутствие дат и хронологии событий.

Историография Др. Рима явилась продолжением греческой традиции. Римские историки продвинулись вперед, они более точно датируют факты и события.

Письменные памятники неевропейских народов — Китая Индии, доколумбовой Америки, Ближнего и Среднего Востока свидетельствуют о развитии мышления.

Служанка богословия.

Период после падения Рима в общественной жизни сущетсвовала традиция преклонения перед стариной. Церковь опиралась на традицию. История отведена скромная роль — подкреплять догматы церкви, политику феодальных правителей. В центре внимания представители господствующих классов. Но даже в таких условиях историческая мысль продолжает развиваться Августин епископ гиппонский Превращение истории в науку .

В 16−18 веках Нового времени именно в этих веках возникли предпосылки для превращения истории в науку. Способствовало этому раскрепощение мысли. Научное знание не совместимо с редигиозными догматами. Френсис Бэкон. Большую роль в противостоянии церкви и науки сыграли итальянские гуманисты Лоренцо Валла. Так же отмечает участие историков в реформации.

Николай Александрович отмечает как антиисторические идеи о циклическом движении мира и мысль о всеобщем регрессе, что золотой век остался позади. На смену пришла идея о прогрессе в 18 веке у гуманистов. Жан Боден, Джамбаттиста Вико.

Слабость донаучной истории состояла в том, что она искала прямые аналоги между прошлым и настоящим. История как огромный склад, где есть аргумент для любого факта и явления настоящего.

Таким образом, историки постепенно приходили к тому, что их задача состоит не только в пересказе происходившего, но и в выявлении его смысла.

Роль климата.

Необходимо было для превращения истории в науку разработать методы исследования. Проверка фактов. Глубокое понимание своих задач и разработка научных методов исследования исторических свидетельств превратила историю в науку.

Марксизм-ленинизм и историческая наука.

Марксизм поднял историческое мышление на новую ступень. Материалистическое понимание истории. Общественное познание определяется общественным бытием. Открытие основных законов, управляющих движением общества, позволило марксизму по-новому, глубже и шире определить задачи истории как науки. Важным обращение марксизма к истории народных масс.

Углубил понимание исторического источника и его критики.

Вторая глава «Накопление исторических знаний».

Когда история стала наукой — это открыло прогресс в изучении прошлого и дальнейшей эволюции науки. Росту общественного авторитета истории способствовала и ее важная роль в политическом развитии Европы. После войн рост самосознания, национальные чувства.

В развитии исторической науки большую роль сыграли изменения в архивном деле. Реорганизация архивного дела, концентрация материалов в одном месте и доступность для исследования открыли огромные возможности и повлияли на исторические исследования. Росло число книг и журналов по различным разделам исторического знания, рассчитанных как на специалистов, так и на широкую публику, что позволило сказать об истории как о самостоятельной отрасли науки.

Без всякого преувеличения можно сказать, что основная сумма наших сегодняшних сведений о прошлом получена за последние полтора столетия. Хронологическая граница продвигается вглубь веков. значение археологических исследований.

Историческая наука не только накапливает данные и приводит их в систему, она еще устанавливает их взаимосвязи и находит закономерности в развитии событий.

Предметом истории, утверждает автор, является не прошлое, а в первую очередь жизнь человеческого общества во всех ее проявлениях. Историю интересует какие этапы прошли общество и общественный человек именно в своем развитии, какие сдвиги происходили в условиях существания общества и человека и как вместе с тем изменялись они сами. Конкретная история изменения и является предметом исторической науки.

Семья исторических наук. История дробится на отдельные специальности, она накопила такое количество фактов, что один человек просто не может заниматься изучением всего.

Специализация, прежде всего, идет по хронологическому признаку, так же по тематике исследования.

Прогресс исторического знания выражается так же и в росте новой литературы по истории — исследовательской, научной, популярной. Тем не менее в некоторых кругах существует неверие в историческую науку. Высказывается мнение что историческое знание не надежно и не точно и не может быть таковым, она представляет собой иллюзию знания и наши попытки проникнуть в прошлое обречены на провал. Падение истории сопровождается возрождением и усилением влияния различных реакционных и теологических концепций.

Как решение этой проблемы, автор находит решение и пишет: Марксистская историческая наука будет развиваться дальше и крепнуть. Марксизм — вовсе не догма, которую надо заучить, а живое учение, творческий подход к решению.

Историк за работой. Третья глава.

Осторожность работы с фактами.

Они не всегда объективно освещаются. Закон в истории. Историческое познание, Исторический источник,.

Методы исследования.

Автор призывает к здравому смыслу, не нужно путать его с интуицией и пользоваться в исследовании осторожно этим.

Одним из главных элементов в исследовательской работе является наблюдение, оно должно служить намеченной задаче, планомерным, целенаправленным, активным и систематичным.

Изучая источник вы тоже занимаетесь наблюдением.

Широким распространением в исторической науке пользуется сравнительный метод, один из самых распространенных методов познания генетический (основанный на анализе одного и того же объекта в различных фазах его развития).

В поисках новых методов исследования история обращается к опыту других наук. Даже наиболее плодотворна работа на стыке двух и более дисциплин.

Наиболее интенсивными оказались связи истории с другими науками, такими как социология, этнография, социальной психологии и т. п. Большой вред, пишет автор, подлинной науке наносит стремление некоторых историков за рубежом подменить классовый анализ социальной психологии биологическим, поиски в поступках людей подтверждения фрейдистских концепций.

Такие синтезы поднимают историческую науку на новый уровень и создают новые направления для исследований.

Измерение в истории. (Статистика) Реконструкция прошлого.

4 глава — История и общество.

Характеристика исторической науки будет не полной, если не сказать о ее роли в обществе. ерофеев история народ этнический Занятие историей означает, в сущности. Изучение того, как возникало все то, что нас окружает. Историческая наука является социальной, потому что она изучает общество, так же принимая участие в жизни общества, отчетливо выражая его сознание.

Историческая наука активно участвует в формировании общественного сознания. Историческое знание представляет собой один из важнейших компонентов общечеловеческой культуры и при отсутствии этого компонента воспитание человека не может считаться полным.

Изучение истории прививает уму качества, которые невозможно приобрести другим путем, например чувство историзмапонимание того, что в мире все в движении и в развитии и вне времени не существует. Широта взглядов на окружающее и способность понять чужое, незнакомое.

Зачем нужна история?

Знание прошлого необходимо для того, чтобы успешнее решать проблемы, которые возникают в жизни. История накопленный человечеством опыт.

Источниковая база большая.

Авторский стиль цитата Давидсона: С недоумением, а то и с раздражением он говорил и об авторах, нередко наших коллегах, которые старались писать нарочито усложнено, заумно, считая, вероятно, что это и есть подлинный академизм. В своих книгах стремился к ясности. С возрастом это стремление усиливалось. Любил повторять слова Пастернака:

«Нельзя не впасть к концу, как в ересь,.

В неслыханную простоту.".