Неандертальский вопрос в работах ученых-антропологов

После открытия неандертальских скелетов в Восточной Азии весь Старый Свет вошел в ареал человека неандертальского вида, что лишний раз подтвердило существование неандертальской фазы в эволюции человека.

На первом этапе люди неандертальского типа были представлены главным образом значительным числом находок в Западной Европе (Неандерталь, Ля-Ноллет, Спи I и II, Баньолас, Малярно и др.), образовывавших морфологически сравнительно однородную группу так называемых типичных, классических, крайних, консервативных, специализированных, поздних неандертальцев. Все без исключения палеоантропы, принадлежавшие к этой группе, жили в Вюрме I и были связаны с индустрией позднего, классического, типичного мустье.

Вполне понятно, что на том этапе развития науки вопрос об отношении неандертальцев к людям современного физического типа сводился по существу к вопросу об отношении к последним классическим неандертальцам. И на этот вопрос ученые давали два диаметрально противоположных ответа.

Одни из них утверждали, что люди неандертальского типа являются предками современного человека. Наиболее последовательно эта точка зрения была развита А. Грдличкой (Hrdlicka, 1929), четко сформулировавшим положение о существовании в эволюции человека неандертальской фазы Окладников А. П. Хрдличка ищет первых американцев (Из истории советско-американских научных связей) // Сибирские огни. 1980. — № 7. Другие рассматривали неандертальцев как боковую, тупиковую ветвь в эволюции гоминид, истребленную вторгшимися в Европу на грани мустье и ориньяка людьми современного физического типа. В качестве доказательства последние указывали на глубокую морфологическую специализацию классических неандертальцев, не позволяющую видеть в них промежуточное звено между древнейшими гоминидами и Homo sapiens, на резкое различие между мустьерским и раннеориньякским населением Европы и необычайно быструю смену неандертальцев человеком современного физического типа. Наиболее последовательным защитником изложенной точки зрения был М. Буль.

Наступление нового этапа в постановке и разрешении вопроса о месте неандертальцев в человеческой эволюции было обусловлено выявлением того обстоятельства, что палеоантропы типа Шапелль представляют собой не всех неандертальцев, а являются лишь одной из нескольких групп людей этого типа.

Этот сдвиг, прежде всего, был связан с учащением находок и Западной Европе остатков палеоантропов, которые хронологически предшествовали классическим неандертальцам и в то же время отличались от них отсутствием специализации и наличием, с одной стороны, черт, сближавших их с людьми современного физического типа, а с другой — архаичных, питекоидных признаков. Они получили название ранних, атипичных, умеренных, генерализованных, прогрессивных неандертальцев или пренеандертальцев. У разных представителей этой группы архаичными и сапиентными являются не одни и те же черты, но они всегда присутствуют наряду с неандерталоидными Рогинский Я. Я., Левин М. Г. Антропология. М. 1978. С. 354.

Почти все антропологи относят к этой группе находки в Штеингейме, Эрингсдорфе, Крапине, а большинство также Саккопасторе I и II и Гибралтар I (Гремяцкий, 1948; Brodrik, 1948; Howell, 1951, 1952; Bach, 1955; Gieseler, 1956; Montagy, 1955; Blanc, 1958). Вопрос о датировке черепа из Штейнгейма является спорным. Его относят и к миндель-риссу, и риссу, и рисс-вюрму. Однако в последнее время большинство исследователей все чаще склоняются к тому, чтобы датировать его миндель-риссом (Montagy, 1955; Zeuner, 1958; Washburn and Howell, 1960; Oakley, 1962 и др.).

Там, где вместе с останками людей были найдены орудия, то все они были либо позднеашельскими, либо примитивномустьерскими.

Кроме перечисленных выше находок, к этой же группе должны быть отнесены также датируемый миндель-риссом человек из Сванскомба и относимые к рисс-вюрму люди из Фонтешевад.

Частью зарубежных антропологов они выделяются в особую группу «пресапиенс-форм», принципиально, по их мнению, отличных от неандертальцев (Vallois, 1949, 1954; Montagy, 1952, 1955; Bach, 1955; Gienseler, 1956). Однако реальных оснований для противопоставления этих находок пренеан-дертальцам не имеется.

Я.Я. Рогинский в целом ряде своих работ убедительно показал, что отдельные сапиентные черты, имеющиеся у Сванскомба и Фонте-шевада, сочетаются с резко выраженными неандертальскими признаками и чертами, роднящими их с питекантропами и синантропами. Включают эти находки в группу пренеандертальцев и многие зарубежные антропологи (К примеру, Howell, 1951, 1958; Weinert, 1955; Drennan, 1956; W.L.S., 1956; Julien, 1957; Twisselman, 1957 и многие другие).

Стирает грань между Штейнгеймом и Эрингсдорфом, с одной стороны, и Сванскомбом и Фонтешевадом — с другой, известный английский палеоантолог У. Ле Гро Кларк в 1959 году включает их в одну группу — примитивного, премустьерского Homo sapiens Матюшин Г. Н. У истоков человечества. М. 1982. С. 28.

Некоторые исследователи относят к ранним неандертальцам и гейдельбергского человека (Трофимова и Чебоксаров, 1932; Гремяцкий, 1948; Нестурх, 1948; McCown and Keith, 1939, p. 181; Drennan, 1955). Однако этому противоречит принятая большинством антропологов датировка его минделем.

Сходные во многих отношениях формы были найдены и за пределами Европы. Характерное для пренеандертальцев сочетание архаичных, неандерталоидных и сапиентных черт обнаруживается и у относимых частью исследователей к риссу (Movius, 1944; Vallois, 1949, 1954), а другими—к рисс-вюрму (Montagy, 1955; Washburn and Howell, 1960) людей из Нгандонга Рогинский Я. Я., Левин М. Г. Антропология. М. 1978. С. 360.

Из сказанного видно, что все перечисленные выше находки неандертальцев относятся к одному периоду бремени — миндель-риссу, риссу, рисс-вюрму. Но это далеко не единственное, что их объединяет. Все они связаны с одной и той же стадией в развитии каменной индустрии — поздним ашелем — ранним мустье. И, наконец, характерным для всех них является крайне своеобразное сочетание в морфологическом облике архаичных, неандертальских и сапиентных черт. Наличие питекоидных, архаичных черт позволяет рассматривать эту группу как наиболее древнюю из всех групп неандертальцев, как непосредственно следующую за протантропами. Возможно, это и были истинные предки известных нам неандертальцев. потомок человек неандерталец моноцентризм В пользу положения о том, что пренеандертальцы являются прямыми и непосредственными преемниками протантропов, говорят и приведенные выше данные археологии и стратиграфии. Они жили в эпоху (миндель-рисс, рисе, рисс-вюрм), непосредственно следующую за временем существования самых высших представителей протантропов — синантропов (минделем, миндель-риссом).

Все это вместе взятое позволяет сделать вывод, что пренеандертальцы представляли собой не просто одну из групп людей неандертальского типа, а определенную стадию в развитии палеоантропов, а именно первую. В дальнейшем изложении мы будем называть их ранними палеоантропами.

Как уже указывалось, переход от первой стадии постановки и разрешения неандертальской проблемы ко второй был, прежде всего, связан с выявлением существования, кроме палеоантропов типа Шапелль, неандертальцев типа Эрингсдорф-Сванскомб-Нгандонг.

Для неандертальцев типа Эрингсдорф характерно сочетание архаичных, неандертальских и сапиентных черт. У по крайней мере схулских неандертальцев архаичные черты отсутствуют. В отличие от пренеандертальцев они не могут быть охарактеризованы как архаичная группа. Пренеандертальцев, несмотря на наличие у них отдельных сапиентных черт, нет оснований рассматривать как формы, переходные к неоантропу. Что же касается схулцев, то они во многом являются не столько неандертальцами, сколько существами, промежуточными между последними и современными людьми.

В своей работе «Некоторые проблемы, связанные с древними людьми» Ф. Вейденрейх (Weidenreich, 1940), соглашаясь с включением Табун I в одну группу с Эрингсдорф, в то же время подчеркнул, что люди из Схул должны рассматриваться не как неандертальцы, а как формы, промежуточные между палеоантропами и неоантропами. Но взгляды его на место Табун I в человеческой эволюции не остались неизменными. В своих более поздних работах он включил эту находку в группу классических неандертальцев. В этом отношении он не одинок Семенов Ю. И. Как возникло человечество. М. 1966. С. 67.

Абсолютный возраст Схул точно не установлен, но некоторые авторы считают его равным 37 000 (Solecki, 1963) или даже 35 000 лет (Brace, 1962), что дает еще одно основание для датировки людей из Схул первым интерстадиалом вюрма — эпохой смены палеоанптропов неоантропами.

Взгляд на схулцев (а может быть, и всех кармелцев) как на формы, переходные к человеку современного типа, находит свое полное подтверждение в ряде находок, из которых самой интересной является старосельская. В кремневом инвентаре пещеры Староселье (Крым) обнаруживается множество черт, связывающих мустьерские типы орудий с поздне-палеолитическими формами кремневых изделий.

Таким образом, если пренеандертальцы представляют собой первую, начальную стадию в развитии палеоантропов, то схулцы и староселец являются представителями последней, завершающей стадии в эволюции поздних архантропов. Они являются палеоантропами, находящимися в процессе трансформации в неоантропов. В дальнейшем мы будем именовать их позднейшими палеоантропами.

Очень сложным является вопрос о месте среди неандертальских форм людей из пещеры Шанидар в Ираке. В первом предварительном сообщении об этом открытии указывалось, что найденные неандертальцы относятся к типу, известному антропологам как «консервативный», причем специально подчеркивалось их сходство с палеоантропом из Ля Шапелль («Neanderthal found in Iraq», 1957) Neanderthal, small valley, W Germany, E of Dьsseldorf. In 1856 the remains of Neanderthal man were discovered there.

В ходе дальнейших исследований у шанидарцев было выявлено наличие, кроме большого числа черт, типичных для классических неандертальцев, ряда признаков, сближающих их с человеком современного физического типа. Однако, несмотря на это, ни один из антропологов не рискнул их охарактеризовать как формы, промежуточные между неандертальцами и людьми современного типа. Объясняется это тем, что наличие у шанидарцев отдельных сапиентных черт не меняет факта глубокой специализации их морфологического облика в целом (Коробков, 1963) Семенов Ю. И. Как возникло человечество. М. 1966. С. 69.

Все это вместе взятое позволяет сделать вывод, что шанидарцы скорее всего должны рассматриваться как локальная, несколько смягченная разновидность типичных, классических неандертальцев типа Шапелль. В этой связи следует отметить, что и у отдельных представителей западноевропейских классических неандертальцев отмечено наличие ряда сапиентных черт.

В пользу включения шанидарцев в круг классических неандертальских форм говорят и другие данные. Их каменная индустрия характеризуется Р. Солецким как типичное мустье. Время их существования падает на Вюрм I. Абсолютный возраст ребенка из Шанидар равен 64 000 лет, Шанидара II — 60 000, Шанидара III — 50 000, Шанидара I — 44 000 лет (Solescki, 1960, 1963).

Возможно, наконец, существование и еще одной локальной разновидности специализированных неандертальцев — южноафриканской, представленной находкой в Брокен-Хилле. Как «крайнюю» неандертальскую форму характеризуют родезийца, а вместе с ним и человека из Салданьи Р. Зингер (Singer, 1958, р.53), Э. Майр (Мауг, 1962), 3. Брейтингер (Breitinger, 1962a, 19б2в) Семенов Ю. И. Как возникло человечество. М. 1966. С. 81.

Таким образом, все многообразие находок неандертальских форм можно в основном свести к трем основным группам: группе палеоантропов типа Эрингсдорф-Сванскомб-Нгандонг, группе палеоантропов типа Шапелль-Шанидар и группе палеоантропов типа Схул.

Неандертальцы, являвшиеся прямыми потомками ранних палеоантропов и непосредственными предками позднейших, должны были жить в Вюрме I и быть связанными с позднемустьерской индустрией. Как уже указывалось, именно в эту эпоху жили классические неандертальцы и именно они были связаны с индустрией позднего мустье. Но против признания их промежуточным звеном существуют серьезные возражения.

Естественно признать классических неандертальцев потомками предшествовавших им во времени палеоантропов типа Эрингсдорф. Такого взгляда на отношение пренеандертальцев и классических палеоантропов придерживается в настоящее время большинство антропологов (Я.Рогинский, 1956; Howell, 1952; Howels, 1954; dark Le Gros, 1955, 1956; Breitinger, 1962b и др.). Но если классические неандертальцы являются потомками пренеандертальцев, то их нельзя рассматривать иначе, как группу, уклонившуюся от линии, ведущей к современному человеку. Утрата классическими неандертальцами сапиентных черт, присущих их предкам, может быть расценена только как известное уклонение от пути сапиентного развития. В свете новых открытий необычайно ярко выступили отмеченные раньше противниками неандертальской фазы в развитии человека черты далеко зашедшей специализации неандертальцев типа Шапелль. В результате подавляющее большинство антропологов признало справедливость доводов своих противников в части, относящейся к неандертальцам типа Шапелль, подчеркнув в то же время, что исключение последних из числа предков человека современного типа ни в коем случае не означает отказа от признания существования в человеческой эволюции неандертальской фазы. Ибо классические палеоантропы представляют собой не всех неандертальцев, а являются лишь одной из нескольких групп людей неандертальского типа. На такой точке зрения стоят в настоящее время почти все советские антропологи.

Открытие неспециализированных неандертальских форм заставило пересмотреть взгляды не только почти всех сторонников неандертальской фазы, но и ее противников. В результате часть из них пришла к выводу, что нет оснований исключать всех неандертальцев из числа предков современного человека, что исключены должны быть лишь палеоантропы типа Шапелль.

В настоящее время в науке существует два основных направления в решении вопроса о месте неандертальцев в человеческой эволюции.

Сторонники первого вообще исключают всех неандертальцев из числа предков современного человека. Согласно их взглядам, довольно рано произошло разделение человеческого ствола на две или более ветви, которые в дальнейшем развивались совершенно самостоятельно. Эволюция одной из них — сапиентной — привела, в конце концов, к появлению человека полностью современного физического типа. Другая ветвь — неандертальская — оказалась тупиковой. В том или ином варианте эти взгляды излагаются в работах значительного числа зарубежных ученых (Vallois, 1949, 1954, 1962: Weckler, 1954; Bach, 1955; Gieseler, 1956; Montagy, 1955; Hibben, 1959; Skerlj, 1960; Mayr, 1963 и др.). Так как фактическая несостоятельность этой точки зрения в достаточной степени убедительно раскрыта в трудах советских исследователей (Я.Рогинский, 1951; Войно, 1959; Якимов, 1963 и др.), то, не задерживаясь на ней, обратимся ко взглядам сторонников второго направления Семенов Ю. И. Как возникло человечество. М. 1966. С. 90.

Всех их объединяет признание предками современного человека одной части неандертальцев и исключение из их числа другой части, прежде всего западноевропейских палеоантропов типа Шапелль. В то же время по отдельным вопросам между ними существуют разногласия.

Среди зарубежных антропологов наиболее распространен взгляд, согласно которому от ранних неандертальцев, обладавших сапиентными чертами, эволюция пошла, по крайней мере, в двух направлениях. Развитие одной ветви пошло по линии дальнейшей сапиентации и завершилось возникновением современного человека. Развитие другой ветви пошло по линии специализации и завершилось на территории Европы возникновением классических неандертальцев, которые, если и приняли участие в формировании Homo sapiens, то лишь путем метисации. Они представляют собой боковую, тупиковую ветвь в развитии палеоантропов. Нетрудно заметить, что между изложенным выше взглядом и точкой зрения сторонников первого основного направления нет принципиальных различий Vandermeersch B. A Neanderthal skeleton from a chatelperronian level at St. Cesaire (France) // American Journal of Physical Anthropology. 1981. V. 54. — № 2. P. 286.

И здесь и там признается существование двух ветвей в развитии формирующихся людей: одной—прогрессивной, другой—тупиковой. Разногласия между ними по существу лишь в вопросе о времени разделения этих ветвей. Поэтому иногда очень трудно провести грань между этими точками зрения.

Существует и более смягченный вариант второй основной концепции, представленный главным образом трудами советских антропологов. Согласно их взглядам, хотя классические неандертальцы и не дали начало человеку современного типа, однако рассматривать их как зашедших в эволюционный тупик было бы ошибочным. «Европейские неандертальцы типа Шапелль приобрели, — писал, например, В. П. Якимов, — вследствие их существования в своеобразных условиях внешней среды, морфологические признаки специализации, отличающие их от Homo sapiens. Однако они не представляют собой тупика в эволюции гоминид… Основное значение морфологической специализации неандертальцев этой группы заключается в том, что такая особенность, не являясь сама по себе препятствием к их преобразованию в человека современного физического типа, задержала и усложнила процесс „сапиентации“ Якимов В. П. Ранние стадии антропогенеза. // Происхождение человека и древнее расселение человечества, М. 1951. С. 150. Тем самым она дала возможность неандертальцам, сходным с типом Эрингсдорф, опередить шапелльцев в историческом развитии. Эти группы, вследствие более благоприятных условий среды на внеледниковых территориях, быстрее превращались в Homo Sapiens» .

С тем, что развитие разных локальных групп неандертальцев могло идти неодинаковыми темпами, что одни из них могли развиваться медленнее, а другие — быстрее, вряд ли можно спорить. Однако в случае с классическими неандертальцами речь идет не просто о темпах развития, а об его направлении.

Несомненно, отклонение неандертальцев типа Шапелль от пути, ведущего к человеку современного типа. И вопрос стоит так: существовали ли в ту эпоху, кроме неандертальцев, отклонившихся от сапиентного направления (т.е. классических), палеоантропы, продолжавшие развиваться в этом направлении. Отрицательный ответ на этот вопрос равнозначен признанию классических неандертальцев предками человека современного типа. Утвердительный ответ — равнозначен признанию существования двух ветвей в развитии палеоантропов. Третьего же не дано.

Таким образом, между взглядами сторонников «крайнего» варианта и сторонников «смягченного» варианта нет принципиальных различий. И те и другие в одинаковой степени признают существование двух ветвей в эволюции палеоантропов.

Но если допустить существование нескольких ветвей в развитии палеоантропов, то, естественно, возникает вопрос, чем объяснить, что развитие части неандертальцев пошло в сторону от основной линии, в то время как другая часть продолжала развиваться по направлению к современному человеку. Большинство антропологов от ответа на этот вопрос уклоняются.

Внешние условия, в частности, климатические, естественно, не могли не оказывать влияния на развитие формирующихся людей. Но их действие не могло иметь своим результатом разделение единого ствола палеоантропов на несколько ветвей, развивающихся в разных направлениях. Влияние среды не могло изменить направления развития формирующихся людей, ибо последнее определялось внутренними закономерностями. Уже эти соображения заставляют поставить под сомнение концепцию В. П. Якимова и Ф.Хоуэлла. Но, главное, она находится в противоречии с фактами.

Дело в том, что классические неандертальцы не представляют собой группы, замкнутой в узких пределах Западной Европы. Они жили и в тех областях с благоприятными условиями, которые В. П. Якимов и Ф. Хоуэлл рассматривают как территории, где обитали более прогрессивные неандертальцы и где успешно шел процесс сапиентации.

Уже тот факт, что находки людей классического неандертальского или сходных с ним типов были сделаны в столь отдаленных друг от друга районах, существенно отличавшихся по своим природным условиям, делает невозможным объяснение морфологической специализации классических неандертальцев климатическими и другими внешними причинами Рогинский Я. Я., Левин М. Г. Антропология. М. 1978. С. 413. Отклонение неандертальцев позднего мустье от сапиентного направления представляет собой явление, закономерно происходившее в самых различных условиях среды. Оно поэтому может быть объяснено лишь действием каких-то внутренних факторов эволюции формирующихся людей. Но если причина отклонения классических неандертальцев от сапиентного направления коренится не во внешних условиях, а обусловлена внутренними факторами развития, то из этого необходимо следует, что такого рода отклонения претерпели все поздне-мустьерские неандертальцы.

Однако нет никаких сомнений в том, что формирование человека и общества было единым процессом, определяемым едиными закономерностями. Вследствие этого в развитии формирующихся людей вообще, палеоантропов в частности, не могло быть и не было нескольких ветвей.

Отсюда следует вывод, что классические неандертальцы были не только потомками палеоантропов типа Эрингсдорф, но и предками палеоантропов типа Схул, а тем самым и неоантропов, что они представляют собой не просто одну из групп неандертальцев, а определенную стадию в развитии палеоантропов, именно среднюю, следующую за стадией ранних палеоантропов и предшествующую стадии позднейших.