Триполитанская война. 
Триполитанская война

ТРИПОЛИТАНСКАЯ ВОЙНА

А.В. Гостенков Ещё до урегулирования второго Марокканского кризиса, но когда уже выяснилось, что Франция окончательно установила протекторат над Марокко, Италия под предлогом восстановления равновесия в Средиземном море и как страна, подписавшая Алхесирасский акт, выдвинула свои притязания на Триполи. Итальянские требования основывались на итало-французских договорённостях 1896−1902 гг., в которых обе страны высказали свою незаинтересованность соответственно в Марокко и Триполи. Подобная же договорённость имелась у Италии с Англией, Россией и партнёром по союзу Австро-Венгрией.

В 1911 г. Королевство Италия праздновало 50-летие своего существования. В стране прошли военные парады, празднества. Ноюбилейные торжества не могли затушевать факт, что внутреннее единство не было достигнуто, страна оставалась промышленно отсталой. Из-за нерешённых проблем не менее 1,6 млн. итальянцев покинуло между 1901 и 1911 гг. свою родину.

Внутренние проблемы создавали питательную почву для колониального угара, который в 1911 г. овладел населением в течение нескольких недель. Националистически настроенные интеллектуалы внедрили в сознание населения идею, что лишь обширные колониальные приобретения могут разрешить социальные проблемы. Пресса идею подхватила и конкретизировала Триполитания и Киренаика, северо-африканские провинции Османской империи создали бы естественное продление Италии в Африке. Успех предприятия мог сплотить население вокруг либеральных реформ Д. Джолитти.

Италия предъявила Турции ультиматум, ограниченный 24 часами, потребовав её согласия на оккупацию Киренаики и Триполитании. Как и следовало ожидать, султан Мехмед V и его младотурецкое правительство отклонили ультиматум, и 29 сентября Италия объявила войну. После занятия итальянцами города Триполи и большей части побережья королевским декретом 4 ноября 1911 г. признавалась аннексия Триполитании и Киренаики.

Италия крайне жестоко обошлась с местным населением. Арабы не приветствовали вторжение и в итальянцах видели новых крестоносцев. Началось господство виселиц. Часто целые группы осужденных вешали на площадях. 2 ноября 1911 г. впервые в истории лейтенант С. Кавотти сбросил с самолета двухкилограммовые бомбы на людей [7, s. 94].

В начавшемся конфликте Германия заняла нейтральную позицию, но этот нейтралитет содействовал Италии. Незадолго до подписания прелиминарного договора Берлин признал итальянские «приобретения». Подобной предупредительностью германские лидеры надеялись прочнее привязать к себе уже давно ненадежного и кокетничавшего с Францией партнёра по Тройственному союзу. Однако и само итальянское правительство уже с апреля 1911 г. проводило зондаж у своих союзников о возможности досрочного возобновления Тройственного союза; сторонниками союза выступали премьер-министр Д. Джолитти и министр иностранных дел С. Джулиано.

Итало-турецкая война обнаружила напряжённость внутри Тройственного союза, она касалась не только одного из участников блока, но косвенно затрагивала и другие страны. Германия оказалась сидящей на двух стульях. С одной стороны, партнёр по союзу Италия, с другой возрастающий экономический интерес в Турции. Для немцев ситуация оказалась неприятной. В течение двух десятилетий Берлин создавал на берегах Босфора плацдарм, Вильгельм считал себя покровителем исламского мира [11]. А Кидерлен-Вехтер опасался упустить психологически удобный момент для продления Тройственного союза. Его австрийский коллега Эренталь вначале не собирался чинить препятствий Италии, напротив. «Я не могу скрывать», писал он Кидерлен-Вахтеру, «что мне по понятным причинам подходит заинтересованность Италии в Северной Африке». Отвлечение Италии в Африке означало для Австрии большую свободу рук на Балканах. К тому же, как в Вене, так и в Берлине считали: своей акцией Италия вызовет противодействие других заинтересованных держав, прежде всего, Франции и Англии, и таким образом стала бы ещё более зависимой от своих союзников [10, № 2809 Меморандум Эренталя от 22.10.1911 г.; 5, 11 218 Эренталь Кидерлен-Вехтеру 10.08.1911; 12, s. 102].

В отношении столкнувшихся сторон мнения в германском руководстве разделились. Канцлер и внешнеполитическое ведомство заняли сторону Италии, кайзер явно симпатизировал Турции. «Если турки в Стамбуле сохранят нервы и выстоят, арабы обеспечат офицерами, оружием и провиантом, итальянцы в конце концов должны отказаться от Триполи из-за недостатка провианта и других военных нужд… Турки должны лишь спокойно ждать» [5, 10 932. Пометка кайзера на полях сообщения посла в Риме Г. Якова канцлеру 29.10.1911, s. 174].

Поддерживаемый послом в Турции Маршаллем Вильгельм II был убежден, что Италия начала войну, подстрекаемая Англией, и таким образом, хотела поссорить Турцию с Тройственным союзом [5, Заметка кайзера на полях сообщения Кидерлен-Вехтера Виль гельму 24.09.1911, s. 50]. Различия внутри германского руководства выразились в конфликте между Кидерлен-Вехтером и Маршаллем. Поводом стала активизация Россией борьбы за открытие проливов. В эти годы стремительно возрастало значение проливов для экономики России. Русская промышленность проявляла растущий интерес к рынкам Турции и стран Балканского полуострова. Основной поток хлебного экспорта шёл через проливы. Так, в 1911 г. вывоз хлеба составил по сухопутной границе 31 777 300 пудов, т. е. 6%, из балтийских портов 96 373 790 пудов или 17% из черноморских портов 448 816 870 пудов или 77% [3. Ф. 1044. Оп.' 1. Д. 245. Л. 25].

Русский посол в Константинополе Чарыков считал благоприятным момент выступления Италии для разрешения «векового спора». «…Уже теперь представляется возможным использовать выступление Италии для нового шага по пути соответствующего коренным русским интересам разрешения одного из старейших и значительных вопросов внешней русской политики вопроса о проливах» Роль проливов для экономики России видна из следующего: когда в 1912 и 1913 гг. их временно закрыли, экономический ущерб стране исчислялся 30 млн руб. в месяц [1, с. 156−181. Памятная записка вице-директора канцелярии российского министерства иностранных дел Н.А. Базили]. [2, с. 51].

Итак, по убеждению Маршалля, осуществление намерения России, в котором он видел «руку Италии», означало бы не только окончание экономически и политически господствующего положения Германии в Османской империи. «Было бы политической катастрофой, убеждал он канцлера, которую едва ли какая держава приняла бы без неудачной ранее войны». Он обратился к Бетман Гольвегу, чтобы тот не поддержал российской инициативы, ибо это дезавуировало всё то, что он говорил 14 лет [5, 10 989. Маршалль Бетман-Гольвегу 4.12.1911]. Канцлер сообщил кайзеру о нервозном состоянии посла, столь мрачно оценивавшего немецкое положение в Турции. Вильгельм же считал положение не столь угрожающим благодаря превосходно представляемой Маршаллем восточной политике.

Кайзер заимствовал аргументацию посла, полагая, будто Италией, Россией и Англией была заранее спланирована акция против Турции, но в большей мере направленная против Германии. Мало помалу происходит усиление Турции, полагал кайзер. Это не нравится Италии и России. Так как усиление происходит в большей степени благодаря Германии, Англии и Франции это тоже не нравится. «…Поэтому, чтобы подорвать нас экономически, удар должен быть нанесён по Стамбулу и нанести его должна Италия, чтобы скомпрометировать нас как союзников в глазах турок» [5, 10 993 Б. Гольвег Вильгельму II 11.12.1911, пометка кайзера на полях]. Император считал, что игнорирование интересов германской промышленности должно быть исключено или «мы должны взяться за оружие и с мечом в руках добиться, т. е. вооружаться» [5, 10 985 Маршалль МИДу 7.12.1911. Пометка кайзера].

Если в германском руководстве итало-турецкая война вызвала разногласия внешнеполитического характера, то в Австро-Венгрии она привела к внутриполитическому кризису. Одним из результатов этого кризиса стало отстранение от должности начальника генерального штаба Конрада фон Гётцендорфа. триполитанская война итальянская экспансия С 1907 г. Конрад выступил с идеей, что Австро-Венгрия должна вести войну против Италии² Уже с 1899 г. Конрад защищал эту точку зрения, с 1903 г. он активно занимался подготовкой этой войны. В Италии Конрад видел не столько партнёра по союзу, сколько силу, противодействующую законным интересам Австро-Венгрии и даже стремящуюся оторвать от неё территории. В необходимости упредить итальянский удар Конрад пытался убедить политическое руководство Вены с момента вступления в должность в ноябре 1906 г. В итало-турецкой войне он видел благоприятную возможность окончательно поставить Рим на место. Конрад развил бурную деятельность, засыпав меморандумами Балльплатц; одновременно он инспирировал многочисленные газетные статьи со своими требованиями. Подобная активность беспокоила министра иностранных дел А. Эренталя. В памятной записке Францу Иосифу 22 октября 1911 г. он предупреждал об опасности для государственных интересов страны вмешательство генерала в дела внешней политики Желание Конрада постоянно поддерживать напряженность, его готовность на военную авантюру вызвала у австро-венгерских дипломатов даже не озабоченность, а растущую тревогу и даже страж за будущее империи. Австрийский посол в Риме К. М. Мерей в частном письме 26 декабря достаточно ясно выразил ситуацию. «Кризис Конрада произвёл здесь неописуемое впечатление. Хотя некоторые итальянцы знали, некоторые подозревали австрийцев, но это было слишком. И могут ли итальянцы иметь доверие к австрийцам… Союзники, готовые предательски напасть из-за угла!» [8, s. 71]. Мерей полагал, что из-за подобной политики Дунайской монархии. [10, № 2809, s. 466−470]. Записка Эренталя имела последствия. Конрад получил взыскание, а когда он во время аудиенции у императора попытался доказать своевременность своих идей, был уволен. В переданном Францу Иосифу меморандуме начальник генштаба защищал мнение, будто союз с Италией наносит ущерб империи. Инстинкт самосохранения, состояние слабости соседа, вызванное войной следует использовать для нападения на него. Именно такой войной соперника можно разгромить. При любом другом развитии событий сохранилась бы угроза для империи с тыла. Принятие же его предложения означало бы свободу действий на Балканах и особенно против России, а также возвращении Венеции, регулирование границ в пользу АвстроВенгрии, разрушение итальянского флота, рост престижа монархии [4, s. 279−282].

Престарелый Франц Иосиф не принял рекомендаций Конрада и на время отправил его в отставку Военный атташе Австро-Венгрии в Берлине граф К. Каганек и начальник германского генштаба граф Г. Мольтке считали, что отставка Конрада для союза стала потерей, даже если и не было сомнения в прогерманской позиции Б. Шенуа, назначенного вместо Конрада. [9, s. 309].. Венская печать причину отставки представляла в предпринятых начальником генштаба и получивших огласку военных мерах на границе с Италией, что вредило «преследуемой графом Эренталем мирной политике и грозившей целости Тройственного союза». Главной же причиной, вызвавшей конфликт между министром иностранных дел и начальником генштаба, считал русский посол в Вене Н. Гирс, это вопрос об усилении войск в Боснии и Герцеговине. «Вероятно, что граф Эренталь и не имел бы ничего против этого, если бы помянутые меры могли остаться скрытыми от иностранных правительств… Граф Эренталь не мог оставаться равнодушным к такому положению вещей, грозившему подорвать всякую веру в искренность его миролюбивых заявлений» [2, № 171. Гирс Нератову 7 декабря (24 ноября) 1911 г.]. О том, что Эренталь противодействовал Конраду не из любви к миру, свидетельствует его беседа с И. Редлихом 5 декабря 1911 г. Эренталь, уже смертельно больной лейкемией, заявил своему собеседнику, что «политика обоих императоров, Австрии и Германии, не допустить расторжения существующего союза итало-турецкой войной. Это твёрдое намерение обоих монархов. Эту политику проводит Эренталь, и поэтому барон Конрад должен уйти, поскольку его образ действий привёл бы Италию в руки Франции и Англии, которые этого как раз поджидают». При существующем международном положении Австро-Венгрии не следует побуждать к преждевременному выступлению. «Мы должны оставаться в хвосте, чтобы можно было требовать наши собственные интересы на Балканах». Не забыл Эренталь и об интересах союзника. «Что должны сказать немцы, если однажды мы опрокинем всю политическую систему и оставим их восточный фланг. Дело идёт не только о войне с Италией, но и о нашем положении на Балканах и отношениях с Россией. Наконец не наше отношение к Италии, но антагонизм между Англией и Германией являются доминирующим моментом в международном положении». Эту напряжённость 2−3 года ещё можно удерживать от европейской войны: «за это время мы должные накопить наши силы. Германия ещё хочет углубить Северо-Восточный канал… Но мы усиливаем нашу армию и тратим наши деньги на это, а не на бессмысленные крепости в Южном Тироле» [12, s. 114−115].

Аналогичные соображения о предстоящей схватке европейских держав высказал и недавно назначенный военный министр Австро Венгрии М. Ауффенберг. Как и отправленный в недолгую отставку Конрад, военный министр поддерживал акцию против Италии. Победоносная война была бы полезной для монархии, ибо открыла бы возможность германизировать Трентино и поставить под контроль освободительное движение в Сербии. Германскому послу в Вене Чиршки Ауффенберг признавал, что войну с Италией локализовать было бы тяжело, но это нисколько не смущало генерала, поскольку у него было «непоколебимое убеждение» что Германия и АвстроВенгрия в борьбе против коалиции Англии, Франции и России вышли бы победителями [5, № 11 235. Чиршки Гольвегу 18.11.1911].

Жёсткую позицию по отношении к Италии занимал и наследник престола эрцгерцог Франц Фердинанд. Как и генералы, эрцгерцог не считал Италию надёжным союзником и выступал за возобновление Союза трёх императоров (Австро-Венгрии, Германии, России) [5, № 11 244 Доверительное сообщение Чиршки Бетман-Гольвегу 1.12.1911] Отставка Конрада мало что изменила в антиитальянской позиции австрийских лидеров, особенно наследника престола. Полгода спустя после отставки Конрада австрийский посол в Риме К.-М. Мерей в частном письме отцу жаловался: «Политика булавочных уколов против Италии справляет теперь настоящую вакханалию. Каждый курьер наводняет меня враждебными и одиозными заданиями» [8, s. 72].. Следует отметить, что о начавшихся ещё до возникновения Триполитанской войны и позже продолженных переговорах о продлении Тройственного союза Франц Фердинанд не был осведомлён. Аналогичная ситуация возникла и в начале 1913 г. во время итало-австрийско-германского совещания по флоту, когда эрцгерцога сознательно нейтрализовали, опасаясь серьёзного сопротивления с его стороны в этом вопросе.

Обострявшаяся на Балканах обстановка побуждала Италию и Турцию ускорить заключение мира. 15 октября 1912 г. в Лозанне был подписан прелиминарный мирный договор, по которому Италия отторгала у Турции Триполитанию и Киренаику. Но итало-турецкая война стала лишь прелюдией к грозным событием на Балканах.

• 1. Константинополь и проливы. М., 1925. T. I.
• 2. Международные отношения в эпоху империализма. Т. XVIII. Ч. II.
• 3. Российский государственный исторический архив. Ф. 1044.
• 4. Conrad. Aus meiner Dienstzeit. Bd. 2.
• 5. Die Gro? e Politik der Europaischen Kabinette, 1871−1914. Berlin 19 221 927. Bd. 30 (I-II).
• 6. Die Habsburgermonarchie im System der Internationalen Beziehungen 1848−1918. Bd. VI. Wien, 1989.
• 7. Die Zeit № 21. 15. Mai 2003.
• 8. Fellner F. Vom Dreibund zum Volkerbund. Munchen, 1994.
• 9. Gunther Kronenbitter. «Krieg im Frieden». Die Fuhrung der K. u. k. Armee und die Gro? machtpolitik Osterreich-Ungarns 1906;1914. Munchen, 2003.
• 10. Osterreich. Ungarns Au? enpolitik von bosnischen Krise 1908 bis zum Kriegsausbruch 1914. Bd. 3.
• 11. Politische Geschichte des deutschen Kaiserreiches von 1890 bis 1914. Erlenbach-Zurich, 1948.
• 12. Redlich. Politische Tagebuch. Bd. I. Graz, 1953.
• 13. Ropponen R. Italien als Verbundeter. Helsinki, 1986.