Проблемы развития и перспективы

Напряженность в отношениях между центральными и региональными властями, а также региональными и местными властями существует и существовала, особенно в последнее десятилетие. Она, как правило, не представляет собой тему, особенно интересную для Италии.

Я хочу на неё посмотреть как на нечто, что отражает тенденции, характерные не только для нашей страны, но и для более широкого контекста в рамках Европы и стран, имеющих довольно большую демократическую традицию, например, как Франция с Корсикой решают эти проблемы напряженности, как Испания с басками, Соединенное Королевство с другими странами, как в Бельгии эти две власти рассматривают данные вопросы, ведь в Бельгии существует федеративное государство. Другой пример — Чехословакия, там федерация мирно разделилась. В Югославии мирного расхождения не получилось, все это вылилось в трагедию.

Успешно функционирующая федерация вне Европы — это Южноафриканская Республика. Но посмотрите на Канаду. Там вопрос напряженности между центральными и региональными властями не решен. То есть если посмотреть на эту проблему в глобальном плане, то напряженные отношения между региональными властями и центральными властями — это тенденция, которая характеризует очень многие общества в мире.

Каковы же основные причины? Я думаю, что здесь нужно обратить внимание на два фактора. Прежде всего, это вопрос, что называется, идентификации, то есть осознания своей сущности на социальном, лингвистическом, культурном и этническом уровне.

Второй фактор — чисто экономический. Я думаю, что в рамках этого контекста мы можем более подробно, внимательно и с пользой для себя посмотреть на то, какой из этих двух факторов играет основную роль в Италии. Я считаю, что в основном эти расхождения или проблемные отношения второго, экономического типа.

В начале 90-х годов население северных регионов Италии пришло к пониманию, что оно страдает от дисбаланса в отношениях с Югом Италии. Потому что, во-первых, люди прекрасно стали понимать, что они более состоятельны, чем в южных районах Италии, и потому с них взимают больше налогов. Северяне стали выступать с жалобами, что южане платят меньше налогов, нет соответствующих субвенций, а южанам поступают субсидии, которые на самом деле не являются такими эффективными, то есть они плохо работают. Что касается Севера Италии, то это самый экономически развитый регион, почти один из самых высокоразвитых регионов в мире, никакого сравнения с Югом Италии. Ну, понятно, тому есть свои исторические причины.

Что же происходит с тех пор, как граждане осознали вот такое различие в правовом, конституционном контексте? Здесь уместно добавить, что имело место некое политическое движение, которое пыталось как-то направить этот протест именно против Юга. Была создана так называемая Северная Лига. Сейчас энергетика этого движения очень сильно спала. Но вот в те первые три, четыре, пять лет, где-то с 1990;го по 1995;й годы, вот эта Северная Лига действовала очень энергично с тем, чтобы продемонстрировать обществу, государству, властям, что напряженность между Севером и Югом имеет не только экономическую составляющую, но и так называемую историческую составляющую, упирающуюся именно в вопросы идентификации, осознания своей сущности. Была достаточно высока вероятность Югославского сценария. Нас спасла от такого варианта развития достаточно высокая мобильность рабочей силы, миграция трудовых ресурсов с Юга на Север и с Севера на Юг.

Во всяком случае, Северная Лига тогда сделала все возможное, чтобы продемонстрировать, что вот эта напряженность, которая существует между Севером и Югом, имеет не только экономическую, но и историко-политическую составляющую. Однако эта идея не получила широкой поддержки. В основном все это свелось к необходимости принятия конкретных мер, чтобы финансовые средства в государстве распределялись равномерно, чтобы как-то исключить риск возникновения политических проблем. Но эта проблема, естественно, не может быть решена успешно, если мы не будем рассматривать конкретно вопросы развития итальянского регионализма. У нас двадцать регионов, восемь тысяч муниципалитетов. Они же все отличаются друг от друга. У одних богатые исторические традиции, у других нет таких богатых исторических корней и традиций. Например, мой регион — Лацио — не имеет таких сильных исторических и политических традиций, это просто регион, расположенный южнее Рима, и там исторических традиций на местном уровне вроде бы и нет.

Факт состоит в том, что Итальянское государство всегда придерживалось каких-то центристских, централистских моделей, несмотря на то, что по Конституции регионам дается достаточно большое право законодательной инициативы, и это представляет собой серьезную проблему, поскольку традиция Центра часто основывалась на хорошо организованной партийной системе. И это практически не давало возможности региональным образованиям расти, развиваться приблизительно до 1992 года. После такого кризиса, который произошел с частью итальянского политического класса, и протестов, которые раздавались на Севере страны, возникли значительные трудности для нашей страны, поскольку имел место как кризис Центра, так и экономический кризис. И очень трудно, конечно, объяснить сейчас вам за короткое время, как нам удалось справиться с этим кризисом, но наиболее важный объем работы в области институциональной реформы в части, касающейся регионов, стал вырисовываться достаточно четко начиная с 1996 года. И вот этот процесс сейчас заканчивается. Вы знаете, у нас тридцатого мая должны пройти всеобщие выборы. И вот сейчас, в нынешнем состоянии, наше законодательное собрание проделало очень хорошую работу с тем, чтобы реформировать ситуацию в автономиях, особенно в региональных автономиях Италии.

Мы можем выделить как бы три этапа реформ. Первый этап уже завершен. Второй этап близится к завершению, а третий, возможно, будет завершен при следующем правительстве или законодательном собрании, поскольку это тема достаточно деликатная. Итак, первый шаг состоял в том, чтобы дать президенту или главам регионов избираться напрямую своим электоратом, населением. Этот закон был принят. В общем-то это конституционный закон, который был принят в 1999 году. Второй большой шаг, я бы назвал его самым крупным шагом, заключался в том, чтобы распределение законодательных, исполнительных и финансовых властей между регионами и Центром было нормализовано. Этот законопроект был принят парламентом, но сейчас его необходимо подтвердить на референдуме, а референдум пройдет уже после всеобщих выборов, и за этот период может многое измениться. Но в любом случае — это очень важный проект, и я хочу вам показать, почему.

Третий шаг касается преобразования Сената в Палату автономии. И это очень трудный для реализации шаг, поскольку совершенно очевидно, что сенаторы не хотят, так сказать, уезжать домой, и им трудно, естественно, голосовать за то, что для них будет означать фактически потерю работы. И я считаю, и многие считают, что для того, чтобы этот законопроект прошел, мы должны допустить, что такая реформа более уместна где-нибудь в 2020 году, по крайней мере, так считают многие сенаторы.

Давайте вернемся к первому и второму нашим шагам, этапам. Первый шаг с политической точки зрения имеет огромное значение, поскольку сам образ политических партий в Италии не очень-то положительно оценивается населением. И поэтому существуют такие мнения, что если только избиратели напрямую будут избирать глав исполнительной власти, эта власть может работать хорошо, и прерогативы правительства, региональных советов министров достаточно сбалансированы, но этот баланс нуждается в уточнении и улучшении. И существует статус регионов, который необходимо еще утвердить где-то в течение этого года, это очень сложная задача.

Второй шаг касается распределения полномочий властей, разделения властей. Это касается не только распределения финансов. Что до финансового распределения, у нас имеется смешанная налоговая система, которая сочетает в себе налоги, собираемые на местном уровне, и общий национальный фонд, который помогает компенсировать разницу, существующую в экономическом положении регионов. И это очень важно для нас, поскольку, как я вам уже говорил, на Юге условия в этом плане очень отличаются от Севера Италии. И совершенно очевидно, что на Севере наблюдается сильное недовольство таким решением вопроса, северная элита заявляет, что эти деньги, эти налоги должны оставаться в своих регионах и не идти на субсидию, на компенсацию южным регионам, которые плохо работают. Я не считаю, что такое решение будет принято, даже несмотря на то, что политические тенденции для этого существуют. Такие тенденции существуют в нашей левоцентристской группировке. Но на правом фланге очень трудно убедить политиков принять такое решение, поскольку это будет означать действительно серьезный раскол, который может произойти в Италии. Но в любом случае огромное значение имеет сам европейский процесс, который сейчас происходит на нашем континенте. Необходимость соответствовать общеевропейским требованиям, критериям дает нам возможность каким-то образом снизить эту напряженность или, по крайней мере, удерживать эту напряженность на приемлемом уровне. Я имею в виду напряженность в отношениях между Севером и Югом. Естественно, дальнейшее развитие Севера находится в полном соответствии с развитием всего Европейского Союза. Это необходимо для того, чтобы соответствовать Маастрихским стандартам. Я надеюсь, что мы будем успешно развиваться по этому пути.