Сталинский тоталитаризм. 
Сталинская модернизация

К середине 30-х годов в стране в целом сложилась система тоталитарного государства, характерными чертами которого являлись соединение партийного и государственного аппарата, полный контроль партии за законодательной и исполнительной властью, судом. Вместо судебных органов в годы террора действовали внесудебные органы: Особое Совещание при ОГПУ-НКВД, различные «двойки», «тройки». Важнейшим признаком тоталитарного государства является абсолютный контроль государства над всеми сферами общественной жизни и деятельности, от промышленности до искусства и спорта. Для тоталитаризма в СССР 30 — 50-х гг. характерен ещё и культ личности Сталина, с именем которого связывались все реальные и мнимые достижения советского народа. Установиться такой порядок мог только в результате целенаправленной деятельности Сталина по нейтрализации, изоляции, а потом и ликвидации всех своих политических противников и конкурентов. Для этого сначала генеральный секретарь создаёт в партии послушный и преданный лично ему бюрократический аппарат. На это уходит первая половина 20-х годов, после чего начинается подчинение армии и органов подавления — ОГПУ-НКВД. К концу 20-х вся полнота реальной власти уже сосредоточена в его руках, и Сталин приступает к ликвидации своих противников. Последняя попытка остановить его предпринимается на XVII съезде ВКП (б) в 1934 году, когда при выборах Политбюро Сталин получает наименьшее количество голосов. После этого на делегатов съезда обрушились репрессии. Особое внимание Сталин уделял так называемой «ленинской гвардии» — сподвижникам и друзьям основателя партии. Мало кто из них пережил 30-е гг. Основные репрессии против партийных и советских работников проводились в 1937 — 1938 гг. Всего было репрессировано за два года до 1,5 млн. человек. Очень негативные последствия имела чистка командного состава Красной Армии. Было репрессировано не менее 35 000 командиров, особенно пострадал старший и средний командный состав. В результате этих репрессий армия лишилась квалифицированных командиров, на крупных должностях оказались малоопытные люди, что крайне отрицательно сказалось на действиях нашей армии в начальный период войны.

Сталин, став при Ленине генсеком и обладая немалыми способностями в деле интриг и коварства, учился у Ленина тому, как нужно бороться за власть, не останавливаясь ни перед чем, в т. ч. широкомасштабным террором, другими чудовищными акциями. Исследователь Д. Волкогонов считает, что Сталин ничего принципиально нового не «выдумал», а лишь «творчески, дьявольски изобретательно применял и развивал ленинские постулаты и идеи: о диктатуре пролетариата, классовой борьбе, революционном терроре, монополизме Коммунистической партии, тотальном сыске, однообразной духовной пище, мировой революции и т. д.».

Весь этот богатый идейный и политический арсенал ленинизма, и военно-коммунистический опыт был использован Сталиным для укрепления единоличной власти. Первоначально Сталин, не выделявшийся среди остальных как публичный политик, незаметно, но, упорно тянул на себя тогу верного ученика и «защитника» Ленина, а затем и единственного «толкователя» его идей. Эта тога, по словам того же автора, стала «непробиваемым идеологическим панцирем», сделавшим Сталина неуязвимым в жестокой борьбе за власть.

Если созданная Лениным система государственной власти служила благоприятным условием, то индивидуальные качества, властолюбие Сталина являлись субъективным фактором укрепления диктаторской власти, создания культа его личности. Этим же целям служили дальнейшее ужесточение однопартийной системы власти, распространение тезиса об обострении классовой борьбы по мере строительства социализма, обвинение своих конкурентов во фракционной деятельности, создание специальных органов выявления и наказания политических противников, представляемых как врагов народа, агентов империализма. По данным новых исследований, сталинский режим в 1930;1936 годы утвердился только в результате кровопролитного усмирения общества. Различным репрессиям в этот период были подвергнуты миллионы, еще миллионы погибли от голода и болезней.

На этом этапе репрессиям были подвергнуты многие старые инженерно-технические специалисты: в 1928 г. по «Шахтинскому делу», в 1930 г. по судебным процессам представители «Трудовой крестьянской партии» и «Промышленной партии». В начале 30-х годов политические репрессии проводились непосредственно против старой большевистской гвардии и других партийных работников. Окончательно были ликвидированы троцкисты. В 1932 г. бывший первый секретарь Краснопресненского райкома партии Москвы, исключенный из ВКП (б) как правый уклонист М. Н. Рютин создал «Союз марксистов-ленинцев» и написал его программу, где важнейшей задачей поставил «ликвидацию диктатуры Сталина и его клики». Рютин и его сподвижники были отправлены в тюрьмы и в 1937 г. расстреляны.

Поворотным в развертывании репрессий стал 1934 г. В этом году состоялся XVII съезд партии. В своих выступлениях с трибуны делегаты всячески восхваляли Сталина. Однако среди части делегатов, недовольных сталинским курсом, укрепилась решимость в реализации ленинского завещания о перемещении Сталина с поста генсека. Попытка заменить Сталина Кировым делалась негласно. Тем не менее, по имеющимся данным, при выборе в ЦК 270 делегатов съезда голосовали против кандидатуры Сталина. Но Сталин распорядился через Кагановича, члена счетной комиссии от Политбюро, фальсифицировать результаты голосования, оставив против него лишь три голоса, т. е. столько, сколько было против Кирова. Он оставался верным своим утверждениям: «совершенно неважно, кто и как будет в партии голосовать, но вот что чрезвычайно важно, это — кто и как будет считать голоса». В результате смена лидера не произошла, не увенчалось успехом желание некоторых делегатов избрать вместо Сталина главой правящей партии ставшего популярным руководителя Ленинградской партийной организации С. М. Кирова. В дальнейшем ход событий принял трагический оборот: любимец партии Киров 1 декабря 1934 г. был убит.

Кирова застрелил в Смольном Л. В. Николаев, в прошлом рядовой партработник, затем безработный, человек неуравновешенный. Однако многие исследователи придерживаются версии, что Киров убит по приказу Сталина, т.к. именно Киров стал популярным и им хотели заменить Сталина. Все, кто могли стать свидетелями убийства, были уничтожены. Это был сталинский почерк. Главное в том, что Сталин в полной мере использовал это убийство для расправы со всеми, кто потенциально мог встать в оппозицию к нему.

Убийство Кирова было представлено как результат вражеского заговора против власти, против партии в лице Сталина. Под этим предлогом начались невиданные ранее массовые репрессии. Уже 2 декабря было опубликовано постановление Президиума ЦИК Советов об ускоренном рассмотрении дел по обвинению в совершении террористических актов, а затем и диверсий. Оно лишало подсудимых всех юридических прав. Сроки следствия сокращались до 10 дней, процесс происходил без участия адвоката, обжалование и просьбы о помиловании не допускались, приговоры к высшей мере наказания должны были исполняться немедленно.

В убийстве Кирова виновными сначала объявили белогвардейцев, затем зиновьевцев. К делу Николаева пристегнули 13 человек его знакомых, некогда сотрудничавших с зиновьевцами. 29 декабря по приговору Военной коллегии Верховного суда они были расстреляны. Зиновьев, Каменев и еще 100 человек по процессам «ленинградской контрреволюционной группы» и «московского центра» были приговорены к различным срокам тюрьмы и ссылки. Подвергались репрессиям «социально чуждые» и «ненадежные» элементы. Только в декабре 1934 г. в ссылку было отправлено 6,5 тыс. человек — бывших дворян, коммерсантов, левых оппозиционеров. Состоялась чистка партии, из нее было исключено 250 тыс. человек, в основном участники тех или иных оппозиций.

В августе 1936 г. состоялся первый из трех больших московских показательных процессов — бывших лидеров левой оппозиции Зиновьева, Каменева и троцкистов второго эшелона Смирнова, Мрачковского и др. Их обвиняли в убийстве Кирова, подготовке убийства Сталина и других руководителей. Они признали свою вину, связь с Троцким, Пятаковым, Бухариным и другими оппозиционерами, и были расстреляны.

Вскоре Сталин сместил наркома внутренних дел Г. Г. Ягоду, который, как выяснилось, в 1928;1929 гг. снабжал правых информацией о положении в ЦК. Его место занял секретарь ЦК и председатель ЦКК Н. И. Ежов, человек с низшим образованием, жестокий, беспринципный. Назначение Ежова Сталин мотивировал тем, что в «разоблачении „врагов народа“ отстали на четыре года», что Ягода не справлялся с этой задачей. Ожидалось наступление еще более зловещего времени, несмотря на то, что в декабре 1936 г. была принята новая Конституция, содержавшая демократические положения и написанная Бухариным.

1937;1938 годы стали пиком террора. Сталин решил одним ударом уничтожить потенциальных противников режима, недовольных и подозрительных при помощи акции, которая вошла в историю как «1937 год», «ежовщина», «большой террор». Термин «террор» определяется как «политика устрашения, подавления политических противников насильственными мерами». «Большой террор» отнюдь не был стихийным, он был запланированным, организованным центром, который устанавливал местным организациям лимиты на аресты и расстрелы.

Новый нарком организовал в январе 1937 г. второй большой показательный процесс бывших троцкистов Г. Л. Пятакова, К. Б. Радека и других. Пятаков был заместителем наркома тяжёлой промышленности Орджоникидзе. Как коммунист-фанатик, он вызвался расстрелять коллег по процессу и жену, также арестованную, чтобы доказать свою преданность партии. Радек в свое время был одним из ведущих публицистов, начавший возвеличивание Сталина, создание его культа. Все они были обвинены в заговоре с целью захвата власти, убийства Сталина и его соратников, намерении реставрировать капитализм и подарить Германии и Японии часть советской земли, связях с Троцким, шпионаже и диверсиях. Эти обвинения, в частности, в диверсиях, должны были прояснять причины экономических трудностей. Все подсудимые признали себя виновными, большинство их было расстреляно, остальные умерли в заключении. Вскоре покончил с собой Орджоникидзе, не сумевший защитить от репрессий своих сотрудников и брата.

Состоялся знаменитый февральско-мартовский Пленум ЦК 1937 г., где был выдвинут известный тезис: чем успешнее будет строительство социализма, тем острее будет классовая борьба. Он ориентировал на поиск классовых врагов, стал оправданием массового террора. Было объявлено, что троцкисты и другие оппозиционеры «превратились в беспринципную и безыдейную банду вредителей, диверсантов, шпионов, убийц, работавших по найму у иностранных разведок». НКВД (10 июля 1934 г. ОПТУ вошло в состав Народного комиссариата внутренних дел), обязан был довести до конца «дело разоблачения и разгрома троцкистских и иных агентов империализма». Пленум исключил из партии Бухарина и Рыкова, являвшихся кандидатами в члены ЦК (Томский застрелился после процесса 1936 г.).

После этого Пленума 1937 г. террор охватил всю страну: Политбюро спускало республикам и областям разнарядку, лимит на расстрелы и ссылку, кроме того, потребовало взять на учет возвратившихся из ссылки кулаков и уголовников, наиболее активных расстрелять, остальных выслать. Репрессиям подвергли сотни тысяч руководителей разного ранга, почти целиком уничтожив «ленинскую гвардию» — большевиков с дореволюционным стажем. Сталин лично готовил к лету процесс военных: после доноса Ворошилова в Кремль был вызван маршал Тухачевский. Через десять дней он был арестован вместе с другими военачальниками. За неделю маршал был сломлен пытками, «сознался» в «шпионаже», продаже себя фашистам и т. д. Процесс восьми военачальников во главе с Тухачевским состоялся в июне 1937 г. Сталин лично инструктировал Вышинского и Ульриха в ходе следствия и в день суда. Перед вынесением приговора он убедился, что Тухачевский во всем сознался, как и другие, и одобрил приговор о расстреле.

Через неделю после расстрела верхушки командования террор обрушился на армию: были арестованы многие командиры корпусов, дивизий, бригад, полков. Военный заговор оказался широкомасштабным. Репрессировано свыше 40 тыс. командиров и политработников. Из 85 членов Военного совета при наркоме обороны 68 были расстреляны. Высший командный состав почти целиком был истреблен. В годы террора погибли: все 11 заместителей наркома обороны, 15 из 16 командующих армиями, 60 из 67 командиров корпусов, 136 из 199 командиров дивизий, 19 из 25 адмиралов.

Общая участь не избежала самих сотрудников НКВД, советских разведчиков, работавших за границей; некоторые из резидентов стали невозвращенцами, которых советские агенты убивали. Чистка коснулась иностранных коммунистов, находившихся в СССР. Более того, были разгромлены компартии Югославии, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии.

Как и в начале 20-х годов, репрессии коснулись интеллигенции: тысячи ее представителей были расстреляны или погибли в заключении. Среди них были поэт О. Э. Мандельштам, писатель И. Э. Бабель, режиссер В. Э. Мейерхольд. Физик Л. Д. Ландау, будущий лауреат Нобелевской премии, который действительно участвовал в редактировании листовки, призывавшей к свержению «сталинского фашизма», год провел в заключении, но за него лично поручился академик П. Л. Капица. Были арестованы выдающиеся инженеры А. Н. Туполев и С. П. Королев. Они и им подобные люди, нужные для обороны страны, работали в тюремных конструкторских бюро, «шарашках».

Третий показательный процесс состоялся в марте 1938 г. над лидерами сфабрикованного НКВД «правотроцкистского» блока Бухарина, Рыкова, Крестинского, а также над Ягодой, некогда сочувствовавшем правым.

Центральные процессы сопровождались множеством периферийных. Волна сталинских репрессий прокатилась по Башкирской АССР. В октябре 1937 г. состоялся пленум Башкирского обкома партии, в работе которого участвовал секретарь ЦК ВКП (б) А. А. Жданов. Против многих партийных и советских работников республики были выдвинуты необоснованные обвинения в участии в антисоветском буржуазно-националистическом и правотроцкистском заговоре. Сразу же после пленума как враги народа были арестованы 274 человек, в том числе секретари обкома партии Я. Б. Быкин, А. Р. Исанчурин, председатель Президиума БашЦИК А. М. Тагиров и др. Репрессии коснулись многих деятелей литературы и искусства, учителей, инженеров. По подсчетам некоторых исследователей, в БАССР репрессиям подверглось приблизительно 50,3 тыс. человек.

На всех сталинских судилищах единственной уликой против подсудимых служили их собственные признания. Генеральный прокурор А. Я. Вышинский, выступавший государственным обвинителем на трех показательных процессах, провозгласил признание вины «царицей доказательств». И следователи стремились любыми средствами выбить из обвиняемых нужные показания и получали их с помощью пыток.

Применение пыток было разрешено ЦК ВКП (б) в 1937 г., хотя к ним фактически прибегали со времен гражданской войны. Одним из излюбленных методов НКВД был «конвейер», когда допрос арестованного осуществлялся непрерывно в течение многих часов и суток до тех пор, пока человек не давал необходимые показания, или падал обессиленный. В качестве морального средства давления органы широко использовали угрозу расправиться с семьей. В этом случае семья становилась заложницей в руках палачей. Заложниками стали и дети осужденных. Указом от 7 апреля 1935 г. на детей с 12-летнего возраста были распространены наказания уголовного кодекса, и их уже могли расстрелять на законных основаниях. Видимо, полагая, что жена и дети могут мстить за мужа и отца, расправу с ними превратили в обязательную практику. Так вошла в обиход формулировка «член семьи изменника Родины», отражавшая эту бесчеловечную и жестокую практику ссылок и заключения в концлагерь.

Арестованных всячески склоняли к сотрудничеству со следствием, обещая сохранить жизнь и безопасность семьи. Например, подобное обещание Сталин лично дал Каменеву и Зиновьеву и не сдержал его по окончании процесса. А тех, кто отказывались от сотрудничества, расстреливали без суда. Так было с бывшим первым секретарем Московского комитета партии Н. А. Углановым, лидером «рабочей оппозиции» А. Г. Шляпниковым, комсомольским деятелем А. В. Косаревым и др. То, что все процессы были сфабрикованными, ложными, свидетельствовали абсурдность обвинений, саморазоблачения подсудимых, однообразие улик, неувязки и ошибки, выявляемые на суде.

Однако, несмотря на нелепость обвинений, многие люди в стране и за рубежом поддавались мощной пропаганде и верили этой лжи. Более того, они участвовали в многочисленных митингах и собраниях, организованных властями, принимали резолюции с требованием казнить подсудимых. Тем самым Сталин получал поддержку народа, повязывал его общей ответственностью за проводимый террор.

Коммунисты несли особую ответственность за террор, т.к. они еще с 1923 г. были обязаны информировать ОПТУ и парткомы обо всех «непартийных» разговорах. Доносительство все более поощрялось в советском обществе, в него вовлекали даже школьников. Создавались и пропагандировались примеры для подражания. В школах детей воспитывали на примере 14-летнего Павлика Морозова — «самого знаменитого доносчика в русской истории». Его отец Трофим был председателем сельсовета уральской деревни Герасимовка. Он продавал ссыльным крестьянам справки о том, что они не имеют задолженности перед государством, дающие возможность им вернуться домой. Трофим имел неосторожность бросить семью, и Павлик ему отомстил, сообщив в компетентные органы о делах отца. Морозов был приговорен к 10 годам лишения свободы. Вдохновленный первым успехом, юный пионер стал выслеживать и доносить, где односельчане прячут зерно. Многообещающую карьеру пресекли родственники: 3 сентября 1932 г. они зарезали Павлика и его младшего брата. Над предполагаемыми убийцами был учинен показательный суд: по его приговору дед, бабка, дядя, двоюродный брат П. Морозова были расстреляны.

Доносительство приняло такие масштабы, что коллективы кишели платными («сексотами» — секретными сотрудниками) и бесплатными осведомителями НКВД. За любое неосторожное слово можно было поплатиться жизнью и свободой. Политические дела по 58-й статье Уголовного кодекса рассматривались, как правило, внесудебными органами, во многом напоминавшими трибуналы времен гражданской войны. Это были «тройки» и особые совещания, составленные руководителями партийных органов, НКВД, прокуратуры. Приговоры обычно выносились заочно.

По официальным, далеко не полным данным, в период сталинского тоталитаризма (с 1921 по 1953 гг.) репрессировано 3,8 млн. человек, из которых 786 тыс. расстреляно. В 1937;1938 гг. было арестовано 1,4 млн. человек, из них половина была расстреляна. Была еще формулировка приговора «10 лет без права переписки», которая мало чем отличалась от расстрела, т.к. для семьи заключенный пропадал без вести.

Сталин все делал для того, чтобы «большое насилие» воспринималось в советском обществе и за рубежом в ином, благоприятном для режима свете. В этом ему помогала «большая ложь», проводимая массированной пропагандой, произведениями писателей и т. д. Люди, миновавшие смертный приговор, отбывали срок в лагерях. Первым крупным лагерем был Соловецкий лагерь особого назначения, созданный в 1923 г. в известном монастыре на Белом море, а самый знаменитый лагерь эпохи индустриализации — на Беломорканале. Далее создавалась целая империя ГУЛАГ (Главное управление лагерей). Лагеря именовались исправительно-трудовыми и были воспеты советскими писателями, в т. ч. Горьким, Зощенко, как образец гуманного и эффективного перевоспитания заключенных. Перед войной в системе ГУЛАГа с ее систематическими истязаниями заключенных, хроническим голоданием, тяжёлыми работами на морозе содержалось 2,3 млн. человек.

Основная цель террора — искоренение предполагаемой оппозиции, исключение возможности её возникновения, создание атмосферы всеобщего страха — к концу 1938 г. была достигнута. После казни бывших оппозиционеров вряд ли у кого могло возникнуть желание следовать их примеру. Чувство страха охватило всех сверху донизу, и никто не мог чувствовать себя в безопасности. Кроме того, масштабы террора стали непосильными для страны и НКВД, не хватало тюрем. Массовые аресты привели к замедлению экономического роста. Террор, как важный инструмент сталинского руководства, выполнил свою задачу, и по воле Сталина был остановлен.

Постановление ЦК ВКП (б) и СНК от 17 ноября 1938 г. запретило органам НКВД и прокуратуры производить массовые аресты и высылки, аресты могли осуществляться только с санкции суда или прокуратуры, «тройки» распускались. Был смещен с поста наркома внутренних дел Ежов, успевший к тому времени ликвидировать «отставание» в деле разоблачения «врагов народа». Год спустя он был арестован и в 1940 г. расстрелян. НКВД возглавил Л. П. Берия. На XVIII съезде ВКП (б) в 1939 г. Сталин признал, что чистка проведена не без ошибок и заверил, что больше массовых чисток не будет. Количество чисток сократилось, часть заключенных выпускалась, вскоре многие из них были вновь арестованы. Полностью репрессии не прекратились. В 1940 г. был арестован академик Н. И. Вавилов, ученый с мировым именем (умер через три года в тюрьме от дистрофии).

Агенты Сталина охотились за главным врагом вождя — Троцким, который с 1937 г. жил в Мексике (после Турции, Франции, Норвегии). Он писал антисталинские книги и статьи, разоблачала политические процессы в СССР. Операцию по ликвидации Троцкого кого возглавил майор госбезопасности Н. И. Эйтингон. Первое нападение на дом Троцкого во главе с художником Сикейросом было неудачным. Покушение было осуществлено по другому сценарию: участник гражданской войны в Испании Р. Меркадер, чтобы иметь доступ в дом Троцкого, стал женихом его секретарши и во время одного из посещений 20 августа 1940 г. он ударил жертву ледорубом в затылок. Через сутки Троцкий скончался. Меркадер 20 лет отсидел в тюрьме, не признавшись, что выполнял задание советских спецслужб. Потом уехал в СССР, получил от Хрущева золотую звезду Героя Советского Союза, в 1978 г. скончался. Эйтингон и мать Меркадера были удостоены орденов Ленина. Мстительный вождь в 1937;1938 гг. расстрелял всех близких родственников Троцкого, оставшихся в СССР — брата, сестру, племянников, младшего сына, первую жену. При неясных обстоятельствах в Париже скончался и старший сын и помощник Троцкого — Лев Седов.

Демократия и свободы в СССР отсутствовали. Как и в петровские времена, все население было закреплено и мобилизовано на службу государству. В 1932 г., когда люди стали убегать из голодных мест, была ликвидирована свобода передвижения введением паспорта и прописки. Разрешение на прописку выдавалось в соответствии с установленными сверху лимитами, а без прописки нельзя было переехать в город и устраиваться на работу. Крестьяне паспортов не имели и не могли покинуть деревню. За уклонение от работы или невыполнение минимума трудодней им грозило тюремное заключение или ссылка. Все это напоминало крепостное право. Так расшифровывали крестьяне аббревиатуру ВКП (б) — второе крепостное право большевиков.

Интеллигенция также лишилась независимых творческих организаций, они были ликвидированы, созданы единые и полностью подчиненные государству организации: Союз писателей, Союз художников, Союз композиторов. В своем творчестве интеллигенция должна была придерживаться единственно правильного метода — социалистического реализма, т. е. восхвалять коммунистическую политику и идеологию, приукрашивать социалистическую действительность. Произведения подлинных мастеров литературы — М. Булгакова, А. Платонова, Б. Пильняка, А. Ахматовой и др. при сталинской цензуре имели мало шансов быть опубликованными.

В 30-е годы в связи с укреплением государства и отдалением от революционного прошлого в советском обществе происходила трансформация от революционной фразеологии к государственно-националистической. Была отвергнута школа историка-марксиста М. Н. Покровского, объявлявшая царскую Россию тюрьмой народов и служившая ранее официальной. Теперь сталинское руководство взяло на вооружение традиционные ценности русской государственности, начало прославлять царей и полководцев прошлого — Александра Невского, Дмитрия Донского, Ивана Грозного, Петра Великого, Суворова, Кутузова, стало больше подчеркивать цивилизаторскую миссию России.

Такая метаморфоза объяснялась желанием Сталина использовать в интересах укрепления своей диктатуры традиционную тягу в стране к самодержавной власти, покорность народа правителям, его привычку жить в несвободе. Об этой преемственной связи сталинского тоталитаризма с самодержавием писал русский философ зарубежья Г. Федотов.

В 1936 г. была принята новая Конституция СССР, завершившая большой этап государственного строительства. Главным при выработке проекта было привести Конституцию в соответствие с новой социально-экономической реальностью и перейти к принципу равных политических прав всем гражданам. Официально в ней говорилось о победе социализма и обосновывали это тем, что в стране ликвидирована частная собственность, изменилась социальная структура, не стало эксплуатации классов, построена государственно-плановая экономика. Для своего времени Конституция СССР 1936 г. была самой демократической конституцией в мире. Насколько ее положения были реализованы в политической практике — другой вопрос. Конституции всегда в той или иной мере служат декларированным идеалом, ориентиром, и принятие именно тех, а не иных, деклараций, конечно, важно. В целом политическое развитие СССР после чрезвычайного периода Великой Отечественной войны и восстановления народного хозяйства соответствовало ориентирам, заданным Конституцией 1936 г. — в рамках именно того типа общества, каким был СССР.

Советская конституция 1936 г. упрочивала и расширяла социально-экономические права граждан, что напрямую зависело от государства — монополиста-собственника. Одновременно стагнировало развитие личных прав, которые властью практически не соблюдались. Использование политических прав было ограничено Конституцией («в целях развития коммунистического строительства…», «в целях укрепления и развития социалистического строя» и т. п.).

Монополизм власти партии и государственного аппарата в экономике, политике, идеологии, контроль за духовной и личной жизнью людей прямо или косвенно санкционировались конституционным законодательством. В последнем демократические процедуры причудливо сочетались с государственным тоталитаризмом, имперской политикой как внутри государства, так и на международной арене.

С одной стороны в Советской России попираются и лишь декларируются конституционные права и гарантии, с другой стороны закладываются следующие основы конституционного права: Конституция есть основной закон, и только основной закон. Конституция не исключает, а предполагает текущую законодательную работу будущих законодательных органов. Конституция дает юридическую базу для будущей законодательной деятельности таких органов. Конституция есть регистрация и законодательное закрепление тех завоеваний, которые уже добыты и обеспечены.

В Конституции 1936 г. были обозначены демократические права и свободы, но на деле все нормы с легкостью попирались.

Конституция 1936 года — это апогей становления и закрепления Советской власти. И не только в идеологическом, но и экономическом плане.

Самый высокий пик числа осужденных пришелся на 1937 и 1938 годы — 1,3 миллиона человек (33,1% общего числа осужденных за тридцать с лишним лет по данной статье). Из них 682 тысячи — более половины — были приговорены к высшей мере наказания. Расстрелять по приговорам «троек» и особых совещаний за два года 2/3 миллиона человек — такое не скоро сотрется из людской памяти. На языке приговоров это звучало как «разгром бухаринско-троцкистской банды», в народном обиходе — «ежовы рукавицы», в политологии — как «смена руководящих кадров в стране». Этому пику предшествовал другой, в 1935;1936 годы, тоже связанный со «сменой» кадров. Пока не закончилось замещение старого бюрократического слоя новым, советским, террор против последнего носил ограниченный характер. Так, в ходе ленинских партийных чисток (борьба «за единство партии») крайней мерой для всех — от рядового до члена ЦК являлось исключение. Сталинские кары распространялись уже на всех партийцев. Система власти окончательно сложилась лишь тогда, когда через репрессивный барабан была пропущена не только основная масса населения, но и высшие представители нового правящего класса. Ибо в пролетарском государстве не должно было оставаться ни единого человека, живущего вне репрессии и страха, которые и стали основной цементирующей силой системы.

Вторым по величине всплеском «контрреволюции» стали 1930;е годы — более 200 тысяч осужденных, большинство из которых составляли кулаки, и 1933 год — около 240 тысяч осужденных, главным образом кулаки-саботажники хлебозаготовок. И опять-таки в насильственной коллективизации деревни не было ничего личного, сталинского. Изменение характера промышленного производства, появление новых отраслей, рост расходов на оборону требовали средств в несравненно больших размерах, чем раньше, которые только и можно было выкачивать из деревни при помощи колхозной системы. Принудительные хлебозаготовки 1932;1933 годов, как показывают новейшие исследования, стали главной причиной голода в Поволжье, на Украине и других районах страны.

В главном, методах руководства, сохранялась преемственность действий обоих вождей. Ленин, пользуясь голодом, раздавил оппозицию в лице Русской Православной Церкви, а Сталин, используя то же средство, уничтожил крестьянство.

Третий пик борьбы с «контрреволюцией» пришелся на войну и был связан, по определению Минюста СССР, с «решительной борьбой с агентурой врага в тылу и всякого рода пораженческими элементами». Война сказалась на росте осужденных в 1945 и 1946 годах. Это было наказание «социально опасных» репатриантов и бывших советских военнопленных, власовцев, оуновцев и прочих категорий населения, которые, по мнению правительства, представляли серьезную угрозу для режима.

Как видно из данных уголовной статистики, каждому этапу строительства новой власти соответствовал новый этап террора, представлявший, по сути, планомерное истребление различных социальных слоев и групп.

Таким образом, построенное в СССР общество имело двоякие черты — революционные, военно-коммунистические и многовековые, традиционно российские. Происходило наложение первых на вторые, при этом в основе новой системы все-таки лежали традиционные черты русской государственности. Сталинский социализм не соответствовал классической теории социализма: народ был отчужден от собственности и власти, классовая эксплуатация была заменена еще более жестокой государственной, ликвидированы парламентская демократия и правовое государство, установилась тоталитарная система и др. Многие авторы характеризуют его как государственно-феодальный социализм. Нельзя не согласиться с утверждениями ряда современных исследователей, что на новом витке развития были воспроизведены характерные черты «самодержавно-государственно-крепостнического» феодализма: деспотическая власть, опирающаяся на бюрократию; определяющая роль государства в общественных отношениях; «закрепощение сословий»; полное господство марксистской идеологии, фактически заменившей религию в духовной сфере.

В целом, Советское государство научно характеризуется как тоталитарное, наряду с фашистскими в Италии и Германии. Его определяет наличие: харизматического правителя (генсека, фюрера, дуче), сосредоточившего в своих руках всю полноту власти; массовой политической партии, через которую осуществляется связь и влияние на все слои общества; тотального идеологического контроля населения; мощного репрессивного аппарата; милитаризации экономики и общества в целом.

По мнению Н. Бердяева, Советское государство «есть единственное в мире последовательное, до конца доведенное тоталитарное государство. Это есть трансформация идеи Иоанна Грозного, новая форма старой гипертрофии государства в русской истории».

Следует особо подчеркнуть, что Советское тоталитарное государство стало политическим инструментом осуществления технической модернизации страны ценой полного подавления свободы личности, превращения людей в послушных исполнителей воли правителя. Оно было альтернативой цивилизованному, демократическому пути модернизации общества.