Кризисы власти. 
Россия в 1917 году

Первые месяцы после победы революции были временем острейшей политической борьбы за массы, в которой принимали самое активное участие все основные политические партии. Каждая из них, используя все имеющиеся возможности, в том числе приемы и методы социальной демагогии, стремилась расширить и укрепить свою социальную базу за счет своих политических конкурентов и оппонентов.

И все же основная борьба велась на левом фланге российского политического спектра, между правым и леворадиальным крылом социалистического движения, т. е. между эсерами и меньшевиками, с одной стороны, и большевиками — с другой. Партии, являющиеся носителями социалистической идеи, проявляли крайнюю нетерпимость и непримирмость в отношении друг друга. Обе стороны, как показали последующие события, оказались не в состоянии отказаться от сковывающих их идеологических пут, сесть за стол переговоров и начать поиск взаимных компромиссов. Не исключено, что при другом взаимоотношении сторон развитие революции имело бы шанс пойти по другому пути.

Нельзя не признать, что в борьбе за массы большевики оказались более умелыми пропагандистами, агитаторами и организаторами, оперативно улавливающими быстро меняющиеся настроения люмпен пролетарских слоев населения, хорошо знающими психологию толпы, приемы и методы манипулирования общественным сознанием. Они ловко использовали просчеты и ошибки своих политических противников и конкурентов. Не ограничиваясь возможностями прессы, большевики проводили постоянную и целенаправленную работу в непосредственном общении с массами, во всех общественно-политических организациях м объединениях — фабзавкомах, профсоюзах, кооперативах, рабочих клубах и т. д. Этим и объяснялся в решающей степени столь быстрый рост их авторитета и влияния. Об этом можно было судить, в частности, по росту численности большевистской партии. Уже к концу апреля в ее рядах насчитывалось более 80 тысяч членов. Об этом свидетельствовала и работа 1-й общегородской конференции фабзавкомов Петрограда в конце мая. На ней присутствовало 500 делегатов от 367 предприятий и был избран исполком, где преобладали большевики.

Нельзя не отметить и того, что сама обстановка в стране, поведение и политика правительства, да и положение большевиков как оппозиционной партии, сосредоточившейся на критике власти, объективно способствовала их успеху. Временное правительство, поддерживаемое меньшевиками и эсерами, неадекватно реагировало на быстрые изменения общественного сознания, оно под разными предлогами оттягивало решение самых насущных задач революции. Все это вызывало естественное недовольство народа. Стихийным выражением, этого. недовольства и были массовые демонстрации протеста, сотрясавшие столицу, в первые месяцы после свержения самодержавия.

Первый звонок Временному правительству по поводу его бездействия прозвучал в апреле. 18 апреля (1 мая по новому стилю) трудящиеся свободной России первый раз праздновали день международной пролетарской солидарности. В этот же день министр иностранных дел П. Милюков направил союзникам России по войне ноту, в которой он заверял их в намерении соблюдать союзнические обязательства и довести войну до решительной и полной победы. Тем самым революционные солдаты и рабочие получили наглядный урок лицемерия и лживости власти, до этого постоянно заявлявшей, будто война ведется во имя защиты революции.

Нота Милюкова вызвала огромное возмущение народа. Демонстрация протеста солдат и рабочих столицы началась 20 апреля и продолжалась на следующий день. Они проходили под лозунгами «Долой Милюкова!», «Долой Гучкова!», «Мир без аннексий и контрибуций!». Параллельно с этими стотысячными демонстрациями происходили и жидкие манифестации сторонников Временного правительства из представителей офицерства, чиновников, мещан, студентов. 21 апреля в ряде мест столицы произошли стычки между противоборствующими силами. В то время Временное правительство еще не решалось применять насилие против демонстрантов, поскольку не обладало реальной силой. Когда командующий Петроградским военным округом генерал Л. Корнилов отдал приказ направить две батареи на Дворцовую площадь, солдаты отказались выполнять его без решения Совета.

Апрельская демонстрация была первой попыткой революционного народа побудить Советы мирным путем взять государственную власть в свои руки, прологом будущих социальных потрясений. Она показала, что под влиянием продолжавшейся войны и ухудшающегося экономического положения в стране начался опасный и прогрессирующий процесс «полевения», радикализмами масс, усиления анархистских и экстремистских настроений в революционно-демократической среде.

Холодным душем оказался апрельский кризис и для власти. Лидеры буржуазных партий стали осознавать, что управлять страной они смогут лишь в том случае, если правительство будет восприниматься народом как орган, выражающий интересы всех классов и слоев населения, в том числе и революционной демократии. А потому и было решено идти по апробированному историей пути отставок, перестановки лиц в правительстве и создания коалиции с другими авторитетными политическими силами, в данном случае с эсерами и меньшевиками.

26 апреля Временное правительство выступило с обращением к населению, где и содержалось, по сути дела, приглашение меньшевикам и эсерам войти в состав Временного правительства. Это предложение встретило благожелательный отклик у большинства лидеров соглашательских партий, увидевших в этом своеобразный «якорь спасения» для революции. Они никак не могли преодолеть своей «властебоязни» и отказаться от коалиции с буржуазией. Такое их поведение было обусловлено не только мировоззренческой позицией, но и боязнью того, что сосредоточение власти у партий советского большинства может привести к активизации леворади-кальных сил и правой реакции, создать реальную опасность возникновения пожара гражданской войны. Возможность же поиска компромисса с левыми социалистическими организациями легкомысленно отвергалась, не принималась в расчет.

Особенно рьяными защитниками идеи коалиции выступали Керенский и Церетели. Но при первом обсуждении этого вопроса 28 апреля в исполкоме Петроградского Совета минимальным большинством (24 «против», 22 «за» и 8 «воздержавшихся») предложение было отклонено. Под давлением многочисленных петиций, поступавших главным образом от солдат гарнизона, исполком Совета 1 мая пересмотрел свое решение (44 «за», 19 «против»), а на другой день пленарное заседание Совета вручило исполкому мандат на ведение переговоров о формировании коалиционного правительства.

После трехдневных переговоров была достигнута договоренность о составе первого коалиционного правительства.

В него входило 16 человек, шесть из них являлись представителями, социалистических партий и групп. Председателем правительства остался князь Г. Львов. Под давлением недовольных масс была принята отставка П. Милюкова и А. Гучкова. Министром иностранных дел стал Терещенко, занимавший пост министра финансов в прежнем правительстве, а Керенский занял пост военного и морского министра. Министрам-социалистам достались следующие министерские портфели: министерство земледелия возглавил эсер В. Чернов, министерство труда — меньшевик М. Скобелев, почт и телеграфов — меньшевик И. Церетели, продовольствия — народный социалист А. Пешехонов.

Резко отрицательную позицию в отношении к кадетско-эсеровской коалиции заняли большевики, поскольку они считали, что все коренные проблемы внешней и внутренней политики могут быть решены только лишь на путях социалистической революции.

Неоднозначной была и реакция внутри партии эсеров, где обозначились элементы раскола, возникла фракция левых эсеров во главе с очень популярным революционером М. Спиридоновой. Они обвиняли руководство партии в измене традиционным принципам, в перерождении и сговоре с буржуазией. Именно с этого времени наметилась тенденция их сближения с большевиками.

Создание коалиционного правительства являлось предвестником серьезных изменений в содержании политической жизни страны, поскольку это существенным образом подрывало устои двоевластия: размывался сам водораздел между буржуазными партиями и социалистическим большинством Советов. С этого времени они стали совместно определять и осуществлять политический курс правительства, конкретную политику во всех сферах общественной жизни, а значит, и вместе нести политическую ответственность за результаты и последствия этой политики. В этих условиях двоевластие в значительной степени становилось формальным явлением. Вместе с этим нельзя не заметить расширения и углубления расхождений между умеренными и радикалами в социалистическом движении.

Очередной кризис власти был связан с рядом экономических и социально-политических факторов: во-первых, с углублением хозяйственных трудностей и ростом социальной напряженности в обществе, во-вторых, с событиями на фронте, в-третьих, с работой 1-го Всероссийского съезда рабочих и солдатских депутатов.

Стоимость жизни к лету 1917 года по сравнению с 1914 годом утроилась, тогда как повышение заработной платы, как правило, не превышало 20 процентов. Локауты становились массовым явлением, неумолимо росла безработица, а в связи с этим — стачки и забастовки. Затягивалось, по-прежнему, решение аграрного вопроса. Предупредив крестьян о недопустимости самовольных захватов земель и помещичьих имений, правительство, теперь уже устами эсера В. Чернова, призывало крестьян ждать Учредительного собрания, созыв которого откладывался постоянными ссылками на тяжелые условия военного времени. Наблюдалось в это время и усиление национального движения на окраинах Российской империи.

В работе этого съезда принимало участие более 1000 депутатов, представлявших 20-миллионную массу рабочих и солдат. Преобладали на съезде эсеры (285 мандатов) и меньшевики (248 мандатов). Большевистская фракция насчитывала 105 депутатов². Примерно такое же соотношение наблюдалось и в рамках избранного на съезде высшего руководящего органа всей системы Советов между съездами — Центрального Исполнительного Комитета (256 членов и 64 кандидатов): от меньшевиков — 107 членов и 16 кандидатов, от эсеров — 101 член и 18 кандидатов, от большевиков — 35 членов и 22 кандидата, от объединенных социал-демократов — 8 членов и 5 кандидатов, от трудовиков и народных социалистов — 4 члена и 2 кандидата, от Еврейской социалистической партии — 1 член. В состав ЦИК были избраны и основные лидеры большевистской партии — Ленин, Зиновьев, Каменев, Рыков, Бухарин, Сталин и др. На съезде были приняты решения по двум принципиально важным вопросам — о войне (докладчик—меньшевик Либер) и Временном правительстве (меньшевик Дан). Они во многом повлияли на последующие изломы русской революции.

Съезд Советов, пользуясь поддержкой большинства народа, имел возможность взять власть в свои руки. Причем в то время это могло произойти безболезненно. Но социалисты-соглашатели отвергали эту идею с порога и всячески агитировали за одобрение коалиции с кадетами. Так, Церетели в пылу красноречия имел неосторожность заявить, что в стране нет политической партии, готовой взять на себя время власти. В ответ из зала послышалась ленинская реплика «Есть!», и, выйдя на трибуну, Ленин дал развернутое обоснование претензий большевиков на власть.

Съезд вполне отчетливо показал наметившуюся тенденцию роста авторитета и влияния большевиков в массах, дальнейшее расхождение политики соглашательских партий с истинными чаяниями и устремлениями масс. Об этом свидетельствовала и демонстрация солдат и рабочих, состоявшаяся в период работы съезда. февральская революция партия двоевластие По требованию части солдат и рабочих столицы ЦК партии большевиков (за исключением Каменева и Зиновьева) принял решение провести 10 июня мирную демонстрацию и тем самым показать правительству истинные настроения широких слоев народа. Слухи об этом дошли до съезда. Меньшевики и эсеры расценили это решение как провокацию большевиков. Буквально накануне, 9 июня, съезд с подачи своего руководства принял хитрое решение о запрещении в столице и ее пригородах на три дня каких-либо демонстраций.

Во избежание возможных провокационных обвинений в заговоре и не противопоставляя себя съезду, большевики были вынуждены подчиниться.

Чтобы сохранить «свое лицо», поддержать свой пошатнувшийся авторитет и продемонстрировать свою смелость и силу, президиум съезда и исполком Петроградского Совета назначили массовую демонстрацию трудящихся на 18 июня, намереваясь провести ее под своими лозунгами. Большевики приложили немало усилий, чтобы провести ее под лозунгами мира, рабочего контроля, перехода власти к Советам. И, к немалому удивлению лидеров Советов, им это удалось. Издаваемая М. Горьким газета «Новая жизнь», близкая по духу меньшевикам, расценила эту демонстрацию как вотум недоверия правительству. Это была первая реальная победа большевиков, она показала их прочные позиции в столице.

19 июня на съезде было объявлено о начавшемся наступлении русских войск на Юго-Западном фронте. Это наступление преследовало не только военно-стратегические, но и прежде всего политические цели — укрепление пошатнувшихся позиций и авторитета правительства, коте-рое надеялось использовать неизбежное в случае победы состояние массовой эйфории для оправдания своей политики затягивания решения насущных задач революции, а в случае неуспеха обвинить большевиков в преступном разложении армии. Но расчеты не оправдались, наступление закончилось провалом.

Известие о провале наступления вызвало в столице новую волну митингов и демонстраций протеста. Обстановка накалялась с каждым днем. Масла в огонь подлил демарш министров-кадетов, заявивших 2 июля о выходе из состава правительства. Этот политический маневр понадобился им для того, чтобы дистанцироваться от Керенского, снять с себя ответственность и побудить социалистических вождей к твердости и решительности в отношении революционно настроенных масс, леворадикальных сил и колеблющихся из числа умеренных социалистов, сделать их более податливыми в решении вопроса о создании сильной власти.

Однако правительственный кризис выплеснулся на улицы. 3 июля революционные солдаты и рабочие стихийно вышли на демонстрацию протеста. Большевики в этот момент были против немедленного вооруженного выступления, потому что, по словам Ленина, кризис еще не назрел, и они не имели за собой большинства народа, а значит, и не смогли бы удержать захваченной власти.

Но удержать массы от выступления уже стала невозможным и поэтому большевики приняли решение об участии в демонстрации, чтобы оградить ее от возможных провокаций и придать демонстрации мирный характер. 4 июля 500 тысяч вооруженных солдат Петроградского гарнизона, матросов Балтфлота и, рабочих вновь вышли на улицы и с лозунгами «Вся власть Советам!» и двинулись к Таврическому дворцу, где заседал ЦИК Советов. Представители 54 предприятий столицы и ряда воинских частей (90 человек) предложили ему взять всю власть в свои руки. В ответ ЦИК объявил демонстрацию большевистским заговором и отклонил предъявленные требования. Подогревали обстановку в городе малочисленные группы анархистских и экстремистских элементов, призывавших к свержению Временного правительства, реквизиции банков, складов, магазинов.

Командующий Петроградским военным округом пошел на еще большую провокацию. Стремясь подтолкнуть правительство, руководство Советов к более решительным действиям, он приказал юнкерам и казакам разогнать демонстрантов. В результате в ряде мест столицы демонстранты подверглись обстрелу. Было убито 56 человек и 650 ранено.

И провокация военщины удалась. Временное правительство перешло в наступление: началось разоружение рабочих, вывод революционно настроенных воинских подразделений из столицы и ввод с фронта верных правительству войск. 5 июля юнкера разгромили редакцию большевистской газеты Расстановка политических сил в это время не претерпела особых изменений. На политической арене действовали те же политические партии, что и ранее. На правом крыле политического спектра выступала партия кадетов, а на левом — партия большевиков. Меньшевики и эсеры, находящиеся с 5 мая в коалиции с кадетами, выполняли роль своеобразного центра. Однако в содержании общественно-политической жизни изменения были, и весьма существенные.

Прежде всего, это возросшее влияние военщины на политику правительства и связанное с этим усиление процесса «поправения» партии кадетов, т. е. роста консервативных настроений в рядах ее членов. В связи с этим появилось немало устных и печатных заявлений публицистов и агитаторов леворадикального толка об установлении в стране военной диктатуры. Так, Ленин в одной из своих статей, написанных по следам июльских событий, писал: «Фактически основная государственная власть в России теперь есть военная диктатура…». Разумеется, такого рода утверждения являлись не более чем эмоциональным перехлестом или же относились к разряду явных преувеличений. Но то, что позиции кадетов и военных, начавших играть заметную роль в политике, стали сближаться по вопросу о путях и средствах вывода страны из кризисного состояния, являлось несомненным фактом.

Идея «сильной власти» с опорой на военных в кругах кадетской партии вызревала постепенно, фактически со времени апрельского кризиса. Но некоторые из представителей этих кругов в то время еще надеялись совместить эту идею с укреплением власти Временного правительства путем освобождения его от «давления» Советов и других, как они считали, экстремистских организаций.

После июльская обстановка характеризовалась заметным креном вправо и умеренных социалистов, еще большим их стремлением к альянсу с кадетами.

В связи с этим кадеты стали более настойчиво и открыто использовать тактику постоянного давления на своих социалистических партнеров, добиваясь от них все больших уступок. Об этом свидетельствовали, в частности, сложные и длительные переговоры (16 дней) о формировании нового правительства после июльского кризиса. Представители кадетов выдвигали ряд важных политических условии своего участия в правительстве: продолжение воины, отказ от принципа ответственности правительства перед ЦИК Советов, борьба против анархии и беспорядка, восстановление дисциплины в армии, отсрочка с решением социальных вопросов до созыва Учредительного собрания и более частные требования (смещение с тоста министра В. Чернова и др.).

В принципе основные условия вполне устраивали А. Керенского как главу правительства. Но ему приходилось учитывать также и наличие разногласий в среде умеренных социалистов. Например, Церетели упорно отстаивал принципы подконтрольности правительства Советам, а Ю. Мартов — идею однородного социалистического правительства.

В конце концов Керенский, .настойчиво выступавший за сохранение коалиции с кадетами, за свободу действий при формировании правительства, получил желанную поддержку ЦИК Советов. Приняв фактически все основные условия кадетов, 24 июля он объявил о персональном составе второго коалиционного правительства. В него вошло 7 меньшевиков и эсеров, 4 кадета, 2 представителя республиканской партии. Заместителем премьера и министром финансов стал кадет Н. Некрасов, министром внутренних дел—эсер Н. Авксентьев, а министерство иностранных дел осталось за беспартийным М. Терещенко.

Преобладание в правительстве эсеров и меньшевиков было удобной ширмой для создания демократического имиджа правительства и лавирования между правыми и левыми. Но делать это с каждым днем становилось все труднее, поскольку курс правительства под влиянием объективных экономических и социально-политических реальностей и при отсутствии эффективной политики давал уже весьма заметный крен вправо. Одним из частных выражений этого процесса являлось невероятно быстрое выдвижение генерала Корнилова на первые роли. От командующего одной из армий Юго-Западного фронта—в июне—до командующего фронтом, а затем и главнокомандующего русской армией — в июле—таков был путь его военной карьеры в это время. Выходец из рядовой казачьей семьи, человек твердой воли и принципов, сторонник жесткой дисциплины и порядка, он пользовался популярностью в солдатской среде и уважением среди генералитета.

С присущей военным прямолинейностью и откровенностью новый главнокомандующий изложил свое кредо в особой записке Временному правительству. Во имя железной дисциплины и порядка в армии и на флоте, на фронте и в тылу он предлагал следующее:

• — запрещение в армии митингов (собрания разрешалось проводить только с разрешения комиссаров и комитетов);
• — ограничение деятельности комиссаров и солдатских комитетов, восстановление в полной мере дисциплинарной власти военачальников;
• — учреждение военно-полевых судов и введение смертной казни;
• — перевод железных дорог, большей части заводов и шахт на военное положение;
• — запрещение стачек, забастовок и митингов, вмешательства рабочих в «хозяйственные дела»;
• — .применение закона о смертной казни в тылу и т. д.

Программа мер по выводу страны из кризиса, предложенная Корниловым, фактически ставила все политические силы перед выбором: или движение к авторитаризму и военной диктатуре, или сохранение накопленного потенциала демократии. Она получила одобрение всех консервативных организаций, оформившихся в тылу и армии — «Общества за экономическое возрождение», основанного крупным промышленником Путиловым, «Республиканского центра» во главе с текстильным магнатом Рябушинским, «Союза армейских и флотских офицеров». Все эти организации насчитывали десятки тысяч членов и сочувствующих, имели свои секции в главных городах страны. Высказалось в поддержку этой программы и руководство кадетов во главе с П. Милюковым.