Западничество и славянофильство

На рубеже 30-х — 40-х годов происходили изменения в общественных настроениях, внешне еще мало заметные, но ощутимые. А. И. Герцен писал: «Что-то пробудилось в сознании, в совести — какое-то чувство неловкости, неудовольствия. Ужас притупился, людям надоело в полумраке темного царства» .

Исследователи считают, что с «Философического письма» П. Я. Чаадаева началось формирование течения «западников». Назвали их так потому, что они считали неизбежным повторение Россией пути Западной Европы и призывали учиться у нее. Представителями западничества были историки Т. Н. Грановский, П. Н. Кудрявцев, С. М. Соловьев, юрист, философ и историк Б. Н. Чичерин, юрист и философ К. Д. Кавелин, литераторы В. П. Боткин, П. В. Анненков, В. Ф. Корш и другие. К западникам примыкали критик В. Г. Белинский и А. И. Герцен.

К Грановскому тяготели литераторы И. П. Галахов, Н. X. Кетчер, Н. А. М^льгунов, Н. Ф. Павлов, Н. М. Сатин, актер М. С. Щепкин. «Наши» назвал их Герцен: «Такого круга людей, талантливых; многосторонних и чистых я не встречал потом нигде, ни на высших вершинах политического мира, ни на последних маковках литературного и артистического» .

Во главе московского кружка западников стоял Т. Н. Грановский. Профессор Московского университета, Грановский читал курс истории средних веков. В своих записках славянофил А. И. Кошелев писал: «Лекции Грановского были, прежде всего, посвящены поискам ответов «а вопросы русской общественной жизни, и дворянская интеллигенция находила в них подлинный отклик на злобу дня. История служила современности. Умело нарисованные картины европейского прошлого помогали понять российское настоящее, а неизбежные недомолвки не мешали приученным к иносказаниям слушателям» .

Лекционный курс Грановского был открытым выступлением против казенного, уваровского тезиса о «гниющем» Западе и России, благоденствующей под сенью православия, самодержавия и народности. Грановский не скрывал своих симпатий к Западу, своего неприятия «своенародности», противостоящей европейскому просвещению.

Грановский стал любимцем московского студенчества. В феврале 1845 г, студенты приветствовали его восторженными овациями. Грановский начал свою очередную лекцию словами: «Мы, равно и вы, и я, принадлежим к молодому поколению, — тому поколению, в руках которого жизнь и будущность. И вам, и мне предстоит благородное и, надеюсь, долгое служение нашей великой России — России, преобразованной Петром, России, идущей вперед и с равным презрением внимающей и клеветам иноземцев, которые видят в нас только легкомысленных подражателей западным формам, без всякого собственного содержания, и старческим жалобам людей, которые любят не живую Русь, а ветхий призрак, вызванный ими из могилы, и нечестиво преклоняются перед кумиром, созданным их праздным воображением» .

Западники считали, что Россия вступила на европейский путьединственно возможный для цивилизованной страны — с опозданием, только в начале XVIII века, в результате реформ Петра Великого. Естественно, что по уровню развития она значительно отстает от передовых стран Западной Европы. Задача современного русского общества, по мнению западников, заключалась в том, чтобы теснее примкнуть к европейскому Западу и слиться с ним воедино, образовав одну общечеловеческую культурную семью. Движение в «западном направлении» неизбежно должно привести к таким же переменам в русской жизни, какие в свое время пережили эти страны, — к замене подневольного, крепостного труда свободным и преобразованию деспотического государственного устройства в конституционное. Задача России — как можно скорее изжить свое бескультурие, слиться с европейским Западом в «одну общечеловеческую семью». В основе идей западников лежала философия Гегеля. Они были сторонниками прогресса, свободы личности; индивидуализм противопоставляли общинности и соборности славянофилов. Западники считали, что основная задача «образованного меньшинства» — подготовить русское общество к мысли о необходимости преобразований и воздействовать в должном духе на власть. Именно в живом сотрудничестве власть и общество должны подготовить и провести хорошо продуманные, последовательные реформы, с помощью которых будет ликвидирован разрыв между Россией и Западной Европой. Идеи «западников» проповедовал Т. Н. Грановский — с кафедры Московского университета, В. Г. Белинский — на страницах журнала «Отечественные записки» и «Современник», А. И. Герцен и Н. П. Огарев — в литературных салонах.

Радикально настроенные А. И. Герцен, Н. П. Огарев и В. Г. Белинский в конце 1830-х — начале 1840-х гг. разделяли основные идеи «западников». Будучи полностью согласными с тем, что Россия идет по западному, европейскому пути, радикалы были не склонны идеализировать современную им Европу. Буржуазный строй они подвергали резкой критике. С их точки зрения, Россия в своем развитии не только должна догнать западные европейские страны, но и совершить вместе с ними решительный шаг к новому строю — социализму. Если представители буржуазно-либерального течения (Т. Н. Грановский, В. П. Корин, Н. Д. Кавелин) надеялись на путь реформ, то деятели революционно-демократического течения (А. И. Герцен, Я. П. Огарев и В. Г. Белинский) верили в необходимость насильственного, революционного переворота.

А. И. Герцен был первым, кто в русском общественном движении воспринял идеи популярного в 30−40-е гг. XIX в. западноевропейского утопического социализма. Опираясь на существование в России крестьянской общины, полагая, что она уже сама по себе есть зачаток социализма, он создал теорию русского общинного социализма, дав мощный толчок развитию социалистической мысли в России. Не видя возможности активной борьбы с мрачной действительностью в России, тяжело переживая цензурный гнет, Герцен в 1847 г. покинул Россию, чтобы стать «свободным русским словом» за границей. Покинув Россию и поселившись в Англии, Герцен и Огарев стали первыми политическими эмигрантами. В начале 50-х гг. XIX века они основали в Лондоне Вольную русскую типографию. Издаваемая ими газета «Колокол» и журнал «Полярная звезда» с большим интересом читались передовыми людьми России.

В 40-е годы XIX в. Белинский стал популярным публицистом и литературным критиком России. Белинский выступал с обзорами русской литературы, со статьями о Пушкине, Лермонтове, Гоголе, Кольцове и других русских писателях. «Отечественные записки» и «Современник», в которых сотрудничал Белинский, стали известными журналами, а каждая статья Белинского, как отмечали современники, воспринималась радикалами как праздник.

Ф. Булгарин в своих доносах в III Отделение неоднократно писал, что Белинский проповедует революцию, «коммунизм» и «терроризм»: «Безрассудное юношество … семинаристы, дети бедных чиновников и прочие — почитают «Отечественные записки» своим Евангелием, а «первого министра» журнала — Белинского — «апостолом» .

Итогом всей деятельности Белинского является его «Письмо к Гоголю», которое он написал в 1847 г., будучи тяжело больным, незадолго до смерти. Критикуя Гоголя за его «Выбранные места из переписки с друзьями» как «проповедника кнута», «апостола невежества», Белинский противопоставляет его консервативным взглядам программу революционного преобразования России «…не в аскетизме…, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности… видит свое спасение Россия»; «Самые важные, современные национальные вопросы в России теперь: уничтожение крепостного права, отменение телесного наказания, введение по возможности строгого выполнения хотя бы тех законов, которые есть» .

" Славянофилы" (А. С. Хомяков, братья К. С. и И. С. Аксаковы, братья И. В. и П. В. Киреевские, Ю. Ф. Самарин) считали необходимым вернуться к идеалам допетровской Руси (отсюда их название). Московское царство, по мнению славянофилов, гораздо более соответствовало духу и характеру русского народа, чем петербургская бюрократическая монархия, построенная Петром I по европейским образцам. Славянофилы считали, что для России исконными идейными началами являются православная вера и связанные с нею принципы внутренней правды и духовной свободы, воплощением этих начал в жизни является община, крестьянский мир как добровольный союз для взаимной помощи и поддержки. По мнению славянофилов, ни западные принципы, ни западные организационные формы не нужны и неприемлемы для России. Политическим идеалом славянофилов была патриархальная монархия, опирающаяся на добровольную поддержку народа. «Сила мнения» народа должна выражаться в совещательном земском соборе, который царь должен был бы созывать по примеру московских царей.

Подлинным центром, душой славянофильского кружка был А. С. Хомяков. «Ильей Муромцем» славянофильства назвал его Герцен, который писал: «Хомяков был действительно опасный противник … он пользовался малейшим рассеянием, малейшей уступкой. Необыкновенно даровитый человек, обладавший страшной эрудицией, он, как средневековые рыцари, караулившие богородицу, спал вооруженный. Во всякое время дня и ночи он был готов на запутаннейший спор» .

Славянофилы видели недостатки общественно-политического строя николаевской России и иногда подвергали резкой критике засилье бюрократии и ее произвол, несправедливость судей, взяточничество чиновников.

" Где рабство — там бунт и беда, защита от бунта — свобода" , — писал К. С. Аксаков. Положительное значение имел практический вклад славянофилов в изучение быта, нравов, песен народа.

В 40-е годы XIX в. противники обвиняли славянофилов в том, что очи находятся под покровительством правительства. Под впечатлением недавних споров Герцен писал в 1850 г.: «Славянофилы пользовались большим преимуществом перед европейцами (западникамиЛ.П.), но преимущества такого рода пагубны: славянофилы защищали православие и национальность, тогда как европейцы нападали на то и другое; поэтому славянофилы могли говорить почти все, не рискуя потерять орден, пенсию, место придворного наставника или звание камер-юнкера. Белинский же, напротив, ничего не мог говорить; слишком прозрачная мысль или неосторожное слово могли довести его до тюрьмы, скомпрометировать журнал, редактора и цензора. Но именно по этой причине все симпатии снискал смелый писатель, который, в виду Петропавловской крепости, защищал независимость, а все неприязненные чувства обратились на его противников, показывавших кулак из-за стен Кремля и Успенского собора и пользовавшихся столь широким покровительством петербургских «немцев» .

Споры западников и славянофилов… Они были парадоксальным отражением глубокого внутреннего единства западничества и славянофильства. На одну из сторон этого единства указал Герцен: «Да, мы были противниками их, но очень странными. У нас была одна любовь, но неодинаковая. И мы, как Янус или как двуглавый орел, смотрели в разные стороны, в то время как сердце билось одно» .

При всех идейных разногласиях славянофилы и западники сходились в отрицательном отношении к крепостному праву и к современному им бюрократическому полицейскому строю государственного управления. Оба течения требовали свободу слова и печати и в глазах правительства оба являлись «неблагонадежными» (западники в большей степени).

Особое место в общественном и освободительном движении тех лет занимает кружок петрашевцев (1844−1849), получивший свое название по имени его руководителя — М. В. Буташевича-Петрашевского. Члены кружка находились под влиянием идей современного французского социализма — идей Фурье — и обсуждали на своих собраниях социальные вопросы. Петрашевский называл себя «старейщим пропагандистом социализма». На собраниях Петрашевского бывали М. Е. Салтыков-Щедрин, Ф. М. Достоевский. Большинство петрашевцев, в отличие от либералов (западников и славянофилов), выступало за республиканское устройство, полное освобождение крестьян без выкупа. Все участники кружка петрашевцев (в т. ч. и великий русский писатель Ф. М. Достоевский) были арестованы и приговорены к расстрелу, но затем помилованы и сосланы на каторгу в Сибирь.