Роль Советского Союза

С началом восстания, наступление на варшавском направлении было остановлено, и (за исключением нескольких частных операций в начале-середине сентября, увенчавшихся взятием Праги) возобновилось только 12 января 1945 года.

Позиции советских войск во время Варшавского восстания

Курт Типпельскирх отмечает, что в момент начала восстания «силы русского удара уже иссякла и русские отказались от намерения овладеть польской столицей с хода». Однако он считает, что, если бы сразу же после начала восстание русские «продолжали атаковать предмостное укрепление, положение немецких войск в городе стало бы безнадежным»; лишь прекращение советских атак позволило немцам сосредоточить силы, необходимые для подавления восстания. В августе, отмечает Типпельскирх, РККА перенесла свою активность на юг от Варшавы — на плацдармы у Пулав и Варки, за расширение которых она вела длительные, но достаточно малоуспешные для нее бои. Эту малоуспешность он объясняет как упорством немецких войск, так и «тем обстоятельством, что свои основные усилия русские сосредоточили на других участках фронта».

До настоящего времени существуют две точки зрения по вопросу о причинах, по которым советские наступательные действия под Варшавой были прекращены. Согласно точке зрения, с самого момента восстания прочно утвердившейся во всем мире, включая Польшу, главной причиной этого было желание Сталина, чтобы силы АК в Варшаве были разгромлены немцами, что однозначно решило бы вопрос о власти в Польше в пользу просоветского Люблинского комитета. «Они (русские) хотели, чтобы некоммунистические поляки были полностью уничтожены» — пишет в своих мемуарах Черчилль[6]. «Мы ждем тебя — а ты медлишь и медлишь. Ты нас боишься — и мы это знаем. Хочешь, чтобы все мы сложили головы, Нашей гибели под Варшавой ждёшь» — писал незадолго до своей гибели боец батальона «Парасоль» и поэт Юзеф Щепаньский («Жютек») Такое же впечатление сложилось и у участников боев с советской стороны.Г. С. Померанц вспоминал:

Между тем восстала Варшава. Мы без команды стали сворачивать палатки (армия была выведена из боя и отдыхала перед большим маршем). Но в середине дня приказано было снова разбить палатки: в Варшаву мы не пойдем. А на другой день газеты сообщили, что по стратегическим соображениям помочь Варшаве нельзя. Почему нельзя? Шесть дивизий, то есть 54 батальона, больше 400 орудий и около 300 минометов, не говоря об артиллерии армейского и фронтового подчинения. Весь день нам совестно было глядеть друг другу в глаза. Слишком явная ложь[13].

Согласно официальной советской точке зрения, и ныне высказываемой рядом российских историков, наступление Красной Армии было приостановлено по военным соображениям, так как Красная Армия, пройдя с 23 июня 500 километров, выдохлась, растянула порядки и коммуникации. Немцы же, со своей стороны, стянув к Варшаве 5 танковых дивизий (в том числе дивизии СС), перешли в контрнаступление и заставили советское командование перейти к обороне. Указывается, в частности, что 1 августа свежие немецкие части контратаковали 2-ю гвардейскую танковую армию, сильно вырвавшуюся вперед и приближавшуюся к предместью Варшавы Праге, и заставили её отойти, потеряв 2000 человек убитыми и ранеными и 500 танков и САУ, не считая другой техники[14].

Ныне установлено, что приказ о переходе к обороне прорвавшейся на пражском направлении 2-й танковой армии был отдан и.о. командующего армией 1 августа в 4.10 по московскому времени, т. е. примерно за 12 часов до начала восстания и за полторы суток до того, как о восстании стало известно в Лондоне, а через Лондон в Москве[15] Однако, многие историки считают необходимым проводить различие между тактической остановкой наступления на Варшавском направлении 1 августа 1944 г. и стратегической приостановкой активных действий на польском направлении более чем на полгода.

30 июля в Москву приехал Миколайчик, который имел беседы со Сталиным 3 и 9 августа; Миколайчик просил Сталина о поддержке восстания, однако отказывался пойти навстречу Москве в вопросе о границах и в вопросе о власти (Сталин предлагал коалиционное правительство из лондонских министров и членов Люблинского комитета).

К этим дням (8 августа) относится на доклад Жукова и Рокоссовского, предлагавший следующий план действий: после необходимой паузы в несколько дней для отдыха, подтягивание тылов и перегруппировки, с 10 по 20 августа провести ряд подготовительных операций (именно, правым крылом — выход на р. Нарев с захватом плацдарма в районе Пултуска, левым крылом — расширение Сандомирского плацдарма на Висле), и, после новой передышки в 5 дней, с 25 августа начать широкомасштабную операцию по освобождению Варшавы[16]. Никаких последствий этот доклад не имел: за ним не последовали соответствующие приказы, и варшавская операция так и не была осуществлена на практике[17][3]. Как полагает историк Борис Соколов, окончательно судьба восстания была решена Сталиным 9 августа, когда Миколайчик отверг его предложение создать правительство совместно с Люблинским комитетом[3]. 12 августа появилось заявление ТАСС, впервые определившее официальное отношение Советского правительства к восстанию: СССР отмежевывался от него и заявлял, что «ответственность за происходящее в Варшаве падает исключительно на польские эмигрантские круги в Лондоне». 18] В письме Миколайчику, направленному 4 дня спустя, Сталин в резких выражениях повторил эту позицию, вдобавок охарактеризовав восстание как «легкомысленную авантюру"[19].

Тем временем, в середине августа все пять немецких танковых дивизий, нанесшие контрудар по РККА под Варшавой, были сняты с варшавского фронта и отправлены на север, чтобы прорубить коридор и восстановить сухопутную связь между группами армий «Север» и «Центр». Эта операция теряла смысл в случае советского наступления на Варшаву. Ослабленные немецкие силы не смогли бы его сдержать, а тем более удержать на севере фронт от Латвии до Одера. Но войска 1-го Белорусского фронта на Висле не сдвинулись с места, пока немецкая 3-я танковая армия пробивалась к Балтийскому морю у Тукумса[3].

Как показывает дипломатическая переписка, Сталин не согласился на посадку британских и американских транспортных самолетов, доставлявших оружие и боеприпасы повстанцам, на советских аэродромах, что затруднило[20] помощь повстанцам воздушным путём, так как ближайшие авиабазы союзников находились на юге Италии и в Великобритании. Вышинский, заместитель наркома иностранных дел СССР, заявил послу США в Москве 18 августа:

Советское правительство, конечно же, не может возражать против того, чтобы английские и американские самолёты сбрасывали оружие в районе Варшавы, поскольку это дело американцев и британцев. Но оно решительно возражает против того, чтобы британские или американские самолёты после сброса оружия в районе Варшавы приземлялись на советской территории, поскольку советское правительство не хочет связывать себя прямо или косвенно с авантюрой в Варшаве". 21][6].

Черчилль и Рузвельт продолжали настойчиво убеждать Сталина оказать помощь восстанию самому и позволить сделать этом союзникам:

Мы думаем о том, какова будет реакция мирового общественного мнения, если антинацисты в Варшаве будут на самом деле покинуты. Мы полагаем, что все мы трое должны сделать все от нас зависящее, чтобы спасти возможно больше находящихся там патриотов. Мы надеемся, что Вы сбросите наиболее необходимое снабжение и оружие полякам — патриотам Варшавы.

В ином случае, не согласитесь ли Вы помочь нашим самолетам сделать это весьма быстро? Мы надеемся, что Вы это одобрите. Фактор времени имеет крайне важное значение. 6].

Сталин отвечал на это следующим образом:

Рано или поздно, но правда о кучке преступников, затеявших ради захвата власти варшавскую авантюру, станет всем известна. Эти люди использовали доверчивость варшавян, бросив многих почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию. Создалось положение, когда каждый новый день используется не поляками для дела освобождения Варшавы, а гитлеровцами, бесчеловечно истребляющими жителей Варшавы.

…Между тем советские войска, встретившиеся в последнее время с новыми значительными попытками немцев перейти в контратаки, делают все возможное, чтобы сломить эти контратаки гитлеровцев и перейти на новое широкое наступление под Варшавой. Не может быть сомнения, что Красная Армия не пожалеет усилий, чтобы разбить немцев под Варшавой и освободить Варшаву для поляков. Это будет лучшая и действительная помощь полякам-антинацистам[6].

Черчилль пытался организовать снабжение восставших оружием и боеприпасами, однако, так как приходилось действовать с баз в Италии, эти действия вели к большим потерям. Так, в ночь на 14 августа было направлено 28 самолетов, из них 3 сбито[6]. Первый сброс был произведен 4 августа, за ним последовали и другие. Всего, по оценкам, в августе-сентябре на Варшаву и близлежащие леса было сброшено 1344 единицы стрелкового оружия (из них подобрано АК 540), 380 ручных пулеметов (обнаружено 150), 48.882 единицы боеприпасов для стрелкового оружия (подобрано 19.312), 3.323.998 — для пистолетов-пулеметов (подобрано 1.313.239), 1.907.342 для ручных пулеметов (подобрано 753.549), 13.739 ручных гранат (найдено 5.427), 3.115 противотанковых гранат (найдено 1.230), 8.460 кг. взрывчатки (найдено 3.342 кг.)[22].

В период с 5 августа по 14 сентября немцы задействовали против повстанцев значительные силы, поддержанные авиацией. Уже 9 августа им удалось разъединить повстанческий район, вбив клин до самой Вислы. Повстанцы вынуждены были оставлять квартал за кварталом, перебираясь по канализационным каналам. В сентябре в их руках оставался лишь центр города.