Права и свободы человека и гражданина

Свобода личности имеет сложную структуру. Она состоит из индивидуальной экономической, социальной и культурной свобод. Каждая из указанных граней свободы личности обладает определенной спецификой и реализуется в определенной сфере человеческого бытия.

Индивидуальной свободе присущи определенные признаки, характеризующие ее природу, качественное своеобразие. Прежде всего она реализуется в сфере некоторой обособленности, самоопределения личности.

Со времен Аристотеля известно, что человек — общественное существо. Ему присущи, с одной стороны, осознание своей личности, личных интересов, с другой — общительность, контакты с другими людьми, участие в общественной жизни.

Как отмечал К. Маркс, человек есть в буквальном смысле общественное животное, «которому свойственно общение, но животное, которое только в обществе и может обособляться». Это говорит о том, что характеристики человеческой личности, как существа общественного, и индивидуума, стремящегося к обособлению, взаимосвязаны.

Такова социально-экономическая трактовка этого вопроса. Вместе с тем формирование представлений об индивидуальной свободе — важный шаг в развитие человеческой цивилизации.

Проблема обособленности имеет значение в решение вопроса о свободе. Традиционно западное понимание свободы, выдвинутое мыслителями еще в XVII—XIX вв., связывалось с отчуждением личности от общества, невмешательством государства в частные дела граждан. В такой трактовке выражалось требование отмены личной зависимости работника от собственника орудий и средств производства, имевшее антифеодальную направленность и сохранявшее прогрессивное значение в течение длительного исторического периода.

Обобщение и обособление — исторически возникшие и постоянно совершенствующиеся, неразрывно связанные между собой формы бытия общественных отношений, формы самоутверждения и функционирования личности в обществе.

Представляется, что XX в. с его новейшими техническим средствами вмешательства в сферу индивидуальной свободы (подслушивания, полицейской слежки за людьми и т. д.) подтвердил это справедливое суждение.

Существенная особенность индивидуальной свободы в том, что это сфера государственного невмешательства, области, свободной от правового регулирования.

Еще в XVI в. Б. Спиноза проницательно заметил: «Кто хочет все регулировать законами, тот скорее возбудит пороки, нежели исправит их». Разумеется, и в этой сфере функционируют нравственные принципы, обычаи, религиозные догматы, но юридическая регламентация личной жизни, вкусов, мыслей, убеждений в демократическом государстве недопустима.

Право на неприкосновенность частной жизни — одно из гражданских прав, но оно оказывает влияние на эффективность функционирования демократических институтов и имеет прямое отношение и к другим правам этой группы. Это, в частности, означает, что граждане вправе получать не перлюстрированную почтовую корреспонденцию, вести телефонные переговоры, которые никем не прослушиваются, свободно выражать свои религиозные или атеистические мысли и т. д.

Как отметила Европейская Комиссия по правам человека в одном из своих решений, право на невмешательство в личную жизнь — это не только «право жить так, как хочется, без предания огласке подробностей личной жизни, но и на установление и поддержание отношений с другими людьми, особенно в эмоциональной сфере, для развития и реализации личности человека».

В сущности, гражданское общество — общество рыночных, частнокапиталистических отношений, основой которых является юридически свободная личность. Структура гражданского общества — различные общественные институты, охватывающие:

1) производственные отношения (частные предприятия, профсоюзы и т. д.);

2) политические отношения (партии, движения, лоббисты и т. д.);

3) социально-культурные отношения (семья, творческие союзы, церковь и т. п.).

Очевидно, что сфера индивидуальной свободы охватывает (не полностью) третий вид институтов и общественных отношений.

1. Формы и особенности правового регулирования индивидуальной свободы и прав человека и гражданина

Когда говорят о гражданском обществе, то речь идет о категории, выражающей соотношение общества и государства. Если же обратиться к соотношению общества и личности, то все общественные отношения можно классифицировать следующим образом:

1) относящиеся к общественной жизни;

2) относящиеся к сфере индивидуальных интересов и личных потребностей.

Формы проявления индивидуальной свободы сложны и многообразны. Они охватывают широкий круг социальных связей, выражающих такие важные, неотъемлемые от личности блага, как жизнь, имя, честь, достоинство, совесть, личная безопасность. В них субъект выступает как носитель моральных качеств, индивидуальных черт и особенностей.

При этом следует отметить, что сфера обособленности может стать областью «отчуждения», если индивидуальность, своеобразие личности превращается в эгоистическое отторжение общественных интересов.

Индивидуальная свобода не противостоит, а естественно дополняет другие аспекты свободы личности. Эта сфера тысячами нитей связана с окружающей социальной средой. В этой среде создаются материальные, политические, духовные предпосылки личной жизни. Да и сам облик индивидуума — участника нравственно-бытовых, личных отношений — характеризуется определенным социальным положением, политическими взглядами, психологическими особенностями. Наконец, общество осуществляет социальный контроль над своими членами. Именно поэтому мы говорим об обособленности личности от общества — полное, абсолютное ее самоопределение невозможно.

Свобода — необходимое условие полного и всестороннего расцвета личности, при этом различные стороны и аспекты свободы выступают как разные формы выражения и средства совершенствования многогранных качеств, свойств и потребностей индивидуума.

Индивидуальные особенности присущи каждой личности. Они определяются и ее социальным статусом, условиями воспитания, окружающей средой, национальными, профессиональными и иными признаками.

Вместе с тем у каждой личности имеются неповторимые черты, отражающие ее конкретный жизненный путь, частные обстоятельства семейной, личной жизни, определенные природные и индивидуально-типологические особенности. Специфическая особенность свободы в том, что она выступает в качестве условия и средства выражения, развития индивидуально неповторимых черт и способностей личности. Существование сферы личной жизни гарантирует воспитание и осознание индивидом своей социальной ценности и позволяет ему выработать правильное отношение к обществу. Однако абсолютизация сферы обособленности и самоопределения личности в частной жизни не соответствует научному пониманию этой проблемы.

С другой стороны, отрицание сферы обособленности частной жизни, стремление ее унифицировать фактически ведет к уничтожению свободы личности.

Социальная ценность индивидуальной свободы определяется тем, что это — одна из форм проявления человеческого достоинства, т. е. признание личности высшей, ни с чем не сравнимой ценностью.

И не случайно перечень прав личности во Всеобщей декларации прав человека начинается с провозглашения первейших гражданских прав — права на жизнь, свободу и личную неприкосновенность (ст. 3). Пользование индивидуальной свободой — этим важнейшим человеческим благом — одно из непременных условий функционирования демократии. Без ее обеспечения реальное осуществление власти народа весьма проблематично.

Но этим не ограничивается значение личной свободы для осуществления власти народа. Ведь личная жизнь — не только сфера нравственных, семейно-бытовых отношений, сфера частной жизни, восстановления духовных и физических сил после труда, но и в известном смысле подготовка, накопление сил для последующей деятельности. Индивидуальная свобода гарантирует возможность формирования воли как предпосылки свободного участия гражданина в социальной и политической жизни общества. Возможность свободного волеизъявления — необходимое условие для реализации политической свободы. Вот почему без соблюдения гражданских прав граждан нельзя представить себе реальной демократии.

Следует отметить, что индивидуальная свобода и личные права, взятые сами по себе, не способны обеспечить подлинную свободу, но это можно сказать о любом аспекте свободы личности. Действительно, свобода предполагает реальное освобождение личности во всех сферах общественного бытия: социально-экономической, политической, культурной, индивидуальной.

Как указывается в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 4 декабря 1986 г., «неделимость и взаимозависимость экономических, социальных, культурных, гражданских и политических прав, развитие и защита одной категории прав никогда не могут служить предлогом для освобождения государств от развития и защиты других прав».

Личная свобода и неприкосновенность личности нашли свое юридическое воплощение в британском Habeas Corpus Act 1679 г., в Декларации прав человека и гражданина 1789 г., в Билле о правах 1791 г., в других конституционных актах. Закрепленные этими документами гражданские и политические права получили название первого поколения прав человека. В ХIХ-ХХ вв. сформировались и получили юридическое признание второе и третье поколения прав человека.

В конце XX — начале XXI вв. обсуждается вопрос о четвертом поколении прав человека, которые должны защищать его от угроз, связанных с экспериментами в сфере генетической наследственности личности.

Однако значимость индивидуальной свободы не снижается и в наше время. И в современную эпоху во многих странах господствуют крайний индивидуализм, а такие блага духовной жизни людей, как честь, совесть, достоинство, превращаются в объект бесстыдной торговли. Тем самым создаются условия, препятствующие действительно свободному развитию человеческой личности.

Распространяются такие тяжкие посягательства на права человека, как внесудебные казни, казни без надлежащего судебного разбирательства, массовые убийства во время вооруженных конфликтов, терроризм, захват заложников, торговля детьми, женщинами, человеческими органами, расизм и ксенофобия.

Рост милитаризма, преступности, тоталитарных тенденций самым губительным образом сказывается на личной свободе граждан.

Известный английский государствовед Э. Мей в свое время писал: «Гарантии от подозрительного и пристрастного наблюдения по значению идут сразу же после личной свободы. Можно не ограничивать свободу людей, они могут ходить куда им заблагорассудится; но если каждый их шаг находится под наблюдением шпионов и осведомителей, если слова записываются, чтобы потом служить обвинением против них, если за их друзьями следят как за заговорщиками, то кто осмелится сказать, что они свободны?. Свободу страны можно измерить степенью свободы от этой гибельной практики».

Свобода и неприкосновенность личности и сегодня не утратили своей социальной ценности и продолжают оставаться ареной ожесточенной политической и мировоззренческой конфронтации. Разумеется, их антифеодальное содержание ушло в прошлое (хотя и не во всех странах мира), и в наше время борьба против произвола, насилия над человеком, в защиту его личных прав — один из жгучих политических вопросов.

Подлинная индивидуальная свобода предполагает невозможность незаконного насильственного вмешательства государства в частные (личные) стороны жизни человека, а также гарантирует охрану жизни, чести, достоинства, совести и личной безопасности каждого члена общества. Реальная индивидуальная свобода означает освобождение от тоталитаризма, превращающего гражданина в жертву подозрительности, постоянного полицейского наблюдения и доносов осведомителей, преодоление конформистских и индивидуалистических тенденций; борьбу с организованной преступностью, которая сводит к нулю жизнь, свободу и неприкосновенность личности и другие права граждан.

Особенности правового регулирования общественных отношений, возникающих в сфере индивидуальной свободы. Правовые нормы, гарантирующие индивидуальную свободу, — это прежде всего международно-правовые, конституционные нормы, которые устанавливают право на жизнь, свободу и неприкосновенность личности и другие гражданские права. Кроме того, к ним относятся и некоторые гражданско-правовые (право на имя, право на честь и личное достоинство и др.), уголовно-правовые (например, право необходимой обороны) и иные нормы других отраслей права.

Общественные отношения, в которых находит свое проявление индивидуальная свобода граждан, имеют сложную структуру. Во-первых, среди них можно выделить общественные отношения, непосредственно выражающие возможности индивидуума беспрепятственно располагать самим собой, совершать поступки, защищать честь и достоинство, обладать свободой совести, тайной личной жизни и т. д. Данной группе общественных отношений принадлежит первостепенное место, ибо она связана с непосредственным обладанием гражданином благами личной свободы. Во-вторых, существуют общественные отношения, в которых выражаются условия правомерности, границы сферы индивидуальной свободы, поскольку она не безгранична, а ее реализация не может быть сопряжена с посягательством на интересы общества, государства и других лиц. В-третьих, следует выделить общественные отношения, возникающие в связи с ограничением (правомерным или неправомерным) личной свободы.

Специфика механизма правового регулирования в сфере индивидуальной свободы заключается в том, что первая из указанных нами групп общественных отношений в принципе не подлежит юридической регламентации. Например, закон не регулирует сугубо личные вкусы, желания: выбор друга, индивидуальные особенности быта и т. д.

Состояние современной культуры, уровень цивилизации позволяет прийти к выводу, что в принципе сфера индивидуальной свободы не подлежит правовому регулированию.

Первая группа рассматриваемых нами отношений, как правило, не подвергается государственному контролю. Правовому регулированию подлежат вторая и третья группы общественных отношений. Признание государством субъективных прав и возложение юридических обязанностей на их участников вызывается объективной необходимостью. Ведь эта сфера социального бытия существует не в безвоздушном пространстве и не на необитаемом острове, а на территории, где действует суверенная государственная власть. Верховенство, как важнейшая часть государственного суверенитета, в частности, предполагает, что именно государственная власть определяет весь строй правовых отношений, устанавливает общий правопорядок и правоспособность всех внутригосударственных союзов и лиц, а также обладает монополией известного принуждения внутри границ данного государства.

Однако пределы государственно-правового регулирования определяются существованием прав человека, поскольку, как сказано в ст. 2 Конституции РФ, их признание, соблюдение и защита — обязанность государства. Одно из определений прав человека заключается в том, что они выступают в качестве пределов осуществления государственной власти. Вместе с тем, в процессе реализации индивидуальной свободы интересы личности могут стать объектом противоправных действий отдельных граждан или должностных лиц. В связи с этим возникает необходимость в юридическом гарантировании индивидуальной свободы.

В то же время не исключены сопряженные с нарушением прав других граждан злоупотребления личными правами со стороны субъектов указанных прав. А это влечет за собой необходимость юридического установления точных границ индивидуальной свободы. Наконец, существуют объективные условия, которые неизбежно приводят в некоторых случаях к ее правомерному ограничения в виде задержания, ареста, обыска, установления ограничений в личной переписке осужденных, в передвижении граждан в связи с карантином и т. д.

Всеобщая декларация прав человека (ч. 2 ст. 29) предусматривает три условия правомерного ограничения прав человека:

1) если они установлены законом;

2) если они обеспечивают должное признание и уважение прав других лиц;

3) если они направлены к удовлетворению справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.

Исходя из международных стандартов, Конституция РФ четко определила условия правомерного ограничения пределов индивидуальной свободы. В ч. 3 ст. 56 Конституции устанавливается принцип недопустимости ограничения таких гражданских прав, как право на жизнь, на достоинство личности, на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени, права на распространение информации о частной жизни, свободу совести и вероисповеданий, а также юридических гарантий гражданских прав.

Конституция оговаривает, что перечисление в ней основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление общепризнанных прав и свобод (ч. 1 ст. 55). Закреплен обращенный к законодателю запрет издавать законы, отменяющие или умаляющие права человека (ч. 2 ст. 55). Конституция РФ воспроизводит в основном формулу ст. 29 Всеобщей декларации прав человека, но уточняет ее применительно к российской действительности.

Права человека и гражданина могут быть ограничены при двух условиях:

1) только федеральным законом (а не законами субъектов Федерации);

2) для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55).

Таким образом, защита основ конституционного строя (не защита прав других лиц, как это записано во Всеобщей декларации прав человека) выдвинута здесь на первый план.

Часть 1 ст. 56 Конституции РФ посвящена возможности «отдельных ограничений прав и свобод с указанием пределов их действия» в условиях чрезвычайного положения. Однако как явствует из ст. 88, введение чрезвычайного положения относится к исключительной компетенции Президента, которое он объявляет на основании специального федерального конституционного закона (который до сих пор не принят), причем глава государства только информирует парламент об этой акции. Представляется, что подобная процедура вряд ли может быть названа демократичной, поскольку она допускает ограничения гражданских прав без механизма сдержек и противовесов.

Специфика государственно-правового регулирования общественных отношений в сфере индивидуальной свободы в значительной степени раскрывается с помощью конституционных терминов «неприкосновенность» (неприкосновенность личности, неприкосновенность жилища) и «тайна» (тайна переписки, адвокатская тайна как один из элементов права на защиту).

2. Регулирование общественных отношений в сфере индивидуальной свободы и прав человека и гражданина

2.1 Особенности международно-правового и конституционно-правового регулирования общественных отношений в сфере индивидуальной свободы и прав человека и гражданина

Особенности международно-правового и конституционно-правового регулирования общественных отношений в сфере индивидуальной свободы состоят в том, что нормы международного права и конституции регулируют наиболее важные, существенные стороны этих отношений, выражающих возможность беспрепятственного выбора различных вариантов поведения в сфере моральных отношений, быта и индивидуальной жизни людей, если это поведение не противоречит правам других лиц, нормам права и принципам нравственности. Кроме того, указанные нормы формулируют в общей форме гражданские права человека и гражданина и их наиболее существенные гарантии. Детальное же регламентирование и конкретизация этих прав имеют место в нормах текущего законодательства.

Гражданские права человека, личные конституционные права гражданина (соотношение понятий). Система гражданских прав человека зафиксирована в ст. 3−16 Всеобщей декларации прав человека, в ст. 6−17, 23, 26 Международного пакта о гражданских и политических правах, в факультативных протоколах к этому правовому акту, а также во многих других международно-правовых документах, в частности в Декларациях ООН о ликвидации всех форм дискриминации на основе религии или убеждений, о защите всех лиц от насильственных исчезновений, о принципах правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью; в международных конвенциях относительно рабства, о ликвидации всех форм расовой дискриминации, против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство человека видов обращения и наказания; о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, о статусе беженцев. На европейском континенте гражданские права зафиксированы в Конвенции о защите прав человека и основных свобод и иных международно-правовых актах Совета Европы, ОБСЕ, СНГ. Указанные права имплементированы в законодательства многих государств мира (в частности, в гл. 11 Конституции Италии, разд. 1 Основного закона ФРГ, гл. 11 Конституции Испании).

В Конституции РФ гражданские (личные конституционные) права зафиксированы в ст. 20−28, 47−54. Указанные права конкретизированы и юридически гарантированы в нормах уголовного, гражданского, семейного и других отраслях российского права.

Термин «гражданские права», применяясь в законодательстве, судебной практике и научной литературе, наполняется в каждом конкретном случае особым содержанием. В частности, в Международном пакте о гражданских и политических правах речь идет о разновидности прав человека. В ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод речь идет о праве человека на законное судебное разбирательство при определении его гражданских прав и обязанностей. Судебная практика Европейского Суда в Страсбурге трактует понятие «гражданские права» очень широко, распространяя его на все вопросы частного права.

В США термины «гражданские права» и «конституционные права» часто употребляются как синонимы. Другой специфический американский смысл в термине «гражданские права» — идеальные нормы, символизирующие требования последовательного осуществления равноправия.

Во французской литературе существуют различные подходы к этой проблеме. По мнению Ф. Лютера, индивидуальная свобода (наряду с публичными свободами и свободами местных и территориальных коллективов) составляет один из аспектов свободы.

Следует заметить, что в работах отечественных авторов по данному вопросу наблюдаются тенденции, аналогичные американскому пониманию гражданских прав человека.

Некоторые ученые рассматривают конституционные права как разновидность прав человека. «Основные права индивида — это и есть конституционные права. Под основными правами человека, на наш взгляд, следует понимать права, содержащиеся в конституции государства и международно-правовых документах». Трудно согласиться с таким отождествлением прав человека и прав гражданина. Во-первых, термин «основные права человека» содержится в преамбуле Всеобщей декларации прав человека, где идет речь именно о них, а не о конституционных правах гражданина. Во-вторых, Конституция РФ различает права человека и гражданина. То же самое можно сказать и о конституциях других государств (Испании, Греции).

В соответствии со смыслом Декларации прав человека и гражданина 1789 г., права человека — права, реализуемые в частной жизни, в гражданском обществе; права гражданина — права, реализуемые в сфере государственной жизни. В современной Конституции Франции и французской литературе сохранилось деление на индивидуальную и публичную свободы (а также свободу местных и территориальных коллективов).

Что же касается Всеобщей декларации прав человека, то она отнесла к числу прав человека и право на свободу собраний и ассоциаций, и право на участие в управлении и равного доступа к государственной службе, и избирательные права.

Таким образом, те политические права, которые по Конституции РФ являются правами гражданина (ст. 31−33, 36), фигурируют как права человека в международно-правовых документах.

Имплементируя права человека в Конституцию и законодательство, государство конкретизирует их применительно к условиям данной страны, распространяет их юридическое действие в отношении всех лиц (граждан, иностранцев, апатридов), находящихся на его территории. Подобная имплементация свидетельствует и о том, что данное государство руководствуется требованиями, закрепленными в международных актах о правах человека, стремится их осуществить. В этом случае права человека и конституционные права гражданина очень близки, но все же не всегда идентичны. Это можно проиллюстрировать на примере гражданских прав человека, особенно права на жизнь.

Демократическим считается такое государство, в котором предоставляемые находящимся на его территории индивидам права соответствуют международным стандартам прав человека.

В этой связи и возникает вопрос о личных конституционных правах. Понятие «личные конституционные права граждан» сложилось в литературе по государственному праву в конце 1940;х — начале 1950;х годов и в настоящее время является общепризнанным. Единственное возражение против этого термина было высказано Л. Д. Воеводиным: «Почему, например, следует именовать лишь одну группу прав и свобод „личными“ правами и свободами? Разве все остальные не являются „личными“, т. е. принадлежащими личности? Легко доказать, что все без исключения записанные в Конституции права, свободы и обязанности граждан СССР являются „личными“».

Личные конституционные права — это имплементированные в конституционных нормах гражданские права человека. Во многих случаях они по содержанию тождественны гражданским правам, но в ряде случаев не могут быть признаны идентичными.

2.2 Вопрос о соотношении гражданского (личного конституционного) права и обеспечиваемого им социального блага

Социальные блага — это материальные, духовные и иные ценности, обладание которыми связано с удовлетворением потребностей людей, развитием их способностей. При этом пользование социальным благом надо понимать в широком смысле. Оно может состоять не просто в обладании теми или иными предметами (ценностями), но прежде всего в самой свободе поведения, в свободе совершения (в рамках закона) определенных действий и поступков, что само по себе уже есть благо (нематериальное).

Вопрос о соотношении гражданского (личного конституционного) права и обеспечиваемого им социального блага заслуживает особого рассмотрения. Р. О. Халфина считала, что конституцией обеспечиваются «не право на неприкосновенность, честь, достоинство, а сами эти социальные блага». Между тем гарантируются права, с помощью которых гражданам предоставляются социальные блага. Отрицать то, что гражданин обладает конституционными правами, равносильно утверждению, что государство не обязано обеспечить эти блага, поскольку отсутствуют юридические средства их защиты.

Следует отметить неразрывную связь между реальной возможностью обладания социальным благом и объемом гарантируемого нормами права субъективного права. Объем субъективного права в процессе реализации может быть правомерно ограничен.

Юридическая ответственность — вид и мера принудительного претерпевания правонарушителем лишения благ, непосредственно ему принадлежавших. Реализация юридической ответственности в виде лишения свободы и состоит в том, что лицо теряет возможность пользоваться такими личными благами, как неприкосновенность жилища и тайна переписки, и, следовательно, вообще не обладает соответствующими субъективными правами. Осужденный обладает правом неприкосновенности личности, но в суженном объеме.

Например, свободный гражданин не может быть лишен свободы без приговора суда, а осужденный уже лишен свободы, его физическая неприкосновенность правомерно ограничена. Очевидно, что свобода от незаконного лишения свободы как элемент права на неприкосновенность личности имеет неодинаковый объем для свободного лица и осужденного. То же самое можно сказать и о конституционной свободе совести, поскольку, находясь в местах лишения свободы, осужденный не может осуществлять ряд прав члена религиозного объединения. Из личных конституционных прав не претерпевает изменений лишь право на защиту в суде.

Общая схема гражданского (личного конституционного) права представляется в следующем виде:

1) право пользования определенными благами индивидуальной свободы;

2) право требовать от обязанных лиц не препятствовать пользованию этими благами;

3) право прибегнуть в необходимых случаях к мерам государственного принуждения для защиты возможностей пользования указанными благами.

Как известно, в соответствии с первым факультативным протоколом к Международному пакту о гражданских и политических правах, Конвенции о защите прав и основных свобод, ч. 3 ст. 46 Конституции РФ каждый вправе обращаться и в международные органы для защиты своих прав. Поэтому эта схема может быть дополнена и четвертым правомочием: правом прибегнуть в необходимых случаях и к средствам международно-правовой защиты.

В связи с тем, что каждое гражданское право имеет весьма высокую общность, правомочия, в него входящие, также обладают этой особенностью. Каждое основное правомочие (или основной элемент) конституционного права конкретизируется во многих отраслевых субъективных правах. Так, свобода отправления религиозных культов как одно из правомочий свободы совести конкретизируется в праве быть членом религиозного объединения, праве участвовать в молитвенных собраниях и т. д. Задача состоит в том, чтобы, исходя из общей схемы субъективного права, определить особенности содержания каждого гражданского права.

Гражданские (личные конституционные) права обладают некоторыми общими чертами с личными неимущественными правами, закрепленными гражданско-правовыми нормами (право на имя, право на изображение и т. д.), но эти права не идентичны. В частности, гражданские личные неимущественные права — абсолютные, а гражданские (личные конституционные) права не могут быть названы абсолютными, ибо в них воплощаются не связи управомоченного лица с окружающими лицами, а его взаимоотношения с мировым обществом, государством как целым. Вместе с тем отраслевые субъективные права, возникающие в процессе конкретизации этих прав, могут быть абсолютными.

Таким образом, гражданские (личные конституционные) права существуют и реализуются в правоотношениях, но виды этих правоотношений различны. Указанные права существуют не в административно-правовых, гражданско-правовых и иных отраслевых правоотношениях, имеющих строго индивидуализированный характер (также отношения могут возникнуть в процессе реализации этих прав, либо при нарушении данных прав или же неправомерном использовании), а в рамках отношений «государство-гражданин».

В некоторых случаях они могут реализоваться и в международно-правовых отношениях (следует сказать, что гражданские права, как и все права человека, реализуются, кроме того, в нравственных, культурных, религиозных отношениях, но их реализация в правовых отношениях при этом безусловна).

3. Практика конституционного суда РФ по защите прав и свобод

3.1 Практический пример практики конституционного суда РФ по защите прав и свобод российских предпринимателей

правовой свобода регулирование гражданин Рассмотрим «Дело о контрольно-кассовых машинах» на основе Постановления Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РФ «О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением».

Два положения указанного Закона устанавливали размер штрафа для предприятий, ведущих расчеты с населением без применения контрольно-кассовых машин. Штраф за неиспользование кассовых аппаратов был равен 350-кратному размеру минимальной месячной оплаты труда.

Конституционный Суд признал эти положения не соответствующими Конституции РФ прежде всего потому, что единый для всех недифференцированный размер штрафа, вне зависимости от характера совершенного правонарушения, размера причиненного вреда, степени вины правонарушителя, его имущественного положения и многого другого, не может быть признан справедливым наказанием. Конституционный Суд счел, что столь большой штраф за неприменение кассовой машины может превратиться из меры воздействия в инструмент подавления экономической самостоятельности и инициативы, чрезмерно ограничит свободу предпринимательства и ущемит право частной собственности.

В Постановлении Суда обращалось внимание на то, что ст. 146.5 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях за продажу товаров без применения контрольно-кассовых машин предусматривает штраф в размере от пятидесяти до ста минимальных размеров оплаты труда. Кроме того, согласно этой же статье, отвечать за подобные правонарушения должны не юридические, а физические лица. Эта норма была введена в действие после принятия Закона РФ «О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением», то есть более поздним Законом мера ответственности за неприменение кассовых машин была существенно смягчена: штраф с физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, за неприменение кассовых машин не может превышать 100 минимальных зарплат.

Но тогда получается, что законодатель установил разное наказание за одно и то же правонарушение для физических и юридических лиц (штраф для юридических лиц в 3,5 раза больше!).

Конституционный Суд постановил, что это недопустимо, потому что в Российской Федерации все равны перед законом, и законодатель не имел права устанавливать разные виды санкций за одно и то же правонарушение. Осуществляет предприниматель свою деятельность в форме юридического лица или без образования такового — наказание и для того, и для другого за одно и то же нарушение должно быть одинаковым. И штраф в 350-кратном размере минимальной оплаты труда не должен взыскиваться с предприятия — юридического лица.

Конституционный Суд разъяснил органам налоговой службы, что до тех пор, пока законодатель не устранит разночтения в законах, они могут за неприменение кассовых машин налагать штрафы, не превышающие 100 минимальных зарплат, как на юридических, так и на физических лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью.

Реакция в сфере российских предпринимателей на это Постановление Конституционного Суда была не просто одобрительной, а восторженной. Однако не прошло и месяца, как в КС РФ потекли жалобы предпринимателей на тот же самый Закон «О применении контрольно-кассовых машин». Скоро количество жалоб перевалило за двадцать. На этот раз предприниматели просили Суд проверить конституционность ст. 7 этого Закона, согласно которой предприятие, использующее неисправную контрольно-кассовую машину, может быть оштрафовано на сумму, равную 200 минимальным зарплатам. Ситуация складывалась комическая, но вместе с тем и печальная: получалось, что те предприятия, которые не используют кассовую машину вообще, могут быть оштрафованы максимум на 100 минимальных зарплат, а те, у кого кассовый аппарат барахлит, — на 200.

В той же статье есть положение, устанавливающее размер штрафа за не вывешенный ценник — 100 минимальных окладов.

Конституционный Суд, изучив поступившие жалобы, принял Определение по жалобам граждан А. И. Байдиной, В. Н. Басова, Н. С. Богатиковой и др. на нарушение их конституционных прав положениями абзацев третьего и пятого части первой статьи 7 Закона Российской Федерации «О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением», в котором разъяснил, что упомянутые положения, по сути, являются разновидностями тех положений Закона, которые уже были рассмотрены КС РФ в прошлом году. И к ним применимы требования, сформулированные Конституционным Судом в Постановлении от 12 мая 1998 г. Это означает, что при выборе санкции за то или иное правонарушение законодатель обязан учитывать такие конституционные критерии, как дифференцированность, соразмерность и справедливость.

Конституционный Суд отметил в своем Определении, что разумный срок, в течение которого Федеральное Собрание должно было урегулировать данный вопрос, истек, но необходимых изменений в законодательство до сих пор не внесено. Поэтому КС РФ предложил такую схему расчетов для определения размера штрафов за неисправную кассовую машину и невывешивание ценника: штраф за использование неисправного кассового аппарата должен быть в 1,75 процента меньше, а штраф за невывешивание ценника — в 3,5 раза меньше, чем за неиспользование кассовой машины вообще. Такая пропорция была предложена законодателем при принятии Закона «О применении контрольно-кассовых машин»; она не оспаривалась заявителями, и следовательно, является действующей.

Поскольку в настоящее время размер штрафных санкций за неприменение кассовых машин определяется в соответствии со ст. 146.5 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, то есть может составить от 50 до 100 минимальных размеров оплаты труда, то соответственно впредь до внесения Федеральным Собранием изменений в законодательство штраф за использование неисправной кассовой машины может составить от 28,6 до 57,1, а за не вывешенный ценник — от 14,3 до 28,6 минимальных размеров оплаты труда.

Определение Конституционного Суда датировано 1 апреля 1999 года, и с этого дня налоговые органы обязаны придерживаться вышеназванных цифр. Предприниматели, не использующие кассовые машины, или использующие их в неисправном состоянии, или вовремя не вывесившие ценники на свой товар, могут быть оштрафованы, но не так, как того требует Закон «О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением», а так, как говорится в Постановлении КС РФ от 12 мая 1998 г. и Определении от 1 апреля 1999 г.

3.2 Защита конституционным судом РФ прав и свобод российских граждан на примере анализа дела о прописке

Год рождения прописки как социального института — 1932;й, когда Постановлением ЦИК и СНК была введена обязательная прописка. Нарушение правил прописки каралось штрафом или исправительно-трудовыми работами сроком на 6 месяцев. Правда, особых карательных санкций на практике замечено не было, но выгнать из города, где гражданин имел наглость пребывать без прописки, могли, и, проверяя документы на улице, милиционеры вглядывались не столько в фотокарточку на второй странице паспорта, сколько в штамп о прописке.

В 1990 г. комитет по конституционному надзору осудил разрешительный характер прописки и как бы его отменил. «Как бы» потому, что ничего не изменилось, на слабый комариный укус комитета не обратил внимание никто. Более серьезный удар по прописке был нанесен в 1993 г., когда приняли Закон «О праве граждан РФ на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации». Но хотя закон обязывал к большему, нежели постановление комитета конституционного надзора, всевозможные подзаконные акты, регламентирующие правила прописки, остались нетронутыми и продолжали действовать. Через 2 года на прописку замахнулась жительница Астраханской области, вошедшая в историю как «гражданка Ситалова», которая под не совсем благовидным предлогом (она пыталась отобрать часть квартиры у своего сожителя) оспорила институт прописки в Конституционном Суде. И Суд, нисколько, впрочем, не посягая на жилплощадь сожителя Ситаловой, признал, что статья Жилищного кодекса, приравнявшая право на жилье к прописке, не соответствует основному закону. Еще через год Конституционный Суд признал неконституционной «платную регистрацию», т. е. отменил те правовые акты многих российских регионов, которые вводили огромные (до 500 минимальных зарплат) сборы за регистрацию. И постановил, что регистрация в России носит уведомительный, а не разрешительный характер. То есть не власти разрешают гражданину прописаться, а гражданин ставит власти в известность, что теперь он будет проживать там-то и там-то и предоставляет органам внутренних дел возможность его зарегистрировать на новом месте.

Это положение не следует доводить до абсурда и неправильно понимать его так, что некто может прийти в паспортный стол и потребовать, чтобы его зарегистрировали в такой-то квартире такого-то дома. Главное условие, после чего регистрация немедленно должна быть оформлена, — это согласие всех взрослых владельцев того жилого помещения, куда этот некто хочет прописаться. Согласие есть? В регистрации отказать не имеют права.

Надо отдать должное органам внутренних дел — они упирались до последнего и продолжали в регистрации отказывать. Но наиболее настойчивые граждане, получив отказ, немедленно отправлялись в ближайший районный суд, который выносил решение в их пользу, а противиться судебному решению МВД уже не могло.

И вот тут-то и появились Правила регистрации и снятия граждан РФ с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах РФ, утвержденные Постановлением Правительства РФ. Эти Правила предоставляли органам внутренних дел право рассматривать возможность регистрации гражданина по месту пребывания и жительства и устанавливать конкретный срок, на который гражданин может быть зарегистрирован, а также продлевать этот срок в исключительных случаях. То есть им было дано право как разрешать, так и отказывать.

Правительственные Правила оспорил в Конституционном Суде Борис Немцов, который в то время был еще губернатором Нижегородской области. Он полагал, что эти Правила превращают акт регистрации в своего рода разрешение со стороны властей на проживание в конкретном жилом помещении, и тем самым реализация конституционного права гражданина на свободный выбор места пребывания и жительства на территории России поставлена в зависимость от положительного решения органов регистрационного учета.

Постановление Конституционного Суда «По делу и проверке конституционности пунктов 10, 12 и 21 Правил регистрации и снятия граждан Российской Федерации с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской федерации, утвержденных Постановлением Правительства Российской федерации» от 2 февраля 1998 г. № 4-П, превзошло самые смелые и революционные ожидания. Суд опять подтвердил, что разрешительный порядок прописки не имеет права на существование.

Отменен 6-месячный срок регистрации по месту пребывания (то, что мы раньше называли временной пропиской), который предусматривался правительственными Правилами, и признано, что человек должен быть зарегистрирован на тот срок, на который он, а не начальник паспортного стола считает нужным. Но самое интересное в этом Постановлении то, что чиновников обязали регистрировать граждан по месту пребывания даже тогда, когда у них нет жилого помещения. Достаточно предъявить паспорт и уведомить местные власти о том, что в ближайшие, скажем, 2 месяца вы будете проживать в этом городе — у друзей, знакомых, в трейлере, на котором вы приехали, — да где придется, это ваше личное дело. Если же вы хотите вселиться в жилое помещение, кроме паспорта, необходимо предъявить документ, являющийся основанием для вселения (ордер, договор, заявление лица, предоставившего вам это помещение). Необходимо отметить, что не регистрироваться по месту пребывания нельзя, каждый гражданин обязан поставить власти в известность о своем местонахождении. Такой порядок принят во всех странах. А власти обязаны помочь человеку исполнить свой долг. В противном случае органы регистрации не только сами станут нарушителями порядка, но и не позволят законопослушным гражданам выполнить свою обязанность.

Правил без исключения не бывает, и законный отказ в регистрации все же возможен. Вам откажут (и правильно сделают) в регистрации в пограничной зоне, в закрытых военных городках, в закрытых административно-территориальных образованиях, в зонах экологического бедствия, в местах распространения инфекционных заболеваний и на территориях, где введено чрезвычайное положение. Во всех остальных случаях никаких ограничений нет и быть не может.

Заключение

Гражданские (личные конституционные) права — как правило, непременный элемент всех видов правового статуса гражданина, но данные права могут быть сужены в объеме или видоизменены для лиц, лишенных свободы.

Для всех видов прав, в том числе и личных, характерны стадия возникновения и существования личного права, стадия непосредственной реализации. На первой стадии эти права существуют в рамках общих правоотношений типа «государство-гражданин». На второй и третьей стадиях они конкретизируются в отраслевых субъективных правах и реализуются в рамках отраслевых правоотношений.

Своеобразие таких гражданских прав, как неприкосновенность личности, жилища, свободы совести, в том, что они находятся в состоянии постоянной, непрерывной реализации, причем все стадии их существования и реализации как бы сливаются и поэтому их трудно разграничить. Что же касается права тайны переписки и права обвиняемого на защиту в суде, то граждане обладают ими всегда, но реализуют их спорадически, время от времени.

Особенности реализации личных конституционных прав заключается также в том, что некоторые из них осуществляются путем личных действий (право на защиту, право тайны переписки). Что же касается прав неприкосновенности личности и жилища, то их реализацию недостаточно определить терминами «действие» или «бездействие», поскольку она заключается в определенном фактическом состоянии, субъект которого непрерывно пользуется благами личной безопасности, чести, достоинства, и при этом само это пользование прямо не связано с его действием или бездействием. И наконец, в отличие от социально-экономических прав процесс реализации личных прав не имеет имущественно-материального характера.

В современных условиях реализация прав человека, в частности гражданских, в России осуществляется крайне неудовлетворительно, о чем свидетельствуют доклады Уполномоченного по правам человека в РФ, Комиссии по правам человека при Президенте РФ, правозащитных организаций. Это прежде всего связано с недостаточностью и крайней неэффективностью гарантий гражданских прав. В частности, не преодолены различия между объемом гражданских прав, зафиксированных в документах Совета Европы, и российским законодательством, закрепляющих личные конституционные права российских граждан. До сих пор не приняты новые уголовно-процессуальный и гражданско-процессуальный кодексы. Проблема смертной казни окончательно юридически не решена. Провалы в проведении экономических реформ, падение жизненного уровня большинства населения, рост социального неравенства провоцируют высокий уровень преступности, в особенности посягательств на права личности. Политическая неустойчивость привела к ослаблению государственной власти, которая систематически демонстрирует свою неспособность защитить гражданские права человека. Деятельность правоохранительных органов недостаточно эффективна, в частности, из-за плохого финансирования, оттока квалифицированных сотрудников из правоохранительных структур, часть из которых коррумпирована и бюрократизирована. До сих пор не создан суд присяжных, волокита и формализм в судебных учреждениях препятствуют быстрому эффективному рассмотрению жалоб граждан. Неотвратимость юридической ответственности за убийства и другие деяния, посягающие на гражданские права человека, не обеспечена. События в Чечне создают напряженную психологическую обстановку в обществе.

Преодоление указанных негативных явлений наполнит гражданские права человека реальным содержанием и гарантирует действительную индивидуальную свободу.

1. Аранович В. П. Конституционный Суд РФ и права человека. — М.: Постскриптум, 2009. — 562 с. — ISBN 978−5-9785−0480−9.

2. Белов В. А. Гражданское право. Актуальные проблемы теории и практики. — М.: Юрайт, 2008. — 1000 с. — ISBN 978−5-490−936−7.

3. Ведерников А. Н. Конституционное право личности на судебную защиту в законодательстве и судебной практике России. — М.: Юнити-Дана, 2009. — 152 с. — ISBN 978−5-238−1 747−1.

4. Воеводин Л. Д. Конституционные права и обязанности граждан. — М.: Юрайт, 2007. — 367 с. — ISBN 978−5-7749−0533−0.

5. Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Европейская конвенция о правах человека и Европейская хартия: право и практика. — М.: МНИМП, 2010. — 600 с. — ISBN 5−88 720−017−0.

6. Козлова Е. И., Кутафин О. Е. Конституционное право России. — 4-е изд., испр. и доп. — М.: Проспект, 2010. — 608 с. — ISBN 978−5-392−1 863−5.

7. Комкова Г. Н., Шудра О. В. и др. Институт прав человека в России. — М.: Юрайт, 2009. — 384 с. — ISBN 978−5-699−26 712−5.

8. Конституционное право. Учебник / Под ред. А. Е. Козлова. — М.: Проспект, 2007. — 762 с. — ISBN 978−983−453−352−2.

9. Льешер Ф. Конституционная защита прав и свобод личности. — М.: Омега-Л, 2008. — 354 с. — ISBN 978−5-8849−0769−0.

10. Никифорова М. А. Гражданские права и свободы в США: судебная доктрина и практика. — М.: Эксмо, 2007. — 388 с. — 978−5-6449−0447−0.

11. Права человека. История, теория, практика / Под ред. Б. Л. Назарова. — М.: Закон и право, 2008. — 346 с. — ISBN 978−5-789−23 592−5.

12. Права человека. Учебник для вузов / Под ред. Е. А. Лукашевой. — М.: Юнити-Дана, 2009. — 634 с. — ISBN 978−5-91 145−450−2.

13. Сергеев С. Г. Конституционное право России. — М.: Дашков и Ко, 2008. — 576 с. — ISBN 978−5-394−38−6.

14. Чиркин В. Е. Конституционное право зарубежных стран. — 6-е изд., испр. и доп. — М.: Норма, 2010. — 604 с. — ISBN 978−5-91 768−097−2.