Права нации

СОДЕРЖАНИЕ Введение Глава 1 Современные подходы к трактовке и исследованию национализма

1.1 Теоретические подходы к интерпретации понятий «нация» и «национализм»

1.2 Типология национализма Глава 2. Права человека и права нации в национализме

2.1 Понятие прав и свобод человека и гражданина

2.2 Право нации на самоопределение

2.3 Соотношение прав человека и прав нации в национализме Заключение Список использованной литературы ВВЕДЕНИЕ Понятие о национальном государстве возникло на Западе на заре Нового времени, начиная с XVI в. как реакция на окончательное крушение Священной Римской империи и появление суверенных правителей и национализма в сфере культуры. Государство было призвано удовлетворить настоятельную потребность в безопасности и обеспечении торговли в рамках условно определяемых территориальных границ.

Термин «нация» изначально появился в европейской традиции в процессе преодоления феодальной государственности и обозначал совокупность подданных государства. Между тем, уже в античности наблюдается присутствие такого понимания политики, которое не мыслимо без патриотизма, обозначаемого древними греками в том же ключе, в котором мы сегодня понимаем термин «национализм». Хюбнер указывает, что подлинное национальное сознание буржуазии полностью совпадает с образцом, имевшим место в античном полисе: «гражданин идентифицировал себя с городом и его окрестностями, гомогенность которых вытекала из общности языка и единой гражданской культуры. Уже в Средневековье торговые фирмы классифицировались по нациям» [12, с. 8].

В связи с этим убеждение, будто нация представляет собой позднюю идею никак не связанную с глубинами истории, следует рассматривать как заблуждение.

Сегодня, как пишет Курт Хюбнер, «…нация понимается сквозь призму мифа, определяется через арехетипически понимаемую историю. Однако тот, кто так обозначает нацию, мифологизирует принадлежащее ей пространство (…) Повсюду — в горах, в долинах и равнинах, в изгибах рек и в городах — находятся „свидетели“ прошлого, которые, воспринимаются в качестве идеально-материальной и тем самым субстанциональной части настоящего». Но также «должен быть один идеальный и материальный образ, связывающий всех друг с другом. Хотя нация определяется благодаря своей истории, она существует все же и физически» [12, с. 8]. И с этой точки зрения можно говорить о нации как о некоем священном существе, соединяющим индивидуальности тем, что присутствует в каждой из них.

В современном мире национализм выступает мощной политической силой. Так исследователи безоговорочно признают его актуальным явлением в современном обществе, называя одной из наиболее значимых идеологических систем или даже «наиболее универсальной легитимной ценностью в политической жизни нашего времени» и полагают, что «отказ от национализма ведет к отказу от эффективного политического действия». Вокруг проблем, порождаемых национализмом, причин его проявления и характера проявлений идут научные и политические споры. Как показывает нам история, национализм является естественным и неизбежным идеологическим курсом, основой новой государственности. Национальные трения существовали, и будут существовать до тех пор, пока сохранятся национальные различия. Кроме того, множество территорий являются предметом притязаний сразу нескольких народов, выдвигающих в равной степени серьезные аргументы. Многонациональное общество изначально менее стабильно, чем этнически однородное общество.

На сегодняшний день основные принципы национализма получили более широкое распространение в мире, чем принципы любой другой идеологии. Причем, это происходит в развитых странах Европы, таких как Бельгия, Германия, Британия, Италия, Испания. В то же время, по-прежнему не утихает волна национализма и сепаратизма, захлестнувшая Центральную и Восточную Европу после распада социалистических федеративных государств. Падение коммунизма в Восточной Европе и на территории бывшего Советского Союза немедленно повлекло за собой возрождение национализма. По мнению многих аналитиков, на современном этапе Европа находится перед лицом новой волны национализма, активизации националистических движений, в частности их, крайне правых форм. Таким образом, очевидно, что в XXI в. подобные противостояния, дополненные межрелигиозными противоречиями, будут одной из основных проблем, с которыми столкнется международное сообщество. Таким образом, данная тема является актуальной.

Цель работы — исследовать и сопоставить права человека и права нации в контексте идеологии национализма.

Задачи работы:

1. раскрыть содержание понятий «нация» и «национализм»;

2. выявить формы национализма;

3. исследовать политическую природу прав и свобод человека и гражданина;

4. охарактеризовать право нации на самоопределение;

5. установить соотношение прав человека и прав нации в национализме.

Объект исследования — идеология национализма.

Предмет исследования — права человека и права нации в контексте идеологии национализма.

При написании работы будут использоваться исторический, сравнительный, системный методы.

Исходя из поставленных целей и задач определяется и структура данной работы. Она состоит из введения, основной части, разделенной на две главы, состоящие из разделов и заключения где сформулированы основные выводы по проделанной работе. В завершение приводится также список использованной литературы.

При написании работы использовались монографии и статьи ученых, таких как: Б. Андерсон, Дж. Бройи, Э. Гидденс, Э. Геллнер, Э. Смит, Э. Хобсбаум, В. Ю. Чернов, В. В. Ровдо, Э. Кисе, В. С. Малахов, Г. Кон и другие.

ГЛАВА 1 СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ К ТРАКТОВКЕ И ИССЛЕДОВАНИЮ НАЦИОНАЛИЗМА

1.1 Теоретические подходы к интерпретации понятий «нация» и «национализм»

В политической науке нет однозначного понимания такого явления, как национализм так, как в современных исследованиях национализм предстает как многоаспектное понятие. Попытаемся очертить основные теоретические позиции, которыми мы будем руководствоваться в дальнейшем.

Лексикографическое определение значения слова «нация» предельно широко и дает возможность для самых различных интерпретаций:

1) Исторически сложившаяся устойчивая общность людей, образующаяся в процессе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, особенностей культуры и духовного облика.

2) В некоторых сочетаниях — страна, государство [2, с. 15].

К сожалению, перечисление объективных признаков, с помощью которых группы людей ограничивают себя от других (особый язык, антропологический тип, общность культуры, общая история, связь с территорией, ассоциация с государством) само по себе не объясняет, отчего данная группа думает о себе в национальных категориях. Мы постоянно сталкиваемся с конкурирующими взглядами на то, кто входит в эту группу, на каких критериях основано членство в ней.

Лексикографическое определение «национализма» более определенно, по крайней мере, в нем отчетливо выражена принципиальная для нас политическая составляющая. Национализм — это:

1) Идеология и политика, исходящая из идей национального превосходства и противопоставления своей нации другим.

2) Проявление психологии национального превосходства, национального антагонизма, идеи национальной замкнутости [2, с. 14].

Если обратиться к научной практике, существует большое количество концепций нации и национализма. Нация может рассматриваться как идеологема, как факт политической реальности, как общность, обладающая рядом определенных характеристик, как общность, скрепленная единым чувством и самосознанием, как население того или иного государства. Таким образом, национализм рассматривается как идеология, как политическая доктрина, или как переживание, самосознание. В одной из своих статей посвященных проблеме изучения национализма Э. Кисе вспоминает в связи с этим многообразием точек зрения образное сравнение «с тем знаменитым описанием слона, которое было сделано группой слепых, каждый из которых дотрагивался до различных частей тела этого животного» [8, с. 17].

Так Бенедикт Андерсон предлагает выстраивать концепцию нации как «воображенного сообщества». Воображенными Андерсон называет все сообщества, члены которых не знают и заведомо не могут знать лично или даже «понаслышке» большинства других его членов, однако имеют представление о таком сообществе, его образ. «Воображенная» природа подобных сообществ не свидетельствует об их ложности, нереальности. Крупные сообщества (а к ним относятся не только нации, но и классы) можно классифицировать по стилям и способам их воображения. Андерсон ставит вопрос о том, в чем принципиальная новизна националистического способа воображения сообщества, и каковы были предпосылки самой возможности вообразить нацию. Описанию процесса, благодаря которому нация может быть воображена и, будучи раз воображенной, затем моделируема, адаптируема и трансформируема, посвящена, по собственному определению Андерсона, основная часть его книги «Воображенные сообщества» [1, с. 59].

Итак, подчеркнем, что в научной литературе и политической публицистике термин «национализм» используется в различных, зачастую взаимоисключающих, значениях. При этом конкретное содержание, вкладываемое в это понятие, меняется в зависимости не только от концептуальных представлений и идеологических предпочтений того или иного автора, но и от «национальной традиции» политического словоупотребления [18, с. 24].

Например, в российском обществоведении термин «национализм» до недавних пор устойчиво ассоциировался с этноцентризмом, политическим и религиозным фундаментализмом, авторитарными, антидемократическими тенденциями в политике, шовинизмом, фашизмом и т. д. В то же время в англосаксонском или французском политическом лексиконе термин «национализм» лишен подобного содержания. Там его, наоборот, традиционно связывают с представлениями о народном суверенитете, демократии и гражданском самосознании.

То же самое можно сказать и о понятии нации, центральном для любой формы национализма. В. В. Коротеева в связи с этим отмечала: «Не так часто у современных авторов можно встретить определение нации. Совершенно очевидно, что перечисление объективных признаков, благодаря которым группы людей отграничивают себя от других — особый язык, антропологический тип, общность культуры, общая история, связь с территорией, ассоциация с государством — ни в своем полном наборе, ни в сочетании отдельных элементов не является таким определением [12, с. 12]. Эрик Хобсбаум предложил для практических целей называть „нацией“ любую группу людей, претендующую на такое звание [20, с. 31]. Сама проблема определения данного ключевого понятия идеологии национализма, по мнению ряда исследователей, вызвана ее многозначностью на практике. В действительности мы сталкиваемся с конкурирующими взглядами на то, кто входит в эту группу, на каких критериях основано ее членство. В эру национализма такие понятия, как „нация“, „национальные государства“, „национальные интересы“, „национальное сознание“ довольно широко вошли в обыденный язык. Так же можно сказать, что понятие нации отражает преобладающее, хотя и не обязательно единственное, представление о групповом членстве в культурной или политической общности и имеет самые прямые последствия как для тех, кто включается в данную общность, так и для исключенных из нее» [12, с. 7].

Подобную концептуальную осторожность можно видеть и в определении, данном в Encyclopedia Americana: «Нация — большая группа людей, которые рассматривают себя как общность или группу и которые обычно ставят лояльность к группе выше любых других конфликтующих форм лояльности.

Часто нации присуща одна или несколько из следующих особенностей: язык, культура, религия, политические и другие институты, история, с которой отождествляет себя, и вера в общую судьбу. Обычно нации населяют компактную территорию. Часто, хотя и не всегда, группа входит в состав политического образования, именуемого нацией-государством, или просто страной, либо нацией. Но иногда группа, считающая себя нацией, разделена политическими границами. Например, в результате раздела Германии на зоны после Второй мировой войны возникли два германских государства. Последователи иудейской веры часто говорят о себе как о нации. Они создали страну в Израиле, но евреи живут во многих нациях-государствах. С другой стороны, нация-государство может включать в свой состав несколько наций. Например, СССР включал неславянские группы народов, эквивалентных «нациям». У людей, составляющих нацию, обычно формируется чувство национализма. Если нация добивается статуса нации-государства, она развивает политическую структуру, которая защищает народ и способствует росту национальных институтов. С подъемом национализма люди могут подчинить свои личные установки целям достижения национальной независимости, престижа, процветания и силы нации. Национальные политические лидеры, иногда преследуя корыстные интересы, могут поощрять людей верить в их исключительные качества" и даже превосходство над другими национальными группами или политическими образованиями. Крайние формы таких установок приводят к агрессии против других наций, рассматриваемых как неполноценные" [15, с. 14].

Тем не менее, при всем разнообразии трактовок понятий «нации» и «национализма», накопившихся за время научного исследования соответствующих феноменов, в них вес же можно выделить общее, относительно устойчивое и идеологически нейтральное содержание.

Наиболее ясно и последовательно это сформулировал, Э. Геллнер: «В жизни человечества произошла важная и отчетливая перемена. Новый мир, в котором национализм, то есть соединение государства с „национальной культурой“, стал общепринятой нормой, в корне отличается от старого, где это было явлением редким и нетипичным. Существует огромное различие между миром сложных, переплетенных между собой образцов культуры и власти, границы которых размыты, и миром, который складывается из единиц, четко ограниченных друг от друга, выделяющихся по „культурному“ признаку, гордящихся споим культурным своеобразием и стремящихся внутри себя к культурной однородности. Такие единицы, в которых идея независимости связана с идеей культуры, называются „национальными государствами“. В течение двух столетий, последовавших за Французской революцией, национальные государства стали нормой политической жизни» [4, с. 146].

Другими словами, политические проявления национализма, привлекающие к себе наибольшее внимание в силу драматизма происходящего (переделы карты мира, войны, волны эмиграции и т. п.), уходят корнями в культурные трансформации, сопровождающие общий процесс социальной модернизации.

Собственно, единую национальную культуру можно рассматривать как непременное следствие — и, в то же время, условие — современного индустриально-технологического развития, которое приводит к разрушению типичных для аграрной эпохи изолированных культурных анклавов, созданию урбанизированной жизненной среды, мегаполисов, куда стекаются большие массы народа, где возникают массовые производства, требующие унифицированных культурных навыков. Вследствие этого создаются крупные единообразные культуры, которые сначала осознают свою культурную идентичность, а затем стремятся и к политической идентичности [7, с. 169].

По словам Геллнера, когда «социальные условия требуют стандартизированных, гомогенных и централизованно поддерживаемых высоких культур, охватывающих все население, а не только элитарное меньшинство, возникает ситуация, когда четко обозначенные, санкционированные образованием и унифицированные культуры становятся почти единственным видом общности, с которым люди добровольно, и часто пылко отождествляют себя… Современный человек предан не монарху, стране или вере, что бы он сам ни говорил, но культуре» [3, с. 126].

В свою, очередь национализм — это политический принцип, «суть которого состоит в том, что политическая и национальная единицы должны совпадать» или «течение, стремящееся соединить культуру и государство, обеспечить культуру своей собственной политической крышей, и при этом не более чем одной» [3, с. 104].

Идентичные, по сути дела, формулировки понятия «национализм» мы находим в работах и других известных западных исследователей — Э. Хобсбаума, Э. Смита, Дж. Брони, Б. Андерсона, Э. Гидденса и др.

Например, Э. Гидденс предлагает следующее определение: национализм — это «культурная восприимчивость к суверенитету, сопутствующее обстоятельство координации административной власти в рамках обладающего определенными границами национального государства» [5, с. 112].

А другой исследователь — Дж. Бройи — так описывает отношения, в которых находятся понятия нации, суверенитета и национализма: «Термин национализм» используется по отношению к политическим движениям, которые стремятся к государственной власти или осуществляют ее, оправдывая свои действия доводами национализма. Националистическая идея — это политическая доктрина, основанная на трех посылках: существует нация, обладающая ярко выраженным особым характером; интересы и ценности этой нации обладают приоритетом перед всеми остальными интересами и ценностями; нация должна быть независимой, насколько это возможно. Для этого обычно необходимо достижение, по крайней мере, политического суверенитета" [3, с. 51].

В свою очередь В. С. Малахов связывает национализм с процессами политической интеграции и социокультурной идентификации следующим образом: «Национализм — идеология, легитимирующая (оправдывающая и обосновывающая) усилия по интеграции или дезинтеграции государств. Последние не случайно называются национальными государствами. Однако этим функции национализма не исчерпываются. Национализм далеко не всегда непосредственно связан с действиями по укреплению или подрыву национальных государств. Он подпитывается чувствами и ожиданиями людей, которые ищут решение острых проблем собственного существования в национальной солидарности — в консолидации на основе общей истории, языка или культуры. Таким образом, национализм — это идеология политизированной идентичности» [13, с. 37]. Так, проанализировав наиболее часто встречающиеся в научной литературе и публицистике употребления термина «национализм», В. В. Малахов делит их на четыре наиболее существенные группы:

1) Идеология становления государства. Национализм здесь выступает как идейное обеспечение процесса «собирания» государства, или «государственного строительства».

2) Идеология социальной интеграции. Государство в этом случае уже есть, и национализм необходим ему для легитимации мероприятий по консолидации населения — превращения последнего в культурно однородную общность, нацию.

3) Идеология антиколониализма. Это явление в советское время называлось в отечественной (а также в зарубежной марксистской литературе) «национально-освободительным движением».

4) Идеология этнически мотивированного сепаратизма. В наше время под «национализмом» часто понимают именно подобные движения (чеченский, тамильский «национализм») [13, с. 40].

Кроме того, иногда разновидностью национализма считают панэтнические интеграционистские идеологии (панарабизм, панславизм, пантюркизм, пангерманизм, сионизм и пр.) [13, с. 44], которые, кстати, уже прямо смыкаются с идеологией расизма.

В любом случае, если за множеством интерпретаций понятия «нации», включая иррационалистические и мистифицирующие, и можно усмотреть некое рациональное содержание, то оно таково: нация — это широкая общность людей, объединенная языком, культурой, психологическими характеристиками, традиционно проживающая (или проживавшая) на определенной компактной территории и стремящаяся к политическому суверенитету (или его достигшая). Другими словами, нация представляет собой политизированный этнос.

Национализм, в свою очередь — это:

а) программа политического оформления, самоутверждения и развития нации;

б) комплекс теоретических представлений и политической практики, центральное место и в котором занимают интересы нации;

в) идеология, утверждающая приоритетный статус национальной идентичности над всеми другими видами социальной идентификации и требующая защищать нацию всеми доступными средствами.

Разумеется, помимо идеологической и политической составляющих в национализме есть и психологическое измерение — комплекс национальных чувств.

1.2. Типология национализма В зависимости от характера поставленных и решаемых задач, действующих лиц и множества других факторов, в современном мире формируется несколько типов национальных движений, различающихся своими внутренними и внешними параметрами.

Одна из первых попыток типологизации национализма была сделана историком Ф. Мейнеке, который в книге «Космополитизм и национальное государство» (1907 г.) указал на фундаментальную разницу между политическими и культурными нациями. Эту идею развил Г. Кон в своей работе «Идея национализма» (1944 г.), где он утверждал, что в Англии, Франции, Нидерландах, Швейцарии и США национализм был в основном политическим, а в Центральной и Восточной Европе, а также в Азии, — этническим. Большинство специалистов считает, что каждая зрелая нация содержит в себе оба компонента [9, с. 419]. Как показывают последние исследования, сегодня в странах Западной Европы достаточно сильна культурная компонента, а в странах Центральной и Восточной Европы — гражданская компонента национализма. Это связывают с важностью культуры как цементирующего фактора для зрелой нации и с распространением либерально-демократических ценностей в мире.

Наряду с этим американский исследователь Дж. Бройи выделяет национализм сепаратистский, направленный на отделение той или иной нации от существующего государства; реформаторский, стремящийся придать более национальный характер структурам и отношениям существующего государства; и ирредентистский, предпочитающий объединение нескольких государств или присоединение части одного государства к другому [3, с. 52].

Весьма распространённой является также типология национализма по его политической программе, например:

а) государственный (предполагающий сочетание национальных и государственных ценностей);

б) радикальный (ориентирующийся на резкий разрыв этих идеалов и даже на уничтожение части прежней политической элиты);

в) реакционный (испытывающий недоверие к новым, демократическим ценностям и пытающийся всеми методами сохранить прежние идеалы) и т. д.

Так гражданский национализм утверждает, что легитимность государства определяется активным участием его граждан в процессе принятия политических решений, то есть, степенью, в которой государство представляет «волю нации». Основным инструментом для определения воли нации является плебисцит, который может иметь форму выборов, референдума, опроса, открытой общественной дискуссии и т. д. При этом принадлежность человека нации определяется на основе добровольного личного выбора и отождествляется с гражданством. Людей объединяет их равный политический статус как граждан, равный правовой статус перед законом, личное желание участвовать в политической жизни нации, приверженность общим политическим ценностям и общей гражданской культуре [19, с. 64].

В конце XIX века Ренан обратил внимание на роль гражданского национализма в повседневной жизни: «Существование нации — это повседневный плебисцит, как существование индивидуума — вечное утверждение жизни». Действительно, как показал Геллнер, в современных нациях на протяжении всей своей жизни граждане активно подтверждают свою национальную принадлежность и тем самым легитимный статус государства [3, с. 91].

Гражданский национализм более выражен в тех молодых нациях, которые возникли в уже существующем государстве с достаточно однородным в плане культуры населением. Именно так обстояло дело в предреволюционной Франции, поэтому ранний национализм активно поддерживал идеи свободы личности, гуманизма, прав человека, равенства. Для него были характерны рациональная вера в общечеловеческое и либеральный прогресс. Однако он играл важную роль и в более позднее время. Так, в середине XX века национально-освободительная борьба стран третьего мира с колониализмом часто опиралась на гражданский национализм как путь к интеграции общества, противопоставляя его характерному для империализма принципу «разделяй и властвуй». Выразителями подобных идей были Ганди, Неру, Мандела, Мугабе.

Согласно этническому национализму, нация является фазой развития этноса. Он утверждает, что любая нация имеет этническое ядро и отчасти противопоставляет себя гражданскому национализму. В настоящее время «националистическими» называют, как правило, те движения, которые делают акцент на этнонационализме.

Этнический национализм фокусирует своё внимание на «органическом единстве» образующих нацию людей, которое может иметь культурную или генетическую природу. С его точки зрения, членов нации объединяет общее наследие, язык, религия, традиции, история, кровная связь на основе общности происхождения, эмоциональная привязанность к земле, так что все вместе они образуют один народ или сверх-семью, кровнородственное сообщество.

Чтобы культурные традиции или этническая принадлежность легли в основу национализма, они должны содержать в себе общепринятые представления (историческую память), которые способны стать ориентиром для общества [17, с. 17]. Поскольку устная традиция и личный опыт часто оказываются для этого недостаточными, средства коммуникации (язык, печать и т. д.) играют крайне важную роль.

Этнический национализм исторически возник в условиях, когда границы государства не совпадали с культурными или этническими границами и стремился привести одно в соответствие с другим. Нация при этом формировалась до государства. Романтики XIX века подчёркивали, что не всякий этнос обладает достаточной силой, чтобы стать нацией.

В отличие от гражданского национализма, этнический делает акцент на интуиции, а не на разуме; на исторической традиции, а не на рациональном прогрессе; на исторической разнице между нациями, а не на их общих устремлениях [10, с. 96]. Границы национального государства определяются географическим распределением культуры, а не стремлением закрепить контроль над материальными ресурсами.

При анализе националистической риторики следует отличать требования самоопределения от призывов к солидарности по этническому признаку. Последнее часто делается с целью усилить влияние этнических групп, которые не стремятся к национальной автономии.

Иногда при классификации выделяют культурный национализм, так что этнический национализм становится более узким понятием. Культурный национализм определяет нацию общностью языка, традиций и культуры (в том числе, религии). Легитимность государства исходит из его способности защищать нацию и способствовать развитию её культурной и общественной жизни. Как правило, это означает государственную поддержку культуры и языка этнического большинства, а также поощрение ассимиляции этнических меньшинств для сохранения культурного единообразия нации.

Крайние формы национализма нередко ассоциируются с экстремизмом и ведут к острым внутренним или межгосударственным конфликтам. В большинстве стран крайний национализм официально признаётся социально опасным явлением.

Стремление выделить для нации, проживающей внутри страны, своё государство приводит к сепаратизму.

Радикальный государственный национализм является ключевой составляющей фашизма и нацизма. Многие этнические националисты разделяют идеи национального превосходства и национальной исключительности (шовинизм), а также культурной и религиозной нетерпимости (ксенофобия). Свои точки зрения они обосновывают большей частью вымышленной историей и тенденциозной трактовкой фактов.

Ряд международных документов, в том числе Всеобщая декларация прав человека и Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации, осуждают этническую дискриминацию и ставят её вне закона.

При изучении этого сложного явления, следует учитывать реальную разницу между нацизмом, фашизмом и национализмом. Иначе совершенно не возможно всерьёз говорить о каждом из них в их действительной онтологии.

Характерная для национализма размытость идеологии и эклектичная структура политических движений часто открывает возможности для политики «двойных стандартов». Например, стремящиеся к сохранению своей культуры «нации-гегемоны» обвиняют в великодержавном шовинизме, борьбу малых народов за национальную независимость называют сепаратизмом, — и наоборот.

Некоторые сторонники модернизма полагают, что крайний национализм является пережитком доиндустриальной эры, который проявляет себя в виде периодических вспышек, но со временем отомрёт или перетечёт в более приемлемый патриотизм. Это находит подтверждение в том, что различные формы крайнего национализма легко смешиваются. Например, ксенофобия направлена прежде всего против самих иностранцев, а не против культурного импорта (этнических ресторанов, фильмов, моды и т. д.) [20, с. 80].

Ксенофобия препятствует ассимиляции, поскольку если большинство не считает этнические меньшинства частью нации, то меньшинства тем более испытывают затруднения с такой идентификацией.

Таким образом, основными типами национализма являются: гражданский национализм, этнический национализм, крайний национализм.

ГЛАВА 2. ПРАВА ЧЕЛОВЕКА И ПРАВА НАЦИИ В НАЦИОНАЛИЗМЕ

2.1 Понятие прав и свобод человека и гражданина Возникновение понятия «права человека», т. е. осознание этой проблемы как научной, неразрывно связано с появлением и распространением идей естественного права. Еще в V — IV вв. до н. э. древнегреческие мыслители Ликофрон, Антифон и др. утверждали, что все люди равны от рождения и имеют одинаковые, обусловленные природой права. Аристотель одним из основополагающих считал право на частную собственность, которое отражает природу самого человека и основано на его любви к самому себе. В период феодализма многие естественно-правовые идеи облекались в религиозную оболочку. Позднее они получили отражение и дальнейшее свое развитие в трудах Локка, Монтескье, Руссо, Канта, Бентама и других мыслителей. С развитием общественных отношений права человека из идеальной категории постепенно превращались в реальную действительность, закреплялись в государственно-правовых и международно-правовых документах, выступали критерием демократичности той или иной системы правового и государственного устройства.

Права человека — неотъемлемые свойства каждого человека и существенные признаки его бытия. Государство не «дарует» права, оно только закрепляет их в законе и обеспечивает реализацию. В этом случае его можно считать правовым. Если государство игнорирует естественные права человека или, более того ущемляет, уничтожает их, препятствует их осуществлению или создает условия для реализации прав только для определенной группы лиц, сословия, класса, то оно характеризуется как антидемократическое (авторитарное, тоталитарное т.п.).

Права человека — это естественные возможности индивида, обеспечивающие его жизнь, человеческое достоинство и свободу деятельности во всех сферах общественной жизни [17, с. 14].

Наряду с категорией права употребляется термин свободы: свобода совести, свобода вероисповедания, свобода мысли и свобода слова и т. д. По смыслу и содержанию эти категории можно считать равными. Также используются такие термины как «права гражданина» и «права личности».

Права человека имеют естественную природу и неотъемлемые от индивида, они внетерриториальны и вненациональны, существуют независимо от закрепления в законодательных актах государства, являются объектом международно-правового регулирования и защиты. Они характеризуют человека как представителя рода человеческого и в этом смысле выступают наиболее общими и тоже время лишь основными правомочиями, необходимыми его нормального существования. В случае закрепления прав человека в законодательных актах конкретного государства оно становятся и правами гражданина данного государства [17, с. 116].

Права гражданина есть совокупность естественных правомочий, получивших отражение в нормативно-правовых государственных актах, и приобретенных правомочий, выработанных, а ходе развития общества и государства. Права гражданина обязательно закрепляются в конституциях и иных законодательных актах и также обязательно государством декларируется и обеспечивается их защита. Они квалифицируют человека как члена государственно-организованного сообщества.

Права личности понимают как правомочия, принадлежащие конкретному индивиду в конкретной ситуации. Объем их может, зависит от социально-экономического положения, общественно-политического статуса человека, условий его работы и проживания. Права личности характеризуют индивидуальные особенности человека, степень его социальной зрелости, способность осознавать право и отвечать за свои действия.

Права человека подразделяются на личные (гражданские), политические, экономические, социальные и культурные права. Личные и политические права относят к правам первого поколения. Они носят характер преимущественно негативного права, ограждающего свободу личности от посягательств власти и других людей, и нуждаются лишь в охране со стороны государства.

Классическим изложением данных прав являются французская Декларация прав и свобод человека и гражданина 1789 года и Всеобщая Декларация прав человека, принятая ООН 10 декабря 1948 года. Закрепление данных прав повсеместно вошло в мировую практику после Второй мировой войны. Они зафиксированы в таких международных документах, как Международный пакт о гражданских и политических правах и факультативный протокол к нему, принятые в 1966 году.

К правам первого поколения, зафиксированным в Конституции Республики Беларусь, относятся право на жизнь (ст. 24), свобода мнений (ст. 33), право на неприкосновенность жилища (ст. 29), свободу совести (ст. 31) и др. К правам второго поколения относятся социальные, экономические и культурные права. Они определяют обязанность государства гарантировать каждому человеку достойные условия существования. Из прав второго поколения Конституция Республики Беларусь предусматривает право на отдых (ст. 43), право на охрану здоровья (ст. 45), право на образование (ст. 49), право на участие в культурной жизни (ст. 51), право на получение пенсии (ст. 47), право на благоприятную окружающую среду (ст. 46) и др. [11 с.8].

Взаимная ответственность государства и человека в Беларуси выражается не только в юридическом закреплении прав и свобод граждан, но и в возложении на них определенных обязанностей перед другими гражданами, обществом и государством. К числу обязанностей, предусмотренных Конституцией Республики Беларусь, относятся: соблюдать Конституцию, законы и уважать национальные традиции (ст. 52); уважать достоинства, права и свободы, законные интересы других лиц (ст. 53); беречь историко-культурное материальное и духовное наследие и другие национальные ценности (ст. 54); охранять природную среду (ст. 55); финансировать государственные расходы путем уплаты государственных налогов, пошлин и иных платежей (ст. 56); защищать Родину (ст. 57); родители обязаны воспитывать детей, проявлять заботу об их здоровье, развитии и обучении, а дети — заботиться о родителях и оказывать им помощь (ст. 32) [11 с.14].

Конституция предусматривает равные права с гражданами Республики Беларусь иностранных граждан и лиц без гражданства, если иное не определено белорусским законодательством и международными договорами (ст. 11). Ограничение прав и свобод граждан допускается лишь в интересах национальной безопасности, сохранения общественного порядка, защиты нравственности, здоровья, прав и свобод других лиц (ст. 23), а также их приостановление в условиях чрезвычайного и военного положения (ст. 63) [11 с.14].

Таким образом, права человека одна из основополагающих ценностей современной мировой цивилизации — понятие сложное и многогранное. Ему трудно дать одно единственное определение и однозначное толкование, ибо эта категория не только юридическая, но и философская, политическая, нравственная. Права человека появляются у человека в момент рождения не только как неотъемлемые (государство не вправе их отнимать) условия существования, которых требует природа человека для его выживания, и существенные возможности развития, но и как средство и цель жизни, вне зависимости от того, осознаются или нет.

Права человека — способ самоутверждения неповторимой самостоятельной личности, потому что они выявляют необходимую совокупность потребностей, обеспечения коих позволяют ей (личности) функционировать как члену конкретного общества.

Права человека — принадлежность индивида (он их субъект), потенциал и мера его свободы в обществе и государстве, грани возможного поведения, очерченные правовыми и другими социальными нормами.

Права человека — средство достижения им основных материальных и духовных благ, реализации своих способностей, талантов.

Помимо всего выше перечисленного стоит подчеркнуть тот факт, что агрессивный национализм несет прямую угрозу и опасность правам человека в настоящее время.

2.2. Право нации на самоопределение Право народов на самоопределение — в конституционном и международном праве — право народов (наций) определять форму своего государственного существования в составе другого государства или в виде отдельного государства. Кроме отделения подразумевается значительное количество возможностей самоопределения от полного отказа от каких-то особенных прав до самоуправления, автономии или различных форм культурного обособления.

В общем смысле, это право той или иной группы людей (не обязательно объединённых по этническому принципу) на коллективный выбор своей общей судьбы.

За последние годы вышло сразу несколько работ, в которых основным понятом выступает «либеральный национализм». Их авторы пытаются преодолеть традиционное недоверие сторонников либеральной традиции к «коллективистской» доктрине, возводящей национальную принадлежность в ранг основных ценностей индивида.

У сторонников либерального национализма доминируют две темы:

1) оправдание нации как основы политического сообщества и перераспределительной экономической политики;

2) способы демократического разрешения проблемы сепаратизма. Рассуждения идут на уровне как политической теории, так и злободневной политики.

А.И. Миллер оспорил два широко распространенных положения, касающихся национализма. Первый из них заключается в том, что национализм, выступающий в современном мире мощной политической силой, сопротивляется рациональным объяснениям, а, следовательно, и разумному выбору позиции за или против него. Второй: национализм — это идеология правых сил, поддерживающих авторитарные режимы и враждебных либерализму и социал-демократии [14, с. 11].

Миллер, чтобы избежать неблагоприятных для себя ассоциации, предпочел говорить не о национализме, а о «принципе национальности», пытаясь ответить на вопрос о том, какие формы национализма допустимо защищать с моральных позиций.

Миллер считает национальность этнической общностью, в которой особые обязательства по отношению друг к другу, существующие у соплеменников, позволяют смягчить конфликт между моралью и личным интересом. По мнению А. И. Миллера, сама идея социальной справедливости может жить лишь внутри сообщества, имеющего представление об общей судьбе. С другой стороны, он утверждает, что полученное менее развитыми странами право на самоопределение и самостоятельное управление своими делами снимает ответственность за их судьбы с более богатых партнеров по международному сообществу. «Таким образом, — отмечает Ерохин А. В., заменяя в качестве отправной точки своих рассуждений индивида на национальную общность, либеральный национализм предлагает комбинацию двух начал — социальной демократии внутри страны с либеральной доктриной формального равенства на международной арене» [6, с. 33].

Так же Миллер выдвинул и другой аргумент, в пользу национальной однородности, заключающейся в том, что однородность создает наиболее благоприятные условия для демократии. Она не может существовать, если граждане не доверяют друг другу. Уходя с политической сцены и передавая рычаги управления победителю, проигравший на выборах должен быть уверен: его преемник не воспользуется своим новым положением для того, чтобы подавить оппозицию или отказаться от демократической конституции. Если побудители и побежденные принадлежат к разным, не связанным друг с другом общинам, то не могут в полной мере доверять друг другу.

Доказывая, что в национальном государстве социальная справедливость способна стать действенным идеалом, а демократические формы правления — реальностью, А. И. Миллер пришел к выводу о желательности национального самоопределения. Это не означает, что следует в одинаковой степени поощрять любые попытки добиться самоопределения и что все они осуществимы на деле. Автор не согласен с представлением о том, что принцип самоопределения применим ко всем этническим группам и что все они заведомо готовы к политическому самовыражению, то есть превращению в нацию. Он понимает, что решение о предоставлении независимости не может сводиться к «пересчету голов», но вместе с тем полагает, что сильная этническая разнородность населения может оказаться препятствием для отделения территории. Не отказывается Миллер и от такого критерия «жизнеспособности» нового государства, как его размеры. Новое государство не должно также угрожать военной безопасности того государства, от которого отделяется [14, с. 14].

В итоге получается, что, теоретически поддерживая национализм и принцип самоопределения, Миллер ни практике их отрицает. На это не преминули обратить внимание его критики, а британский политолог Брендан О’Лири даже назвал такую позицию «недостаточно либеральной и недостаточно националистической».

А.И. Миллер же в своей книге следовал основным либеральным принципам — терпимости, свободы слова, верховенства закона, управления с согласия управляемых. Но при этом автор считал, что государственная власть основывается не на индивидуальном согласии, а на воле национальной общины. Идея «коллективной» воли подразумевает национальный консенсус как основание либеральной политики в национальном государстве. Однако либеральная демократия поощряет как раз соревновательный характер политики, а не консенсус.

Так, например, английский исследователь Брайан Барри убедительно показал иллюзорность понятия «коллективная цель» для Великобритании. Особенности страны, в которой проживают англичане, валлийцы, шотландцы, ирландцы и множество иммигрантов или потомков выходцев с Карибских островов и Индийского субконтинента, нельзя определять через национальность (в том смысле, в каком национальностью называют англичан и другие общности), а также расу, этичность, религию и культуру.

Британский политолог Брендан О’Лири предложил свою интерпретацию права на самоопределение. Если Миллер оставлял право определять, какие группы являются национальностями и, соответственно, имеют право на самоопределение, за государством, то О’Лири признает это право за любой группой — при условии, что у нее развито национальное самосознание и его выражают лидеры.

Приведенные суждения о праве на самоопределение носят преимущественно нормативный характер, при том, что отсутствуют институты, и согласованные политические процедуры проведения предлагаемых мер.

Так Ерохин А. В. пишет: «Можно лишь предположить, что либеральное понимание допускает выбор человеком своей национальной принадлежности, а нелиберальное, такой выбор закрывает. Конечно, генетическое происхождение как критерий членства в общности включает и исключает из нее человека независимо от его воли. Но непонятно, почему Линд, например, считает религию приписываемой характеристикой, а язык и культуру — нет. Не ясна и связь между определением национальности, с одной стороны, и либеральной организацией государства — с другой.

Таким образом, мы можем констатировать значительное разнообразие интерпретаций понятий «нация» и «национализм», суждений о происхождении и классификации стоящих за ними явлений, а также о праве нации претендовать на политическую независимость" [6, с. 35].

Существует определённое противоречие между проведением в жизнь права народов на самоопределение и принципом территориальной целостности государства, гласящим, что территория государства не может быть изменена без его согласия. Неспособность сторон найти мирное решение такого противоречия приводит к усугублению национальных конфликтов, зачастую перерастающих в военное противостояние. При этом представители центральной государственной власти обычно приводят в качестве аргумента в защиту своей позиции утверждение о приоритете принципа территориальной целостности по отношению к праву на национальное самоопределение.

Помимо этого, существует мнение, что принцип территориальной целостности направлен исключительно на защиту государства от внешней агрессии. Именно с этим связана его формулировка в п. 4 ст. 2 Устава ООН: «Все члены ООН воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или её применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединённых Наций», и в Декларации о принципах международного права: «Каждое государство должно воздерживаться от любых действий, направленных на частичное или полное нарушение национального единства и территориальной целостности любого другого государства или страны».

Сторонники этого мнения указывают, что применение принципа территориальной целостности фактически подчинено осуществлению права на самоопределение — так, согласно Декларации о принципах международного права, в действиях государств «ничто не должно истолковываться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, соблюдающих в своих действиях принцип равноправия и самоопределения народов».

Таким образом, принцип территориальной целостности является, неприменим к государствам, не обеспечивающим равноправие проживающих в нём народов и не допускающим свободное самоопределение таких народов.

2.3 Соотношение прав человека и прав нации в национализме

Соотношение прав человека и прав нации в национализме различается в зависимости от формы национализма.

Так, в рамках гражданского национализма выделяют подвиды.

Государственный национализм утверждает, что нацию образуют люди, подчиняющие собственные интересы задачам укрепления и поддержания могущества государства. Он не признаёт независимые интересы и права, связанные с половой, расовой или этнической (иногда религиозной) принадлежностью, поскольку полагает, что подобная автономия нарушает единство нации.

Либеральный национализм напротив, делает акцент на либеральных ценностях и утверждает, что патриотические нравственные категории занимают подчинённое положение по отношению к общечеловеческим нормам, таким как права человека. Либеральный национализм не отрицает приоритеты по отношению к тем, кто ближе и дороже, но полагает, что это не должно быть за счёт чужих. Одной из современных трудностей этого движения является политика государства по отношению к этническим меньшинствам. Сторонники мультикультурализма считают допустимой государственную поддержку этнических субкультур и признание коллективных прав меньшинств, чтобы они в свою очередь согласились идентифицировать себя с нацией. Сторонники индивидуальных свобод выступают против любого вмешательства государства.

Как писала Б.Дж. Ригон, обсуждая соотношение между правами человека и национализмом, «на определенном этапе национализм является решающим для народа, если вы вообще намерены когда-либо оказывать свое влияние в ваших собственных интересах». Этнологи отмечают, что в некоторых ситуациях националистическая политика бывает наиболее эффективным средством для защиты народом своих прав.

Основываясь на описанных выше примерах, Чернов В. Ю. обращает внимание на то, что из двух типов национализма только идеология и политика гражданского национализма решает проблему прав человека и прав нации в рамках современных, либерально-демократических стандартов [21, с. 199].

Гражданский национализм признает право человека на выбор языка и культуры в ряду других прав, а национальную принадлежность рассматривает делом осознанного выбора индивида, сознательной активности представителя национальной группы, которая может исходить только от свободного человека, обладающего правом выбора. Из последнего принципа вытекает добровольность тех обязательств, которые принимает на себя человек, определившийся со своей культурной идентификацией. В чрезвычайных обстоятельствах они требуют самопожертвования, но это не означает, что жертвенность и полная некритическая преданность национальным интересам является перманентной нормой. Наоборот, обязательства перед национальным сообществом допускают, в том числе, и критику недостатков этого сообщества [17, с. 154].

Идеология гражданского национализма позволяет привлечь на свою сторону представителей самых разных идейно-политических течений, закладывая основу для национального ценностного консенсуса. Она рассматривает человечество как совокупность самоопределяющихся наций, составляющих плюралистический мир многообразных культур, взаимно обогащающих друг друга. Гражданский национализм позволяет нации на равноправной основе строить отношения с другими нациями, находя свое место в международном разделении труда и проявляя солидарность в решении международных проблем.

Демократия идет по пути сочетания, а не противопоставления прав личности и прав нации. Ее задача заключается в том, чтобы добиться гармоничного сочетания политического и этнического компонентов, составляющих двойственную природу всякого национализма. Важную роль в этом процессе играет система гражданского образования и воспитания.

Пример удачной политики в этом вопросе демонстрируют США. Желание народа гордиться своими предками, историей, традициями, общим языком, культурой здесь сублимируется в патриотическое уважение к государству, его институтам и достижениям демократии. Национальная гордость сфокусирована на «американском образе жизни», «свободных выборах», роли государства как «лидера современного мира». Использование подобных клише соответствует национальным чувствам народа в целом и не ущемляет интересы этнических меньшинств.

Государство с глубокими демократическими традициями может сделать предметом национальной гордости традиции терпимости и уважения к национальным меньшинствам. Отсутствие демократии, невозможность направить всплески этнического национализма в цивилизованное русло, напротив, приводят к шовинизму, расизму и этнократии, крайними выражениями которой являются фашизм и нацизм [21, с. 201]. Причиной этих негативных проявлений национализма часто является даже не завышенная этническая самооценка народа, сколько отсутствие выхода его национальных чувств на политическом уровне. Если у этноса нет возможности выразить свое отношение к политической системе, государственному порядку, ему остается гордиться своей принадлежностью к определенной расе, нации, этносу.