Христианская топография. 
Топография Александрии Египетской в поздней античности

Римский историк Евсевий в своей «Церковной истории» пишет об апостоле Марке как основателе александрийской линии апостольского преемства (Hist. Eccl. 26. 16; 2. 24; 3. 14, 21). За несколько веков христианская община Александрии превратилась из меньшинства в доминирующую силу в политической, экономической и социальной жизни города.

Проблема христианизации Александрии освещена в христианских источниках поздней античности. Исследователи отмечают, что основными минусами данных источников, является присущая для источников данного вида тенденциозность авторов, а также, информация, представленная авторами, часто носит полулегендарный характер и содержит исторический материал в меньшей степени, чем необходимо историку для изучения заданной проблематики.

Наиболее важными в контексте изучения являются источники христианских авторов Сократа Схоластика, Созомена, Руфина, Захария из Митилены и Евагрия. Местные традиции, которые часто не упоминаются этими не египетскими авторами можно встретить у автора VII века коптского священника, Иоанна Никиусского.

В христианское время некоторые античные храмы были превращены в церкви или разрушены, а на их месте возводились церкви.

Мнения исследователей о количестве храмов и церквей Александрии в поздней античности довольно разнообразны. Такой сложный вопрос, по нашему мнению, не может быть полностью рассмотрен в контексте данной работы. Представляется возможным выделить главные особенности отражения влияния христианской религии в топографии Александрии.

Со времени распространения монофизитства и вплоть до XI века Александрия была резиденцией коптского патриарха. Наиболее обширный перечень городских храмов содержится в труде коптского писателя конца XII — начала XIII века Абу-ль-Макарима по истории египетских церквей и монастырей. Абу-ль-Макарим описывает 41 храм, часть принадлежала монофизитам, часть православным (мелькитам), порой они переходили от одной общины к другой Wipszycka E. La christianisation de l’Egypte aux IV-VI siиcles. Aspects sociaux et ethniques // Aegyptus, 68, 1988. — P. 159.

Одной из самых ранних церквей, отражённых в источниках, строительство которых приходилось приблизительно на период гонений III, является церковь Дионисия. Пока нет точной информации о любом его происхождение или месте нахождения, можно предположить, что эта церковь была построена на частные пожертвования, возможно, даже самого Дионисия. В конце 350-х гг., арианский епископ Георгий Каппадокийский, установил свою резиденцию в церкви Дионисия. Епископ демонстрировал отвращение к городскому центру (с его концентрацией язычников и сторонников Афанасия) и пристрастие к периферийным регионам, поэтому представляется возможным предположить, что церковь была расположена в жилом районе, возможно, у западных ворот Haas C. Alexandria in late antiquity: topography and social conflict. — Baltimore; London: Johns Hopkins univ. press, 1997. — P. 207.

С прекращением гонений и усилением христианства в правление Константина (306−337 гг.), картина быстро меняется. Епископат Александр (312−328 гг.) знаменует собой открытие систематической программы строительства церковных зданий, которое характеризует следующие два столетия.

Александр покровительствовал строительству двух важных церквей Александрии: церкви Святого Феоны и храма в честь архангела Михаила.

Церковь Феоны, возможно, обязана своим происхождением епископу с таким именем, который председательствовал в Александрийской церкви от 282 до 300 гг. Тем не менее, именно Александр значительно расширил и украсил здание, частично в ответ на потребности расширяющейся христианской общины. Хотя было невозможно возвести новый храм в застроенном центре города, церковь Феоны была расположена вдоль Via Canopic, основной артерии Александрии. Новая церковь могла быть расположена внутри западных ворот города, так называемых ворот Луны. В качестве одной из первых крупных структур, с которыми сталкивались въезжающие Александрию с запада, церковь Феоны составляла топографическое указание повышения статуса христианской общины в городе. Эта церковь ответила на потребности растущей христианской общины в качестве наиболее важного места сбора Haas C. Alexandria in late antiquity: topography and social conflict. — Baltimore; London: Johns Hopkins univ. press, 1997. — P. 210.

Если строительство церкви Феоны является отражением намерения епископа Александра в присвоении значительных очагов топографии Александрии, то церковь святого Михаила может служить примером другого основного компонента политики христианского руководства — насильственного обращения языческих храмов. Эта церковь была первоначально бала храмом Кроноса (или Сатурн), построенного ещё в правление династии Птолемеев. Львиноголовая статуя храма описывается в христианских источниках, как особенно ужасный объект, а ежегодный фестиваль в честь этого бога, состоящий из многочисленных жертв и предполагавший большой разгул, вызывают осуждение Rodziewicz M., Abdel Fatah A. Recent Discoveries in the Royal Quarter of Alexandria // BSAA. 44. 1991. Р. 131−150. В свете новой политики Константина на востоке после 324 г., Александр, по-видимому, считал благоприятным момент для некоторых действий, предпринимаемых против этого культа. Чтобы избежать резкого сопротивления со стороны поклонников культа, он пошёл на некоторые уступки, в виде замены: стали праздновать ежегодный фестиваль в честь архангела Михаила, вместо фестиваля Кроноса. Преобразование было легким, так как Михаил стал выполнять социальные функции Кроноса, например, обеспечение ежегодного повышения Нила. Крест, установленный в церкви, был вырезан из туловища разбитой статуи культа, и церковь продолжала функционировать до 969 г.

Примечательно, что это первый известный случай создания церкви в Александрии на основе языческого храма (или даже от любого общественного здания). Хотя преобразование было достигнуто только через меру компромисса, был создан прецедент для будущих епископов Haas C. Alexandria in late antiquity: topography and social conflict. — Baltimore; London: Johns Hopkins univ. press, 1997. — P. 211.

Афанасий, наследовавший престол Александра в 328 г., последовал его примеру, принудительно преобразовав храм Bendis (или Мендеса) в церковь, в сентябре 369 г. Этот храм был расположен недалеко от бывшего храма Кроноса и выходил на Восточную гавань между коммерческой областью Эмпорией и Гептастадием. Он стоял рядом с одним из основных пунктов высадкипосетителей, приезжающих в Александрию с моря.

Политика преобразования языческих храмов и присвоение ключевых позиций топографии, объединились в преобразовании Цезариона в так называемую Великую Церковь или Патриарший собор. Этот массивный участок был построен во время правления Клеопатры VII (69−30 гг. до н. э.) и служила фокусом для правителей культа в Александрии на протяжении более трех столетий. Констанций II (император 337−361 гг.) пожертвовал этот комплекс зданий в церковь Adriani A. Saggio di una pinata archeologica di Alessandria // Annuario del Museo Greco-Romano. — Roma, 1932;33. — P. 53−57. Хотя он первоначально отдал его арианской церкви во главе с Григорием Каппадокийским, Цезарион пришел во всеобщее употребление как церковь под опекой Афанасия.

Преобразование этого храма не только дало христианской общине столь больше места для сбора, оно также имело эффект продвижения епископского собора от периферии к центру города.

Главным покровителем церковного строительства в Александрии был Патриарх Феофил (384/385−412 гг.). На развалинах Сарапеума, разрушенного в 391 году, он возвел мортирий и храм Иоанна Предтечи. Там же была выстроена церковь, носившая имя Феодосия II. На острове Фарос Феофилом была возведена церковь архангела Рафаила Haas C. Alexandria in late antiquity: topography and social conflict. — Baltimore; London: Johns Hopkins univ. press, 1997. — P.220. В планах Феофила, возможно, были и более крупные преобразования, но ему, как и его предшественникам приходилось сталкиваться с тем, что топография Александрии ограничена естественными границами и расширение нового строительства в пределах города было практически невозможным, поэтому, если проследить представленные выше примеры преобразований, можно сделать вывод, что усиление христианской топографии могло происходить только за счёт периферии или превращения существующих языческих храмов в христианские церкви.

Из параграфа можно сделать следующие выводы:

• — усиление влияния христианской общины Александрии нашло своё отражение в топографии Александрии;
• — с усилением влияния христианства наблюдается заметное расширение церковного строительства, которое, в силу естественной ограниченности Александрии шло двумя путями: выход за пределы города и преобразование языческих храмов в христианские церкви.

Из второй можно сделать следующие выводы:

• — развитие языческой и христианской общин Александрии отразилось в её топографии;
• — в период поздней античности христианство набирает силу, но позиции язычества всё ещё оставались достаточно сильными, так как имели глубокие традиции в истории;
• — наступление христианства в IV веке вызывало сопротивление со стороны последователей языческих культов, в связи, с чем происходили многочисленные конфликты;
• — с дальнейшим усилением позиций христианства и поддержкой этой религии государственной властью пострадали многие языческие храмы, некоторые из которых были разрушены, а другие преобразованы в христианские;
• — наблюдалось расширение церковного строительства, но оно было ограничено естественными границами Александрии, поэтому велось в основном на периферии, этим фактором обусловлено и удовлетворение потребности растущей христианской общины в количестве мест для сборов и укреплении влияния за счёт насильственного преобразования мест культового поклонения язычества в христианские церкви, в котором можно наблюдать прямую связь между усилением позиций христианства и захватам влияния в ключевых объектах топографии.