История. 
Новая экономическая политика Поволжья

поволжье пролетариат крестьянство история Эпоха НЭПа явилась переломным этапом для нашей страны в плане развития народного образования и здравоохранения. В Нижнем Поволжье в эти годы сеть начальных школ увеличилась, что позволило в ближайшей перспективе ввести в регионе всеобуч для детей 8−9 лет. Первые «островки грамотности» в крае появились уже в 1928 г. За годы НЭПа улучшилось материальное обеспечение начальных школ, постоянно возрастал процент охвата детей 8−9 лет начальным образованием. Уважая культурную самобытность народов Нижнего Поволжья, местные власти последовательно развивали систему национального образования. Именно в годы НЭПа выявились главные недостатки этой системы, приведшие к ее дальнейшему изменению. Значительный путь развития прошла и система повышенного.

418 Контрольные цифры народного хозяйства и культуры Нижне-Волжского края на 1929/1930г., с. 254, таб.№ 80. школьного образования. Профессионализация повысила его популярность у населения и вызвала рост числа школ. Краевая сеть профтехобразования после упадка 1921;23гг., успешно развивалась до 1928 г. и с избытком удовлетворяла запросы хозяйства в специалистах.

Краевая сеть высшего образования в годы НЭПа была развита слабо, что было вызвано недостатком финансирования, конъюнктурой рынка труда и т. д. Новые ВУЗы появляются в годы первой пятилетки в Астрахани, Сталинграде и Саратове.

Одним из важнейших достижений социальной политики в Нижнем Поволжье стала ликвидация массовой неграмотности. Основы борьбы с неграмотностью были заложены еще в годы «военного коммунизма», но основная работа проводилась в 1924;193Огг. В крае была создана сеть культпросвет учреждений, а около 90% населения к 1930 г. стали грамотны. Грамотность была важной основой культурного развития населения региона.

Система здравоохранения в Нижнем Поволжье преодолела кризис 192 123гг. и с 1924 г. последовательно развивалась. В результате была создана разветвленная сеть лечебных учреждений, охватившая все без исключения население края. В этом отношении 1920 г. стали переломным этапом в развитии советского здравоохранения: впервые каждому гражданину страны была гарантирована квалифицированная медицинская помощь. Медицинские учреждения были как общего направления, так и специализированные. Особая сеть учреждений (впервые созданная именно в период НЭПа) обеспечивала охрану материнства и младенчества. Отрицательным моментом был недостаток развития некоторых видов медицинской помощи. Огромным достижением социальной политики стала общедоступность медицинской помощи. Можно отметить, что именно в сфере народного образования и здравоохранения, СССР в 1920;е годы ярко проявился в качестве социального государства. Соответствующие процессы, происходившие в Нижнем Поволжье в 1920;е годы НЭПа — наглядный тому пример.

Социальная политика — одно из важнейших направлений внутренней политики государства, а в условиях неустойчивого политического режимаважнейшее направление. В результате политики «военного коммунизма» большевики потеряли доверие большей части населения страны — крестьян и части городских рабочих, началось брожение в рядах Красной Армии. Социальная база власти большевиков стремительно сужалась. К весне 1921 г. ситуация стала критической. Большевики оказались перед выбором: возобновить гражданскую войну с неясными и угрожающими перспективами или провести масштабные социально-экономические преобразования с целью расширения социальной базы своей власти. На X съезде РКП (б), проходившем в условиях нараставшего крестьянского движения и Кронштадского восстания, решено было следовать по пути реформ.

В социальной политике эпохи НЭПа, нужно отметить несколько принципиальных моментов:

• — реформы затронули социально-экономическую сферу, но не основы государственного строя;
• — при проведении реформ любые отклонения от коммунистических начал рассматривались как временное явление;
• — социальные мероприятия проводились с учетом «классового подхода» и были различными для наемных работников и представителей «досоциалистических форм хозяйства» — крестьян;
• — правительство в годы НЭПа не имело единой программы социальной политики;
• — в годы НЭПа, впервые в отечественной истории, наша страна начала становиться социальным государством, где набор социальных благ гарантировался любому гражданину. Наиболее важные социальные мероприятия были проведены в сфере трудовых отношений. Нужно было дать людям возможность заработать, а также дать работникам стимул к производительному труду.

Политика в отношении наемных работников, сосредоточенных, главным образом, в городах была наиболее разноплановой. Изменилась система начисления зарплат. В промышленности в течение весны — осени 1921 года она эволюционировала от натурализации и уравнительности до сдельщины и денатурализации (в Нижнем Поволжье денатурализация произошла летом 1922 г.). При сдельной оплате работники были материально заинтересованы в повышении производительности труда. На регламентации трудовых отношений в конкретных хозяйственных единицах положительно сказалось введение с 1922 г. коллективных договоров. Нужно подчеркнуть, что тарифные ставки работников промышленности до 1926 г. необоснованно завышались. Например, на предприятиях Нижнего Поволжья рост зарплат уже в 1923 г. обогнал рост производительности труда. Правительство фактические покупало лояльность работников промышленности. Средства для этого оно получало за счет занижения цен на сельхозпродукцию. «Ножницы цен», впервые возникшие в 1922;1923 г. на весь период НЭПа стали эффективным инструментом получения средств на различные государственные нужды, в том числе на проведение социальных мероприятий. С 1925 г. началось директивное выравнивание зарплат работников различных отраслей промышленности; к 1927 г. зарплаты работников госпредприятий директивно «подтягиваются» до уровня зарплат на частных предприятиях. К 1928 г. из промышленных рабочих была создана социально однородная группа с доходами 50−100 руб. в месяц, а из служащих — с доходами от 100 руб. Более высокий уровень доходов служащих был обусловлен возросшей значимостью управленческих и научно-технических знаний в производственной сфере. В целом, за 1922;1927 гг. зарплаты работников промышленности Нижнего Поволжья выросли примерно в 2 раза.

Рост благосостояния привел к увеличению численности нижневолжских рабочих. К 1926 г. она достигла уровня 1917 г. и продолжала увеличиваться. Уровень зарплат в промышленности в 1920;е годы стал критерием, с которым сопоставлялись зарплаты других категорий работников. В 1922;1923 гг. зарплаты служащих бюджетной сферы были в 23 раза меньше зарплат рабочих промышленности. В течение 20-х гг. этот разрыв сокращался за счет директивного повышения окладов жалования служащих бюджетных организаций. К 1927 г. зарплаты работников социальной сферы (врачей, учителей и т. д.) достигли уровня зарплат промышленных рабочих, а зарплаты служащих правоохранительных органов и советских организаций — уровня зарплат промышленных служащих.

Важным аспектом трудовых отношений стало предоставление работникам права на ежегодный оплачиваемый отпуск. Однако средняя продолжительность отпуска в Нижнем Поволжье за 1922;1926 гг. сократилась с 14 до 10 дней. Все меньше работников уходили в отпуск. В основном, отпусками не пользовались малоквалифицированные рабочие или мелкие чиновники (боялись за время отпуска потерять рабочее место). Одновременно шло постоянное увеличение фактической продолжительности рабочего года. В этом было противоречие между экономическим развитием страны и социальным развитием общества. Значительным социальным достижением эпохи НЭПа стало установление 8-часового рабочего дня (с 1927 г. — 7-часового). Впервые в истории России работник тратил на работу, сон и общение с семьей примерно равное количество времени. Это обеспечивало нормальное воспроизводство сил работника.

Для контроля за соблюдением трудового законодательства была создана инспекция труда. Деятельность ее была особенно активной в первые годы НЭПа, когда законодательство особенно часто нарушалось.

Важным достижением социальной политики эпохи НЭПа стало создание системы социального обеспечения, охватывавшей все население т. страны. Органы соцобеса выплачивали пенсии, пособия по временной нетрудоспособности, по утрате кормильца и т. д. Однако в условиях хозрасчетных отношений система соцобеса не могла обеспечить высокий уровень социальных выплат. Пенсионная система в годы НЭПа изменилась от уравнительных ставок до индивидуальных пенсий, зависевших от прежних заработков, стажа и квалификации. Средний размер пенсии в Нижнем Поволжье в 1928 году составлял всего 142 руб. в год, что было ниже прожиточного минимума. Пенсионер должен был подрабатывать или «сидеть на шее» родственников. У работающего пенсионера пенсия сохранялась полностью — к подобной практике Россия вернулась только в 2002 году. Одиноких и немощных пенсионеров помещали в инвалидные дома, на полное государственное иждивение.

С 1926 г. социальная политика меняется. В действие был введен порочный «остаточный метод», на десятилетия вперед определивший второстепенность социального развития по отношению к развитию средств * производства. Например, циркуляр НКТ СССР от 25.09.1926 г. рекомендовал предприятиям отчислять на социальные нужды не более 1% средств. Усиливается эксплуатация промышленных рабочих: им снижают расценки на производимые работы и повышают нормы выработки.

С целью повышения покупательной способности зарплат, в 1926;1927 гг. были проведены две Всесоюзные кампании по снижению цен. Однако эффект получился иной — в кооперации возник острый дефицит товаров, цены частного рынка резко пошли вверх. В 1928 г. в Нижнем Поволжье была введена нормированная продажа продовольствия.

К концу периода НЭПа резко ухудшились жилищные условия горожан. Все 1920;е годы снабжение жилплощадью осуществлялось, как и в годы «военного коммунизма» за счет административного перераспределения жилого фонда. Коммунальные тарифы для наемных работников были низкими и не окупали амортизацию жилого фонда. Размеры муниципального и кооперативного строительства были в годы НЭПа очень низкими, а частную застройку сдерживал ряд административных ограничений. В результате, средняя норма обеспеченности жилплощадью в городах Нижнего Поволжья за годы НЭПа сократилась с 9−10 м до 5,8 м на человека. По идейным соображениям, власти не допускали строительства коммерческого жилья, создания рынка жилищных коммерческих услуг. Это тормозило решение жилищной проблемы, состояние которой характеризовалось как углубляющийся кризис. Жилищная политика свидетельствовала о серьезных просчетах при реализации социальной политики.

С 1927 г. резко увеличивается социальный разрыв между рядовыми работниками и руководителями (ответственными работниками). Последним устанавливались высокие, фиксированные оклады жалования, примерно равные в различных отраслях: в хозяйственных и социокультурных организациях от 230 до 280 руб. в месяц, в советских, государственных и политических органах — до 300 руб. в месяц. Ответработники с 1925 г. имели право преимущественного получения жилья, с 1926 г. пользовались услугами спецраспределителей товаров. Рабочий имея невысокую зарплату, все чаще обращался к услугам частного рынка, а ответработники получали товары по низким государственным ценам. Таким образом, социальное развитие рядовых работников к концу периода НЭПа замедлилось в угоду нуждам индустриализации. С другой стороны, ответственные работники стали подлинной элитой советского общества. Их социальный статус стремительно возрастал в период возрождения административно-командных методов управления экономикой, а социальный статус рабочих, напротив, снижался. Диктатура пролетариата сменилась диктатурой ответработников.

Социальные мероприятия в отношении сельчан Нижнего Поволжья не были столь разнообразными. В течение 1921;1923 гг. они свелись к преобразованию продразверстки в систему натуральных налогов с меньшими заданиями по сборам и разрешению свободной торговли товарной частью продукции крестьянского хозяйства. Система налоговых сборов развивалась от неудачной во многих отношениях, системы продналогов 1921 г. к единому сельхозналогу 1923 г. Налоги строились по «классовому» принципу — богатые платят больше бедных, — эта тенденция сохранялась во все годы НЭПа. Нижневолжские крестьяне получили значительные льготы по уплате налогов 1923 г. (от 40 до 60% заданий).

Принцип реализации товарной сельхозпродукции в течение весныосени 1921 г. развивался от политически опасной идеи продуктообмена, дискредитировавшей себя практике товарообмена к свободной торговле. Проведение этих мероприятий привело к потрясающему эффекту: прекратились крестьянские выступления (что и было первостепенной целью социальной политики в отношении крестьян); рынок наполнился сельхозпродукцией и впервые с 1918 г. был преодолен продовольственный кризис; крестьяне стали политически лояльной группой; сельское хозяйство быстро восстанавливалось. Из однородно бедной в 1921 г. среды крестьянства, к 1924 г. выделились дифференцированные по степени благосостояния бедняки, середняки и зажиточные крестьяне. Это свидетельствовало о прогрессе социальной структуры сельского общества. В 1924;1926 гг. социальная политика была направлена на «осереднячивание» деревни. Предполагалось за счет средств зажиточных хозяйств помочь бедняцким развить хозяйство до уровня середняков. Часть бедняцких хозяйств освободили от налогов, остальным налоговые задания снизили почти на 70%; для середняков налоги остались прежними, для зажиточныхувеличились на 20%. В течение 1924;1926 гг. проходило массовое кредитование хозяйств, а также продажа крестьянам сельхозтехники в рассрочку от 3 до 5 лет. Это позволило большинству хозяйств приобрести необходимый скот и сельхозинвентарь. По степени обеспеченности к тем и другим, Нижнее Поволжье к 1927 г. занимало одно из первых мест по СССР.

В 1925 г. были сняты ограничения на аренду земли, что способствовало увеличению числа середняцких и зажиточных хозяйств, росту их доходов.

Важную роль в оформлении социальной структуры сельского общества сыграла легализация отношений найма в сельском хозяйстве в 1925 г. Наниматель обязывался заключать с работниками письменные договоры, регламентирующие условия труда. Легальное положение в социальной иерархии сельского общества заняли частные работодатели и наемные работники. В результате этих мероприятий, удельный вес середняцких хозяйств в Нижнем Поволжье к 1926 г. вырос до 58,2%, а зажиточных — до 10%. Бедняцких хозяйств становилось меньше. Крестьянство Нижнего Поволжья находилось в это время на пике своего развития.

Советской власти было необходимо определиться по отношению к перспективам развития крестьянства: допустить дальнейшее развитие частнокапиталистического хозяйства или проводить контрреформы с целью усиления социалистических начал. Посчитав, что хозяйство достаточно восстановлено, а крестьянство стало политически лояльным, с 1927 г. правительство берет курс на коллективизацию сельского хозяйства и пролетаризацию сельского населения. Возрастают налоги на середняцкие и зажиточные хозяйства; запрещается аренда земли и найм рабочей силы; индивидуальным хозяйствам не продают сельхозтехнику; ограничиваются политические права середняков и зажиточных. Сам термин «зажиточный» заменяется термином «кулак». Кулаков объявляют врагами Советской власти и приписывают им все неудачи в проведении крестьянской политики. Опорой Советской власти в деревне объявляются сельские пролетарии и колхозники. В результате гонений на кулака, возникает порог зажиточности, через который середняки старались не переступать. В Нижнем Поволжье он составлял примерно 700 руб. в год, т. е. не мог создать семье большого достатка. Политика «обеднячивания» привела к сокращению удельного веса середняцких хозяйств до 41% и росту бедняцких хозяйств до 42%.

Одной из региональных особенностей Нижнего Поволжья было существование производительной группы в составе сельского населенияловцов. До 1924 г. государство пыталось превратить их в государственной рыбопромышленный пролетариат. Только с 1924 г. власти занялись восстановлением мелкотоварного ловецкого хозяйства, считая впрочем, его существование явлением временным, пока не укрепится государственная рыбная промышленность. Ловцы стали получать товарные и финансовые кредиты, местные власти установили минимум скупных цен на рыбу, допустили к лову и скупу рыбы всех желающих. В результате, численность ловецкого населения к 1927 г. восстановилась до дореволюционного уровня (95 тыс. чел.), а уловы даже превысили дореволюционный уровень. Посчитав, что ловецкое хозяйство достаточно восстановилось, с 1927 г. власти начинают коллективизацию ловцов. Ситуацию усугубил шторм в ноябре 1927 г., в ходе которого погибла значительная часть ловецких судов. Местные власти объявили, что помощь получат только кооперированные ловцы и колхозники. В 1928 г. был ликвидирован частный скупной промысел. С 1928 г. колхозы получили преимущественное право лова рыбы. При грабительском налогообложении (45% дохода) и ограниченной возможности реализовать улов у ловца оставался небогатый выбор: или идти в колхоз, или отходить от промысла и становиться наемным работником.

Таким образом, социальная политика 1927;28гг. была направлена на фактическую пролетаризацию сельского населения. В этом отношении социальная политика подчинялась интересам индустриализации, для которой требовалось быстрое увеличение численности рабочего класса. Крестьянство открыто рассматривалось как источник людских и материальных ресурсов для индустриального развития. Так, на июльском 1928 г. Пленуме ЦКВКП (б) И. В. Сталин отмечал, что крестьянство «.платит государству не только обычные налоги, прямые и косвенные, но оно еще приплачивает на сравнительно высоких ценах на товары промышленности и. недополучает на ценах на сельскохозяйственные продукты. Это есть добавочный налог на крестьянство в целях подъема индустрии., нечто вроде „дани“, нечто вроде сверхналога» (Сталин И.В. «Сочинения», т. 11, с.159) Главной задачей политики в деревне объявлялась переделка крестьянства, его психологии «.в духе сближения с психологией рабочего класса, в духе социалистического производства». Политика в отношении наемных работников (сокращение рабочего дня, предоставление отпусков, пенсионирования т.д.) должна была показать выгодность социального положения наемных работников и способствовала расширению их слоя за счет пролетаризации крестьянства. Такая политика вела к тяжелейшим социально-экономическим последствиям: крестьяне не пролетаризировались, а деклассировались. За счет их притока, повышался удельный вес малограмотных и неквалифицированных рабочих. Смена вида деятельности, использование бывших крестьян на работах, не учитывавших их самостоятельности, инициативности и способностей вызывали с их стороны пассивный протест — растут прогулы, текучесть, падает качество работы. Таким образом, пролетаризация крестьянства отрицательно сказывалась не только на сельском хозяйстве, но и на развивавшейся промышленности.

Слияние крестьянства с пролетариатом, по мысли руководства страны, должно было вести к бесклассовому, т. е. коммунистическому обществу, но последствия оказались иными. Фактически, общество приобрело примитивную сословную структуру, состоявшую из «элиты» — партийно-государственно-хозяйственного чиновничества и «маленьких людей» -рядовых работников промышленности и сельского хозяйства. Причем, по мере развития административно-командных методов регулирования трудовых отношений, «маленькие люди» становятся все более бесправными. Пик этого бесправия приходится на 1930;е годы, когда крестьяне закреплялись за колхозами и даже не имели паспортов, а рабочие — за предприятиями с помощью трудовых книжек. Однако начало формирования такой системы приходится на 1926;28гг. — период ликвидации новой экономической политики. Таким образом, свертывание НЭПа привело к деградации социальной структуры советского общества.

Одним из самых серьезных последствий общенационального кризиса 1918;21гг. стало появление массовой детской беспризорности. Главным способом спасения беспризорников от голодной смерти и воздействия криминалитета, стало определение их в детские дома, на полное государственное иждивение. В условиях перехода к НЭПу, система детдомов пришла в упадок, сократилась и начала развиваться только с 1924 г. Оценивая деятельность детдомов Нижнего Поволжья в годы НЭПа, необходимо отметить, что в них спаслись от болезней и голодной смерти десятки тысяч беспризорников. При этом был налажен не только количественный охват, но и качественная подготовка беспризорников к повседневной жизни за стенами детдома. Все воспитанники получали начальное образование и профессиональную подготовку. В Нижнем Поволжье к 1927 г. на базе детдомов было создано 220 мастерских с пропускной способностью 4 400 чел. Производственное обучение охватывало 85% детдомовцев. Выпускник детдома обязательно получал направление на работу или дальнейшее обучение в техникуме или вузе. Другой стороной деятельности детдомов стало обособление воспитанников от окружающего мира, их десоциализация. Социальная адаптация выпускников детдомов проходила в годы НЭПа (да и сейчас проходит) тяжело. В детдомах сохранялся «дух беспризорности», обиды на общество, которое отгородилось от детдомовцев. Одним из способов решения этой проблемы стала передача воспитанников в семьи родственников или просто посторонних людей под патронат. Дети в этом случае получали семейное воспитание и быстрее входили в общество, семьи, их приютившие — получали различные льготы и социальные выплаты. Именно патронат способствовал скорейшей социализации беспризорников, т. е. был наиболее эффективным способом борьбы с явлением. К сожалению, эта практика не стала широко распространена из-за слабого финансирования и невозможности проконтролировать положение каждого из патронируемых.

Несмотря на активную борьбу местных властей с беспризорностью, Нижнее Поволжье в 1930 г. по количеству беспризорных занимало I место в СССР. Опыт 1920;х гг. (подтвержденный опытом современной России) показывает, что беспризорность — одно из серьезнейших последствий социально-политических кризисов общества. Недопущение таких кризисов и есть самый эффективный способ борьбы с беспризорностью.

Безработица также была одной из тяжелейших социальных проблем советского общества эпохи НЭПа. Переход в 1921 г. к свободному рынку труда в условиях хозяйственной разрухи, привел к появлению большого количества безработных. В Нижнем Поволжье безработица имела региональные особенности — сезонный характер работ в важнейших отраслях промышленности, трудовые миграции из соседних регионов.

Главными учреждениями, контролировавшими состояние безработицы и оказывавшими помощь безработным, были подразделения губотделов труда — биржи труда. К 1927 г. через биржи прошло более 70% трудоустроенных безработных. Зарегистрировавшиеся безработные с 1924 г. делились на 3 категории в зависимости от квалификации, стажа и членства в профсоюзе. Безработные I и II категорий в течение 6 месяцев с момента регистрации получали пособия, III категории — льготы по оплате коммунальных услуг. Уровень пособий был невелик, но спасал от голодной смерти. По мере развития экономики, все большее число безработных получало пособия. Серьезным подспорьем для некоторых безработных были пособия отраслевых профсоюзов. Рабочие ощущали себя членами профсоюзного «братства» и не чувствовали оторванности от рабочей среды.

Кроме пособий, биржи нерегулярно выдавали зарегистрированным гражданам продукты питания, одежду. С 1924 г. при биржах действовали амбулатории с пропускной способностью 100−120 чел. в день.

С 1923 г. биржи занимались созданием новых рабочих мест. Были организованы артели, где безработный работал 1−2 месяца, а затем получал двухнедельное выходное пособие. Благодаря постоянной смене работников, через артели в Нижнем Поволжье к 1928 г. прошли около 20% безработных. С 1926 г. биржами была организована переквалификация безработных. Прошедшие её трудоустраивались в первую очередь.

В целом, государственной помощью были охвачены практически все безработные Нижнего Поволжья. В то же время, опыт 1920;х гг. показывает, что безработица — неизбежное явление в условиях рыночной экономики и ликвидируется только при административно-плановом распределении трудовых ресурсов. В условиях рынка, задача государстваоказать безработным помощь, не создавая условий паразитирования на этой помощи.

Одним из важнейших показателей того, что Советский Союз в 1920;е годы становился социальным государством, явилось масштабное развитие системы народного образования и системы здравоохранения. В Нижнем Поволжье в этот период сеть начальных школ увеличилась до размеров, позволявших с 1928 г. вводить всеобуч в некоторых административных центрах. Постоянно повышался процент детей 8−9 лет, охваченных школьным образованием. Учитывая высокий удельный вес неславянских народов в составе нижневолжского населения, местные органы народного образования с 1922 г. расширяли сеть национальных школ. Однако, национальное образование не получило достаточного развития в силу разных причин: недостаток финансирования, нехватка национальных педагогических кадров, национальных традиций. Кроме того, общеобразовательная школа давала больше возможностей для карьерного роста, чем национальная. Постоянно развивалась сеть школ повышенного образования, готовивших абитуриентов техникумов и вузов. С 1924 г. в связи с усилением спроса на квалифицированную рабочую силу, резко вырос приток детей в эти школы.

Большую роль в подготовке специалистов играла профессионализация, охватившая все нижневолжские школы повышенного типа.

Местная сеть учреждений профтехобразования (техникумы, профтехшколы, фабрично-заводские семилетки и школы крестьянской молодежи) в годы НЭПа полностью удовлетворяли запросы местных, хозяйственных органов. При увеличении с 1925 г. абитуриентов, сеть этих учреждений стала расширяться. Материальным подспорьем для учащихся техникумов были стипендии на уровне примерно 1/3 зарплаты рабочего. Сеть вузов в Нижнем Поволжье в годы НЭПа была развита слабо. Тому было несколько причин: отсутствие должного финансирования, кризис 1918;23гг., в ходе которого сеть вузов сократилась, падение в первые годы НЭПа престижности высшего (особенно гуманитарного) образования. Интерес к профтехобразованию, как высшему, так и среднеспециальному, резко возрастает с переходом к форсированному развитию экономики. В результате, в 1930;е годы краевая сеть профтехобразования увеличивается.

В годы НЭПа одним из важнейших направлений работы органов народного образования стала ликвидация неграмотности взрослого населения. Обучение взрослых проводилось в пунктах ликвидации неграмотности, школах взрослых, совпартшколах, рабочих университетах, на рабочих и крестьянских курсах. При развитии сети этих учреждений власти придерживались определенных критериев. Например, число пунктов ликвидации неграмотности предполагалось довести до числа церквей. С 1928 г. обучение взрослых приняло характер массовых кампанийкультпоходов, культэстафет, культштурмов и т. д. Необходимо отметить, что начало подобным мероприятиям положил саратовский культпоход. В ходе этих мероприятий качество образования резко снизилось. Например, курс обучения сокращался с 3−4 месяцев до 2 недель.

Результатом этой работы было решение проблемы массовой неграмотности среди взрослого населения. В целом, работа органов образования Нижнего Поволжья в 20-е годы позволила охватить школьным образованием большую часть детей школьного возраста, профтехобразованием — практически всех желающих, ликвидировать массовуюнеграмотность среди взрослых. Работа органов образования постоянно была в центре внимания государственных и партийных органов. Это свидетельствует о важности роли народного образования в социальной политике Советской власти в годы НЭПа.

Сеть учреждений здравоохранения также пришла в упадок в 1921;23гг. Это проявилось в сокращении числа больниц и амбулаторий. При этом, количество больничных коек не сокращалось, т. е. в больницах увеличивалась скученность больных, что ухудшало условия лечения; не хватало лекарств и продовольствия. При этом, Нижнее Поволжье было санитарно неблагополучным регионом в силу местных природных и социальных особенностей. В этих условиях развитие хозяйственной системы здравоохранения было особенно важной задачей местных органов власти. Развитие сети медицинских учреждений в губерниях Нижнего Поволжья начинается с 1923;24гг. К 1926 г. был достигнут дореволюционный уровень обеспеченности населения больничными койками, к 1928 г. этот уровень был значительно превышен. Медицинские учреждения были как общего назначения, так и специализированные. Развитие диспансеров «подстегивалось» высоким уровнем заболеваемости туберкулезом и трахомой, малярией, чумой, оспой и венерическими болезнями. Однако, стоматологическая и психиатрическая помощь была развита слабо. В связи с постоянной угрозой эпидемий, большое внимание в работе нижневолжских медучреждений уделялось профилактике заболеваний. Отдельная сеть учреждений занималась охраной материнства и младенчества. Но в сельской местности в годы НЭПа эта работа не получила существенного развития. Тем не менее, основы системы были заложены именно в годы НЭПа.

В сфере развития медицинской помощи социальная политика в годы НЭПа достигла больших результатов. Впервые в истории России медицинская помощь стала общедоступной; сеть медицинских учреждений выросла до невиданных прежде размеров; впервые в истории России учреждения по охране здоровья детей и матерей выделялись в особую сеть и это положительно сказалось на их развитии.