Отмена опричнины и ее итоги

Летом 1571 года опричные войска доказали свою недееспособность, не выступив, вопреки приказу царя, на защиту столицы от набега крымского хана Девлет — Гирея. По другой версии опричное войско все же выступило против крымцев, но потерпело позорное поражение, а сам Иван Грозный в критической ситуации покинул армию и бежал в Ростов. В результате татарам удалось сжечь Москву и разорить значительную часть русских земель. На следующий год блестящую победу над крымцами одержали объединенные земско-опричные войска, под командованием воеводы князя М. И. Воротынского. В этот же год Иван IV отменил опричнину.

Однако по поводу отмены опричнины у историков так же нет единодушия: по одной версии, царь попытался восстановить опричные порядки три года спустя (в 1575), сделав Великим князем всея Руси касимского хана Симеона Бекбулатовича и превратившись в «князя Ивана Московского»; по другой он и не думал ее отменять и опричнина существовала вплоть до его кончины под именем «двора».

Опричнина дорого обошлась стране. Народ заплатил за нее страшную цену — разорение, обезлюденье страны. В России в 70 — 80 годы разразился настоящий хозяйственный кризис — запустение сел, деревень, городов, гибель огромной массы людей, бегство многих на окраины. По данным, которые приводит Платонов, ко времени смерти Грозного в 13 станах московского уезда писцовые книги показывают до 50.000 десятин пахотной земли. Из них пустует до 16.000 десятин в поместьях и вотчинах, и, сверх того, до 4.000 десятин за отсутствием владельца сдано из оброка, т. е. до 40% пахотной земли вышло из нормального хозяйственного оборота. Писцовые книги того времени отмечают очень много «пустошей, что были деревни», пустых и поросших лесом вотчин, брошенных населением сел, с церквями «без пенья», оставленных «за пустом» пашен. Новгородские писцовые книги статистически точно рисуют страну, оставленную Грозным в наследство своему сыну. Так, например, население Северо-Западной России сократилось в 8 раз, по сравнению с началом века. В то же время несущие тягло, т. е. функционирующие, хозяйства занимали всего 5, 8% некогда освоенных территорий. Из 1761 двора пригородов Пскова (на 1557 год) к 1585 осталось всего 75. В то же время происходит непомерный рост налоговых тягот — в период с 1561—1562 по 1571—1572 гг. г. государственные налоги, например, по своей номинальной стоимости возросли на 40%, а в следующем десятилетии — еще на 80%. По приблизительным подсчетам Платонова, только в самые последние годы XVI века «на поле», т. е. в основном в восточные мало освоенные земли, вышло не менее 20.000 человек, которые присоединились к массе более старых переселенцев. Конечно, значительную роль в разорении и опустошении Центра и Северо-запада страны сыграла и многолетняя Ливанская война. К этим бедствиям добавились еще и страшный голод и моровые поветрия, косившие население страны.

Разруха и обезличивание земель ускорили процесс закрепощения крестьян. Причем опричнина способствовала утверждению наиболее жестких форм крепостничества. Историки спорят, когда впервые были введены «заповедные лета» — во время или после царствования Ивана IV. Очевидно, первые указы запрещающие крестьянам пока в частном порядке, в отдельных землях, уходить от своего помещика даже в Юрьев день относятся к 1581 -1582 г. г. Скоро эта мера начинает применяться повсеместно. При этом надо учитывать, что запрет переходов «без государеву указу» и все предусмотренные в случае нарушения наказания в полной мере относились и к торгово-ремесленному люду, т. е. к городскому населению. По-видимому, «заповедными» были и последующие годы, а в 90-е г. г. XVI века появится указ о бессрочном запрете крестьянского выхода.

Становление в результате опричного террора деспотического режима отразилось и на положении дворянства. Если в первой половине XVI века менталитет холопства среди феодального класса только еще формируется, то при Иване Грозном «завершилось превращение русских дворян в холопов самодержавия».

Н.М. Карамзин писал, подводя итоги царствования Ивана Грозного: «Между иными тяжкими опытами судьбы, сверх бедствий удельной системы, сверх ига монголов, Россия должна была испытать и грозу самодержца-мучителя.» И хотя певец самодержавия Карамзин пишет о смирении, с которым Русь принимала своего «самодержца-мучителя», на деле население отвечало не только массовыми бегствами, но и народными волнениями. По замечанию англичанина Дж. Флетчера, бывшего в Москве вскоре после смерти Ивана IV, которое приводит Платонов, «низкая политика и варварские поступки Грозного так потрясли все государство и до того возбудили всеобщий ропот и непримиримую ненависть, что, по-видимому, это должно было кончиться не иначе, как всеобщим восстанием.» Это замечание вполне будет оправдано последующими событиями — Смутным временем.