Понятие и сущность сетевого права

Около двадцати лет идет процесс информатизации всех сфер жизни, который получил название движения к информационному обществу, но правовая сфера использует новые технологии в основном в таких направлениях как удобство хранения и поиска правовой информации, передача пользователям по сетям и некоторых других. Нет заметных сдвигов в увеличении степени автоматизации процессов правотворчества и правореализации, очевидны и негативные последствия роста количества нормативных правовых актов как в странах романо-германской правовой семьи, так и в странах системы общего права: сложно соблюдать растущий массив меняющихся законов, которые граждане часто вообще не знают по причине их сложности, неэффективности механизмов их распространения, дороговизне печатных и электронных изданий, услуг адвокатов.

1. Теория сетевого права как новое направление правовой науки

Если еще учесть противоречивость законов, сложности правореализации, то из обозначенных проблем вытекают следующие последствия:

1) неэффективное регулирование общественных отношений устаревшими и несовершенными нормами права;

2) незнание населением законов и принципиальная невозможность точного выполнения норм права вследствие сложности и изменчивости законодательства;

3) отсутствие механизмов, обеспечивающих своевременную адаптацию законов к быстро изменяющимся реалиям жизни.

Россия начала построение информационного общества, но право в этом процессе почти не участвует, за исключением текущего развития справочных правовых систем, что, однако, не приводит к качественному развитию самого права. Поскольку в любой сфере «магистральным путем современной автоматизации профессиональной деятельности является ее интеллектуализация», в области права интеллектуализация может проявиться в автоматизации процессов правотворчества и правореализации с помощью информационно-коммуникационных технологий (далее — ИКТ) и специальных механизмов сопряжения ИКТ и права.

Однако если сегодня бурно развивается сетевая экономика, то юристы только начали размышлять о приемлемости понятия «сетевое государство».

В частности, В. Д. Зорькин упоминает о зарождении первого «сетевого государства», имея в виду Евросоюз. Видимо, впервые упомянул о необходимости создания сетевого права В. Н. Лопатин, когда предположил, что «на новом витке нужно заново простраивать коммутативное, сетевое право, в отличие от права дистрибутивного. Дистрибутивное право не соответствует самой коммутативной природе Сети». Поскольку развитие государства и права тесно взаимоувязано, сетевому государству должно соответствовать сетевое право. В связи с этим мы сочли необходимым определить, что это такое и разработать теорию сетевого права6.

Какие еще были предпосылки к созданию теории сетевого права? Мы исходили из того, что право многих стран, в том числе и России, имеет комплекс сходных проблем, которые пока нигде не решены с достаточной эффективностью и решение их обычными методами развития права (принятие новых законов, улучшение старых и т. п.) без качественно нового применения в правовой сфере ИКТ не даст прорывных результатов.

В отечественной науке до настоящего времени использовалось понятие управленческих, но не правовых сетей. Так, Е. А. Юртаева считает, что «…на сегодняшний день характер влияния глобальных финансовых управленческих сетей на международные отношения сопоставим с ролью национальных государств и правительств. Однако организационное и технологическое сетевое управление пока не распространяет своего влияния кроме как на сырьевые, товарные, денежные, транспортные и некоторые другие сферы экономического оборота. Реально сетевое управление способно порождать политически значимые последствия при условии их сращивания с национальным государственным аппаратом». Б. В. Марков также полагает, что «…в развитых странах власть не афиширует себя, однако в своей анонимности управляет людьми через систему массовых коммуникаций гораздо надежнее, чем раньше», поэтому идея о сращивании сетевого управления с национальным государственным аппаратом особенно конструктивна в контексте создания электронного правительства и заслуживает дальнейшего исследования, а из процитированного, на наш взгляд, следуют важные выводы:

1) открываются перспективы развития правовых управленческих сетей;

2) эти сети называются сегодня управленческими, а не регулирующими (в отличие от понятия «правовое регулирование»), что объясняется особенностью такого управления, а именно, его быстротой, обычно не свойственной праву, и его, как правило, медленному правовому регулированию;

3) сращивание сетевого управления с национальным государственным аппаратом необходимо осуществлять путем глубокой интеграции ИКТ и правовых механизмов, что обеспечит чрезвычайное по нынешним меркам увеличение эффективности как сетевого управления, так и правового регулирования за счет их взаимопроникновения друг в друга на правовом, аппаратном, технологическом и программном уровнях.

2. Сущность сетевого права

Сетевые свойства права изначально присущи его коммуникативной природе, поэтому современная наука должна предложить способы, позволяющие максимально реализовать древнейшую, изначальную сущность права как права сетевого, призванного пронизывать всю систему государства, его органов, физических и юридических лиц сетями законов, которые должны выполняться точно так, как они сформулированы. Отсюда вытекает одна из главных целей модернизации права, и как мы полагаем, она состоит в усилении коммуникативных свойств права за счет формирования сетевого права и налаживания эффективных правовых связей личности и государства посредством ИКТ и современных компьютерных сетей.

Осуществление правоприменительной деятельности в сетях подготовлено тем, что для государственного управления создана, в частности, автоматизированная информационная система налоговой службы. Определенные предпосылки модернизации права информационными средствами имеются и в Концепции использования информационных технологий в деятельности федеральных органов государственной власти до 2010 года, которая поставила такие задачи как развитие единой защищенной телекоммуникационной инфраструктуры для государственных нужд, централизованное создание общих государственных информационных ресурсов (регистров, кадастров, реестров, классификаторов) и др.

Что же касается права, то Концепция ставит задачу совершенствования законодательной и иной нормативной правовой базы в целях повышения эффективности использования информационных технологий в деятельности федеральных органов государственной власти с учетом международной практики. Конечно, обновление нормативной правовой базы необходимо для оптимизации использования информационных технологий. Однако с другой стороны, использование ИКТ в правовой сфере на качественно более высоком уровне может придать праву новые, в том числе сетевые свойства.

Предлагая свое видение развития правового регулирования ИКТ, С. И. Семилетов пишет: «Есть настоятельная необходимость определения „сектора ИКТ“ как объекта правового регулирования в структуре экономики и социального развития Российской Федерации. Нужна характеристика значения ИКТ-сектора (отрасли экономики) в структуре производственной, экономической и социальной ткани общества». Подход, состоящий в том, что право должно отрегулировать ИКТ, вполне обоснован, если задается рамками информационного права. Однако, с позиции теории права, мы можем выйти на обобщение более высокого теоретического плана: необходимо не только развивать право, регулирующее сектор ИКТ, но и перестраивать коренным образом само право, чтобы ИКТ и право развивались навстречу друг другу для более глубокого взаимопроникновения, а право соответствовало тем возможностям, которые предоставляют ИКТ. Это предпосылка происходит изнутри самого права, она обусловлена неизбежностью развития сетевых свойств права.

Поэтому воссоздание на более высоком уровне правовой коммуникации между государством и индивидом в современных условиях необходимо проводить в первую очередь, используя все возможности ИКТ. Употребление метафоры сеть применительно к праву можно найти еще у древнекитайского мыслителя Мэн-цзы (327−289 гг. до н.э.), который сказал: «Разве, когда у власти человеколюбивый правитель, опутывают народ сетями [закона]?». В 1623 г. Ф. Бэкон в своем труде «О достоинстве и приумножении наук», в афоризме LIII, (ссылаясь на Ветх. зав., Псалм. Давид., 11, ст. 6.) писал: «Пророк говорит: „Он обрушит на них сети“. Нет худших сетей, чем сети законов, особенно уголовных, они бесчисленны, с течением времени стали бесполезны, не освещают путь, а запутывают ноги путника». В этом предсказании сегодня можно усмотреть как очевидный смысл опасности устаревших законов, так и новое понимание, возможное лишь в эпоху компьютерных технологий, — опасность сетевых технологий, которые мы неизбежно будем использовать в правовой сфере.

Более ста лет назад К. П. Победоносцев отмечал: «Законы становятся сетью не только для граждан, но, что всего важнее, для самих властей, стесняя для них множеством ограничительных и противоречивых предписаний ту свободу рассуждения и решения, которая необходима для разумного действования власти».

Понятие «компьютерная сеть» также основано на сходстве с сетью, состоящей из узлов и нитей, но принципиально новые качества такой сети предоставляют возможность сегодня, когда сложность и объем законодательства значительно больше, чем сто и четыреста лет назад, коренным образом разрешить и проблемы, которые порождали «сети» в понимании Ф. Бэкона и К. П. Победоносцева, и современные проблемы, которые, по мнению Митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, можно решить, если выделить «приоритетные отрасли, которые, получив массированную поддержку государства, могут стать „локомотивами“ национального хозяйства: авиастроение, транспорт, информационные технологии… Если мы не поддержим такие отрасли, многократно возрастает опасность превращения России в поставщика необработанного сырья. Это станет национальной катастрофой». Чтобы этого не произошло, нужно, интегрируя ИКТ и право, прийти к возможности правового регулирования в режиме реального времени, а также к упреждающему правовому регулированию.

Итак, можно констатировать, что в России имеется еще и ряд технических предпосылок для информационной модернизации права: развитие сетевой экономики; известные коммуникационные средства (книгопечатание, электросвязь и др.); новые коммуникационные средства (ИКТ, сети типа Интернет, ведомственные закрытые и защищенные сети, сети сотовой связи). С другой стороны, развитие ИКТ признается государством приоритетной задачей, следовательно, такой же важной задачей в правовой сфере будет являться информационная модернизация права на основе создания и практического использования теории сетевого права.

Как мы полагаем, сетевое право должно регулировать общественные отношения, строящиеся, как правило, с использованием виртуального пространства, а правоотношения в сетевом праве могут иметь следующие особенности: высокая скорость протекания в сети правовых процессов и процедур, исключительно адресный характер применения отдельных норм права в отношении конкретных субъектов права, поскольку в электронной сети незарегистрированных или анонимных субъектов быть не может, возможность правового регулирования некоторых общественных отношений в режиме реального времени на основе мгновенно действующей прямой и обратной правовой связи и др. Отсюда следует, что цели сетевого права состоят в усилении коммуникативной функции права и нахождении методов автоматизации правотворческих и правореализационных процессов.

3. Процесс формирования сетевого права

Формирование сетевого права может проходить путем модернизации формы и содержания (сущности) права. Для модернизации формы права можно использовать следующие методы:

1) разделение нормативных правовых актов по формам их представления на бумажную и электронную формы с постепенным переходом к электронной форме как к основной;

2) введение единого формата текста законов (и нормативных правовых актов) в обеих формах с унификацией названий их частей и нумерацией в электронной форме каждого абзаца, строки текста, символа;

3) файловое представление текста закона, при котором каждому логическому высказыванию будет соответствовать сегмент текста, представленный в электронной форме в виде файла с уникальным номером в правовой электронной базе данных; применение гиперссылок для указания скрытых отсылок, расшифровки терминов, отсылок к судебным актам, научным статьям, комментариям и т. д.;

4) помещение в электронный текст закона сведений о его лоббистах, авторах и принадлежности тех или иных частей текста конкретному автору (эти данные, а также история создания и изменения закона должны быть видны в специальном режиме просмотра электронного варианта закона), что, с одной стороны, повысит ответственность его авторов, а с другой стороны, будет стимулировать их стать известными соавторами закона.

Для информационной модернизации содержания (сущности) права необходимо использовать иные методы, хотя разделение права на его внешние формы и сущностную характеристику в какой-то степени условно:

1) глубокая интеграция ИКТ и права;

2) автоматизация анализа правовых норм и правотворчества;

3) автоматизация правореализационных процессов;

4) комплексная автоматизация и визуализация правотворческих и правореализационных процессов и правовое регулирование в режиме реального времени;

5) переход от использования в правоотношениях бумажных технологий к электронным — сетевому дистанционному взаимодействию субъектов права;

6) развитие процессуального права путем создания юридикотехнологических механизмов, обеспечивающих автоматизацию реализации процессуальных норм и процедур, которые должны во всех возможных случаях изначально создаваться (или постепенно модернизироваться) с ориентацией не на бумажные, а на электронные технологии и на сетевые, дистанционные автоматизированные правоотношения, которые должны обеспечиваться информационными программами (и-роботами).

Необходимо наметить в рамках общей теории права и принципы сетевого права для последующей разработки сетевого законодательства. В качестве общих принципов сетевого права можно предложить принцип его дополнения к существующему праву и нацеленность сетевого права на уменьшение сферы действия санкций, задающих праву излишнюю репрессивную направленность. В качестве специальных принципов сетевого права можно предложить следующие:

1) автоматизация создания и реализации тех элементов норм права, которые обеспечат гибкость оперативного правового регулирования;

2) постепенное перемещение отдельных элементов норм права в сферу сетевого права, в котором будет возможно автоматизированное регулирование некоторых правовых отношений в киберпространстве;

3) обязательность государственной регистрации в сети всех сделок и движений капиталов в режиме реального времени, постепенный перевод сделок в электронную форму;

4) обеспечение прямой и обратной правовой связи субъектов права с государством или его органами в режиме реального времени;

5) защита человека средствами ИКТ от нарушения норм права;

6) генерация и реализация некоторых элементов норм права только в электронной форме;

7) максимально возможная замена человека автоматом в процессах контроля и организация таких автоматизированных правореализационных процессов, которые исключат ошибочное применение отдельных норм права;

8) оптимизация в сетевом праве соотношения континуального и дискретного начал путем смещения к дискретным началам, являющимся основами оперирования информацией в электронных сетях.

Заключение

Формируя сетевое право, мы показываем его в качестве категории общей теории права, характеризуемой рядом вышеприведенных принципов, которые являются принципами общетеоретическими, применимыми ко многим отраслям права. Конструктивность категории сетевого права помогает увидеть перспективы значительно более высокого уровня развития права, который можно достичь путем автоматизации отдельных правоотношений, правотворчества и реализации ряда норм или элементов норм права.

сетевое право

1. Концепция использования информационных технологий в деятельности федеральных органов государственной власти до 2010 года // СЗ РФ. 2010. № 40. Ст. 3981.

2. Семилетов С. И. Подходы к разработке концепции правового регулирования ИКТ // Информационные ресурсы развития Российской Федерации: Правовые проблемы. М., 2009.

3. Бойцова В. В., Гиренко А. Ф. Использование компьютерных средств и информационных технологий в юриспруденции // Правоведение. 2007. № 2.

4. Концепция правовой информатизации России (утверждена Указом Президента РФ от 28 июня 1993 г. № 966) // Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации. 2007. № 27. Ст. 2521.

5. Типовой закон ЮНСИТРАЛ «Об электронной торговле» // Комиссия ООН по праву международной торговли. Ежегодник. 2009. Т. 27.

6. Окинавская Хартия глобального информационного общества (Окинава, 22 июля 2000 года) // Дипломатический вестник. 2008. № 8.

7. Уткин В. Б., Балдин К. В. Информационные системы и технологии в экономике. М., 2008.

8. Паринов С. И. К теории сетевой экономики. Новосибирск, 2008.

9. Мамут Л. С. «Сетевое государство»? // Государство и право. 2008. № 11.

10. Зорькин В. Д. Об угрозах конституционному строю в XXI веке и необходимости проведения правовой реформы в России // Журнал российского права. 2008. № 6.

11. Лопатин В. Н. Информационная безопасность России: Дис. … д-ра юрид. наук. СПб., 2009.

12. Голоскоков Л. В. Теория сетевого права / Под науч. ред. А. В. Малько. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006.

13. Юртаева Е. А. Международно-правовое взаимодействие государств в свете глобализационной парадигмы // Глобализация и развитие законодательства: Очерки / Отв. ред. Ю. А. Тихомиров, А. С. Пиголкин. М., 2009.

14. Марков Б. В. Философская антропология: очерки истории и теории. СПб., 2007.

15. Поляков А. В. Общая теория права: Феноменолого-коммуникативный подход. Курс лекций / 2-е изд., доп. СПб., 2008.

16. «Мэн-цзы». Глава первая. «Лян Хуэй-Ван». Часть первая // Древнекитайская философия. Собрание текстов в 2 т. М., 2009. Т. 1.

17. Бэкон. Сочинения. В 2 т. / Сост., общая ред. и вступ. статья А. Л. Субботина. М., 2005. Т. 1.

18. Победоносцев К. П. Сочинения / Вступ. ст. А. И. Пешкова. СПб., 2009.

19. Кирилл, Митрополит Смоленский и Калининградский. Русская православная церковь в современной России: служение обществу, трудности возрождения // Вопросы экономики. 2009. № 1.