Проблемы квалификации и привлечения к уголовной ответственности за взяточничество

Проблемы квалификации и привлечения к уголовной ответственности за взяточничество

• Введение
• Глава 1. Теоретические основы исследования взяточничества как коррупционного преступления
• 1.1 Историко-правовой опыт противодействия коррупции и его значение для современной России
• 1.2 Общие вопросы квалификации взяточничества
• Глава 2. Проблемы квалификации взяточничества
• 2.1 Квалификация получения взятки по объективным признакам
• 2.2 Квалификация получения взятки по субъективным признакам
• 2.3 Квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки взятки
• Заключение
• Список используемых источников

Актуальность темы

Взяточничество было и все еще остается серьезным препятствием для прогрессивных преобразований в процессе развития современного российского государства. При этом, согласно данным Госкомстата РФ, количество зарегистрированных уголовных дел этой категории в период с 2001 по 2010 г. стремительно увеличивалось. Так, если в 2009 г. было зарегистрировано в РФ 7909 преступлений, то в 2010 г. — уже 12 012, т. е. наблюдается рост практически на 52%. Кроме того, проблемой борьбы со взяточничеством является относительно высокая латентность. По приблизительным оценкам экспертов, только сотрудники ГИБДД получают в год около миллиарда долларов взяток с водителей-нарушителей или с тех, кого они обвинили безосновательно Шонова А. Взятка на живца//Российская газета. 2008. № 4710, 18 июля.

Эти и другие причины побудили к серьезному изменению отечественного законодательства, направленного на борьбу со взяточничеством и коррупцией. Предпосылками подобных новелл современного российского уголовного законодательства являлось и неоднократное обращение в последние годы высших должностных лиц российского государства к проблеме коррупции, определению основных направлений борьбы с взяточничеством, исследованию эффективных средств и способов адекватного противодействия.

Связано это с тем, что взяточничество (дача, получение взятки, посредничество во взятке) является одним из наиболее опасных коррупционных преступлений, так как создает мощную финансовую опору коррупции во властных эшелонах. Одна из проблем российской действительности заключается еще и в том, что борьба с коррупцией возлагается в первую очередь на правоохранительные органы, которые сами подвержены коррупционным издержкам Писарев Е. Судья получил срок за взятку//Российская газета. 2007. № 4501, 25 окт. При этом коренное изменение проблемной ситуации невозможно без поддержки общественных институтов.

Другой проблемой борьбы с подобным негативным явлением остается противоречивость ужесточения наказания за взяточничество, которое, как показывает практика, может уменьшить количество взяток и одновременно увеличить номинал взятки. Так, по мнению М. Сафиуллина, «в Татарстане стали меньше брать взяток, но размер их увеличился. Об этом говорят результаты социологического опроса, проведенного Центром перспективных экономических исследований Академии наук РТ совместно с Татарстанстатом. На вопросы о коррупции ответили более двух тысяч респондентов. Отдельный опрос по этой проблеме был проведен и среди 250 предпринимателей» Кондрева О. Взятки с размахом//Российская газета. 2010. 14 янв. В 2008 г. средний размер взятки по России составлял 9 тыс. руб., в 2009 г. -23 тыс. руб. Егоров И. Взятки подорожали//Российская газета. 2010. № 5112 (63), 26 марта. По данным Департамента экономической безопасности МВД России, в первом полугодии 2010 г. средний размер взятки в России увеличился в 2 раза и составлял 44 тыс. руб. Федосенко В. Сколько «весит» взятка//Российская газета. 2010. 30 сент. Если в 2009 г. средний размер взятки у чиновников государственной власти в Башкирии был на уровне 20 тыс. руб., то в 2010 г. он уже вырос до 143 тыс. руб. Кривошеев А. Ребенок со взяткой//Российская газета. 2010. № 5274 (195), 1 сент.

Несмотря на принятие ряда противокоррупционных законов, количество преступлений данного рода не снижается, а, наоборот, увеличивается. Так, например, проверка, проведенная прокуратурой Санкт-Петербурга, показала, что значительная часть выявленных преступлений относится к категории коррупционных. За семь месяцев 2010 г. выявлено 169 фактов взяточничества, в том числе 83 преступления, предусмотренных ст. 290 Уголовного кодекса РФ (получение взятки), и 86 преступлений, предусмотренных ст. 291 УК РФ (дача взятки). По сравнению с аналогичным периодом 2009 г. число преступлений, связанных со взятками, выросло на 10% - в прошлом году было выявлено 154 факта дачи и получения «мзды» за оказанные услуги Голубкова М. Взяли на взятках//Российская газета. 2010. № 5262 (183), 18 авг.

В связи с вышесказанным представляется необходимым дальнейшее выявление природы и сущности взяточничества, имеющей место практики назначения наказаний, что свидетельствует об актуальности проведения комплексного уголовно — правового анализа поставленных вопросов.

Цель и задачи исследования

Целью настоящего исследования является анализ и обоснование оптимальных подходов к решению спорных вопросов квалификации получения и дачи взятки.

Для достижения названной цели были поставлены следующие задачи:

— изучить историко-правовой опыт противодействия коррупции и его значение для современной России;

— раскрыть сущность правоотношений, предусмотренных в составах получения — дачи взятки;

— провести системно — структурный анализ указанных составов, а также выявить возникающие в правоприменительной деятельности проблемы по толкованию их признаков;

— сделать собственные научно-обоснованные выводы и внести предложения по совершенствованию российского законодательства.

Объектом исследования являются общественные отношения, в рамках которых совершается взяточничество и реализуются нормы уголовного законодательства об ответственности за получение и дачу взятки.

Предметом исследования выступают спорные вопросы квалификации получения и дачи взятки, практика назначения наказания за данные виды преступлений, соответствующие уголовно — правовые нормы, их содержание, тенденции развития, а также деятельность судебно — следственных органов в этой сфере.

Методологической основой исследования служит метод познания и анализа рассматриваемых явлений. Также были использованы общенаучные методы исследования — исторический и логический, анализ и синтез, дедукция и индукция. Использовался частно-научный и метод познания — статистический.

Теоретическую и правовую базу исследования составляют: Конституция Российской Федерации, действующее и ранее действовавшее уголовное законодательство России и, материалы практики Верховного суда Российской Федерации, концептуальные положения российских ученых в области теории права, науки уголовного права, криминологии.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Основное содержание выводов и предложений, сформулированных в исследовании, направлено на разработку теоретико-правовых основ, решение спорных вопросов квалификации и назначения наказания за преступления, предусмотренные ст.ст. 290 и 291 УК РФ.

Структура настоящей работы обусловлена целью, задачами исследования и применяемой в доктрине уголовного права логикой анализа состава преступления. Работа включает в себя введение, три главы, заключение, список использованной литературы и приложения.

Научная новизна обуслoвливается совокупнoстью пoставленных задач. В частнoсти, элементами нoвизны характеризуется oписание юридической природы поведения, за которое получается взятка и егo места в системе признакoв исследуемoго сoстава.

Глава 1. Теоретические основы исследования взяточничества как коррупционного преступления

1.1 Историко-правовой опыт противодействия коррупции и его значение для современной России

В свете решения современных проблем российской государственности имеет как научно-теоретическое, так и практическое значение изучение историко-правового опыта противодействия коррупции, накопленного за многовековую историю, что и предопределило цель нашего исследования. В данной сфере юридической науки сделаны лишь первые шаги. Научные работы представлены в основном локальными публикациями на страницах общественно-политических и юридических журналов Куракин А. В. Административно-правовые средства предупреждения и пресечения коррупции в системе государственной службы (история и современность) // Государство и право. 2002. № 9. С. 35−48; Седов П. В. «На посуле как на стуле». Из истории россий-ского чиновничества XVII в. // Звезда. 1998. № 4. С. 206−213; Буланже М. Коррупция — дочь протекции // Служба кадров. 1999. С. 27−31; и др. В совокупности с криминологической, уголовно-правовой проблематикой историко-правовые аспекты темы затронуты в монографиях П. А. Кабанова «Коррупция и взяточничество в России: исторические, криминологические и уголовно-правовые проблемы» (Нижнекамск: Гузель, 1995) и А. И. Кирпичникова «Взятка и коррупция в России» (СПб.: Альфа, 1997).

Проведенный ретроспективный анализ историко-правового опыта по противодействию коррупции показывает, что ее истоки относятся еще к глубокой древности. О существовании коррупции в древних цивилизациях свидетельствуют два старейших свода законов — «Кодекс Хаммурапи» (Вавилон, 2200 г. до н. э.) и «Эдикт Нармаба» (Египет, 1200 г. до н. э.). Об отрицательном воздействии коррупции на экономическую, политическую и духовную жизнь общества говорили древнегреческие философы Платон и Аристотель Акимова Н. В. Истоки коррупции и особенности борьбы с ней в России XIV-XVII 2. веков // История государства и права. 2008. № 8. С. 17−19. Первые упоминания о фактах коррупции в Древней Руси относятся к летописям XIII в., а в законодательных памятниках («Двинской уставной грамоте» (ст. 6), «Псковской судной грамоте» (ст. 4 и 46)) — к XIV в.

Коррупционные действия в процессе исторического развития претерпевали определенные изменения, облекались в различные формы. Первоначально они выступали в виде своеобразной «легальной коррупции», когда по примеру Византии возникает институт «кормления» — направление князем своих представителей на места (наместников, воевод) без денежного содержания, которые брали с местного населения «корм». В оборот вводится термин «посул», обозначавший вознаграждение за выполнение служебных обязанностей. После ликвидации Иваном IV системы кормления семантика понятия «посул» изменяется. Оно стало применяться для квалификации взяточничества как противоправного деяния.

Поскольку «посул» стал преследоваться в уголовном порядке, взяточничество трансформировалось в различного рода «подношения», которые законодательством никак не рассматривались и фактически молчаливо разрешались. Исследователь приказного строя Московского государства XVII в. Н. Ф. Демидова констатировала, что подношения в приказах имели различный характер. Во-первых, это была так называемая «почесть», предлагаемая челобитчиком заранее для успешного ведения дела, во-вторых, приказным служащим давали за конкретную работу с целью ее ускорения, в-третьих, их благодарили за шаги, предпринимаемые ими вопреки действующему законодательству Демидова Н. Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формирова-нии абсолютизма. М.: изд-во АН СССР, 1987. С. 141−146. Все эти подношения в десятки раз превышали жалованье чиновников из казны Куракин А. В. Административно-правовые средства предупреждения и пресечения 4. коррупции в системе государственной службы (история и современность) // Государство и право. 2002. № 9. С. 35−48.

Необходимо отметить, что стимулировала коррупционное поведение лиц, занятых в управленческом аппарате, сама государственная политика оплаты труда приказных служащих, когда во второй половине XVII в. размеры денежного жалованья дьякам не только не выросли, а даже уменьшились. Из-за нехватки средств правительство несколько раз понижало оклады низшим чиновникам. Более того, появились категории подьячих, которым вообще не полагалось жалованье. Если в 20-х гг. XVII в. таким чиновником был каждый сотый, то в 70-х гг. — каждый четвертый. Для их содержания правительство разрешило расходовать так называемые «доходы от дел», что фактически являлось санкционированным взяточничеством Куракин А. В. Административно-правовые средства предупреждения и пресечения 4. коррупции в системе государственной службы (история и современность) // Государство и право. 2002. № 9. С. 35−48.

В XIX в. в «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 г. получают юридическое обозначение такие формы коррупции как «мздоимство» и «лихоимство», хотя данные противоправные деяния имели место и раньше. Под «мздоимством» понималось получение государственным служащим имущественной выгоды от частных лиц в виде денег, ценных бумаг, вещей и т. п. за действие или бездействие в интересах взяткодателей, но без нарушения чиновниками их служебных обязанностей. «Лихоимство» трактовалось как принятие служащими каких-либо даров от посетителей государственного учреждения для решения того или иного дела в их пользу с нарушением государственных законов и норм государственной службы Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9-ти т. Т. 6. М.: Юрид. лит., 1988. — С. 276−277. Высшей степенью «лихоимства» считалось «вымогательство», под которым «разумелись: 1) всякая прибыль или иная выгода, приобретаемая по делам службы притеснением или же угрозами и вообще страхом притеснения; 2) всякое требование подарков или же не установленной законом платы, или ссуды, или же каких-либо услуг, прибылей или иных выгод по касающемуся до службы или должности виновного в том лица по делу или действию под каким бы то ни было видом или предлогом; 3) всякие не установленные законом или в излишнем против определенного количества поборы деньгами или чем-либо иным; 4) всякие незаконные наряды обывателей на свою или чью-либо работу» Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9-ти т. Т. 6. М.: Юрид. лит., 1988. — С. 276. Заметим, что столь подробная регламентация вымогательства в ныне действующем Уголовном кодексе РФ отсутствует (См. ст. 290−291).

Раздел пятый «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 г. зафиксировал такой вид коррупционного действия как злоупотребление должностным лицом своим служебным положением в интересах собственной выгоды, что, как видно из ст.ст. 383, 391, выражалось «в пользовании и употреблении что-либо из вверенного ему имущества или доходов на личные расходы», либо в «намерении из корыстных или иных личных видов» нарушить правила составления служебных документов.

На рубеже XIX и ХХ вв. получает распространение завуалированная форма коррупции, когда в связи с утверждением в стране капиталистического социально-экономического уклада важным каналом коррумпирования крупных правительственных чиновников стало их привлечение к учреждению акционерных обществ, предложения тех или иных должностей в советах и управлениях частных фирм.

Тем самым происходило «сращивание» промышленной и финансовой олигархии с представителями правительственной бюрократии. Так, по официальным данным, в начале 90-х гг. XIX в. на частной службе в предпринимательских железнодорожных обществах состояло 220 чиновников различных государственных ведомств, причем 65 из них занимали должности председателей, вице-председателей, директоров, членов правлений, управляющих частновладельческими железными дорогами Мельников В. П., Нечипоренко В. С. Государственная служба в России: отечественный опыт организации и современность. Ч. I. М.: РАГС, 2000. — С. 125−127.

Подобная картина наблюдалась и в советский период лишь с тем изменением, что происходило сращивание партийной бюрократии с промышленной и финансовой олигархией. Этому во многом способствовало совмещение партийных и государственных постов и введение в действие по решению XVIII съезда ВКП (б) права контроля партийных организаций за деятельностью администрации предприятий производственной сферы.

Что касается мер противодействия коррупции, то они дифференцировались применительно к каждому историческому этапу. Сначала было достаточно одного запрета на «посул», как это было по «Судебнику» 1497 г. (См. ст. 1). Затем «Судебник» 1550 г. вводит за «посул» уголовное наказание в виде временного или бессрочного тюремного заключения (См. ст. 4, 32, 53, 62, 68). Жесткие уголовные санкции за коррупцию получают закрепление в «Соборном уложении» 1649 г. (См. гл. Х, ст. 5, 12, 15).

В дальнейшем санкции уголовного характера стали сочетаться с мерами административного воздействия. Особенно показательны в данном ракурсе периоды правления российских императоров Петра I и Александра I, которые наиболее ярко отражают особенности борьбы с коррупцией в дореволюционной России.

Понимая, что одних запретительных и карательных мер недостаточно, Петр I прибегает к административно-правовым средствам, направленным на упорядочение государственной службы и разработку критериев требований, которые должны были предъявляться к чиновникам государственного аппарата. Так, Генеральный регламент 1720 г. и специальные уставы о гражданской службе делали акцент на характеристику государственного служащего как человека высокой нравственности. Выполнение им служебных обязанностей должно было осуществляться «верно и прилежно, не по дружбе или вражде, или за взятку» Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9-ти т. Т. 4. М.: Юрид. лит., 1986. — С. 174−176.

Петр I утверждает должности фискалов, в обязанности которых входило осуществление надзора за деятельностью государственных учреждений и контроля над должностными лицами, «какова б оное имяни не было», для пресечения «всякие взятки и кражи из казны, что во вред государственному интересу быть может» Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9-ти т. Т. 4. М.: Юрид. лит., 1986. — С.177.

В целях противодействия подкупу и продажности служилых людей Петр I впервые среди российских монархов повысил им жалованье, что было сделано им сначала в 1708 г. при проведении губернской реформы, а затем в 1714 г. по указу «О воспрещении взяток и посулов» Полное собрание законодательства Российской империи. Т. V. № 2871.8. .

Причем Петр I пытался привлечь к борьбе с коррупцией население. Он разрешил всем людям, независимо от чина и звания, доносить лично ему о лихоимстве, а за справедливый донос определялась награда: «богатство того преступника, движимое и недвижимое, отдано будет…», а если доносчик будет достоин, то ему будет присвоен и чин выявленного преступника Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9-ти т. Т. 4. М.: Юрид. лит., 1986. — С.177.

Однако политика Петра I по противодействию коррупции была непоследовательной. Проведенная императором крупномасштабная реформа государственного аппарата привела к резкому увеличению количества управленцев. Государство оказалось не в состоянии их содержать. Нехватка денежных средств заставила российское государство вернуться к прежней системе обеспечения чиновников, предусматривавшей работу канцелярских служащих в городах без жалованья с позволением «брать акциденцию от дел». Тем самым узаконивался тот же средневековый обычай кормиться чиновникам за счет населения.

В 1809 г. при непосредственном участии М. М. Сперанского, инициатора многих государственных преобразований в России первой четверти XIX в., Александр I издал указ о придворных званиях, согласно которому служба при дворе не давала никаких привилегий, а лица, имевшие придворные звания, были обязаны поступать на гражданскую и военную службу. Все чиновники должны были иметь соответствующее образование — знать право, историю, географию, иностранный язык, статистику, математику, физику, а в том случае, если образование было домашним, надо было сдать определенные экзамены «на чин» Щепетев В. И. История государственного управления в России. М.: Владос, 2003. — С.222.

Можно обнаружить некоторые позитивные стороны и в советском опыте борьбы с коррупцией, в частности, по вовлечению в данный процесс общественности. По Конституции СССР 1977 г. (ст. 126) были учреждены комитеты и посты народного контроля, которые проводили большую работу по проверке эффективности работы администрации государственных предприятий и учреждений, выявлению и устранению имевшихся недостатков, в том числе касавшихся злоупотреблений должностными лицами своим служебным положением.

Каковы причины живучести коррупции? Почему человечество, несмотря на многовековой опыт противодействия ей, не может достичь реальных результатов? Историко-правовой опыт показывает, что данная болезнь, которая превратилась почти в неизлечимую, обусловлена целым комплексом причин. Во-первых, противоречивый характер государственной политики по формированию и содержанию управленческих структур (с одной стороны, осуждение взяточничества и введение мер уголовного и административного характера за должностные правонарушения, а с другой — сокращение расходов на содержание государственного аппарата и фактическое поощрение «подношений» и «почестей»). Во-вторых, несовершенство законодательства. Достаточно сказать, что для принятия закона «О противодействии коррупции» в постсоветской России потребовалось 17 лет. В-третьих, со взяточничеством среди чиновников государственного аппарата боролись в основном представители самого аппарата, что приводило к двум последствиям: а) боровшиеся были органически не в состоянии менять коренные причины, его порождавшие, поскольку они восходили к важнейшим условиям существования самой системы; б) борьба против взяточничества нередко перерастала в борьбу против конкурентов на рынке коррупционных услуг. В-четвертых, бездействие либо отсутствие контролирующих органов. Специальные органы контроля за работой государственных учреждений создавались лишь периодически, однако их деятельность жестко регламентировалась государством. В-пятых, как отмечалось на круглом столе, проведенном Институтом государства и права РАН и Московским исследовательским центром по проблемам организованной преступности совместно с Американским университетом (Вашингтон) в мае 2000 г. в Москве, в живучести коррупции играли и играют немаловажную роль морально-нравственные ценности — попустительство к использованию служебного положения в личных целях в коллективе сослуживцев и беспринципность руководителей Административно-правовые проблемы предупреждения коррупционной и орга-низованной преступности // Государство и право. — 2002. — № 1. — С. 103−116.

Среди причин живучести взяточничества и коррупции, на наш взгляд, следует также назвать психологический фактор: передававшиеся из поколения в поколение сложившиеся традиции, стереотипы. Необходимо также учитывать и то обстоятельство, что формы коррупции подобно хамелеону изменялись и государству требовался определенный временной промежуток для распознавания нового ее проявления.

Причинами, обусловливающими массовую коррупцию в современной России, являются: системный кризис, отбросивший страну по ряду показателей далеко назад; номенклатурная приватизация; организованная преступность, которая успешно использует взятки, подкуп для обеспечения своей безопасности; сохранение или даже усиление позиций в новой системе власти бывшей советской коррумпированной номенклатуры; популистские лозунги к усилению борьбы с коррупцией и отсутствие реальных шагов в данном направлении.

Учитывая научно-практическую направленность нашего исследования, считаем целесообразным на основе анализа историко-правового опыта внести некоторые предложения по совершенствованию мер противодействия коррупции.

Нам представляется актуальным вердикт древнеримского правителя Юлия Цезаря, категорически запрещавшего должностным лицам принимать какие-либо подарки и подношения. Современный же Гражданский кодекс, как известно (См. ст. 575), допускает дарение должностным лицам так называемых обычных подарков, стоимость которых не превышает пяти установленных законом минимальных размеров оплаты труда, что вряд ли является оправданным, ибо легализуется лазейка для подкупа должностных лиц.

Исторический опыт свидетельствует о том, что нуждается в уточнении и конкретизации сама дефиниция «коррупция». До недавнего времени в российском праве данный термин вообще отсутствовал. Он был введен в оборот лишь в указе Президента России «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы» от 4 апреля 1992 г., но его трактовка последующими нормативными документами дается неоднозначно. Расплывчато он излагается и в «Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции», принятой 31 октября 2003 г. Генеральной Ассамблеей ООН: «Коррупция — это злоупотребление властью для получения выгоды в личных делах» Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции // Бюллетень 11. международных договоров. 2006. № 10. С. 7−54.

Мы поддерживаем предложение участников круглого стола по проблемам борьбы с организованной преступностью (май 2001 г., г. Москва), которые высказались за необходимость при совершенствовании законодательства провести четкую грань между коррупционным дисциплинарным проступком, коррупционным правонарушением и коррупционным преступлением по признакам степени тяжести наступления последствий как для гражданина, так и порядка управления Климов И. П. Историко-правовой опыт противодействия коррупции и его значение для современной России // Вестник Тюменского государственного университета. — 2010. — № 2. — С. 150−154. Историческим примером для такого разграничения может служить глава «О мздоимстве и лихоимстве» Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.

Является вполне реальным предложение исследователей В. Н. Лопатина, С. А. Карапетяна, В. В. Лазарева и С. В. Максимова, которые предлагают ввести единое понимание субъекта коррупционного правонарушения (дисциплинарного, гражданско-правового, административного и уголовного) Административно-правовые проблемы предупреждения коррупционной и орга-низованной преступности // Государство и право. — 2002. — № 1. — С. 103−116.

Заслуживает внимания опыт советского периода по привлечению к борьбе с коррупцией широких кругов общественности, по созданию различного рода комитетов, групп, ведомственных комиссий, действующих на общественных началах. В условиях современной многопартийной системы возможно привлечение к данной работе представителей как правящей, так и оппозиционных политических партий. Организация работы таких комиссий либо советов может иметь место, как при центральных властных структурах, так и на местах, например, при губернаторах или областных и краевых правительствах.

Видится значимым российский опыт XVIII и XIX вв., сложившейся в периоды правления Петра I и Александра I, по профилактике коррупции: введение экзаменов «на чин», а также составление своеобразных кодексов чести для чиновников.

И последнее. Следует отметить, что проблема коррупции не только и не столько правовая, сколько социально-политическая. Поэтому стратегия ее превенции должна опираться как на правовые рычаги, так и на меры экономического, социального и политического характера.

1.2 Общие вопросы квалификации взяточничества

Начинать процесс квалификации следует с установления фактических обстоятельств совершенного деяния. Применительно к преступлению, предусмотренному ст. 290 УК РФ, эта стадия имеет существенную особенность. Как известно, в большинстве случаев взяточничество носит латентный характер. Ш. Г. Папиашвили справедливо замечает, что в сокрытии этого преступления заинтересованы все его участники — взяткодатель и взяткополучатель, так как разоблачение их преступной деятельности им обоим угрожает привлечением к уголовной ответственности. Поэтому для изобличения виновных приходится использовать значительную часть комплекса негласных оперативно-розыскных мероприятий, ведущая роль среди которых принадлежит даче взятки под контролем.

Содержание второго этапа представляет собой поиск уголовно-правовой нормы. При этом, устанавливая видовой объект, следует учитывать следующие обстоятельства: во-первых, необходимо выяснить, связано ли оцениваемое преступление со служебной деятельностью виновного и противоречит ли оно интересам последней. Далее следует определить место выполнения субъектом служебных обязанностей. Таким образом, мы установим вид общественных отношений, на которые совершено посягательство: идет ли речь о причинении вреда нормальной деятельности органов государственной власти, интересам государственной службы и службы в органах местного самоуправления, либо пострадали интересы службы в коммерческих и иных организациях. Следует помнить, что вывод об объекте также тесно связан с анализом субъекта Кудрявцев В. И. Общая теория квалификации преступлений. М., 2002. С. 5.

Третий этап процесса квалификации — установление соответствия между фактическими признаками общественно опасного деяния и признаками избранного нами состава преступления, предусмотренного уголовным законом. На данном этапе правоприменителю следует принять решение о соотношении признаков квалифицируемого посягательства с признаками выбранного им состава преступления, описанного в уголовном законе, как единичного и общего. «Чтобы подвести единичное под всеобщее, требуется суждение». Следует заметить, что правила квалификации, указанные выше для преступления, предусмотренного ст. 290 УК, применимы и в отношении преступления, предусмотренного ст. 291 УК.

Общие начала назначения наказания помимо общественной опасности преступления, личности виновного указывают также на необходимость учитывать обстоятельства, отягчающие наказание. Они позволяют судить о степени общественной опасности преступления, личности виновного и тем самым индивидуализировать наказание по каждому конкретному делу.

Пленум Верховного Суда РФ в п. 18 постановления № 6 от 10 февраля 2000 года «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» разъяснил: «Квалифицирующие признаки, характеризующие повышенную общественность взяточничества следует учитывать при юридической оценке действий соучастников получения взятки, если эти обстоятельства охватывались их умыслом. Вместе с тем при квалификации действий соучастников преступления не должны приниматься во внимание такие обстоятельства, которые характеризуют личность других участников деяния».

К этим признакам Пленум относит:

— получение взятки лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления (ч.3 ст. 290 УК РФ);

— получение взятки группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. «а» ч. 4 ст. 290 УК РФ);

— вымогательство взятки (п. «в» ч. 4 ст. 290 УК РФ). К этим признакам можно отнести также:

— получение взятки за незаконные действия (бездействие (п. 2 ст. 290 УК РФ);

— крупный размер взятки (п. «г» ч. 4 ст. 290 УК РФ). Выделяя статью с квалифицирующими признаками, законодатель исходит из того, что именно эти признаки существенно влияют на степень и характер общественной опасности данного деяния, в соответствии с чем устанавливаются и определенные пределы его наказуемости.

Ч. 2 ст. 290 УК РФ предусматривает ответственность за получение взятки должностным лицом за незаконные действия (бездействие) по службе.

Под незаконным действиям, как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в упомянутом постановлении, подразумеваются неправомерные действия, которые не вытекали из служебных полномочий должностного лица или совершались вопреки интересам службы, а также действия, содержащие признак преступления или иного правонарушения.

Таким образом, из смысла закона вытекает, что термин «незаконные» означает следующее. Во-первых, принятие взятки за совершение действий, выходящих за пределы полномочий должностного лица, но которые он мог совершить только благодаря своему служебному положению. Эти действия могут являться правонарушением, но не преступлением. В данном случае виновный несет ответственность только по ч. 2 ст. 290 УК РФ. Во-вторых, действия должностного лица, совершенные вопреки интересам службы, являющиеся преступлением (например, злоупотребление должностными полномочиями, служебный подлог). В этом случае содеянное должно квалифицироваться по совокупности преступлений.

В постановлении Пленума отмечается, что взяткополучатель, совершивший в интересах взяткодателя или представляемых им лиц незаконные действия, образующие состав иного преступления, подлежит ответственности по совокупности преступлений — по ч. 2 ст. 290 УК и соответствующей статье Кодекса.

К числу особо квалифицирующих признаков получения взятки относится совершение деяния, предусмотренного ч. 1 или ч.2 ст. 290 УК РФ лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления (ч. 3 ст. 290 УК РФ).

Таким образом, из всех должностных лиц закон выделяет три категории, которые ввиду особой ответственности их должностного положения несут повышенную уголовную ответственность. Это:

1) лица, занимающие государственную должность РФ;

2) лица, занимающие государственную должность субъекта РФ;

3) лица, являющиеся главам органов местного самоуправления.

В соответствии со ст. 1 ФЗ «Об основах государственной службы РФ» (2) государственная должность — это должность в федеральных органах государственной власти, органах государственной власти субъектов РФ, а также в иных государственных органах, образуемых в соответствии с Конституцией, с установленным кругом обязанностей по исполнению или обеспечению полномочий данного государственного органа, денежным содержанием ответственностью за исполнение этих обязанностей.

Примечание к ст. 295 УК РФ уточняет значение этого признака: «Под лицам, занимающими государственные должности Российской Федерации. понимаются лица, занимающие должности, устанавливаемые Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами и федеральными законами для непосредственного исполнения полномочий государственных органов. Под лицами, занимающими государственные должности субъектов Российской Федерации., понимаются лица, занимающие должности, устанавливаемые конституциям или уставами субъектов Российской Федерации для непосредственного исполнения полномочий государственных органов».

К лицам, осуществляющим государственную должность Российской Федерации относятся: Президент РФ, председатель Правительства РФ, председатели палат Федерального Собрания РФ, руководители органов законодательной и исполнительной власти субъектов РФ, депутаты, министры, судьи, заместители Председателя Правительства РФ, Чрезвычайный и Полномочный Посол, Генеральный прокурор, Секретарь Совета Безопасности, Уполномоченный по правам человека, Председатель Счетной палаты и его заместители, аудиторы Счетной палаты РФ, Председатель Центрального банка РФ и др.

Единого перечня государственных должностей субъектов РФ не существует, т.к. этот вопрос решается каждым субъектом самостоятельно. В ФЗ «Об основах государственной службы Российской Федерации» сказано лишь, что к ним относятся руководители органов законодательной и исполнительной власти. Анализ соответствующих правовых актов субъектов РФ позволяет сделать вывод, что кроме руководителей органов законодательной и исполнительной власти субъектов государственную должность субъекта РФ составляют должности депутатов, министров, судей и др. соответствующего субъекта РФ.

Лица, замещающие государственные должности РФ государственные должности субъектов РФ (государственные должности категории «А»), на государственной службе не состоят и государственными служащими не являются.

Третью категорию составляют главы органов местного самоуправления. Представляется необоснованным тот факт, что законодатель в примечании к ст. 285 УК РФ, дав отдельно определения лиц, занимающих государственную должность РФ и государственную должность субъектов РФ, не раскрывает понятия главы органа местного самоуправления. В соответствии со ст. 1 ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» (3) глава органа местного самоуправления — это выборное должностное лицо, возглавляющее деятельность по осуществлению местного самоуправления на территории муниципального образования. Глава муниципального образования избирается гражданами, проживающими на территории муниципального образования или представительным органом из своего состава. Он наделяется собственной компетенцией по решению вопросов местного значения в соответствии с уставом муниципального образования. Наименование главы органа местного самоуправления и сроки его полномочий определяются уставом муниципального образования.

Таким образом, представляется логичным дополнить примечание к ст. 285 УК РФ, дав определение понятия главы местного самоуправления, воспроизводящего п. 1 ст. 16 ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» следующего содержания:

«Под главой органа местного самоуправления следует понимать выборное должностное лицо, возглавляющее деятельность по осуществлению местного самоуправления на территории муниципального образования».

Лица, занимающие государственную должность РФ, государственную должность субъекта РФ, главы органа местного самоуправления обладают более широкими полномочиям по сравнению с другими должностными лицами и, следовательно, использование ими своих полномочий в интересах взяткодателя характеризуется повышенной степенью общественной опасности.

Следует отметить, что способ решения этой задачи несколько иной, чем в действовавшем до этого УК РСФСР 1960 года. В ч.3 ст. 173 УК 1960 г. роль сходного по значению признака играло указание на ответственное положение должностного лица. С одной стороны, понятие «ответственное положение» имело сугубо оценочный характер. Ответственное положение должностного лица толковалось достаточно широко и неоднозначно.

В отличие от УК 1960 г. в УК 1996 г. осуществлена формализация рассматриваемого признака. При решении вопроса о квалификации по ч. 3 ст. 173 УК РСФСР 1960 г. определяющим фактором выступал характер должностных полномочий, в то время как по действующему законодательству характер и содержание должностных полномочий решающего значения не имеют.

С другой стороны, идея о повышенной уголовной ответственности отдельных должностных лиц реализована в УК РФ 1996 г. г. не совсем удачно, т.к. из сферы юридического действия ч. 3 ст. 290 УК РФ выпадает большое число должностных лиц, обоснованно признававшихся занимающими ответственное положение по действовавшему до этого УК РСФСР 1960 г. «Очевидно, что степень общественной опасности получения взятки, например, начальником управления экономической разведки ФСБ ил заместителем Генерального прокурора РФ, не меньшая, чем депутатом Государственной Думы или главой органа местного самоуправления». Представляется необходимым включить в круг лиц, способных в силу особого должностного положения нести повышенную уголовную ответственность, сотрудников правоохранительных органов. Эффективность разрабатываемых осуществляемых мероприятий в сфере борьбы с коррупцией заметно снижается в силу того, что субъекты коррупционных отношений и субъекты противодействия коррупции в значительной части тождественны. В данном случае существует конфликт интересов. При этом нельзя не учитывать также ограниченность контроля субъектами самих себя. Коррумпированность правоохранительных органов возрастает с каждым днем, что оказывает существенное влияние на эффективность борьбы с преступностью. Усиление борьбы со взяточничеством в правоохранительных органах является одним из важных условий успешной борьбы с преступностью вообще и с коррупцией в частности. Первым шагом в этом направлении могло бы стать усиление уголовной ответственности сотрудников правоохранительных органов.

Пунктом «а» ч. 4 ст. 290 УК РФ предусмотрена ответственность за получение взятки группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.

Действующее уголовное законодательство предусматривает возможность совершения преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации).

Норма об ответственности за взяточничество связывает усиление наказуемости с получением взятки только двумя разновидностями группы. Групповому получению взятки характерны такие характер действий соучастников и степень их согласованности, которые наблюдаются в группе лиц по предварительному сговору и в организованной группе.

Понятие группового преступления дается в ст. 35 УК РФ. Под совершением преступления по предварительному сговору группой лиц следует понимать такое преступление, когда в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о его совместном совершении. На этих положениях основывается Пленум Верховного Суда в толковании указанных форм соучастия, данном в п. 13 постановления от 10 февраля 2000 года: «Взятку. надлежит считать полученной по предварительному сговору группой лиц, если в преступлении участвовали два и более должностных лица., которые заранее договорились о совместном совершении данного преступления с использованием своего служебного положения. При этом не имеет значения, какая сумма получена каждым из этих лиц».

В случае, если должностное лицо, действуя в сговоре с взяткодателем или его посредником, получает денежное вознаграждение, то данное обстоятельство не означает что взятка получена группой лиц по предварительному сговору. Закон требует наличия как минимум двух взяткополучателей, действовавших по предварительному сговору. Если же какое-либо частное лицо, действуя по предварительному сговору с должностным и выдавая себя за должностное лицо, получает для них двоих взятку, действия этого лица следует квалифицировать по ст. 33 УК РФ и, при отсутствии отягчающих обстоятельств, по ч. 1 ст. 290 УК РФ. Действия должностного лица квалифицируются по ч. 1 или 2 ст. 290 УК РФ. Таким образом, в состав группы могут входить только взяткополучатели — должностные лица, действующие по предварительному сговору.

Сговор считается предварительным, если он состоялся до начала преступления. При этом не играет роли, когда должностные лица вошли в сговор — до или после обращения к ним конкретного взяткодателя. Предварительный сговор группы взяткодателей будет тогда, когда они действуют как одно целое, заранее договорившись о получении взятки или нескольких взяток. При этом действия должностных лиц, входящих в эту группу взяткополучателей, могут быть одинаковыми, но могут быть и различным по своему содержанию, но совершаемым в интересах взяткодателя. Сговор может состояться на получение одной взятки или в целом на занятие взяточничеством.

В случае, когда должностное лицо, получив вознаграждение, приходит к выводу о невозможности в одиночку удовлетворить интерес взяткодателя и по собственной инициативе передает часть ценностей другому должностному лицу без предварительной договоренности, отсутствует получение подкупа по рассматриваемому признаку. В этом случае взяткополучатель должен нести ответственность по совокупности преступлений за получение взятка дачу взятки. Иная квалификация должна быть в случае, когда взяткодатель, вручая должностному лицу соответствующие ценности, понимает, что для успешного совершения интересующих его действий необходима помощь другого должностного лица, и поэтому он просит передать часть ценностей второму должностному лицу. Взяткодатель в этом случае должен отвечать за неоднократную дачу взятки, первое должностное лицо — по совокупности за получение взятки и дачу взятки, а второе должностное лицо — за получение взятки. Однако, если между должностными лицам был предварительный сговор на получение взятки, то они несут ответственность за получение взятки группой лиц по предварительному сговору (даже если взяткодатель об этом не знал).

В теории уголовного права длительное время остается дискуссионным вопрос о характере действий соучастников в такой группе. Одни авторы считают, что при совершении преступления группой предварительно договорившихся лиц не имеет значения, кто именно из них совершил определенные действия (бездействие) в пользу взяткодателя. Так, Н. И. Коржанский считает, что на наличие в действиях виновных лиц данного квалифицирующего признака не влияет, кто из них должен был совершить действия (бездействие) в интересах взяткодателя, какую долю каждый из них получил, а равно и их служебное положение .

Следует признать обоснованными высказанные другим авторами соображения о том, что каждый из членов группы должен хотя бы частично выполнить какие-то действия в интересах взяткодателя (или воздержаться от их выполнения) и получить какую-то часть материального вознаграждения.

С точки зрения общего учения о соучастии все соисполнители должны принимать непосредственное участие в выполнении объективной стороны преступления. Группа лиц по предварительному сговору должна состоять как минимум из двух соисполнителей, и каждый из них должен получить хотя бы часть незаконного вознаграждения и совершить конкретные действия в интересах взяткодателя с использованием своего служебного положения. Такая позиция разделяется и судебной практикой (9).

Таким образом, рассматриваемый квалифицирующий признак имеет место тогда, когда предмет подкупа получают как минимум два субъекта преступления за конкретные действия (бездействие) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц с использованием своего служебного положения.

Преступление считается оконченным в момент получения хотя бы части обусловленного вознаграждения, вне зависимости от совершения определенных действий (бездействия) по службе.

Таким образом, для наличия признака группы по предварительному сговору «необходимо установить совокупность следующих обстоятельств: 1) соглашение о получении взятки должно состояться между двумя и более должностными лицами; 2) это соглашение должно предшествовать фактической передаче взятки одному из них; 3) каждое из участвующих в сговоре лиц должно совершить конкретные действия (бездействие) с использованием должностного положения в интересах взяткодателя либо попустительствовать или покровительствовать ему; 4) каждое из должностных лиц должно получить хотя бы часть взятки.

Преступление считается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. В упомянутом постановлении Пленум разъяснил: «В соответствии с законом (ст. 35 УК РФ) организованная группа характеризуется устойчивостью, более высокой степенью организованности, распределением ролей, наличием организатора и руководителя. Исходя из этого, в организованную группу могут входить лица, не являющиеся должностными., которые заранее объединились для совершения одного или нескольких преступлений. При наличии к тому оснований они несут ответственность согласно ч. 4 ст. 34 УК РФ как организаторы, подстрекали либо пособники преступлений, предусмотренных статьями 204, 290 и 291 УК РФ. В таких случаях преступление признается оконченным с момента принятия взятки хотя бы одним из должностных лиц».

Таким образом, основным признаком, отличающим организованную группу от группы предварительно сговорившихся лиц, является ее устойчивость. Устойчивость предполагает, что группа создается, как правило, для совершения не одного, а нескольких преступлений. Участники организованной группы преследуют цель совместного получения многочисленных взяток в течение продолжительного времени. По общему правилу у такой группы имеется руководитель (организатор), координирующий действия участников группы, подбирающий и вербующий соучастников, распределяющий роли между ними, планирующий совершение преступлений обеспечивающий меры по сокрытию преступной деятельности. Об устойчивости группы может свидетельствовать особый порядок вступления в нее, подчинение групповой дисциплине, стабильность ее состава и организационных структур, сплоченность ее членов.

Определяющим моментом при совершении преступления организованной группой является не характер действий соучастников, а связь между ними. При таких условиях не требуется, чтобы каждый участник группы совершал какие-либо действия в интересах подкупающего с использованием своего служебного положения. «Участники группы могут способствовать получению взятки. путем предоставления своего рабочего места, хранения соответствующих материальных ценностей, установления между подкупающим и лицом, непосредственно получающим вознаграждение, контакта, возбуждения решимости осуществить подкуп, оповещения о намерениях службы безопасности предприятия, учреждения или организации. Лица, входящие в организованную группу, могут давать указания о последовательности совершения иными лицами действий в интересах подкупающего, о распределении полученных ценностей и т. п.». Для участников организованной группы обязательным признаком является то, что каждый из них должен отвечать признакам субъекта получения взятки.

Участники организованной группы, не являющиеся должностными лицами, не могут быть ни исполнителями, ни соисполнителями не могут нести ответственность по пункту «а» ч. 4 ст. 290 УК РФ. Содеянное ими требует обязательной ссылки на ст. 33 УК РФ.

Определенный интерес представляет вопрос о вменении соучастникам такого особо квалифицирующего признака как вымогательство взятки. Пленум Верховного Суда РФ от в постановлении от 10 февраля 2000 года указал, что квалифицирующие признаки, характеризующие повышенную общественную опасность взяточничества, следует учитывать при юридической оценке действий соучастников получения взятки, если эти обстоятельства охватывались их умыслом. Исходя из этого, такой квалифицирующий признак как вымогательство взятки должен вменяться всем участникам преступной группы, которые знали о подобном способе получения взятки. На том же основании вменяется всем соучастникам преступления такой квалифицирующий признак как получение взятки лицом, занимающим государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ, а также главой органа местного самоуправления.

Вымогательство взятки (пункт. «в» ч. 4 ст. 290 УК РФ) является не только квалифицирующим признаком получения взятки, но и основанием освобождения от уголовной ответственности взяткодателя. Судебная практика показывает, что наибольшее число ошибок при квалификации получения взятки связаны с ошибочным вменением рассматриваемого квалифицирующего признака. «Если особо квалифицирующий признак вымогательства взятки будет ошибочно вменен должностному лицу, получившему взятку, произойдет не только не основанное на законе усиление ответственности этого лица, но и незаконное освобождение от уголовной ответственности взяткодателя. Напротив, ошибочное вменение вымогательства взятки повлечет смягчение ответственности получателя взятки и незаконное привлечение к уголовной ответственности лица, давшего взятку.