Теоретические основы становления этнического самосознания личности

Проблемы полиэтничности современной России

Россия — многонациональная и многоэтничная страна. В данном параграфе мы остановимся на понятиях «этнос», «этничность», «этническая самоидентификация», «нация» с позиций разных наук. Терешкович П. В. [117, с.896] отмечает, что многозначность понятия нация отражает наличие множества концепций феномена нации.

Намция (от лат. natio — племя, народ) — социально-экономическая, культурно-политическая и духовная общность людей индустриальной эпохи, сложившаяся в результате становления государства, фаза развития этноса (по ступеням: род — племя — народность — народ — нация), в которой данный конкретный этнос обретает суверенитет и создает собственную полноценную государственность. Нация — полисемантичное понятие, применяемое для характеристики крупных социокультурных общностей индустриальной эпохи. Существует два основных подхода к пониманию нации: как политической общности граждан определенного государства и как этнической общности с единым языком и самосознанием.

Имеется иная точка зрения, утверждающая, что нация создаёт государство для своих нужд, при этом сама нация понимается как «суперэтнос», т. е. множество взаимосвязанных народов и народностей, относящихся друг к другу с положительной комплементарностью. Нация — историческая общность людей, складывающаяся в процессе формирования общности их территории, экономических связей, языка, некоторых особенностей культуры и характера, которые составляют её признаки. В некоторых случаях синонимом нации является понятие «народ»; в конституционном праве англои романоязычных стран — термин, обычно имеющий значения «государство», «общество», «совокупность всех граждан».

Нация может быть 2 видов: полиэтничной (многонародной) или моноэтничной. Этнически однородные нации крайне редки и встречаются в основном в отдалённых углах мира (например, Исландии). Обычно нация строится на базе большого количества этносов, которых свела вместе историческая судьба. Полиэтничны, например, швейцарская, французская, вьетнамская нации, а американцы вообще не имеют никакого ярко выраженного этнического лица.

Следует различать такие взаимосвязанные, но не идентичные понятия, как «нация» и «этнос». Понятие «этнос», выражая этническую общность, поэтому оно является более узким, чем понятие «нация». Источник этнической связи людей — общность генетических характеристик и природных условий бытия, приводящих к дифференциации данной первичной группы от другой. Нация — более сложное и позднее образование. Если этносы существовали на протяжении всей мировой истории, то многие нации формируются уже в период Нового и даже Новейшего времени.

В СССР под нацией чаще понимался любой этнос в составе государства, а для полиэтнической общности использовался термин «многонациональный народ», к каковым относились, например, советский, индийский, американский, югославский и другие. В англоязычной терминологии (и в большей части нынешней русской терминологии) нация связывается с государством.

Эмтнос (от греч. ?инпт — народ) — группа людей, объединённая общими признаками, объективными либо субъективными. Различные направления в этнологии включают в эти признаки происхождение, язык, культуру, территорию проживания, самосознание и др. Некоторые исследователи (Бромлей Ю.В. [13, 14]) считают существование феномена, обозначаемого термином «этнос», в лучшем случае гипотезой ввиду того, что, по их мнению, непротиворечивого определения понятия не предложено.

Этнос — это некая большая или меньшая исторически сложившаяся группа (множество) людских индивидов, которые при всех их индивидуальных различиях имеют и ряд общих характеристик, делающих их людьми определенной этнической принадлежности, а саму их группу отдельным этносом, отличным от других этносов. Любой этнос имеет свой демографический корпус, определенную численность этнических индивидов, проживающих либо компактно, либо дисперсно на каких-то территориях обитания в то или иное время. Это множество людских индивидов всегда живет в каких-то исторически сложившихся и исторически меняющихся моноэтнических коллективах по совместной жизни (Ешич М.Б. [42, с. 24−37]).

Этничность как реалия в жизни людей — это, несомненно, некое свойство, или, точнее, это набор определенных особых характеристик людских индивидов и их групп, их сообществ. Этот набор характеристик особого рода дает возможность на основе реально существующих показателей выявить принадлежность индивидов, а также их групп и сообществ к тому или иному этносу, т. е. дает возможность этнической идентификации и самоидентификации индивидов и каких-то множеств людей или, иначе говоря, определения «кто есть кто» в смысле этнической принадлежности.

В современной науке вряд ли кто станет отрицать, что этничность соответствующих групп индивидов определяется:

• а) их владением естественным языком этноса, признанием его в качестве «родного» и использованием его в регулярном общении;
• б) усвоением каких-то комплексов культуры этноса, к которому они принадлежат, и использованием этих комплексов в повседневной жизнедеятельности;
• в) использованием (и сохранением) некоторых традиций поведения и образа жизни этноса, к которому они принадлежат;
• г) их самосознанием и осознанием принадлежности к какому-то этносу, имеющему определенный этноним.

Все эти «элементы этничности» имеют исторический, культурно-исторический, социокультурный характер. Каждый из элементов исторически меняется, но общая схема набора «элементов этничности» всегда остается. Следовательно, со времен первобытных видов этнических сообществ до нашего времени этничность как таковая, как набор определенных видов характеристик, свойственных конкретным группам людей и индивидам, составляющим их, структурно не меняется.

По мнению В. Ф. Генинга [29, с. 23], следует различать необходимые условия возникновения и развития этнической общности как «факторы, формирующие этнос», и этнические признаки, отражающие те существенные различия между этносами, которые позволяют их отличать друг от друга. Значит, если язык, территория, религия и другое являются признаками этноса, несущими в себе конкретное содержание, то общность, унитарность перечисленных признаков представлена в качестве основных факторов образования этноса, способствующих формированию, конституированию и модификации последнего.

В свою очередь Н. Н. Чебоксаров [130, с. 94−100] считает, что взаимодействие этнических признаков, их суммарное влияние на образование и сохранение этнической общности выражаются в виде этнического самосознания в качестве результата воздействия.

Л.Н. Гумилев, определяя этнос, писал: " …это коллектив особей, выделяющих себя из всех прочих коллективов… Нет ни одного реального признака для определения этноса, применимого ко всем известным нам случаям: язык, происхождение, обычаи, материальная культура, идеология иногда являются определяющими моментами, а иногда нет…" [36, с. 122].

Почти то же самое пишет З. Сикевич: «…под этичностью мы понимаем особое константное, хотя и различное по интенсивности, состояние групповой идентичности и солидарности, формирующееся на основе биогенетического и биосоциального единства и проявляющееся в форме сравнения „нас“ с „не-нами“ в ходе межгруппового взаимодействия в этническом пространстве». [105, с. 7−8]. Или… «этничность — это исторически устойчивый, надлокальный комплекс идентификаций» [148, с. 4].

Впервые вопрос об этническом многообразии появляется в мировой политике после первой мировой войны, когда страны-победители сформулировали доктрину самоопределения на этнокультурной основе как механизм упразднения имперских государств Австро-Венгрии, Турции, имперской Германии и царской России. Расплывчатая формула «национального самоопределения» постепенно стала утверждаться в качестве международной нормы государствообразования. За ней стояло понимание, что политическое общество должно быть культурно гомогенным, т. е. государство должно быть собственностью некоего этнически определяемого народа (венгры, сербы, албанцы, хорваты, поляки и т. п.) и, конечно, говорить оно должно на одном языке и, по возможности, иметь одну религию. Вполне естественно, что здесь же в Европе одновременно появляется вопрос о «национальных меньшинствах» и о защите их прав как производное от несоответствия доктрины «национального самоопределения» в этническом смысле и создаваемых «национальных государств», которые все равно всегда оказывались многоэтничными.

В многонациональном государстве вопрос этнической принадлежности — отнюдь не праздный. Социум состоит из индивидов, и каждый вольно или невольно соотносит себя с определенной этнической общностью, разделяет ее надежды и ожидания. Государство призвано выражать интересы всех объединяемых им национальностей. Но когда этого не происходит и оно как орудие управления, игнорируя права большинства этнических групп, превращается в выразителя лишь одной или нескольких наиболее крупных этнических образований, то в стране попросту попирается принцип социального равенства.

Идеология и политика, не учитывающие чаяния и нужды отдельных этнических образований, ведут к возникновению напряженности в отношениях между различными народами, появлению взаимных обид, оскорблений, вражды. Взвешенная национальная политика, учет потребностей, испытываемых этническими общностями, гарантия их свободного развития, уважение национальных чувств и предоставление всем этническим группам равных политических прав — вот тот фундамент, который обеспечивает достижение социального согласия и мира в обществе. Сохранение самобытности каждого народа, взаимообогащение культур, дружба и добрососедские отношения — задачи, неизменно стоящие перед полиэтническим государством.

Если говорить об этнокультурном облике нашей страны, то он отличается огромным разнообразием. Оно обусловлено обширностью территории, природными различиями, характером формирования государства и его политикой в отношении культурно разнородного населения. Поэтому многокультурность как демографический факт была присуща российскому государству с момента его возникновения, хотя она не всегда осознавалась как современниками, так и ранними мыслителями.

Российская империя, СССР и Российская Федерация никогда не брали на вооружение доктрину гражданского нациестроительства. Общая идентичность жителей страны обеспечивалась подданством царю, православием, а затем советским патриотизмом. Поэтому вопрос о признании самого факта культурно сложного населения в России не стоял, как это было, например, в послевоенных Германии или во Франции, или недавно в Турции и Болгарии. В СССР «многонациональность» и «дружба народов» были одними из визитных карточек страны, а в реальной политике «национальная форма социалистической культуры» была той же самой политикой мультикультурализма, но только называлось это по-другому. При всех издержках и даже преступлениях, имевших место в сфере советской политики в отношении меньшинств, это была политика признания и поощрения этнического разнообразия, причем не только в сугубо культурных областях (искусство, литература, наука, образование), но и в социально-экономической и политической сферах.

В XX в. на территории бывшего Советского Союза, как нигде в мире, осуществлялось интенсивное культурное производство. Одна из его причин связана с тем, что существовавший строй, не способный обеспечить преимущества в таких сферах, как хозяйственное обустройство людей и политические свободы, тратил огромные материальные и пропагандистские усилия на развитие таких сфер, как культура и образование. Несмотря на деформации (жесткий идеологический контроль, излишняя поддержка престижной профессиональной культуры за счет пренебрежения культурой массовой, спонсирование культурно-этнической мозаики в ущерб общегражданским ценностям и т. д.), нельзя отрицать, что это были огромные достижения, которые во многом сохранились и сегодня. Нет такого региона мира, где бы в течение XX в., как это было в Советском Союзе, фактически сохранилась вся культурная мозаика огромного государства, в то время как исчезли сотни малых культур в других регионах мира. И это касается не только стран Азии, Африки и Латинской Америки, но и развитого европейского мира, где средств для поддержки культурного многообразия гораздо больше.

В то же время Россия не является уникальным регионом мира с точки зрения этнокультурного многообразия. Такое представление является просто результатом нашего незнания остального мира. В России существует своя особенность, связанная с приданием чрезмерной значимости этнокультурному фактору в обществе. Различие не в том, что у нас больше или меньше народов, этнических групп или общин, а в том, какое им придается значение. В нашей стране институциализация этнокультурного фактора огромна, от масштабной псевдонаучной схоластики до государственно-административного устройства.

Россия, строя новую государственность, ориентирована на создание многонационального гражданского общества. Такой принцип закреплен в Конституции, где дано определение многонациональный народ. Данное определение выражается в понятии «россияне».

В современных российских нормативно-правовых актах используется понятие «коренные малочисленные народы», к которым относятся «народы, проживающие на территории традиционного расселения своих предков, сохраняющие традиционный образ жизни, хозяйствование и промыслы, насчитывающие в Российской Федерации менее 50 тысяч человек и осознающие себя самостоятельными этническими общностями» (ст. 1 Федерального Закона «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации», принятого Государственной Думой 16 апреля 1999 г.). Использование критериев территориальности и порога численности имплицитно соединяет в одном понятии качества, присущие коренным народам и меньшинствам. Следует особо отметить, что количественный критерий (ограничение численности) известен только в советской (российской) традиции (Ткаченко А.А., Корюхина А. В. [118, с. 132]).

По данным Национального доклада «Коренные малочисленные народы Российской Федерации: проблемы, приоритеты перспективы развития в XXI веке» в России насчитывается 65 коренных малочисленных народов общей численностью около 500 тыс. человек, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке — 36, на Европейском Севере России — 6, на Северном Кавказе — 23 [данные по: 59, с. 4].

Экстраполяция понятия «коренные малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока», сформировавшегося в 1920;1930;е гг., на северокавказские и южносибирские народы, привела к созданию достаточно противоречивой конструкции (Чешко С.В. [132, с.172]), не вполне соответствующей содержанию понятия «коренные и ведущие племенной образ жизни народы», используемому в настоящее время в международно-правовом пространстве.

Особенностью подхода к определению коренных малочисленных народов в российской социально-политической практике является его списочный (остенсивный) характер. Так, Правительство Российской Федерации приняло Постановление «О едином перечне коренных малочисленных народов Российской Федерации» (№ 255 от 24 марта 2000 г.), в соответствии с которыми к данной категории относится 45 этнических групп.

События последних лет показали, что на территории бывшего СССР декларированные нормы и принципы не всегда соблюдались. В забытье пребывали культура, история, язык, литература и искусство многих народов. Демократизация российского общества помогла вскрыть болевые точки. Новый этап в его развитии ознаменовался усилением национальных движений, в которые оказались вовлеченными все общественные слои. Нарушение норм социальной справедливости по отношению ко многим нациям привело к тому, что актуализировались проблемы межнациональных отношений.

Митинги и демонстрации в защиту интересов той или иной общности сотрясали ее еще в недавнем прошлом. В этих акциях были задействованы различные социальные группы населения. Активно включилась в национальное движение и студенческая молодежь. Все это вызвало бурный всплеск самосознания масс, которое, понятно, неотделимо от этнической идентификации. Вот почему тема этнической принадлежности представляет сегодня немалый интерес.

Этническая принадлежность «задается» вместе с рождением, умением говорить на «родном» языке, культурным окружением, в которое он попадает и которое, в свою очередь, «задает» общепринятые стандарты поведения и самореализации личности. Для миллионов людей этническая идентичность — это само собой разумеющаяся данность, не подлежащая рефлексии, через которую они себя осознают и благодаря которой могут ответить сами себе «Кто я и с кем я?». Таким образом, этническая идентичность формируется стихийно, в процессе социализации личности, в то же время, осознание принадлежности к определенной этнической общности становится одним из первых проявлений социальной природы человека.

Сегодня термин «идентичность» в различном контексте широко используется и в социальной психологии (эгопсихологии), и в социологии (социальной антропологии, символическом интеракционизме), и в философии (феноменологии), и в этнологии, и в педагогической науке (этнопедагогике).

Понятие «идентификация» впервые введено в научный оборот 3. Фрейдом в 1921 г. в эссе «Психология масс и анализ Я». В одной из работ Фрейда идентификация определяется как «…ассимиляция одного „Я“ другим, в результате которой первое „Я“ ведет себя в определенном отношении так же, как и второе, имитирует его и в некотором смысле вбирает его в себя» (Московичи С. [78, с. 311]).

Каждый индивид, по мнению 3. Фрейда, есть частица множества масс, связанных посредством сети идентификаций. И потому человек строит свой идеал «Я», руководствуясь множеством образцов и моделей поведения, которые он выбирает более или менее сознательно. Функция процесса идентификации двойственна. Во-первых, он включен в процесс социализации человека. Во-вторых, выполняет защитную (адаптивную) функцию. Разрыв идентичностей, даже их ослабление преобразует повседневное окружение человека в чужой, непонятный и враждебный мир.

Всестороннее развитие концепт идентичности получает в работах известного американского социального психолога Э. Эриксона, который особо подчеркивал адаптивный характер поведения индивида, центральным интегративным качеством которого и выступает идентичность. Ученый определяет это понятие как чувство органической принадлежности индивида к его исторической эпохе и типу межличностного взаимодействия, свойственному данной эпохе. Идентичность личности предполагает, следовательно, гармонию присущих ей идей, образов, ценностей и поступков с доминирующим в данный исторический период социально-психологическим образом человека, принятие ей социального бытия как своего [145, с.203−204].

Идентичность рассматривается Э. Эриксоном в двух аспектах. Во-первых, это «Я-идентичность», которая, в свою очередь, состоит из двух компонентов: органического, т. е. данности физического внешнего облика и природных задатков человека, и индивидуального, т. е. осознания им собственной неповторимости, стремления к развитию и реализации собственных способностей и интересов. Во-вторых, социальная идентичность, которая также подразделяется на групповую и психосоциальную. Групповая идентичность рассматривалась Э. Эриксоном как включенность личности в различные общности, подкрепленная субъективным ощущением внутреннего единства со своим социальным окружением. Наконец, психосоциальная идентичность это то, что дает человеку ощущение значимости своего бытия в рамках данного социума (и с точки зрения социума) [146, с.675−679].

Согласно определению А. Турена, «идентичность — осознанное самоопределение социального субъекта» [154, с.360], следовательно, идентификация — это процесс эмоционального и иного самоотождествления индивида, социальной группы с другим человеком, группой или образцом, интериоризации занимаемых социальных статусов и освоения значимых социальных ролей.

Когда речь заходит об этническом определении идентификации, а точнее самоидентификации, говорят об отождествлении индивидом себя с какой-либо этнической общностью (этносом), о чувстве принадлежности к этой общности по параметру определенных этнических признаков. Отождествление данных терминов происходит в результате смешения понятий чувства принадлежности и единого «образа Я» как этнического субъекта в качестве непременного условия акта целеполагания.

Этническая самоидентификация зависит от сложного, взаимозависимого комплекса внешних и внутренних факторов. Не только внешние ориентационные индикаторы (этноним, язык, культура, семья, родственники и т. д.), но и самоощущение, самочувствие индивида предопределяет этот процесс. А ощущение близости — есть результат не столько совместной деятельности, сколько отражение эмоциональных связей с данной общностью.

Этническая идентичность выступает мощным фактором формирования этнических групп и их социальных связей. Следовательно, идентификация с большой социальной (этнической) общностью может служить достаточно сильным катализатором массового поведения и политического действия (особенно в кризисном обществе). А посему, распространенность определенной групповой индентификации (в частности, этнической) может стать и одним из факторов прогноза возможного направления политического развития социума (Ачкасов В.А. [5, с.45−56]).

Отождествляя себя с определенным этносом, индивид воспринимает и включает в свой внутренний мир те ценности, идеи, убеждения, образцы, которые выработаны и характерны по преимуществу для этой общности, являются во многом уникальными и специфическими.

В этом смысле этническая идентичность заключается в «…субъективном символическом или эмблематическом использовании некоторых аспектов культуры для того, чтобы отличать себя от других групп». Личностная же этническая идентичность — это «сознательное отнесение себя к какой-либо этнической общности, а также использование тех или иных этнических ярлыков и их конкретное толкование» [147, с.16].

Важность и необходимость не только этнической идентификации определяется, по крайней мере, тремя базовыми психологическими потребностями личности:

потребность в безопасности и защите;

потребность принадлежности к общности, к группе; (как показал Э. Фромм, в условиях острого социального кризиса, распада традиционных общностей и атомизации социума, личность зачастую готова променять обретенную (или навязанную) свободу на чувство (даже иллюзорное) безопасности и принадлежности к группе;

потребность в самобытности, уникальности своего «Я», уверенности в себе, независимости от других, ибо существование человека как личности означает абсолютную непохожесть его на других.

Указанные базовые потребности человека вступают в явное противоречие друг с другом, что объясняется единством процессов идентификации и индивидуализации (Фромм Э. [126]).

Этническая идентичность — это особый социокультурный и социально-психологический феномен, результат сложного процесса самоопределения человека в социальном пространстве относительно многих других этносов. Этническая идентичность — это не только осознание и понимание, но и восприятие, эмоциональное оценивание, переживание своей принадлежности к этнической общности.

Подобное определение этнической идентичности позволяет выделить в ее структуре два основных компонента. Когнитивный компонент включает этническую осведомленность (объективные знания и субъективные представления об этнических группах — своей и чужих, их истории и традициях, а также различиях между ними) и этническую самоидентификацию (использование этнических «ярлыков» — этнонимов). Эмоционально-оценочный компонент — это оценка качеств собственной группы, отношение к членству в ней, значимость для человека этого членства.

Некоторые авторы выделяют еще и поведенческий компонент этнической идентичности, понимая его как реальный механизм не только осознания, но и проявления себя членом определенного этноса, как вовлеченность в его социальную жизнь, «построение системы отношений и действий в различных этноконтактных ситуациях» (Стефаненко Т.Г. [112, с.38−43]).

Действительно, вовлеченность в социальную жизнь и культурную практику этнической группы (использование языка, поддержание культурных традиций, участие в социальных и политических организациях) достаточно часто рассматривается в качестве показателя сформированности этнической идентичности. Однако до сих пор под вопросом остается наличие однозначной связи между тем, кем себя считают индивиды, и тем, как они действуют в реальной жизни, т. е. между этнической самоидентификацией и этнической вовлеченностью.

В политической лексике, а зачастую и в научной литературе понятия этнической и национальной идентичности употребляют как синонимические, и это нельзя считать большой ошибкой, так как понятия «этнос"/"этничность» являются базовыми для этнической классификации, а понятие «нация» определяется чаще всего как государственная форма этнической общности людей. Тем не менее, надо помнить то, что подчеркнул в свое время В. М. Межуев [76, с.16]: «Нация, в отличие от этноса… это то, что дано мне не фактом моего рождения, а моими собственными усилиями и личным выбором. Этнос я не выбираю, а нацию — выбираю, могу выбрать… Нация — это государственная, социальная, культурная принадлежность индивида, а не его антропологическая и этническая определенность».

Кроме того, распространенная еще недавно установка на то, что в условиях модернизации и глобализации произойдет замещение этнической идентичности национальной, не подтверждается практикой.

Как свидетельствуют наблюдения за первым периодом межкультурных коммуникаций, вхождение личности в новую этническую культуру порой сопровождается не совсем приятными чувствами дискомфорта: отверженности, потери статуса друзей, снижением уверенности в себе, депрессией, тревожностью, раздражительностью и другими психологическими расстройствами. В социальной практике все эти отрицательные переживания объединяются общим понятием «культурный шок». В зарубежной практике для облегчения и ускорения вхождения студентов первокурсников в социои этнокультурную среду организовываются специальные ориентационные программы, где им рассказывают о тех культурных новообразованиях, которые их ожидают в связи с поступлением в конкретный вуз в конкретной стране.

Наряду с социально-психологическими сложностями в кросскультурных процессах имеют место и позитивные следствия. Сюда относятся: принятие новых ценностных ориентации, новых социальных установок, новых моделей поведения, новых друзей, которые в совокупности могут обеспечить культурное разнообразие личностного роста.

Ибо известно, что не освобожденный изнутри, не осознающий своей значимости и национальной идентичности, а также своих возможностей и способностей, человек сам угнетает себя, комплексует, порой старается подавить свое культурное «Я», что приводит его к внутреннему конфликту. Он теряет уверенность в себе или не приобретает ее совсем, он безынициативен, не способен защитить себя и становится пассивным объектом манипулирования других.

Для образовательной ситуации современной России характерно усиление этнизации содержания образования, возрастание роли национальной культуры в процессе социализации и интериоризации личности.

Ведущий принцип реализации национального в поликультурном образовании — социокультурный контекст развития личности — предполагает максимальный учет конкретных национальных реалий и определение их места и значимости в интернациональном мире. На основе данной целевой установки определяется образовательная стратегия, направленная на формирование личности, способной к активной и эффективной жизнедеятельности в многонациональной и поликультурной среде, обладающей развитым чувством понимания и уважения различных национальных культур. Данная образовательная стратегия определяет следующие образовательные задачи: глубокое и всестороннее овладение основами национальной культуры, что является непременным условием интеграции в другие культуры; формирование представлений о многообразии национальных культур, воспитание позитивного отношения к культурным различиям, обеспечивающим условия для самореализации личности; приобщение к основам мировой культуры. При этом само понятие «национальная культура» приобретает обширный, всеобъемлющий и многоаспектный смысл, как интегративная категория, объединяющая всевозможные аспекты идентификации социума в российской и мировой культуре.

Для того чтобы культура оказывала эффективное воздействие на духовное, нравственное развитие личности, а личность испытывала потребность в истинной культуре, в овладении ее ценностями, необходимо сформировать основу, фундамент для воссоздания культуры, что предполагает глубокое знание традиций и обычаев, активную педагогическую деятельность среди подрастающего поколения с позиций возрождения национальных устоев. Наиболее эффективно эта задача решается в рамках этнокультурного подхода.