Невербальный портрет литературного героя на примере повести А. И. Куприна «Гранатовый браслет»

ВВЕДЕНИЕ

РАЗДЕЛ 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ НЕВЕРБАЛЬНОЙ СЕМИОТИКИ КАК НАУКИ

1.1 История становления невербальной семиотики в отечественной зарубежной науке

1.2 Современные тенденции в исследовании невербальной семиотики

1.3 Классификация разделов невербальной семиотики в современных психолингвистических исследованиях РАЗДЕЛ 2. ОСОБЕННОСТИ НЕВЕРБАЛЬНОГО ПОРТРЕТА ВЕРЫ НИКОЛАЕВНЫ ШЕИНОЙ

2.1 Повесть А. И. Куприна «Гранатовый браслет»: история создания и современное понимание

2.2 Невербальный портрет главной героини повести А. И. Куприна «Гранатовый браслет»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ПРИЛОЖЕНИЕ

В лингвистических исследованиях конца ХХ — начала ХХI века заметно возрос интерес к невербальному поведению языковой личности. В современном обществе важным становится не только что говорит собеседник, но и как он это говорит, с помощью каких невербальных средств подчеркивает или, наоборот, пытается скрыть информацию. Данный факт и определяет актуальность нашей работы.

По замечанию исследователей, коммуникация делится на вербальную и невербальную. Вербальная коммуникация представляет собой общение с помощью слов, в то время как невербальная коммуникация определяется как общение с помощью жестов, мимики, поз и т. д. Учеными подчеркивается, что невербальный язык меньше контролируется сознанием, чем вербальный, потому он более достоверен.

Тема нашей курсовой работы «Невербальный портрет литературного героя на примере повести А. И. Куприна «Гранатовый браслет».

Целью нашего исследования является выявление и описание ключевых невербальных единиц, которые характеризуют и создают художественный образ. Данная цель определяет наличие следующих задач:

1. Определить особенности невербальной семиотики как одного из разделов современной лингвистики.

2. На основе научной классификации охарактеризовать разделы невербальной семиотики.

3. Выявить невербальные единицы, раскрывающие образ Веры Шеиной.

Материалом исследования послужила повесть А. И. Куприна «Гранатовый браслет».

Методы исследования, использованные в данной работе — описательный, интерпретационный, количественный метод.

Структура работы

Данная курсовая работа включает в себя содержание, введение, основную часть (2 раздела), заключение, список литературы и приложение.

Во введении рассматривается актуальность, цель данной курсовой работы, задачи, поставленные перед нами для достижения цели, а также освещаются методы, использованные нами в ходе описания невербального портрета главной героини, раскрывается структура самой работы.

Основная часть нашего исследования состоит из раздела 1 «Теоретические основы невербальной семиотики как науки», который состоит из 3 подразделов. В подразделе 1.1 «История становления невербальной семиотики в отечественной зарубежной науке» описываются основные этапы развития невербальной семиотики. В подразделе 1.2 «Современные тенденции в исследовании невербальной семиотики» раскрываются основные направления в современных исследованиях по данной теме. В подразделе 3 «Классификация разделов невербальной семиотики в современных психолингвистических исследованиях» проанализированы основные разделы невербального языка.

Раздел 2 «Особенности невербального портрета Веры Николаевны Шеиной» состоит из 2 подразделов. В подразделе 2.1 «Повесть А. И. Куприна „Гранатовый браслет“: история создания и современное понимание» рассказывается об истории создания повести, даются характеристики основным персонажам. В подразделе 2.2 «Невербальный портрет главной героини повести А. И. Куприна «Гранатовый браслет» детально описываются невербальные единицы, употребляемые автором для раскрытия образа главной героини.

В заключении формулируются основные выводы по двум главам, построенные на основе наблюдений сделанных в курсовой работе, а также определяются перспективы нашей дальнейшей работы и исследований.

РАЗДЕЛ 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ НЕВЕРБАЛЬНОЙ СЕМИОТКИ КАК НАУКИ

1.1 История становления невербальной семиотики в отечественной и зарубежной науке

Язык жестов — самый древний язык, который возник в процессе превращения обезьяны в человека. Уже тогда древние люди использовали жесты, чтобы передать информацию и выразить свои чувства. Немецкий психолог и философ Вильгельм Вундт (1832 — 1920) разработал теорию происхождения языка жестов. Он считал, что в ходе эволюции люди разрабатывали знаковую систему, обнаружив ее пользу. Изначально, по мнению ученого, человек не вкладывал смысл в свои жесты, а просто повторял за другими.

Тысячелетиями происходило формирование и развитее человека, его мышления и психики, а вместе с этим вербальной и невербальной стороны общения. Две тысячи лет назад в Древней Греции зарождается ораторское искусство, где огромную роль играли жесты. Наиболее выдающимся оратором был Цицерон, который в совершенстве владел этим искусством и обучал этому своих учеников. Первый словарь жестов был составлен римским ритором Квинтилианом (наиболее значимый его трактат в области исследования роли жестов — «Quintilianus, Institutiones oratoriae», конец I в. н.э.).

Одним из наиболее ярких примеров использования жестов для проявления эмоций — древнегреческий театр масок. С развитием сюжета актеры постоянно меняли маски, которые выражали различные эмоции: счастье, печаль, гнев, любовь, страх, ненависть и т. п. Актеры трагедий не имели возможности активно двигаться, поскольку стояли на высоких подставках, и лицо, закрытое маской, не отражало никаких эмоций. Поэтому трагический актер виртуозно владел движениями и жестом.

Первой попыткой систематизации знаний о внешних проявлениях чувств человека можно считать труд Аристотеля «Физиогномика». Но некоторые исследователи считают, что физиогномикой еще до Аристотеля занимался Пифагор, но его труды не сохранились.

Физиогномика (physis — природа и gnomon — знающий) как искусство чтения внутренних качеств человека по его внешности сложилась в глубокой древности. Именно на основе изучения физиогномики были созданы многие типологии характеров, однако она не может считаться наукой, поскольку не имеет научных оснований. Хотя и нельзя причислять физиогномику к системе знаний, которая занимается невербальным поведением, но она оказала существенное влияние на развитие знаний о невербальных знаках в поведении человека.

В своем трактате философ говорит о сходстве людей и животных, при этом люди приобретают черты животных (зооморфные черты), а звери — черты людей (антропоморфные черты). Аристотель и его ученики доказывали, что по внешности можно определить характер и уровень интеллекта человека. За основу брались описания лица, глаз, движений глазами и взгляда, губ, носа, лба, головы, голоса, цвета кожи, цвета волос, густоты волосяного покрова, ног, торса, плеч, шеи и телодвижений. Наиболее интересными, на наш взгляд, являются такие отрывки: «У кого хорошие и большие ноги, хорошо расчлененные и мускулистые, те сильны душой… У кого ноги маленькие, слабые, плохо расчлененные более приятные на вид, чем крепкие, — слабы душой… У кого на ногах кривые пальцы — бесстыжи, также — у кого кривые ногти. У кого глаза маленькие — малодушны; это восходит к соответствующей черте и к обезьянам. Большеглазые ленивы; это соотносится с волами. Поэтому благородно рождённому прилично иметь глаза и не очень большие, и не очень маленькие…».

Из отрывков мы видим, что нельзя считать утверждения Аристотеля научными достижениями, что все его выводы основаны на субъективных чувствах и совершенно не подтверждены фактами. Ведь нельзя говорить о характере человека, основываясь на мускулистости ног, ширине талии, величине глаз, цвете кожи и т. д. У Аристотеля было большое количество последователей: Цельс, Цицерон, Квинтилиан. В Средние века развитием физиогномики занимался Ибн Сина, а в эпоху Возрождения — Леонардо да Винчи, И. Скотт, Ф.Бэкон. Одним из известнейших физиогномистов XVI — XVIII в. можно считать Иоганна Гаспара Лафатера. Его книга «Физиономика» вышла в 1772 — 1778 гг. в г. Лейпциге и г. Винтертуре с большим количеством рисунков. Например, по форме носа, по мнению Лафатера, можно сказать о человеке следующее: «Выгнутый или нет, нос, корень которого широк, означает всегда высшие качества. Эта форма, редка, даже у знаменитых людей, но ее непреложность неопровержима… Сжатый нос выражает легкость получения чувственных ощущений, иногда легкомыслие и беспечность… Нос с углублением при корне непременный знак слабости или робости». Как мы видим, это замечания, которые довольно далеки от науки. Лафатер опирается на теории о темпераментах, «национальных» характерах, даже используя описания зверей. Научной ценности эти догадки иметь не могут. Гете очень точно определил физиогномику Лафатера как «гениальную эмпирию», то есть научный дилетантизм.

Одной из значительных работ в области изучения языка жестов был труд Чарльза Дарвина (1809 — 1882) «О выражении ощущений у человека и животных» («The Expression of Emotions in Man and Animals», 1872). В своей работе Ч. Дарвин опирается на ряд ученых, которые занимались в области невербальной коммуникации, и дает свои комментарии трудам каждого из них. Наиболее интересными, по нашему мнению, являются: Чарльз Белл (1774 — 1842) — физиолог, который «…не только заложил фундамент этого предмета как отрасли науки, но и воздвиг на нем стройное здание» [10, c. 3]. Он опубликовал в 1806 г. свой труд в области физиогномики — «Анатомия и философия выражения» («Essays on the anatomy and philosophy of expression as connected with fine arts»). В этой книге содержится много описаний эмоций и большое количество красочных иллюстраций. Ч. Белл показывает тесную взаимосвязь между выразительными движениями и дыхательными движениями. Лемуан так говорит о его труде: «…книга эта представляет собой один из прекрасных памятников науки о связи физических и духовных явлений, хотя и написана в легкой форме и в связи с рассмотрением чисто эстетических вопросов» [10, с. 4]. Дарвин часто ссылается на работу доктора Беррджиса «Физиология или механизм покраснения» «The Physiology or Mechanism of Blushing» (1839). В 1862 г. появляется книга Гийома Дюшена де Булонь «Механизм человеческой физиономии» (1862). Дюшен исследует движения лицевых мышц с помощью электричества. Однако ученый дает неполное научное объяснение функционирования отдельных мышц и не говорит о функциях каждой мышцы. Также Дарвин считает очень ценным курс лекций анатома Пьера Грасиоле, который был опубликован в 1865 г. после смерти ученого по записям конспектов под заглавием «О физиономии и выразительных движениях». «Это очень интересный труд, полный ценных наблюдений» [10, с. 6]. Однако теория автора очень сложна, можно привести цитату из его книги: «…ощущение, воображение и даже самая мысль, какой бы возвышенной и отвлеченной она ни казалась, не могут совершаться, не вызывая соответствующего чувства, и это чувство выражается непосредственно, симпатически, символически. И метафорически во всех сферах внешних органов, которые передают их каждый по — своему, согласно роду их специальной деятельности, как будто каждый из этих органов был возбужден непосредственно» [10, с. 6]. Мы видим, что рассуждения П. Грасиоле очень громоздки и расплывчаты, и не дают конкретного описания механизмов возникновения жестов.

Другой ученый, на которого опирается Ч. Дарвин — Теодор Пидерит (1826 — 1912), издавший в 1867 г. книгу под названием «Научная система мимики и физиогномики». Мы хотим привести фразу, в которой, по мнению Ч. Дарвина, можно дать понятие о взглядах Т. Пидерита: «Выразительные движения проявляются главным образом в многочисленных и подвижных лицевых мышцах, отчасти потому, что нервы, приводящие в движение эти мышцы, берут начало в непосредственной близости от органа мышления, а отчасти и потому, что мышцы эти служат опорой для органов чувств» [10, с. 8]. Мы видим, что Т. Пидерит описывает механизм появления «выразительных движений», однако он акцентирует внимание только на мышцах лица и не берет во внимание движений рук или ног, положения в пространстве. Также о проявлениях чувств говорит Герберт Спенсер в труде «Начала психологии»: «Сильная степень страха выражается в криках, в попытках спрятаться или спастись бегством, в сердцебиении и дрожи: точно такие же проявления сопровождали бы подлинные переживания тех несчастий, ожидание которых возбуждает страх» [10, с. 9]. На наш взгляд, «это и есть теория, пригодная для объяснения большого числа выражений» [10, с. 9]. Однако, несмотря на довольно большое количество работ по физиогномике, многие авторы считают, что проблема зарождения выразительных движений не поддается объяснению.

Мы видим, что науки о невербальном поведении как отдельной отрасли знаний в XVIII — XIX в. не существовало, ее развитие происходило в рамках биологии и физиологии, и все процессы рассматривались только с биологической стороны. Однако именно работа Ч. Дарвина стала основой в исследованиях невербального языка. Ученый искал причины возникновения языка жестов, исследовал психологические аспекты невербального поведения, называя его «выражением ощущений». Будучи биологом, Ч. Дарвин первоначально занимался изучением экспрессивного поведения у животных, как они проявляют свои эмоции и ведут себя в различных ситуациях (выражение преданности к хозяину, голода, агрессии и т. п.). Однако ученый этим не ограничивается и продолжает свои исследования в области выражения эмоций у человека в подобных ситуациях. Как оказалось, экспрессивное поведение животных крайне похоже на экспрессивное поведение человека в схожих ситуациях. Исходя из этого, Дарвин пытается объяснить причины и механизмы появления невербальных движений. Принципы Ч. Дарвина о толковании проблемы «выразительных движений» прочно укрепились в психофизиологии. Видные психологи (Вундт, Рибо, Джемс, Болдуин и др.) оценили этот труд как выдающееся событие в учении об эмоциях и их выражении. Именно благодаря Дарвину возник интерес к изучению языка тела и долгое время многие выдающиеся ученые придерживались его взглядов.

Тем не менее, мы можем сказать, что развитие невербальной семиотики происходило очень медленно, постепенно накапливая теоретическую базу. Все вышеописанные ученые рассматривали науку о языке жестов только в биологическом аспекте. Следовательно, наука о невербальном поведении человека в современном варианте — очень молодая наука, основные принципы которой начали формироваться только в XX веке.

В XX столетии изучение невербального языка человека происходило в рамках психологии. Однако в первой половине века отсутствовал системный подход к изучению невербального языка, проводились различные исследования внешности, движений, выражений лица, но основательных научных работ мы не можем отметить. В более поздний период проблемами невербального поведения занимался американский психолог У. Г. Шелдон (1898 — 1977). В своей работе «Вариации физических характеристик человека» (1940 г.) ученый говорит о том, что по описанию внешности человека можно сделать вывод о его интеллекте, характере и нравственности. Со временем многие ученые стали интересоваться этой темой. Например, Д. Эфрон в работе «Жесты и окружающая среда» показывает новые методы исследования языка жестов. Американские антропологи Д. Бирдвистелл (работа «Введение в кинесику») и Э. Холл (работа «Немой язык») выделили разделы невербального поведения: кинесику (наука о телодвижениях) и проксемику (расположение человека или предмета в пространстве в момент невербальной коммуникации). Продолжателем традиций Западной Европы в отечественной науке стал выдающийся советский психолог и философ С. Л. Рубинштейн (1889 — 1960). В своем основательном труде «Основы общей психологи» (1940 г.) он дает объяснение многим психологическим процессам, так же он совершенно по-новому раскрывает такое понятие как «выразительные движения» Ученый дает определение «выразительным движениям» следующим образом: «Широко разлитые периферические изменения, охватывающие при эмоциях весь организм, распространяясь на систему мышц лица и всего тела, проявляются в так называемых выразительных движениях (мимике — выразительные движения лица; пантомимике — выразительные движения всего тела и «вокальной мимике» — выражение эмоций в интонации и тембре голоса)… [28, с. 536]. Мы видим, что определение этого ученого совершенно отлично от трактовок, сделанных до него, и очень близко к пониманию невербальных движений в наше время. Также автор упоминает работы, ранее сделанные в этой области — это работа И. А. Сикорского «Всеобщая психология с физиогномикой» (1912 г.) и книга Н. Н. Ладыгиной — Котс «Исследование познавательных способностей шимпанзе» (1923 г.). С. Л. Рубинштейн о теории происхождения «выразительных движений» пишет так: «В основе этой теории выразительных движений лежит, таким образом, принцип психофизического параллелизма. Она извне соотносит движение с переживанием, называя это движение выразительным, она трактует его как сопутствующее, сопроводительное; реальная связь у выразительного движения имеется лишь с порождающими его процессами иннервации» [28, с. 538]. По нашему мнению, ключевой тезис работы ученого заключается в том, что «выразительные движения» «выполняют определенную актуальную функцию, а именно — функцию общения; они — средство сообщения и воздействия, они — речь, лишенная слова, но исполненная экспрессии».

В 60-е гг. ХХ в. теорией невербальной коммуникации занимался А. А. Реформатский (1900 — 1978), который написал статью «О перекодировании и трансформации коммуникативных систем» (1963). В статье идет речь о сосуществовании в коммуникации людей нескольких знаковых систем, затрагивается проблемы о функционировании этих систем. Также А. А. Реформатский говорит, что без решения вопроса о происхождении невербальной коммуникации и об ее соотношении с вербальной, «немыслимо моделирование коммуникативных систем и самого мыслительного процесса». Эти вопросы поднимаются в статьях Т. М. Николаевой, Б. А. Успенского, книге Г. В. Колшанского «Паралингвистика». Исследуя эту проблему, можно также выделить работу Е. А. Вансяцкой и Ф. И. Карташковой «Невербальные компоненты коммуникации в английском художественном тексте».

Показательной является цитата Е. М. Верещагина: «Так как обмен информацией возможен только с помощью знаковых систем, или — в общей теории семиотики — языков, во всех случаях мы сталкиваемся именно с языками, но языками особого рода. Все их объединяет выключенность, отсутствие слов, поэтому их обычно называют невербальными» [3, с. 66].

Явление паралингвистики в отечественной науке впервые было описано советским языковедом Н. В. Юшмановым (1896 — 1946 гг.) в 30-х г. в его работе «Экстранормальная фонетика». Но в научную литературу было введено в 40-х гг. А. А. Хиллом, а интенсивное развитие этой науки началось только в начале 60-х гг. ХХ в., когда языкознание вышло за пределы изучения только языковой системы.

Паралингвистика является новый языковедческой дисциплиной, это раздел языкознания, который изучает невербальные (неязыковые) средства общения, включенные в процесс речи и предающие, вместе с вербальными средствами, смысловую информацию (от греч. греческого «para» в значении «около» и «linguistics» — лингвистика). Паралингвистику следует определять как вспомогательную область лингвистики, изучающую функциональное использование паралингвистических средств для формирования конкретного речевого высказывания.

К паралингвистическим средствам должны быть отнесены только те проявления физического состояние говорящего, которые необходимы для восполнения пробелов в вербальной коммуникации. Они не входят в систему языка и не являются речевыми единицами, но речевое сообщение не может быть фактом коммуникации без невербального сопровождения. Но и сами паралингвистические средства, рассматриваемые вне определенного высказывания, остаются немым антуражем.

Общение исключительно средствами параязыка невозможно (большинство ученых не включают язык глухонемых в паралингвистику), но и речевая коммуникация имеет неполное и неточное значение без невербального «подтекста». Таким образом, происходит соприкосновение и стыкование двух систем: первичной — языковой, и вторичной — паралингвистической.

В связи с установлением этой тесной взаимосвязи, выделяются три функции: 1) дополнительная информативность (иногда противоречащая смыслу вербальной); 2) экономия языковых средств («хочешь пойти с нами?» вместо этого жесты «да/нет»); 3) дополнение языкового высказывания, усиление смысла «я хочу вот этот красный шар» с соответствующим указательным жестом.

Некоторые виды и функции паралингвистических средств изучались ещё в работах Н. В. Юшманова по «экстранормальной фонетике».

Однако было бы ошибочным полагать, что все паралингвистические средства служат только для выражения эмоций. Действительно, некоторые из них можно было бы охарактеризовать как выразители эмоциональности. К таким средствам можно отнести жесты, мимику и считать, что они предназначены для выражения языкового содержания.

Наблюдения над языком в живой речи представляют немало доказательств тому, что жесты и мимика могут сопровождать и самые нейтральные с эмоциональной точки зрения высказывания, представляющие собой констатацию фактов. Часто паралингвистические средства (в том числе жесты и мимика) могут подкреплять собой мысли о различных признаках предметов, о которых идёт речь. Здесь можно указать на различное использование одних или тех же жестов человека, например, для выражения согласия, удивления, гнева и т. д. Набор этих средств достаточно многообразен, но одновременно и типичен, что особенно ярко обнаруживается при анализе диалогов в художественных произведениях, где авторские пояснения опираются на определенные паралингвистические явления. К ним относятся авторские ремарки: гладит по голове, загораживает дорогу, щелкает пальцами, машет руками, разводит руками, пожимает плечами, кивает, пошатывается, дергается.

В настоящее время лингвисты располагают недостаточным количеством работ, посвященных конкретному изучению взаимодействия вербального языка с всевозможными паралингвистическими средствами, и их участие в языковой структуре.

Здесь можно указать на небольшую работу Л. А. Капанадзе и Е. В. Красильниковой, в которой описаны попытки классификации отдельных жестов, употребляемых в русском языке. Авторы стремятся проиллюстрировать и определить возможность дополнения жестами пробелов речевого высказывания. Примеры, приводимые в их работе, весьма убедительны. Авторы указывают на наличие разнообразных рисунков жестов людей, например, свободное движение кистью руки, перечисление по пальцам, движение указательного пальца, движение одной руки и т. д.

Поскольку соотношение речевого акта с неязыковыми средствами способствует формированию однозначного восприятия речевого сообщения, паралингвистика не может быть разделом науки, изучающей просто ситуации и поведение человека, а должна быть наукой, ставящей себе задачу непосредственно лингвистического истолкования неязыковых факторов применительно к конкретной структуре речевого высказывания.

1.2 Современные тенденции в исследовании невербальной семиотики

Системное исследование паралингвистики (именно так называлась наука о языке жестов, определение «невербальная семиотика» возникло гораздо позднее) в СССР началось с выходом в свет монографии Г. В. Колшанского «Паралингвистика». Он определяет паралингвистику как языковедческую дисциплину, которая занимается изучением факторов, сопровождающих речевое общение и несущих определенную информацию. Также он пишет, что круг вопросов, изучаемых этой наукой, связан с широкой сферой общественно — культурного поведения, а не только с лингвистическими проблемами.

Ученый утверждает, что неязыковые коммуникативные системы являются вторичными, и по своим функциям подчинены языку, и декодируются с помощью языка. «Все неязыковые факторы играют вспомогательную роль в общении, язык же — главную, причем для него всегда открыта возможность использовать для сообщения только собственные средства». Г. В. Колшанский предлагает исключить из рассмотрения два явления: 1) язык глухонемых, где сущность жестов трактуется двояко: и как первичная (собственно языковая) система, и как вторичная; 2) язык жестов некоторых народов, который может рассматриваться как система, существующая на базе естественного языка. Таким образом, вне сферы изучения паралингвистики остаются жестовые языки узких социальных групп, сюда же ученый включает особые ритуальные языки жестов и профессиональные знаковые диалекты (азбука Морзе).

С начала 70-х гг. для изучения невербального поведения стали применяться строгие методы оценки, проверки, статистического анализа. В это же время формируются основные направления исследований: развитие невербальных средств общения, выражение эмоций в мимике, жестах, пантомимике, характер личности на основе интерпретации невербального поведения; невербальные компоненты взаимодействия и коммуникации, культурные характеристики невербального поведения.

Р.К. Потапова в своей работе «Коннотативная паралингвистика» (1997 г.) говорит о сущности невербального языка или другими словами — паралингвистике, а также о соотношении вербальной и невербальной систем. Она считает, что «возможность параллельного существования и взаимодействия языка тела и языка слов в акте коммуникации объясняется тем, что глубинные процессы, лежащие в основе невербальной и вербальной деятельности человека, в существенных отношениях аналогичны» [26, с. 62]. В защиту этого положения многие исследователи приводят следующие доводы:

1. В определенных условиях смысл может выражаться только жестами, только словами или комбинацией тех и других знаков (смысл «молчи» — жест «прижать палец к губам», «иди сюда» — жест «поманить пальцем»).

2. Невербальное поведение людей, как и речевое, зависит от пространства, времени, и изменяется под действием социальных и культурных условий.

3. Мимические движения, жесты, позы, как и языковые единицы, являются символическими знаками и образуют лексикон языка тела.

4. Многие жесты допускают перевод не только на вербальный язык, но и на другой жестовый язык, причем проблемы перевода, связанные с жестовыми языками, примерно те же, что и проблемы, касающиеся перевода с одного естественного языка на другой.

Вопрос о связи невербальных средств выражения смысла с формами естественного языка представляет в настоящее время интерес для многих ученых. Е. В. Талыбина, исходя из многочисленных работ в области философии языка, выделила две основные позиции: 1) невербальная коммуникация не может осуществляться вне форм естественного языка; 2) невербальная коммуникация есть принципиально иная материя, чем вербальные языковые формы, и поэтому может существовать в полной независимости от речевого языка. Утверждая возможность существования таких полярных точек зрения на невербальные средства выражения смысла, исследователь отмечает, что язык и мышление имеют тесную связь, равно как и невербальные средства коммуникации и мышление.

Исследуя соотношение вербальной и невербальной коммуникации, отметим, что исследователи придерживаются разных точек зрения по вопросу о доминировании типа коммуникации в человеческом общении. А. В. Воловик полагает, что наличие развитой и высокоорганизованной языковой знаковой системы в значительной степени ограничивает использование невербальных компонентов (НВК) в процессе коммуникации [4, с. 133].

Также крупным ученым в области исследования данной проблемы, является Г. Е. Крейдлин. В своей работе «Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык», автор рассматривает особенности невербального поведения человека в акте коммуникации, анализирует разнообразные невербальные и вербальные единицы, описывает жестовую систему и кинетическое поведение, ищет новые подходы к этой малоисследованной теме, привлекая для этого данные разных частных наук.

Г. Е. Крейдлин предлагает называть науку, предметом которой являются невербальное поведение и взаимодействие людей — невербальной семиотикой. Концепция невербальной семиотики заключается в одновременно анализе различных вербальных и невербальных единиц, который включает описание их взаимоотношений и установление особенностей их совместного функционирования в коммуникативном акте.

Несмотря на наличие общих свойств, между естественным языком и языком тела имеются различия. Г. Е. Крейдлин указывает лишь на три наиболее очевидных различия.

Во-первых, между носителями естественного языка существует определенное согласие относительно формы, значения и употребления языковых единиц. Невербальный язык — гораздо более неустойчивый и вариативный, что проявляется как в самих единицах, т. е. в жестовой лексике, так и в правилах их комбинирования, или в жестовом синтаксисе.

Во-вторых, система языковых единиц устроена и действует иначе, чем система жестовых знаков. Невербальный язык всегда конкретен: он возможен только при наличии конкретных объектов и ситуаций, актуальных пространственных категорий и, в гораздо меньшей степени, например, при наличии временных. Между тем языковые единицы могут относиться к абстрактным понятиям, категориям и идеям, таким как время, вид, число, сущность, возможность, цвет, что позволяет им обслуживать несравненно большее число идей.

В-третьих, телесные знаки в отличие от слов естественного языка воспринимаются по большей части глазами. Это зрительные знаки не только описывают явления, ситуации, объекты и свойства реального мира, но и изображают реалии и указывают на них.

1.3 Классификация разделов невербальной семиотики в современных психолингвистических исследованиях

В нашей работе мы взяли за основу труд Г. Е. Крейдлина «Невербальная семиотика» (2002) Ученый называет науку, изучающую невербальное общение, невербальной семиотикой. Она состоит из отдельных, но взаимосвязанных дисциплин:

1. Паралингвистики — науке о звуковых кодах невербальной коммуникации.

2. Кинесики — науке о жестах, жестовых движениях, о жестовых процессах и жестовых системах.

3. Окулесики — науке о языке глаз и визуальном поведении людей во время общения.

4. Аускультации — науке о слуховом восприятии звуков и аудиальном поведении людей в процессе коммуникации;

5. Гаптики — науке о языке касаний и тактильной коммуникации;

6. Гастики — науке о знаковых и коммуникативных функциях пищи и напитков, о приеме пищи, о культурных и коммуникативных функциях снадобий и угощений;

7. Ольфакции — науке о языке запахов, смыслах, передаваемых с помощью запахов, и роли запахов в коммуникации.

8. Проксемики — науке о пространстве коммуникации, его структуре и функциях.

9. Хронемики — науке о времени коммуникации, о его структурах, семиотических и культурных функциях.

10. Системологии — науке о системах объектов, которыми люди окружают свой мир, о функциях и смыслах, которые эти объекты выражают в процессе коммуникации [15, с. 22].

Из указанных выше наук не всем уделяется одинаковое внимание. Основные разделы — паралингвистика и кинесика — изучены более глубоко. Наименее исследованы аускультация, гастика, ольфакция, хронемика и системология.

А) Паралингвистика Под паралингвистикой понимается наука, которая составляет отдельный раздел невербальной семиотики. Предметом этой науки является параязык — дополнительные звуковые коды, включённые в процесс речевые коммуникации, которые могут передавать в этом процессе смысловую информацию.

Средствами достижения эффективной коммуникации здесь могут служить следующие характеристики человеческого голоса:

· Скорость речи. Оживленная, бойкая манера говорить, быстрый темп речи свидетельствует об импульсивности собеседника, его уверенности в своих силах. Спокойная, медленная манера речи указывает на невозмутимость, рассудительность говорящего. Заметные колебания скорости речи обнаруживают недостаток уравновешенности, уверенность, лёгкую возбудимость человека.

· Громкость. Большая громкость речи присуща, как правило, искренним побуждениям или кичливости и самодовольству. В то время как малая громкость указывает на сдержанность, скромность, такт или нехватку жизненной силы, слабость человека. Заметные изменения в громкости свидетельствуют об эмоциональности и волнении собеседника. Как показывает коммуникационная практика, усилению эмоциональной речи в иных случаях способствует отсутствие логических доводов.

· Артикуляция. Ясное и четкое произношение слов свидетельствует о внутренней дисциплине говорящего, его потребности в ясности. Неясное, расплывчатое произношение свидетельствует об уступчивости, неуверенности, вялости воли.

· Высота голоса. Фальцет зачастую присущ человеку, у которого мышление и речь больше основываются на интеллекте. Грудной голос является признаком повышенной естественной эмоциональности. Высокий пронзительный голос является признаком страха и волнения [9, с. 190].

Как и во всякой науке, в паралингвистике можно выделить центр и периферию.

В центр паралингвистической системы входят:

а) отдельные неречевые звуки, исходящие из ротовой и носовой полости человека;

б) звуковые комплексы, которые возникают и принимают активное участие в разного рода физиологических реакций, и которые в акте коммуникации приобретают особые контекстные значения (насморк, плевки, кашель, икота, рыдание, свист и др.;

в) голос и его постоянные качества, голосовые особенности актуально звучащей речи или игры голосом (фонации);

г) параязыковые просодические элементы, участвующие в процессе коммуникации и способствующие организации и передаче смысловой информации: эмоциональное акцентированное выделение слогов и более крупных фрагментов речевого потока, темп фраз при беглой речи или при скандировании, тональный уровень громкой, тихой и шепотной речи, длительность слога, например, при протяжной речи, продолжительность разделов между фонетическими синтагмами и пр.

К периферии паралингвистической системы можно отнести звуки природы и различных механизмов или устройств, часто играющих далеко не последнюю роль в человеческой коммуникации; сюда же примыкает и просодика соответствующих звуковых последовательностей. К периферии паралингвистической системы принадлежат также звуки, возникающие от контакта с человеческим телом, как со своим собственным, так и с чужим (например, звук от пощёчины, звуки аплодисментов, звук от удара кулаком о стол).

Особенность всех паралингвистических средств заключается в том, что они, хотя и не являются речевыми и не входят в систему естественного языка, в значительной степени организуют и определяют коммуникативный акт. Лишь крайне небольшое число устных речевых сообщений способно стать фактом человеческой коммуникации без какого-либо паралингвистического сопровождения: паралингвистические средства в той или иной мере представлены в каждом устном высказывании, но при этом отличаются несистемностью и нерегулярностью своего реального воплощения.

Выделяют 4 основные паралингвистические категории — параметры звучания, квалификаторы, дифференциаторы (различители) и альтернанты.

Параметры звучания (primary qualities) — это неупорядоченные в систему основные составляющие (признаки и их комбинации) человеческой речи и неречевых звуков, выполняющих коммуникативную или эмотивную функцию. К параметрам звучания относятся, например, мелодика интонем, градации интенсивности звука, длительность пауз и слогов, темп, ритм, высота тона и др.

К квалификаторам относятся разнообразные по своим свойствам и обычно вызываемые человеком сознательно звуковые эффекты — дополнительные к речи модификаторы, направленные на достижение определённой коммуникативной цели.

Появление квалификаторов в коммуникативном акте обусловлено множеством биологических и иных причин, которые пока не поддаются полному и непротиворечивому исчислению, — от особенностей устройства воздушных путей и прохождения по ним воздушного потока до анатомического строения органов производства звука и степени их мускульного напряжения при артикуляции. Так, голос может быть скрипучим сам по себе, благодаря определённым физиологическим особенностям, например аномалиям в строении речевого аппарата, а может становиться скрипучим в актуальной речи, если его владелец намеревается с его помощью выразить презрение к собеседнику или хочет поиздеваться над ним.

К квалификаторам принадлежат также звуковые эффекты и функции шепотной, часто интимной, речи или, например, жёсткого голоса, образуемого за счёт колебаний нижней челюсти или её сильного выпячивания [15, с. 34].

Различители представляют собой паралингвистические конструкты разной природы, объединяемые функционально. Среди них выделяют следующие типы:

а) звуки, различающие модели поведения или отдельные компоненты моделей, в которых эти звуки являются неотъемлемым и важным составным элементом. Например, вздохи, зевота, кашель, плач, рыдания, свист, смех, шмыганье носом, икота и многое другое. Некоторые из перечисленных поведенческих форм и связанные с ними звуки и звуковые эффекты играют решающую роль в коммуникации межличностных отношений и в выражении актуальных эмоциональных выражений; например, плач и рыдание в горе, звуки смеха при реализации позитивных или негативных отношений социального плана, например, смех лести или подхалимажа, насмешка над собеседником и др.

б) разного рода патологические звуковые варианты, то есть звуки, свойственные больным и не характерные для людей здоровых, ср. плач невротика, истерический плач и крики, рыдания, стоны и нытьё при боли и др.

в) паралингвистические звуковые и голосовые средства, регулярно соотносимые с обманом, манипуляцией или языковой игрой, например, особая манера произнесения отдельных слов и высказываний, игра голосом.

г) звуки, различающие физиологические реакции самых разных типов: физические (звуки сильно бьющегося сердца), химические (урчание в животе), дерматологические (потирание кожи и звуки от этого, звуки при шелушении кожи), термальные (высокая температура, сопряжённая со стонами) и др. [15, с. 34].

Альтернанты — противопоставленные нормативным речевым одиночные неречевые звуки и комбинации звуков, встречающихся в коммуникации либо изолированно, либо вместе с речью. Сюда можно отнести кинетико — голосовые формы типа горловых прочисток, щелчков, вдох и выдох. Альтернанты — это, например, шипение и сипение, звуки, звуки-заполнители пауз «гм, мм, э-э и т. п.», звуки, извлекаемые при замкнутых губах или широко открытом рте, звуки от трения и др. Каждый язык и каждая культура обладают колоссальным числом альтернант, которые образуют своеобразный лексикон и постоянно участвуют в коммуникации [15, с. 35].

Альтернанты несут определённую смысловую и функциональную, прежде всего регулятивную, нагрузку при диалогическом взаимодействии. Например, звук глубокого выдоха, обозначающий физическую усталость, или звук «тяжёлого» вздоха, обозначающий нечто вроде психологической усталости от невзгод и тяжёлой жизни или означающий, что «всё плохо», разнообразные «мычания», свидетельствующие о поиске говорящим нужного слова для точного выражения мысли или выигрыша им времени для планирования речи. Кроме того, альтернанты постоянно пополняют словарь естественного языка, например, появление в русском языке междометий гм, брр, уф и др.

Комплексы из звуков, возникающих от действий с материальными объектами или над ними, и самих объектов — источников этих звуков (включая человеческое тело и звуки, возникающие от манипуляций с ним или над ним), которые принимают участие в акте актуальной коммуникации и во вполне определённых ситуациях означиваются, получили название адапторов. Существует 2 вида адапторов: адапторы тела (собственно адапторы) и адапторы — объекты.

Адапторы тела — способные приспосабливаться к изменившимся внешним условиям формы коммуникативного поведения людей. Это комплексы, состоящие из совершаемых в коммуникативном акте самостоятельных знаковых движений тела или с телом человека и звуков от этих движений, которые функционально ориентированы, прежде всего, на партнёра по коммуникации. К адапторам относятся звуки, возникающие в результате похлопывания по плечу, аплодисментам, поглаживанию, щелчку, шлепку, удару, пощечине и др.

Адапторы тела могут изменять смысл вербального сообщения, добавочно квалифицировать его, уточнять и даже полностью замещать словесное высказывание. Например, когда человек находится в состоянии ярости, он может сжимать зубы или скрежетать зубами. Убеждая адресата со страстью, что именно он сделал нечто, мужчина иногда бьёт себя в грудь («я, я это сделал»). Мы даём пощёчину, чтобы унизить, а не наказать, как нередко ошибочно полагают, другого человека, выражая ему, таким образом, своё презрение, и, наоборот, часто защищаемся пощёчиной от получения унижения или оскорбления. Мы разбиваем сцепленные кисти рук — свою и партнёра — при заключении пари, извлекая при этом характерный звук и т. д. Во всех этих и подобных случаях выполняются коммуникативно-значимые жестовые действия с использованием тела, и звук в этих действиях играет заметную смысловую роль.

Адапторы тела можно разделить на 2 класса: намеренные и вынужденные. Такие адапторы в акте коммуникации могут восприниматься и интерпретироваться по-разному в зависимости от того, исполняются соответствующие движения сразу двумя (или более) партнёрами по коммуникации или только одним из них. Например, жесты обнять кого-либо, выражая участие, симпатию или любовь к адресату жеста и объятие.

В смысловом отношении адапторы тела тоже весьма разнообразны. Их коммуникативное и смысловое назначение — начинать и завершать невербальное взаимодействие в актуальном акте коммуникации, например, воздушный поцелуй на прощанье. Также, адапторы тела выражают разнообразные чувства и отношения между партнёрами, например, хлопать по плечу в знак одобрения, обозначают агрессию и готовность к обороне.

Адапторы — объекты, используемые в процессе коммуникации комплексы, состоящие из предметов и звуков, возникающих во время действий человека с этими предметами; ср. звуки барабанной дроби, стук в дверь или окно, лёгкое постукивание пальцами по столу [15, с. 40].

Б) Кинесика Кинесика — в широком смысле слова — это наука о языке тела и его частей. В более узком понимании, кинесика — учение о жестах, прежде всего о жестах рук, мимические жесты, жесты головы и ног, позы и знаковые телодвижения. Из объектов её изучения исключаются искусственные жестовые языки, в первую очередь созданные для глухонемых, также мимический язык (язык пантомимы), жестовые языки сравнительно узких социальных групп, ритуальные языки жестов, профессиональные жестовые языки и диалекты [9, с. 175].

Жесты играют в человеческом общении самую разнообразную роль:

1) они могут повторять или дублировать актуальную речевую информацию. Например, такие жесты, как показывать пальцем, глазами или даже головой часто или обязательно сопровождают во время коммуникации местоимения и наречия это, вон, вот, сюда, туда и др.

2) жесты и кинетическое поведение в целом могут противоречить речевому высказыванию (и тем самым даже вводить адресата в заблуждение). Так, улыбка может сопровождать отнюдь не дружелюбное высказывание.

3) жесты могут замещать речевое высказывание. Например, жест кивок часто используется как эквивалент положительного ответа.

4) жесты могут подчёркивать или усиливать какие-то компоненты речи. Например, использование кинемы, при которой руки широко разводятся в стороны, когда произносится фраза типа «вот такой огромный» или акцентированный счёт на пальцах.

5) жесты могут дополнять речь в смысловом отношении. Слова угрозы смотри у меня нередко дополняются жестом грозящего пальца или даже кулака в сторону адресата.

6) жесты могут играть роль регулятора речевого общения, в частности быть регулятором поддержания речи.

Важным в социальном и культурном планах является выделение взрослых и детских жестов. Все жесты делятся на три класса: взрослые, детские, взрослые и нейтральные, свойственные как детям, так и взрослым.

Русскими детскими жестами являются, например, кинемы типа «дразнилок», такие как показать язык, показать нос, надуть щёки, «корчить рожу» и др. Взрослыми жестами являются русские невербальные знаки развести руками, закрыть лицо руками, качать головой, поглаживать бороду, стукнуть кулаком по столу и многие другие.

Хорошо известно, что параязыковое невербальное поведение женщин отличается от аналогичного поведения мужчин. Существуют мужские позы, мужские жесты рук и мужская походка. Мужскими являются такие русские позы и жесты, как сидеть, развалясь в кресле; стоять, широко раздвинув ноги; чесать в затылке; потирать руки; стукнуть кулаком по столу. Женский стиль кинетического поведения тоже отражается в особых позах, походке и жестах, таких как поправить волосы, чуть наклонить голову; сидеть, сомкнув колени; ходить, покачивая бёдрами.

Выделяются жесты без адапторов и жесты с адапторами. Русские жесты без адапторов — это махнуть рукой, показать пальцем, подмигнуть, поза стоять смирно и многие другие. Адапторы тела присутствуют, например, в жестах похлопать по плечу (адаптор тела — плечо адресата, а также звук от хлопка) и аплодисменты (адаптор тела — руки аплодирующего).

Очевидно, что по лицу человека можно судить о его психологическом, эмоциональном состоянии, например, нервничает ли он, удивлен чем-то, сердится или радуется. Телесные проявления эмоций мы наблюдаем главным образом в мускульной активности отдельных частей лица человека, его рук, ног и головы, в позах, которые человек принимает, в модуляциях голоса и изменении тона, в особом дыхании и др.

Лицо и многие, связанные с ним мимические жесты и движения, такие как поднимать брови, закрывать глаза, надуть губы, поджать губы, закусить губу, наморщить лоб, нахмуриться, улыбка и некоторые другие, не только соотносятся с конкретными эмоциями, но и выполняют определённые коммуникативные и социальные функции. Лицо и лицевые выражения имеют те же основные функции, что и жесты рук и ног, но, прежде всего лицо как место выражения чувств, внутреннего состояния человека и межличностных отношений, т. е. одной из главных функций лица является эмотивная. Остальные функции лица — это: коммуникативная, т. е. передача адресату определённой информации и отражение межличностных отношений, и регулятивная, в частности контактоустанавливающая и контактоподдерживающая функции. В диалоге даже малейшие изменения лица собеседника бывают чрезвычайно информативными, и на их основе люди часто выносят самые разнообразные по своему характеру суждения о коммуникативном партнёре.

Контроль над сообщениями, посылаемыми лицом, и выражаемыми лицом чувствами является одним из важнейших типов управления невербальным поведением. Г. Крейдлин выделяет четыре разновидности контроля, который осуществляется над лицом. Во-первых, это разделяемые всем обществом (или какой-то определённой его частью) культурные конвенции (например, в русской культуре на свадьбах и именинах не принято выглядеть грустным, а на похоронах — весёлым). Во-вторых, это наследственные, родовые обычаи или привычки, воспитываемые в семье (например, ребёнка могут учить не хмуриться и не смотреть исподлобья на взрослых, с которыми он играет или разговаривает). В-третьих, это социальные и профессиональные требования (в профессиональное мастерство дипломатов, продавцов, врачей, актёров и многих других входит, в частности, умение управлять своим лицом). В-четвёртых, это контроль над выражением лица, вызванный требованиями текущего момента, в частности преследованием некоторой коммуникативной цели или решением какой-то задачи, возникшей в ходе актуального диалога (скрыть что-то от партнёра, сдержать смех, «надеть маску» и пр.) [15, с. 167].

Проведённые Г. Крейдлиным исследования позволяют выделить некоторые важные невербальные кинетические параметры, которые служат индикаторами положительных эмоций и позитивного отношения человека к своему коммуникативному партнёру:

а) сближенная по сравнению с обычной позиция по отношению к адресату;

б) небольшой наклон в его сторону;

в) ориентация головы и корпуса жестикулирующего такая, чтобы можно было постоянно видеть лицо адресата и его реакции;

г) увеличенная длительность контакта глаз;

д) больше, чем нормативное, число касаний;

е) дружеская, приветливая улыбка;

ж) количество и скорость кивков головой;

з) большое число жестов, совершаемых рукой;

и) больше, чем в ином диалоге, количество повествовательных высказываний;

к) относительно большое число позитивных звуковых сигналов [15, с. 171].

Существующие описания поз в разных культурах — их форм, смыслов, функций, и сфер использования — позволяют выделить ряд концептов и смыслов, для кодирования которых невербальные знаки-позы лучше всего приспособлены. Это:

а) тип отношения к другому человеку. На то, какие чувства испытывает один человек (жестикулирующий) к другому (адресату) вообще или в данном коммуникативном акте, указывают не только сама поза, но и ориентация тела жестикулирующего относительно адресата, степень наклона корпуса, мера открытости тела, прежде всего рук и ног. Отношение к другому ясно выражено, например, в таких позах, как сидеть, обнявшись или сидеть на коленях.

б) статус. Независимо от типа отношений, существующих между коммуникантами, у человека с более высоким социальным положением в стоячей позиции плечи распрямлены в большей степени, чем у человека с более низким социальным положением. При этом первый держится гораздо свободнее, чем второй: у него расслаблены руки и ноги, положение рук и ног относительно корпуса тоже более свободное, голова обычно опущена ниже, чем у партнёра.

в) физическое и психическое состояние. Уставший человек, целый день простоявший на ногах, хочет сесть. Многие движения и позы человека, как было установлено в ряде исследований по кинесике, говорят о степени интенсивности испытываемой человеком эмоции и о том, в каком настроении он находится.

г) степень вовлечённости в диалог или в обсуждаемую ситуацию. Так, мы не любим беседовать о чём-либо важном на ходу, а предпочитаем разговор сидя. Позой также можно дать понять партнёру нечто вроде «я на твоей стороне (в том, о чём ты мне рассказываешь)» и др.

д) поиск участия или тепла. Жестовый комплекс «поза с наклонённым в сторону адресата корпусом, уменьшенное по сравнению с обычным расстояние, частое заглядывание в глаза партнёру, кивки, робкие улыбки» обычно трактуется как выражение желания найти в партнёре душевный отклик, теплоту или участие.