Неоклассическая теория государства Д. С. Норта

1. Сущность государства и предпосылки возникновения государства

1.1 Государство: виды и формы государственного устройства

1.2 Государство как институты и как организация

2. Неоклассическая теория государства Д.С. Норта

2.1 Общее положение неоклассической концепции

2.2 Простая неоклассическая теория Д. С. Норта Список использованной литературы

Актуальностью темы курсового исследования является то, что одним из самых быстроразвивающихся и перспективных направлений современной экономической мысли является неоинституционализм, или новая институциональная экономическая теория, сформировавшаяся в 1960;70-х гг. Уже в 1980;х гг. в «новом» институционализме четко обозначились следующие области исследований: анализ институциональной среды и ее влияния на поведение экономических агентов; анализ контрактных соглашений (экономических организаций); анализ процессов формирования и отбора социальных институтов, т. е. институциональной эволюции.

Теория институциональной эволюции (изменений) является институциональным ответвлением «новой экономической истории», возникшей в 1950;60-х гг. В одном из ее ответвлений, связанных с именем Р. Фогеля, акцент делается на использовании экономико-математических методов для анализа исторических процессов, а в другом — исторический процесс рассматривается с точки зрения эволюции институтов, трансакционных издержек, прав собственности. Ее родоначальником является Дуглас Сесил Норт, американский экономист, специалист в области экономической истории, лауреат Нобелевской премии за 1993 г.

Д. Норт считается создателем теории институциональных изменений, целью которой является выявление внутренних (эндогенных) факторов, способствующих изменению как отдельных институтов, так и институциональной структуры общества. К созданию такой теории американский экономист шел длительным путем, анализируя и обобщая огромный фактический материал из истории США и других стран и меняя предпосылки анализа. В работах Д. Норта 1960;х гг. ставится вопрос о роли институциональных факторов в экономическом развитии, дается своеобразная интерпретация понятия «институт», анализируется эволюция институциональной структуры общества. В 1970;х гг. в работе «Институциональные изменения и американский экономический рост», написанной в соавторстве с Л. Девисом, объясняется как и почему формируются группы интересов, способные изменять правила, их ограничивающие. В совместной работе Д. Норта и Р. Томаса «Подъем Западного мира: новая экономическая история» предпринимается попытка объяснить развитие Европы за 8 веков. В 1981 г. в книге «Структура и изменение экономической истории» Д. Норт признал влияние идеологии в качестве фактора, объединяющего индивидуумов. В вышедшей в 1990 г. и переведенной на русский язык книге «Институты, институциональные изменения и функционирование экономики» автор рассматривает причины и последствия институциональных изменений. Он отмечает, что современная экономическая теория изучает рынки, не учитывая необходимых для их создания институциональных установлений (они предполагаются уже существующими). Задача институциональной теории — показать, каким образом происходит изменение институциональной структуры общества.

В работах Д. Норта предлагается новый взгляд на институциональную структуру общества, используются такие ключевые для «нового» институционализма понятия, как «права собственности» и «трансакционные издержки» для оценки известных исторических событий. Но, по мнению самого Д. Норта, если в работах представителей новой институциональной теории исследуется влияние институтов и организаций на экономическую эффективность, то в центре его внимания оказываются вопросы формирования и эволюции институтов и организаций, выявление внутренних (эндогенных) факторов институциональных изменений. Не случайно Д. Норта и других авторов, занимающихся этими проблемами, относят к институционально-эволюционному направлению. Именно это обстоятельство объясняет популярность идей Д. Норта в России, переживающей процесс трансформации. Другой причиной интереса к работам американского экономиста, на наш взгляд, является преимущественно вербальный характер его теории, использование не только неоклассического инструментария, но и понятийного аппарата эволюционной теории.

Объектом настоящей работы является институциональная теория Д. С. Норта.

Предметом исследования являются положения данной теории.

Цель данной работы — проанализировать положения теории Д. С. Норта в сравнении со взглядами других ученых на данную проблематику.

1. Сушность государства и предпосылки возникновения государства

1.1 Государство: виды и формы государственного устройства

Формы государственного устройства Государство расположено на определенной территории, состоящей из административно-территориальных единиц. Способы их объединения, формы отношения между верховной государственной властью и властью на уровне провинций, областей, кантонов и т. д. описываются в политологии через понятие «форма государственного устройства» .

Форма государственного устройства представляет собой способ организации территориально-административного единства государства, механизм взаимосвязи между его составными частями. Форма государственного устройства отражает степень централизации (децентрализации) между верховной властью и местными органами власти.

Наиболее распространенной формой территориально-политической организации является унитарное государство. Оно характеризуется строгой концентрацией власти в центре с незначительным объемом политико-властных отношений, которыми располагают территории. В унитарном государстве существуют общие для всей страны органы законодательной, исполнительной и судебной власти, полномочия которых распространяются на всю территорию. Все административно-территориальные единицы (области, департаменты, провинции) имеют одинаковый юридический статус и не обладают какой-либо политической самостоятельностью. В унитарных государствах существует единая конституция, судебная и правовые системы, единая система государственного управления, единое гражданство, подчинение гражданских органов власти центральным.

Большинство стран мира, в том числе Украина, являются унитарными государствами.

Федерация представляет собой добровольное объединение нескольких самостоятельных государств в единое союзное государство, в котором вошедшие в федерацию государства сохраняют часть своих прав как субъекты федерации. В федерации существуют два уровня власти: федеральная и республиканская, полномочия которых разграничены федеральной конституцией.

Основными признаками федерации являются:

— верховенство федеральной конституции по отношению к конституциям и законам субъектов федерации;

— субъекты федерации располагают автономной системой законодательной, исполнительной и судебной власти;

— субъекты федерации не обладают правом выхода из состава федерации;

— федеральная власть обладает монополией на осуществление внешней политики;

— парламент федерации состоит из двух палат, одна из которых представляет интересы субъектов федерации;

— внутренние границы субъектов федерации могут быть изменены только с их согласия.

Федерации строятся по территориальному (США), национальному (Индия) или смешанному (Россия) признакам.

В основе создания федераций лежат разные причины. Ими могут быть стремление получить экономические и другие выгоды в рамках единого государства, агрессивные устремления по отношению к другим государствам или народам или же, напротив, стремление защитить себя от внешней угрозы. Федерация может возникнуть из унитарного государства как средство:

а) обуздать чрезмерный централизм верховной власти;

б) как способ погасить сепаратистские тенденции регионов, стремящихся защитить себя от диктата центра;

в) как средство расширения политического участия населения в общественной жизни.

Конфедерации представляют собой союз нескольких независимых государств, объединившихся для проведения совместной политики в определенных целях (экономических, военных и т. д.). В конфедерации нет единого законодательного органа, нет единого гражданства, единой валюты и т. д. Страны — члены конфедерации — самостоятельно осуществляют внешнюю политику. Конфедеративные органы управления, созданные для проведения согласованной политики, действуют в рамках полномочий, определенных Союзным договором. Их решения не имеют прямого действия и вступают в силу только после утверждения их центральными органами власти государств — членов конфедеративного союза. Субъекты конфедерации могут расторгать конфедеративный договор и по своей воле покидать союз. Примером конфедерации является Швейцарский союз (1291−1798 и 1815−1848). Он представлял собой объединение 23 суверенных кантонов, однако постепенно был преобразован в федерацию.

Империя была еще одной формой территориально-административной общности на протяжении тысячелетий. Империи представляли собой систему, в которой под началом строгой централизованной власти объединялись разнообразные этнонациональные и административно-территориальные образования. Отношения в рамках империи строились по вертикали метрополия — колония, центр — провинция, центр — национальные республики.

В разных формах империи, возникшие в рабовладельческом обществе, просуществовали до второй половины XX в. и были сметены в результате европейских социальных революций и национально-освободительного движения. Однако политическая наука обошла своим вниманием это явление мировой истории. «Империя никогда не была ни предметом теории, ни даже предметом мысли, она не имела ни своего Гегеля, ни своих легистов, ни своих профессоров права». Тем не менее в западной науке достигнуто согласие относительно определяющих характеристик имперского правления. «Термин „империя“ , — пишет С. Н. Айзенштадт, — обычно используется для обозначения политической системы, охватывающей большие, относительно сильно централизованные территории, в которых центр, воплощенный как в личности императора, так и в центральных политических институтах, образовывал автономную единицу» .

Основными признаками империи являются:

— возникновение в результате военного покорения и экономического или политического подчинения одним народом других;

— включение покоренных (подчиненных) народов и территорий в иерархическую структуру власти, наличие центра и периферии, окраин, провинций или метрополий и колоний;

— этническая, национальная, историческая разнородность составных частей империи;

— дифференциация населения в вопросах права, гражданства, льгот, преимуществ, служащая достижению главной цели всякой империи — извлечение выгод для народа, ее создавшего, за счет народов, в нее включенных;

— власть в империи монолитна и находится в руках одного лица или партии.

Важнейшей чертой всякой империи является территориальная экспансия. Именно с ней, с ее масштабами зачастую связаны претензии имперской элиты на мировое величие. «В само понятие империи входит представление об ответственности перед входящими в нее народами и долге перед человечеством в целом. Возможность использования этого долга прямо связана с расширением территории и укреплением господства. Нельзя, разумеется, ставить величие в прямую зависимость от величины. Тем не менее величина территории — неотъемлемый элемент идеи империи» (Дж. Мериэт). 4]

Масштабы империи, неоднородность (экономическая, культурная, религиозная) ее составляющих остро ставят вопрос о механизме политических, социальных связей и взаимодействий, обеспечивающих ее целостность. Распад империй обусловлен, прежде всего, постепенным выравниванием центра и периферии. Рано или поздно развитие экономики провинций (окраин) и неизбежное при этом формирование новых групп интеллектуальной, профессиональной и экономической провинциальных элит приводит к выравниванию экономического имперского пространства, провинций и центра, вследствие чего неэквивалентный обмен между ними становится невозможен, империя распадается. Имперская система существует до тех пор, пока существует имперский центр (культурный, политический, экономический), обеспечивающий взаимодействие всех ее элементов. Утрата центром своих системообразующих функций приводит империю к краху. Однако, как известно, государство имеет признаки, которые отличают его от всех иных образований. Из сущностных признаков необходимо выделять:

— во-первых, наличие публичной политической власти, которая обладает верховенством на территории государства;

— во-вторых, государственный суверенитет, который является необходимым свойством всякого государства, а также важнейшим юридическим признаком различия между государствами и другими образованиями;

— в-третьих, наличие собственной правовой системы;

— в-четвертых, наличие собственной территории — пространственной основы государства — на которую оно распространяет свою юрисдикцию;

— в-пятых, население, то есть человеческое сообщество, проживающее на территории государства.

Из атрибутивных признаков выделяют исключительное право государства взимать установленные законом налоги и сборы, создания резервов на случай чрезвычайных происшествий, бедствий, а также для выполнения других общих дел; создание правоохранительных органов, собственной армии; наличие у государства собственной уникальной символики. [7]

1.2 Государство как институты и как организация

Экономические процессы вновь перераспределяют функции государства. Современные экономики бывших социалистических стран, развивавшиеся в условиях государственного монополизма, перешли в форму своего бывшего антипода — рыночную экономику со значительно ослабленным влиянием государства. Юристы не могут не воспринимать новые экономические реалии и не анализировать современные экономические тенденции. Так, появилась идея попытаться дать комментарий некоторым суждениям Д. Норта, современного американского ученого-экономиста, последователя институционализма, о государстве, его экономической сущности, формах, функциях и типах. Интерес, вызванный к данному научному подходу, неслучаен. Эволюция институтов и организаций, выявление внутренних факторов институциональных изменений, от хаоса к порядку, — обстоятельства, объясняющие популярность теории у западных и постсоциалистических экономистов. [11]

Д. Норт создает свою модель государства, базирующуюся на институте права собственности, трансакционных издержках и на сравнительном анализе экономической истории. [5]

Д. Норт определяет государство как организацию с преимуществами в осуществлении насилия, распространяющимися на географический район, границы которого устанавливаются его способностью облагать налогом подданных. Государство появляется в форме первоначального договора (контракта), декларирующего признание прав индивида на определенные блага со стороны других его участников взамен на отказ от претензий на остальные ресурсы и согласие уважать чужие права на них. В этом случае государство обеспечивает структуру прав собственности, что ведет к повышению благосостояния общества в целом за счет уменьшения трансакционных издержек. Трансакционными издержками являются издержки, возникающие, когда индивиды обменивают свои права в условиях неполной информации либо подтверждают их в тех же условиях. Для охраны договора государство проводит перераспределение «потенциала насилия» и собирает с населения налоги, которые являются формой оплаты его услуг. В результате — индивиду нет необходимости в одиночку оборонять свои права собственности. Защищая права собственников на определенной территории, государство разбивает население на группы, устанавливая для каждой из них права собственности (специфицировав их), чтобы максимизировать поступления в государственный бюджет. Государство предлагает экономичный пакет общественных и полуобщественных благ и услуг.

В основу модели государства Д. Норт взял «социальную институцию» и институциональную структуру общества, обусловленную правами собственности и трансакционными издержками. Д. Норт занимался вопросами формирования и эволюции институтов и организаций. Важнейшим, с его точки зрения, элементом структуры общества является институт, который создан, развит и изменен людьми. Институты представляют собой рамки, в пределах которых люди общаются между собой. Эти рамки (институты) включают различные ограничения:

— писанные ограничения — правила и предписания (конституции, договоры, законы и др.);

— неписанные ограничения — обычаи, привычки, традиции и др., ограничивающие сферу действия формальных правил и процедур, являющиеся заместителями формальных институтов и обеспечивающие экономию средств в силу добровольного их исполнения;-процедуры по пресечению нарушений установленных ограничений. Институциональные установления образуют правила игры. Человек не задумывается над своими действиями, которые попадают под институциональную регуляцию, а выполняет их. [8]

Главной функцией социальных институтов, по мнению Д. Норта, является минимизация трансакционных издержек. Государство создает институциональную систему, включающую договорное право, гарантии, систему мониторинга, и является одним из главных факторов, влияющих на трансакционные издержки. В этом особая роль государства. Трансакционные издержки, в свою очередь, зависят от эволюции институтов. Изменение неформальных институтов происходит медленнее и на подсознательном уровне, создавая альтернативные модели поведения. Формальные же правила можно изменить быстро путем принятия волевых политических или правовых решений.

Выделяются два источника изменений институтов: экономический — сдвиги в структуре относительных цен, и социальный — идеология. Экономический источник представляет собой изменение цен конечной продукции за счет факторов технического прогресса, производства, рынка и др., т. е. факторов, которые, изменяясь сами, приведут к изменению условий контрактов, а те в свою очередь изменят как формальные (писанные), так и неформальные (неписанные) ограничения. Идеология влияет на предпочтения людей. Под идеологией понимаются субъективные модели, посредством которых человек осмысливает и оценивает окружающую его среду. Роль идеологии находится в пропорциональной зависимости от издержек. Д. Норт отмечает, что сложнейшие человеческие организации были бы невозможны без идеологии. [13]

В своих ранних работах Д. Норт видел институциональную эволюцию в том, что неэффективные институты должны заменяться эффективными; различия в экономическом развитии государств могут быть преодолены через внедрение институтов более развитых стран. Позже на смену оптимизму пришла констатация, что в человеческой истории экономический рост был исключением, а не правилом. Импорт новых институтов, проявивших себя эффективно в одной стране, не показывал той же результативности в других государствах. Политическим же системам принципно присуще производить неэффективные права собственности. Различные страны идут разными путями, а общества отличаются друг от друга. Причины такого развития Д. Норт видел в: двойственной роли государства; влиянии групп, имеющих специальные интересы, зависимости институциональной эволюции от избранной однажды траектории. Двойственность государства проявляется в том, что оно может в одном случае быть заботливым и справедливым к своему населению, а может быть — «разрушителем», старающимся увеличить только свои доходы. Во втором случае государство обыкновенно действует при неэффективных институтах, так как они легче управляются и контролируются. Группы специальных интересов — это ведущие политические группировки, оказывающие давление на государство через лоббирование интересов в законодательных институтах стран. Изменение институтов наступает тогда, когда выгода больше, чем расходы, и поэтому неэффективные институты проявляют свою стабильность.

Неоинституционализм использует нортовскую типологию идеальных государств. Типология является средством познания исторического процесса развития государства и составной частью познания всего исторического процесса, что и объясняет логику обращения Д. Норта к данной проблематике. Д. Норт признает два типа государств: контрактное и эксплуататорское. Признаки двух типов государств: цель, задачи (функции), средства (использование насилия), механизмы решения проблемы отношения «государства — гражданина», бюджетное ограничение, статьи доходов и расходов, способы покрытия бюджетного дефицита. [1]

Таковы основные положения модели государства Д. Норта, насколько позволяют рамки настоящей статьи.

Модель Д. С. Норта государства отражает его экономическую сущность: во всей концепции доминирует экономический анализ и экономическое толкование института права собственности и связанных с ним институтов. С большей частью исследования Д. Норта и в юридическом плане можно согласиться.

Не вызывает сомнений, что главной причиной возникновения государства как института является ограниченность и исчерпаемость природных ресурсов земли, приведшие к зарождению категории собственности вначале в экономическом ее понимании — отношений, складывающихся между субъектами по поводу силового захвата благ, контроля над ними и извлечения из них пользы. Сформировавшаяся экономическая категория собственности с целью ее сохранения для «захватчика» нуждалась в придании ей «исключительности» посредством перевода ее в правовую категорию, закрепленную в законе как совокупность правомочий титуляра и охраняемую с помощью организованной силы специально созданной для этого структуры — государства. Возникновение собственности является объективной причиной создания государственного аппарата, а субъективной — естественная психикофизическая природа человека — источник его развития и самосохранения. С момента возникновения государство проявляет свою «двойственность».

Размышляя о «двойственности» государства, следует отметить ее первичную запрограммированность по отношению к степени сочетания индивидуального (частного) и общественного (публичного). «Двойственность» пронизывает все государственно-правовые институты. По этой причине и возможна эволюция институтов. Чем сложнее система экономических отношений, тем более она наполняется «субъективизмом» (частным содержанием) и зависимостью от индивидуальных интересов. «Двойственность» создается и государственной идеологией с целью наиболее эффективного управления при достижении экономических интересов специальных групп. Думается, что этим объясняется отмеченное Д. Нортом существенное влияние идеологии на эволюцию институтов. Тезис о пропорциональной зависимости идеологии от трансакций вызывает определенные сомнения в условиях социализма. Следуя логике Д. Норта, при общей собственности на экономические ресурсы трансакционные издержки должны быть низкими и таким же уровень идеологии. Государственной идеологии, однако, в социалистических государствах придавалось большое значение. [3]

При всех известных ныне формах государства распределение «принципал — должник» происходит асимметрично в угоду определенных социальных групп и ведущих политических сил (партий). В эпоху социализма, когда экономический ресурс являлся общенародной собственностью, государство не сумело преодолеть инерцию «эгоцентрического» развития определенной части общества, прежде всего партократии, что привело к очередному «перераспределению прав собственности» с помощью приватизационных механизмов с неверно «понятой» целью — повышение благосостояния отдельных индивидов, а не повышение экономической эффективности созданного производственного и ресурсного потенциалов стран. Об этих внутренних ограничениях в самом государстве, т. е. что его власть ограничена некоторыми интересами, говорят и последователи неоинституционализма.

Д. Норт отдает заслуженное неформальным институтам потому, что они более рациональны, устойчивы и соответствуют реальности, так как ею же созданы, нежели формальные ограничения, искусственно придуманные в угоду групп интересов. Государство, в зависимости от проводимой политики, угодные неформальные институты возводит в ранг правового обычая и защищает их своей силой принуждения. Неформальные институты, тем не менее, сохраняют свое действие длительное время и соблюдаются силой осознания их необходимости. По этой причине «импорт институтов» из одних государств в другие обыкновенно не дает ожидаемого результата. «Импорт» институтов в постсоциалистические страны или современные «арабские революции» являются примерами неэффективного превнесения евро-американских формальных институтов, которые не смогут преодолеть неформальные (включительно и религиозные) институты данных государств. Импорт временно эффективен только для импортеров — перераспределение насилия для новой специализации прав собственности. [12]

Модель государства Д. Норта совпадает в определенной степени с основными признаками, сформулированными современными государствоведами: аппарат власти и управления, состоящий из особого слоя людей; аппарат принуждения; наличие территории; разделение населения по территориальным единицам; верховенство государственной власти и ее относительная независимость на международной арене, народный суверенитет, займы и налоги

2. Неоклассическая теория государства Д.С. Норта

2.1 Общие положения неоклассической концепции

Неоклассическая концепция выбора рассматривает поведение индивида как целерациональное, то есть как поведение, направленное на достижение продуманных рационально поставленных целей исходя из знания модели окружающего мира и ожиданий относительно поведения других индивидов.

Неоклассическая концепция рациональности предполагает: а) полноту предпочтений, предполагается, что потребитель обладает полнотой информации об имеющихся благах и может сравнивать любые их наборы;

б) независимость предпочтений от предпочтений других индивидов, от эффектов контекста, от накопленного жизненного опыта (т.е. постоянство);

в) способность индивидов оценивать любое бесконечно малое приращение количества благ; г) неограниченный интеллект индивидов, проявляющийся в способности решать задачи любой размерности; д) независимость системы предпочтений от системы ограничений.

В целом неоклассическая модель выбора строится на принципе максимизации и следованию индивидами своим интересам, однако, как показал О. Уильямсон в экономической науке можно выделить, по крайней мере еще две основные формы рациональности: полусильную форму рациональности или ограниченной рациональности и слабую — органическую рациональность.

Принцип ограниченной рациональности был введен Г. Саймоном, и предполагает, что субъекты в экономике «стремятся действовать рационально, но в действительности обладают этой способностью лишь в ограниченной степени».

Уильямсон подчеркивает, что стремление к рациональности означает ориентацию на экономное использование ограниченных ресурсов, а признание ограниченности познавательных способностей служит стимулом к исследованию институтов. Это означает, фактически признание того, что интеллект является также ограниченным ресурсом, т. е. может располагать на данный момент недостаточной информацией, а также не способен извлечь из нее правильные выводы, поэтому человек вполне естественно стремится сэкономить на его использовании.

Характерно, что признавая ограниченность интеллектуальных возможностей индивида, неоинституционалисты не отказываются от оптимизационных методов. Ограниченная рациональность означает лишь то, что информация также имеет цену, тогда в модели ограниченной рациональности могут применяться стандартные максимизационные методы анализа, это получается анализ условий получения удовлетворительных вариантов". [14]

Эволюционные институционалисты Ричард Нельсон и Сидни Уинтер, критикуют модель ограниченной рациональности, считая, что главная проблема остается нерешенной: «Существует… фундаментальное различие между ситуацией, в которой лицо, принимающее решение, не обладает достоверной информацией относительно состояния X, и ситуацией, в которой это лицо не имеет ни малейшего понятия о том, может X наступить в принципе или нет. Так же между ситуацией, в которой происходит предвиденное событие, предполагавшееся маловероятным, и ситуацией, в которой случается то, о возможности чего никто не подозревал…» Эволюционная экономическая теория, к одному из направлений которой принадлежат Нельсон и Уинтер, в меньшей степени, делает акцент стремлении к рациональности, и в большей степени — на ее ограниченности.

Слабая форма рациональности, которую Уильямсон называет органической рациональностью, используется современными эволюционном подходе (Алчианом, Нельсоном и Уинтером) и в подходе австрийской школы (Менгер, Хайек и Кирзнер). [6]

Австрийцы поддерживают концепцию «радикального невежества», предполагающее полное отсутствие знаний некоторых аспектов, которые определяют выбор человека. Восприятие издержек и благ интерпретируется ими как акт познания информации, не известной ранее. Отсюда следует, что авторы не обладают полным знанием релевантной информации, способны совершать ошибки, делать не предвиденные изменения.

Одно из отличий подхода австрийской школы состоит в том, что они исследуют стихийные процессы формирования институтов например институты денег, рынков и права как такового. Эти институты нельзя запланировать (как частный рыночный контракт), общая схема таких институтов не созревает в чьем-либо сознании. Предполагается, что существуют такие ситуации, когда незнание… оказывается даже более «эффективным» для достижения определенных целей, нежели знание этих целей и сознательное планирование их достижения. Т. е. неоинституционалисты связаны с проблемой экономии трансакционных издержек, а австрийская школа связана с проблемой жизнеспособности институтов. Уильямсон считает, что союз этих подходов был бы полезным, однако проблематика исследований теории органической рациональности и экономической теории трансакционных издержек в настоящее время различна. Тем не менее они дополняют друг друга, и каждая из них может рассчитывать на то, что она сможет с выгодой для себя использовать идеи другой.

Органическая рациональность в эволюционном подходе может быть продемонстрирована на примере рутин — термин, введенный Нельсоном и Винтером. Термином рутина обозначается стереотип поведения, наиболее адекватный обстоятельствам, привычка, обычай. Это продукт обучения и отбора, целью которого является получение прибыли.

Оптимизационное поведение фирм имеет в своей основе три типа рутин:

1. Стандартные операционные процедуры, определяющие решения о выборе способа и количества производства при заданных параметрах, включая технологию.

2. Рутины, определяющие инвестиционное поведение, в зависимости от прибыли и, возможно, от других переменных.

3. Операции поиска, благодаря которым фирмы обнаруживают, рассматривают и оценивают возможные варианты изменения поведения.

Рассматривается два вида операции поиска: поиска новой технологии и имитация существующих в отрасли. Фирмы, чьи операции поиска наиболее успешны, растут, другие исчезают.

Оппортунизм. Другой модификацией неоклассической модели выбора является рассмотрение более сильной формы эгоизма, чем просто следование своим интересам — оппортунизм. Оппортунизм, по мнению Уильямсона — это следование своим интересам, в том числе и обманным путем включая ложь, воровство, мошенничество, и др. [9]

Уильямсон выделяет два варианта оппортунизма. Примером оппортунизма ex ante может служить проблема «отбора рисков» (adverse selection) — ситуации в которой клиент страховой компании лучше осведомлен о величине риска наступления страховых случаев, т. е. страховаться идут прежде всего те лица которые ожидают каких то проблем в будущем. Оппортунизм ex post известен как «субъективный риск» (moral hazard) — проблема, когда индивиды берут на себя безответственно по выполнению контракта, например не достаточно заботятся о своем здоровье, с целью получения страховки.

Можно выделить также такие виды оппортунистического поведения как: «Отлынивание» (shirking): оно возникает при асимметрии информации, когда агент точно знает, сколько им затрачено усилий, а принципал имеет об этом лишь приблизительное представление (так называемая ситуация «скрытого действия»). В таком случае возникает и стимул, и возможность работать не с полной отдачей. Особенно остро встает эта проблема, когда люди работают сообща («командой») и личный вклад каждого определить очень трудно.

" Вымогательство" (holding-up): оно наблюдается в тех случаях, когда какой-либо агент обладает ресурсом, специально приспособленным для использования в данной «команде» и не имеющим высокой ценности вне нее. Такой ресурс называется «специфическим». У остальных участников появляется тогда возможность претендовать на часть дохода (квази-ренту) от этого ресурса, угрожая его владельцу разрывом отношений, если тот откажется с ними поделиться. Угроза «вымогательства» подрывает стимулы к инвестированию в специфические активы. Таким образом, оппортунизм означает предоставление неполной или искаженной информации, особенно когда речь идет о преднамеренном обмане, введении в заблуждение, искажении и сокрытии истины или других типах запутывания партнера. Оппортунизм обусловливает возникновение действительной или мнимой информационной асимметрии, которая существенно усложняет задачи экономической организации. Вследствие этого как стороны, участвующие в сделке, так и третья сторона (суды, арбитры и т. п.) могут столкнуться с гораздо более сложными проблемами ex post. [1]

По сути дела Уильямсон определяет оппортунизм как отклонение от признанных правил поведения в корыстных целях. Эта проблема становится очевидной в непредвиденных ситуациях. В процессе составления контракта невозможно распланировать и предусмотреть все обстоятельства, при отсутствии оппортунизма можно было бы ожидать, что в таких случаях индивиды руководствуются некими общепринятыми правилами поведения, однако как отмечает, Джоржеску-Реген, «всех обществах типичный индивид постоянно преследует также цель, которая не укладывается в рамки стандартной схемы: приращение того, что ему принадлежит…».

Оппортунизм ex post может приводить к взаимному или упреждающему оппортунизму. Уильямсон приводит в качестве яркого примера идею Николо Маккиавели о том, что разумный государь не должен считать себя связанным словом, когда ему это не выгодно. Отсюда может следовать, что людям вообще не стоит доверять. Однако более интересным является вывод о том, что сделки, которые подвержены оппортунизму ex post, принесут выгоду, если удастся выработать соответствующие меры предосторожности ex ante, т. е. до сделки. Для этого могут быть пересмотрены стимулы и/или созданы высшие властные структуры, в рамках которых организуются сделки.

В неоклассической теории предполагается, что сделки заключаются на условиях, отражающих исходное положение сторон и эти исходные положения будут, в случае необходимости, полностью и честно раскрыты, сведения о состоянии мира будут точными и исполнение контрактов обеспечено нерушимыми обязательствами сторон или непреложными правилами, как это описано выше.

Соответственно, когда стороны реализуют преимущества, на которые им дают законные права принадлежащие им богатства, ресурсы, патенты, ноу-хау и т. д., то все эти преимущества известны изначально. Ввиду того, что в ходе действия контракта невозможны никакие сюрпризы, цель простого следования своим интересам можно считать достигнутой. Таким образом, проблемы экономической организации сводятся здесь к технологическим характеристикам (например, экономии на масштабах), а «неправильное» поведение индивидов, то есть отклонение от общепринятых правил, исключается. [15]

Послушание — это предпосылка социалистов-утопистов. Можно привести следующую цитату Адольфа Лоу: «Можно представить себе крайний случай монолитного коллективизма, где плановые задания в централизованном порядке выполняются функционерами, которые полностью идентифицируют себя с поставленными перед ними глобальными задачами. В такой системе экономически приемлемые действия сводятся почти исключительно к техническим модификациям».

Уильямсон подчеркивает, что в условиях преобладания как очень сильной, так и слабой органической рациональности для создания различных организаций и их анализа оставалось бы сравнительно немного места. В первом случае все возможные условия были бы оговорены в контракте; во втором — сознательные усилия уступали бы место стихийному эволюционному процессу. Кроме того, в условиях отсутствия оппортунизма включение в контракт статьи, согласно которой стороны соглашались бы ограничиться действиями, максимизирующими общую прибыль, также способствовало бы повсеместному распространению контрактов. Повода к замене рыночных форм обмена на другие формы экономической организации просто не возникает, если обещания максимизировать общую прибыль не нуждаются в закреплении извне, а правила дележа получаемых выгод установлены заранее.

Учение о трансакционных издержках имеет основополагающее, фундаментальное значение в неоинституционализме. Представители данной школы полагают, что неоклассическая теория сужает возможности своего экономического анализа из-за того, что учитывает лишь издержки взаимодействия людей с природой («трансформационные издержки»). Необходимо также принимать во внимание и глубоко изучать издержки взаимодействия между людьми — «трансакционные издержки». Первоначально Р. Коуз понимал под трансакционными издержками издержки пользования рыночным механизмом. Однако позднее к трансакционным издержкам стали относить любые виды издержек, сопровождающих взаимодействие экономических агентов, где бы оно ни протекало: на рынке или внутри организаций, т. е. «затраты ресурсов (денег, времени, труда и т. п.) для планирования, адаптации и контроля за выполнением взятых индивидами обязательств в процессе отчуждения и присвоения прав собственности и свобод, принятых в обществе». Ведь деловое сотрудничество в пределах иерархических организаций (таких как фирмы) также сопровождается трениями и потерями. [10]

Согласно неоинституциональному подходу, независимо от того, являются трансакции «рыночными» или «иерархическими», их обслуживание дело весьма дорогостоящее.

Неоинституционалисты выделяют следующие виды трансакционных издержек:

1) издержки поиска информации — затраты времени и ресурсов на получение и обработку информации о ценах, об интересующих товарах и услугах, об имеющихся поставщиках и потребителях;

2) издержки ведения переговоров;

3) издержки измерения количества и качества вступающих в обмен товаров и услуг — затраты на промеры, измерительную технику, потери от остающихся ошибок и неточностей;

4) издержки по спецификации и защите прав собственности — расходы на содержание судов, арбитража, органов государственного управления, а также затраты времени и ресурсов, необходимые для восстановления нарушенных прав;

5) издержки оппортунистического поведения.

При этом описанные виды не являются взаимоисключающими; например, издержки измерения можно представить как издержки спецификации и защиты прав собственности; издержки оппортунистического поведения — как издержки измерения, и т. д. Следует также учитывать, что существуют и другие классификации трансакционных издержек, например, их деление на предконтрактные, контрактные и постконтрактные, или на реальные (издержки, порождающие затруднения в осуществлении некоего типа взаимодействия) и виртуальные (издержки, связанные с преодолением этих затруднений).

Основными постулатами неоклассической теории организации являются следующие:

1. Границы и размер организации (фирмы) определяются на основе оптимального соотношения ограниченных факторов производства, обеспечивающих получение максимального чистого дохода. Это предполагает рациональное поведение экономических субъектов и бесплатность рыночных трансакций.

2. Рынок, по существу, является доминирующей формой экономической организации. Фирмы при этом выбирают оптимальный вариант своих действий в условиях риска и неопределенности, когда основные результирующие параметры деятельности определяются за спиной экономического субъекта после процесса непосредственного производства.

3. Способ внутрифирменного упорядочивания элементов, позволяющий в этих условиях добиваться максимального эффекта, — внутрифирменная иерархия в виде бюрократической организации, закрепляющей организационную структуру фирмы в виде функциональной, строящейся по принципу: одна функция — одно структурное подразделение.

4. Элементарной структурной единицей («атомом») организации становится технологическая, или функциональная, операция, полученная на основе использования принципа разделения труда с последующей координацией разделенных частей в единое целое. Бюрократическая организация в результате этого фактически получает адекватную своей природе основу, позволяющую в полной мере мобилизовать ее созидательный потенциал.

5. Реакция фирмы на изменения во внешней среде не отражается на ее структуре. Она остается жесткой. Некоторая гибкость присуща лишь определению должностных обязанностей ряда работников или каких-то структурных подразделений.

Данная теория организации, как нам представляется, вполне соответствовала теории и практике менеджмента в рамках «научной», «классической» школ и школы «человеческих отношений».

Теоретические выводы, полученные при решении четырех основных вопросов теории организации, способствовали достижению эффективного функционирования компаний. Противоречие между структурой организации и менеджментом успешно разрешалось, не нанося существенного урона капиталистическим фирмам. Однако по мере развития производительных сил, создания новых технологий, новых товаров, освоения новых рынков все заметнее становилась коллизия между структурой организации и менеджментом. Рынок не обеспечивал соответствующей защиты трансакций (сделок), риск неполучения прибыли нарастал. Подвергался сомнению и принцип рационального поведения экономических субъектов. Линейно-функциональная структура организации не могла уже обеспечить эффективного функционирования многоотраслевых компаний. Хозяйственная практика сталкивалась с ограничениями в теории. Переход к новой теории организации был неизбежен. [7]

2.2 Простая неоклассическая теория Д. Норта

государство устройство неоклассический норт Для Норта государство — простая статическая модель контракта между правителем и подданными, которой присущи следующие черты:

1) Правитель относится к ситуации, как собственник. Он продает или поставляет за вознаграждение защиту и правосудие, включая защиту прав собственности и контрактных прав (их Норт выделяет отдельно). Вознаграждение — это налоги. В силу экономии на масштабе и специализации правителя членам общества это выгоднее, чем если бы каждый из них сам защищал свои права собственности и контрактные права.

2) Правитель приобретает верховную власть. Он может командовать, уверенный, что его будут беспрекословно слушаться. Он получает возможность требовать и получать обязательные взносы от своих подданных, размеры которых он устанавливает произвольно. Правитель будет вести себя, как дискриминирующий монополист, выделяя группы подданных по доходу и устанавливая сборы таким образом, чтобы максимизировать свой доход. Это некое объяснение прогрессивной налоговой шкалы, когда с богатых берут 30%, потому что у них после этого все равно еще что-то останется, а с бедных — 10%, потому что иначе они умрут с голоду, и в следующий раз от них не получишь и этих 10%.

3) Ограничения для правителя со стороны подданных задаются двумя типами потенциальных издержек. Это exit costs — стоимость того, что подданный сумеет добраться до «канадской границы», пересечь ее и устроиться на новом месте (издержки выхода); и replacement costs — стоимость того, что подданные сумеет заменить правителя (издержки перемены правителя). Например, ты собираешь где-то партийную ячейку, поешь шепотом «Интернационал», грабишь банк, покупаешь оружие, а потом устраиваешь штурм Зимнего дворца, чтобы получить нового правителя, который тебе больше обещает. Норт считает, что у каждого правителя есть такие враждебные альтернативные правители внутри страны, т. е. место правителя всегда внутренне конкурентно.

В модели Норта первая (основная) услуга, которую правитель предоставляет подданным, — это конституция, писаная или неписаная. Вспомним расширенную производственную функцию, в которой R — конституция (внешний набор доступных комбинаций прав собственности), а услуга — разработка конституции, ее предоставление и приведение в действие.

Понятие «предоставление конституции» предполагает, что правительство инвестирует средства в то, чтобы снизить трансакционные издержки по информации, сделать все эти правила доступными и ясными для граждан. Такие правила резко снижают для граждан неопределенность существования. Не имея их, гражданин при столкновении с контрагентом, не знал бы, каким набором правил тот будет руководствоваться (может, контрагент захочет его убить, а не обменяться с ним яблоками на штаны)?! А когда конституция предоставлена, гражданин твердо знает, подданным какой страны он является. Гражданин твердо знает, что хозяин пивной, куда он зайдет выпить пива, его не зарежет (он не имеет права делать колбасу из клиентов своей пивной), а в худшем случае нальет ему кислого пива. С этой точки зрения, гласное объявление государством ряда комбинаций и стратегий запрещенными — большое достижение цивилизации. Но эти же ограничения специфицирует права собственности граждан таким образом, чтобы максимизировать доход правителя. Например, при феодализме выделялось право на землю — основной ресурс, которым данное общество располагало, и земля, естественно, присваивалась верховным правителем, который уже сам раздавал ее другим, как своим агентам. На этом было основано эффективное использование ресурсов данной общественной организацией. Т. е. это некое взимание ренты с производства, использующего природные ресурсы, когда ограниченным ресурсом была плодородная земля. При рабовладельческом строе выделялось право на личность — на человека, который работал, в то время как другие бряцали оружием или сибаритствовали. В «гидравлических цивилизациях» выделялось право на воду. [15]

Вторая услуга в модели Норта — это набор общественных и полуобщественных товаров, которые правитель предлагает подданным (он вынужден содержать армию для охраны подданных, строить библиотеки, и т. д.).

Получая монопольную ренту, правитель сталкивается с проблемой ее диссипации (рассеивания). Классический механизм рассеивания ренты — это бюрократический механизм. Отношения «принципал-агент» в любом случае ведут к тому, что рента принципала (если она у него есть) в результате издержек агентства рассеивается. Таким образом, в одном случае ренту присваивают сатрапы, в другом — надсмотрщики над сатрапами. Соответственно, здесь возникает проблема эффективности бюрократии.

Кроме того, распределение ренты может идти не только в пользу агентов, но и частично в пользу граждан (подданных) в случае, если альтернативные издержки подданных по выходу и/или по замещению данного правителя будут низкими. Если же альтернативные издержки подданных высокие — до границы добираться далеко и трудно, трудно и заменить правителя (оружия купить нельзя, собираться более, чем по трое, нельзя — ну, как тут организуешь народное восстание или Октябрьский переворот?!), — то в этих условиях даже частично рента не будет распределяться в пользу граждан.

Однако и при свободных границах, когда альтернативные издержки выхода (exit costs) граждан низкие, существуют издержки, мешающие им уехать в более благополучную страну. Это т.н. sunk costs (утопшие издержки), которые люди несли в своей жизни, и которые они уже не смогут вернуть. Это издержки, связанные с образованием в самом широком смысле, т. е. знание обычаев (принадлежность к мягким институтам), язык, культура, семейные, дружеские и деловые связи. Неформальные институты имеют свою цену. Но как только ты переезжаешь из России в США или Израиль, все это пропадает. Ты не можешь устроиться на квалифицированную работу, потому что там нужно уметь не только хорошо считать, но и свободно владеть разговорным языком; нужно иметь знакомых, а у тебя их нет. В результате, ты резко выпадаешь из привычной для тебя страты (твой социальный статус, доход много ниже). Ты испытываешь дискомфорт — ведь тебе не с кем поговорить, так как окружающим, которые зачастую доброжелательно настроены в отношении тебя, ты все же по большому счету не интересен. В связи с этим у многих эмигрантов возникают огромные проблемы. И, тем не менее, люди уезжают. Рассмотрим несколько примеров. Из СССР в 1970;80-ых гг. уезжали евреи. Их exit costs были низкими, так как они целыми семьями выезжали массово в Израиль или США, где были большие еврейские общины. Т. е. они попадали в аналогичное сообщество, где могли и пристроиться, и разговаривать на своем языке (на русском или на идиш, а не на иврите). Кроме того, действовала система поддержки, организованная государством Израиль: иммигрантам выплачивались подъемные, их устраивали на работу, и т. д. В эти же годы из СССР эмигрировали интеллектуалы любой национальности, exit costs которых тоже были низкими. Дело в том, что эти люди имели очень высокую идиосинкратическую ценность (они были высококлассными специалистами, в ряде случаев с мировым именем), и, естественно, у них не было проблем с трудоустройством. Труд их — тех же танцовщиков Р. Нуреева или М. Барышникова — оценивался на порядок выше на Западе, чем в СССР. Т. е. издержки оппортунизма у них оказывались низкими, и они уезжали. Exit costs косовских албанцев по сравнению с издержками существования внутри Югославии сегодня тоже крайне низки — они просто вынуждены спасать свою жизнь бегством. Сказанное касается и replacement costs.

В любом случае существует некая закономерность: правительство может вести себя оппортунистически по отношению к своим гражданам, делать с ними все, что пожелает, если их альтернативные издержки высоки; а при низких альтернативных издержках граждан правительство вынуждено делиться с ними частью своей ренты. По Норту, у простой статической модели есть два ограничения. Во-первых, это уровень политической конкуренции, внутренней и внешней. Во-вторых, это собственные трансакционные издержки правителя, куда входят:

— агентские издержки, т. е. издержки мониторинга и контроля за бюрократами с тем, чтобы они не растаскивали достояние правителя и правильно реализовывали его волю;