Прощение долга в договоре дарения: проблемы гражданско-правового регулирования

Дипломная работа Прощение долга в договоре дарения: проблемы гражданско-правового регулирования

2013 г.

Содержание Введение

1. Общая характеристика института дарения в гражданском законодательстве Российской Федерации

1.1 Развитие российского законодательства о договоре дарения

1.2 Правовая природа договора дарения в действующем гражданском законодательстве РФ

1.3 Понятие и элементы договора дарения

2. Проблемы соотношения норм гражданского законодательства о договоре дарения и прощении долга

2.1 Понятие и правовая природа прощения долга в гражданском законодательстве РФ

2.2 Проблемы разграничения прощения долга и дарения Заключение Список использованных источников и литературы дарение долг договор прощение

Ведение Проблема взаимосвязи прощения долга как способа прекращения обязательств и договора дарения имеет давнюю и достаточно противоречивую историю, однако действующее современное законодательство в полной мере эту проблему не разрешает. Вопросы, рассматриваемые в современном правоприменении и науке гражданского права, в целом сводятся к следующему: какой сделкой является прощение долга — односторонней или многосторонней и, в случае признания многосторонней сделкой — является ли прощение долга разновидностью договора дарения.

Разрешение указанной проблемы имеет важное практическое значение. От ответа на данные вопросы зависит, во-первых, должно ли прощение долга быть основано на соглашении сторон и, во-вторых, распространяется ли на прощение долга (помимо ограничения, установленного в самой ст. 415 ГК РФ) ограничения и запреты на дарение, указанные в ст. ст. 575, 576 ГК РФ.

В отношениях между коммерческими организациями нередко практикуется прощение долга, в особенности частичное. Если бы во всех случаях прощение долга являлось одновременно и договором дарения, такие сделки следовало бы считать недействительными, поскольку ст. 575 ГК РФ запрещает дарение в отношениях между коммерческими организациями, и сумма «прощеного» долга для коммерческих организаций была бы ограничена пятикратным минимальным размером оплаты труда.

Необходимо также учитывать, что ст. 543 ГК РФ в качестве одной из форм дарения рассматривает освобождение лица от его обязанности перед собой или третьими лицами, а ст. 546 ГК РФ запрещает дарение в отношениях между коммерческими организациями (коммерческими организациями являются юридические лица, основная цель деятельности которых — извлечение прибыли и (или) которые распределяют полученную прибыль между участниками).

Все вышесказанное обусловливает актуальность избранной темы дипломного исследования. Актуальность дипломной работы объясняется также еще и тем обстоятельством, что среди ученых-правоведов до сих пор отсутствует единое мнение относительно того, является ли прощение долга дарением.

Целью дипломной работы является исследование проблемы взаимосвязи договора дарения и прощения долга как способа прекращения обязательств.

Для достижения поставленной цели нам необходимо решить следующие задачи:

— определить правовую природу дарения;

— рассмотреть понятие и сфера применения договора дарения;

— проанализировать основные элементы договора дарения;

— исследовать особенности прощения долга как основания прекращения обязательства;

— определить понятие прощения долга;

— изучить проблемы оформления прощения долга;

— рассмотреть пределы применения прощения долга;

— проследить соотношение договора дарения и прощение долга как основания прекращения обязательства.

Объектом исследования являются гражданско-правовые основания дифференциации прощения долга и договора дарения.

Предметом дипломной работы выступают нормы гражданского законодательства, регулирующие прощение долга и договор дарения.

При написании дипломной работы нами использовались такие методы познания как диалектический, формальной логики: описание, сравнение, классификация, анализ и синтез, историко-правовой,.; историко-сравнительный, сравнительно-правовой, формально-юридический, системно-структурный и др.

Основные проблемы правового регулирования дарения исследовали такие российские ученые, как М. И. Брагинский, В. В. Витрянский, Л. Ю. Василевская, Л. М. Добрынина, Л. А. Лунц, И. Б. Новицкий, А. П. Сергеев, О. Н. Садиков, В. С. Торкановский, Ю. К. Толстой, Т. В. Шершеневич, А. И. Эрделевский и мн.др.

1. Общая характеристика института дарения в гражданском законодательстве Российской Федерации

1.1 Развитие российского законодательства о договоре дарения Правоотношения, связанные с дарением, всегда являлись предметом оживленных теоретических дискуссий.

В римском праве договором дарения признавалось неформальное соглашение, по которому «одна сторона, даритель, предоставляет другой стороне, одаряемому, какие-либо ценности за счет своего имущества, с целью проявить щедрость по отношению к одаряемому. Дарение могло быть совершено в различных правовых формах: посредством передачи права собственности на вещь, в частности, платежа денежной суммы, в форме предоставления сервитутного права и т. д. Частным случаем дарения было обещание что-то предоставить, совершить известные действия и т. д. — дарственное обещание» .

В классическом римском праве дарственное обещание имело обязательную силу только в том случае, если оно было облечено в форму стипуляции, соглашение в иной форме не порождало обязательств. Под стипуляцией в римском праве понималась некая словесная формула, в которой лицо, которому задается вопрос, отвечает, что оно дает или сделает, о чем его спросили.

В классическую эпоху римского права сфера применения договора дарения, помимо обязательной формы стипуляции, законодательно ограничивалась путем установления предельных размеров дарения. Примером такого законодательного ограничения может служить lex Cincia (закон Цинция, 204 г. до н.э.), который запретил дарение свыше определенной суммы; данное ограничение не затрагивало лишь актов дарения в пользу ближайших родственников дарителя .

В императорскую эпоху римского права договор дарения, включая так называемое дарственное обещание, признавался типичным договором и защищался законодательством, независимо от формы его заключения. Исключение составляли только договоры дарения на определенную сумму (свыше 500 золотых), обязательная сила которых обеспечивалась путем совершения специальной процедуры — судебной инсинуации, когда дарственные акты заявлялись перед судом с последующим их занесением в специальный реестр. Предмет договора дарения в римском праве (и в классическую, и в императорскую эпохи) не ограничивался безвозмездной передачей вещи, а включал в себя возможность и дарственного обещания (что, кстати, свидетельствовало о консенсуальном характере обязательства дарения), и прощения долга, и передачи права.

До революции 1917 г. правоотношения, связанные с дарением, являлись предметом оживленных теоретических дискуссий. Гражданское законодательство и гражданско-правовая доктрина того времени не давали четких однозначных ответов на вопросы о понятии дарения, его правовой природе, месте этого института в системе гражданского права. В гражданском законодательстве той поры нормы о дарении были размещены не среди положений о договорных обязательствах, а в разделе о порядке приобретения и укрепления прав на имущество.

Г. Ф. Шершеневич всякое дарение признавал договором. Он указывал: «Дарением называется безвозмездный договор, направленный непосредственно на увеличение имущества одаряемого в соответствии с уменьшением имущества дарителя…» .

При подготовке проекта Гражданского уложения различные взгляды на природу дарения явились предметом тщательного исследования и всестороннего обсуждения. Ответ на вопрос о природе дарения и месте этого института в системе гражданского права может быть дан только на основе анализа существа самого юридического действия, из которого возникают свойственные дарению правовые отношения. Ключевым вопросом при проведении такого анализа для Редакционной комиссии являлся вопрос о необходимости (или отсутствии таковой) принятия дарения или согласия одаряемого на безвозмездное приобретение имущества. Причем данный вопрос, по мнению Редакционной комиссии, имел решающее значение применительно только к дарению, совершаемому не на основе предварительного соглашения сторон, а путем непосредственной передачи дара одаряемому.

В результате Редакционная комиссия пришла к заключению, в соответствии с которым необходимость принятия дарения (согласия одаряемого на приобретение имущества в виде дара) «вытекает из самого внутреннего свойства дарения, безусловно, обязательна для каждого дарения…» А поскольку дарение не может осуществиться без обоюдного согласия сторон (дарителя и одаряемого), то «из этого следует, что дарение есть договор, ибо… соглашение двух или нескольких лиц о приобретении, изменении или прекращении прав признается договором» .

В связи с этим в проекте Гражданского уложения нормы о дарении составили гл. IV «Дарение» разд. II «Обязательства по договорам» кн. V «Обязательственное право». Указанная глава открывалась нормой, содержащей следующее определение договора дарения: «По договору дарения даритель, при жизни своей, безвозмездно предоставляет другому лицу какое-либо имущество. К предоставлению кому-либо имущества на случай смерти применяются правила о завещаниях» (ст. 1782).

Несмотря на имеющиеся разногласия между российскими правоведами относительно правовой природы дарения и места этого института в системе гражданского права, называемые ими основные черты (признаки) дарения (договора дарения) в основном совпадали. Речь шла о четырех характерных признаках:

1) безвозмездность дарения;

2) направленность на увеличение имущества одаряемого;

3) уменьшение имущества дарителя;

4) намерение дарителя одарить одаряемого.

Спорным являлся вопрос о значении дарений, делаемых из благодарности. Было признано, что по общему правилу нет оснований не признавать за дарением, совершаемым из благодарности, свойства истинного дарения и освобождать его от установленных для этого института специальных правил. Чувство благодарности является не только слишком неопределенным побуждением, но и легко обнаруживается, так что всякое дарение можно подвести под такое побуждение. Сомнения могут возникнуть лишь в том случае, когда действие, в благодарность за которое совершается дарение, заключается в исполнении таких работ или услуг, которые делаются обыкновенно за денежную плату, а потому имеют свойство промысла. Подход Редакционной комиссии к подобным ситуациям состоял в том, что оценка сделки, посредством которой лицо производит вознаграждение за работы или услуги, зависит от намерений этого лица. Если указанное лицо, полагая, что одаряемый выполнил работы или оказал услуги безвозмездно и бескорыстно, желает выразить ему благодарность в форме дарения, то такая сделка составляет действительное дарение. Если же лицо, в пользу которого совершена работа без предварительного соглашения о вознаграждении, признает себя обязанным к вознаграждению, то производимая на этом основании уплата должна признаваться не дарением, а платежом долга.

При подготовке проекта Гражданского уложения в него были включены специальные правила, касающиеся только одного вида договора дарения, а именно пожертвования, каковым признавалось «дарение в пользу общую». Пожертвования могли иметь место в пользу казны, церквей, монастырей, архиерейских домов, земств, городов, учебных заведений, больниц, сословных, благотворительных, ученых и других обществ и установлений (ст. 1810).

Лицо, пожертвовавшее свое имущество, могло определить назначение его использования. В этом случае для общества или учреждения, принявшего дар, возникало обязательство обеспечить использование данного имущества в соответствии с назначением, определенным жертвователем.

На фоне всестороннего и детального регулирования договора дарения в дореволюционном гражданском законодательстве и проекте Гражданского уложения особенно непроработанным представляется регулирование договора дарения в советском гражданском законодательстве.

В Гражданском кодексе РСФСР 1922 г. договору дарения была посвящена лишь одна норма, устанавливающая следующее правило: «Договор о безвозмездной уступке имущества (дарение) на сумму более одной тысячи рублей должен быть, под страхом недействительности, нотариально удостоверен» (ст. 138).

Все отношения, связанные с договором дарения, регламентировались в Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. двумя статьями. Согласно первой из них, по договору дарения одна сторона передает безвозмездно другой стороне имущество в собственность. Договор дарения считается заключенным в момент передачи имущества. Дарение гражданином имущества государственной, кооперативной или общественной организации может быть обусловлено использованием этого имущества для определенной общественно полезной цели (ст. 256). Вторая статья предусматривала требования, предъявляемые к форме договора дарения. В соответствии с этими требованиями договор дарения на сумму свыше пятисот рублей и договор дарения валютных ценностей на сумму свыше пятидесяти рублей нотариально удостоверялись. Договор дарения гражданином имущества государственной, кооперативной или общественной организации заключался в простой письменной форме, договор дарения жилого дома — в форме, установленной для договора купли — продажи жилого дома (ст. 257).

Из определения договора дарения следует, что законодатель конструировал его по модели реального договора. Договор дарения считался заключенным в момент передачи имущества, заключение договора дарения совпадало с его исполнением.

В юридической литературе некоторыми авторами все же проводился последовательно взгляд на договор дарения (во всех его формах) как на реальный договор. К числу таких авторов относился, например, В. И. Кофман, который для чистоты конструкции предлагал применительно к договору дарения жилого дома запретить регистрацию дарственного акта до тех пор, пока дом фактически не передан.

Однако большинство правоведов склонялись к тому, что по общему правилу договор дарения следует считать реальным договором, а в качестве исключения из общего правила предлагалось рассматривать те договоры, которые требуют нотариального удостоверения или регистрации и поэтому относятся к числу консенсуальных.

Необходимость использования применительно к дарению модели реального договора в юридической литературе объяснялась тем, что при использовании конструкции консенсуального договора одаряемый получил бы право требовать отобрания у дарителя обусловленного соглашением имущества, что противоречило бы социалистической морали и не встретило бы этического оправдания.

Другой признак договора дарения, который признавался бесспорным в советской юридической литературе, — это его безвозмездность. Данное качество договора дарения объединяло его с договором ссуды. Сходству между дарением и ссудой в литературе уделялось большое внимание, высказывалась даже точка зрения, согласно которой ссуда является разновидностью дарения. По этому поводу О. С. Иоффе писал: «…сходство не должно скрывать весьма существенного отличия дарения от ссуды: в порядке дарения имущество переходит в собственность одаряемого, в то время как ссуда влечет лишь временный переход права пользования к ссудополучателю. Вследствие такого различия договор дарения тяготеет к обязательствам по реализации имущества, а договор ссуды — к обязательствам по передаче имущества в пользование». Тем не менее, сам О. С. Иоффе в системе гражданско-правовых обязательств выделял отдельную категорию обязательств по безвозмездной передаче имущества в собственность или в пользование, в рамках которой объединял самостоятельные договоры дарения и ссуды.

В качестве такого же бесспорного признака договора дарения признавался односторонний характер порождаемого обязательства. Так, О. С. Иоффе, говоря о договоре дарения, указывал: «Бесспорен и его односторонний характер: одаряемый становится собственником имущества, не принимая на себя каких-либо обязанностей перед дарителем, который, в свою очередь, уступает право собственности одаряемому, не приобретая каких-либо прав» .

Одним из признаков договора дарения, несмотря на отсутствие каких-либо упоминаний на этот счет в законе, в юридической литературе признавалось согласие одаряемого на принятие подаренного имущества. Например, О. С. Иоффе подчеркивал договорную природу договора дарения, хотя, на первый взгляд, акты дарения совершаются в результате односторонних действий дарителя и как будто бы не требуют согласия одаряемого. «Но при более внимательном анализе, — отмечает О. С. Иоффе, — договорная природа дарственных актов становится совершенно очевидной. Следует, прежде всего, назвать такие акты, которые связаны с крупными ценностями… и требуют оформления… при обязательном участии обеих сторон. Затем, учитывая характер забот и расходов по содержанию имущества, полученного в дар, не всякое дарение может оказаться приемлемым для одаряемого, а следовательно, и с этой точки зрения требуется его согласие. Наконец, согласие имеет значение и в том смысле, что для одаряемого не безразличны субъект дарения и мотивы совершения дарственного акта» .

Субъектами договора дарения (дарителем и одаряемым) в основном являлись граждане, в особенности в роли дарителя. Организации в роли дарителя, как правило, не выступали, поскольку это противоречило бы их специальной правоспособности.

Поскольку дарение направлено на прекращение права собственности у дарителя и возникновение его у одаряемого, признавалось, что даритель должен быть собственником имущества, передаваемого одаряемому.

Определяя в качестве предмета договора имущество, ГК РСФСР не раскрывал содержание этого понятия. Предметом договора дарения в юридической литературе обычно признавалось всякое принадлежащее гражданам на праве личной собственности имущество: вещи, в том числе ценные бумаги, валютные ценности и т. п. Правда, тут же подчеркивалось, что в соответствии с действующим законодательством свободное дарение валютных ценностей допускается только в отношении супруга, детей, родителей, внуков, деда, бабки, родных братьев и сестер. В остальных случаях дарение валютных ценностей могло иметь место исключительно с разрешения Министерства финансов СССР, а дарение в целях коллекционирования единичных экземпляров монет, являющихся валютными ценностями, допускалось в порядке, устанавливаемом Министерством культуры СССР по согласованию с Министерством финансов СССР.

Таким образом, российские цивилисты, квалифицируя наличное дарение как договорное правоотношение, вынуждены одновременно констатировать, что дарение не порождает обязательственно-правовых отношений. Для преодоления этой коллизии предпринимаются попытки использовать идею так называемого вещного договора, которая так и не получила серьезного обоснования. Однако дарение, не являясь, на наш взгляд, реальным договором, не может считаться и договором «вещным» .

Подводя итоги, можно констатировать, что непосредственное дарение (дарение в собственном смысле), представляет собой безвозмездную передачу вещи в обладание одаряемого на праве собственности, т. е. вещно-правовой акт. Дарение по своей природе не является договором, несмотря на все усилия современного законодательства придать ему обязательственно-правовую атрибутику. Поэтому нужно признать, что стремление сторонников так называемых вещных договоров опереться на юридическую конструкцию дарения, неоправданно.

1.2 Правовая природа договора дарения в действующем гражданском законодательстве РФ Введенная в действие с 1 марта 1996 г. часть вторая Гражданского кодекса России произвела воистину революционные преобразования в области регулирования дарения. Кратко остановимся на его юридической характеристике.

Договор дарения, как и всякий гражданско-правовой договор на передачу имущества, имеет сложный предмет, состоящий из действий дарителя: передача дара, освобождение от обязанности, которые называют объектом первого рода или юридическим объектом, а также самого имущества (вещи, права, обязанности), которое обычно именуется объектом второго рода или материальным (применительно к вещи) объектом.

Впервые в российской истории договор дарения сконструирован как реальный (общее правило) и потенциально способный перерасти в консенсуальный при наличии обещания, сделанного в письменной форме и содержащего явно выраженное намерение совершить в будущем безвозмездную передачу вещи или права конкретному лицу либо освободить его от имущественной обязанности (п. 2 ст. 572 ГК РФ). Анализ законодательства показывает, что морально-этическая сторона акта дарения не стала более выступать всеобщей доминантой. Институт дарения стал более рельефно отражать современные тенденции в сфере имущественных отношений, тяготеющих к рыночным, а значит существенного усиления роли обязательств, которые взяли на себя дарители. Это правило имеет позитивные и негативные стороны. Положительным выступает то, что обещание подарить имущество в будущем безусловно не должно базироваться на пустой браваде дарителя. Думается, что неисполнение обязательства по передаче обещанного подарка не в меньшей степени, чем принудительное исполнение договора дарения, носящего консенсуальный характер, не отвечает морально-этическим критериям. В качестве негативного можно указать на тот уровень ментальности, заложенный в психологии российских граждан за годы социалистического строительства и основанный на социалистической морали, не допускающей в принципе принудительное исполнение передачи обещанного подарка от дарителя к одаряемому.

Раскрывая содержание договора, можно констатировать, что он носит односторонний характер и только при его конструкции как консенсуального. В реальном договоре эта классификация теряет смысл потому, что заключение договора (которое обязательно должно сопровождаться передачей вещи одаряемому лицу) одновременно прекращает договор. Уникальность реальных договоров состоит именно в том, что акт передачи имущества выступает в роли правообразующего и правопрекращающего юридического факта.

Во многих случаях акт дарения воспринимается на практике как односторонняя сделка. Особенно это характерно тогда, когда дарение приурочивается к каким-либо торжественным датам юбиляра: достижение определенного возраста, вступление в брак, успешное окончание курса обучения. В таких случаях вручение подарка зачастую воспринимается в виде приятного во всех отношениях сюрприза, где сама мысль, связанная с отверганием подарка, видится кощунственной. На это ранее обратил внимание О. С. Иоффе.

На самом деле внимательный анализ отношений, связанных с актом дарения, с очевидностью показывает, что дарение может совершаться в виде двусторонней сделки, для совершения которой требуется внутренняя воля и внешнее волеизъявление не только дарителя, но и одаряемого. В основе отказа одаряемого от дара могут стать самые разнообразные факты реальной действительности. К ним можно отнести: отсутствие интереса к имуществу, выступающему в качестве предмета сделки (например, дарение животного, к которому одаряемое лицо относится с явным пренебрежением); неимоверные трудности, связанные с расходами на содержание имущества, полученного в дар (например, дарение дома, требующего значительных капитальных затрат на восстановление и последующее содержание, к тому же расположенного в населенном пункте с убывающим населением, что предполагает его обесценивание в будущем); ненадлежащая мотивация сделки, сопровождающаяся нарушением норм этики (например, вручение подарка студентами преподавателю перед экзаменом (зачетом) с расчетом на более благосклонное отношение к экзаменуемым); отсутствие интереса к личности дарителя (например, в силу ряда ситуаций многие одаряемые лица по принципиальным соображениям не хотели бы видеть в роли потенциального дарителя определенного субъекта гражданского права, даже если при этом они проявляют повышенный интерес к подарку); иные обстоятельства, не требующие от одаряемого лица каких-либо объяснений.

Из определения договора дарения следует, что дарение — безвозмездный акт. Однако принципиальной новеллой законодательства явилось то, что закон не исключает возможности обязать одаряемого использовать вещь по целевому назначению, а также в режиме, позволяющем предотвратить ее утрату (п. 2. ст. 578, ст. 582 ГК РФ).

Гражданский кодекс России не допускает возможности дарения на случай смерти дарителя, несмотря на то, что договор дарения вступил в силу с обещанием передать вещь одаряемому в будущем (консенсуальный договор). С формальной точки зрения нарушений здесь не усматривается. Однако на авансцену вступает конкурирующий институт гражданского права — институт наследования. Именно ему и отдано предпочтение. В этом случае передача имущества, составляющего предмет договора дарения, будет переходить к наследникам по правилам наследования (гл. 61 ГК РФ).

Принципиально важным видится вопрос, относящийся непосредственно к природе акта дарения. Всякое ли дарение должно опираться на гражданско-правовое регулирование и порождать гражданско-правовые последствия? На этот счет имеются разные точки зрения.

Одни считают, что дарение, основанное на административных актах, не подлежит гражданско-правовому регулированию, а подлежит иному отраслевому правовому регулированию (административному, трудовому и пр.). Однако такие высказывания не мотивированы и не аргументированы. Думается, что эти доводы нуждаются в критической оценке.

Во-первых, административные акты способны порождать гражданско-правовые последствия, ибо это не противоречит гражданскому законодательству (ст. 8 ГК РФ).

Во-вторых, обязывает ли подобный административный акт одаряемого принять дар или он вправе руководствоваться соображениями равенства сторон и отказаться от дара? Представляется, что право выбора поведенческой модели должно находиться в сфере интересов одаряемого.

И совсем бесперспективным видится высказывание относительно того, что безвозмездная передача малоценных предметов в собственность других лиц находится вне сферы правового регулирования и охватывается правилами человеческого общежития. Анализ гражданского законодательства не позволяет придти к такому выводу. Более того, действующий ГК РФ уделил пристальное внимание правовому режиму обычных подарков, не превышающих по стоимости пяти установленных законом минимальных размеров оплаты труда (ст. 575). Следовательно в данном случае речь может идти о малоценных предметах.

Установленный критерий малоценных (обычных) подарков, определяемых законом, вызывает некоторое недоумение. Признать обычным подарком вещь стоимостью 3000 руб. в ситуации, когда максимальная пенсия по старости едва превышает 2000 руб., а заработная плата лиц, установленных в п.п. 2, 3 ст. 575 ГК РФ, в среднем мало отличается от цены «обычного» подарка, значит допустить явный перекос в оценке сравнительных показателей, связанных с восприятием большинством населения уровня жизни с учетом прожиточного минимума в Российской Федерации. Думается, что на современном этапе с учетом реальных доходов большинства населения, включая пенсионеров, обычным подарком может выступать вещь стоимостью не более 1000 руб. В крайнем случае, цена не может превышать двух минимальных размеров оплаты труда.

На наш взгляд, запреты на дарение, установленные статьей 575 ГК РФ, нуждаются в корреляции.

Во-первых, не совсем ясно, что должно лежать в основе договора дарения, совершаемого законным представителем от имени и за счет малолетних и граждан, признанных судом недееспособными? Причем базисный постулат: законный представитель всегда выступает в интересах подопечного — не может быть видоизменен и трансформирован в иное векторное направление. Целевая направленность действий опекуна (попечителя) предопределена законодателем в виде императивных предписаний. Кто и как должен контролировать подобную деятельность законных представителей? Проблема заключается в том, что хотя речь идет о незначительных суммах, тем не менее, это умаляет имущественное положение подопечного. Следовательно затраты, произведенные за счет вышеуказанных лиц, должны быть, как минимум, уравновешены предоставлением им встречных благ имущественного или неимущественного характера.

Во-вторых, разве работники лечебных, воспитательных учреждений, учреждений социальной защиты и других аналогичных учреждений не получают за свою работу заработную плату? Если законодатель считает, что она не может удовлетворять их минимальным жизненным потребностям (что надо признать), следует ставить вопрос об увеличении доходов вышеуказанных лиц. Предоставление им возможности официально заниматься «поборами» в виде обычных подарков от имени и за счет супругов и родственников лиц, находящихся на излечении, содержании или воспитании, видится крайне недостойным и унизительным мероприятием не только для дарителей, но прежде всего одаряемых. Подобная практика стала повсеместной, что, по сути, развращает работников важнейших социальных учреждений, стоящих на страже здоровья нации и формирования в ней морально-этических устоев. Кстати, законодатель ограничил круг дарителей исключительно супругами и родственниками. Как быть, если на месте дарителя пожелает выступить лицо, которое длительное время состоит в фактических брачных отношениях, но официально не выступает в роли супруга, либо в этом качестве хотел бы выступить близкий друг больного, воспитанника и др. Очевидно, что в столь деликатные подробности при принятии подарка мало кто вникает, да и вряд ли в этом есть необходимость.

В третьих, в числе лиц, имеющих право получать обычные подарки, указаны государственные служащие и служащие органов муниципальных образований в связи с их должностным положением или в связи с исполнением ими служебных обязанностей (п. 3. ст. 575 ГК РФ). С другой стороны, в соответствии Федеральным законом № 120-ФЗ от 31 июля 1995 г. «Об основах государственной службы Российской Федерации» (п. 8 ст. 11), а также Федеральным законом № 9-ФЗ от 8 января 1998 г. «Об основах муниципальной службы в Российской Федерации» (п. 8 ст. 11), Государственные и муниципальные служащие не вправе получать от физических и юридических лиц вознаграждения (подарки, денежное вознаграждение, ссуды, услуги, оплату развлечений, отдыха, транспортных расходов и иные вознаграждения), связанные с исполнением ими должностных обязанностей. Конкуренция трех законов затрудняет правопонимание и может осложнить правоприменительную практику. Полагаю, что п. 3 ст. 575 ГК РФ должен быть упразднен. Позволить государственным и муниципальным служащим получать подарки, значит еще более провоцировать узурпацию власти.

В четвертых, как относиться к тому, что коммерческим структурам запрещено вступать в отношения дарения (кроме обычных подарков)? Пожалуй, с этим можно согласиться. Прежде всего, это противоречит сущности коммерческой организации. Ее базовая цель — извлечение прибыли. Понятно, что раздаривание своего имущества не способствует увеличению прибыли. К тому же это может предупредить злоупотребления должностных лиц, связанные с перемещением материальных ценностей, особенно в ситуации, когда они намеренно приводят предприятие к несостоятельности (банкротству). От подобного рода действий, в конечном счете, могут пострадать кредиторы коммерческой организации.

Помимо обозначенных проблем, отмечаются и редакционные неточности закона, что также не способствует адекватному восприятию его содержания. Так, если в ст. 575 ГК речь идет о обычных подарках (стоимость которых не превышает пяти установленных законом минимальных размеров оплаты труда), то в п. 1 ст. 576 говорится о обычных подарках «небольшой стоимости». Как понимать подобное разночтение? Можно ли эти категории воспринимать как адекватные, либо воспринимать как разнопорядковые явления? Думается, что предпочтительнее говорить о их тождестве. Поэтому п. 1 ст. 576 ГК РФ следует дополнить словами «по правилам ст. 575 настоящего Кодекса» .

Институт дарения в различных своих проявлениях порождает не только правовые последствия, связанные с переходом права собственности на имущество от дарителя к одаряемому, но и имеет свой ярко выраженный нравственно-эмоциональный окрас. Этот аспект является малоизученным. Можно утверждать, что акт дарения сопровождает жизнеутверждающие, эмоционально-позитивные, радостные (порой не лишенные торжественности) отношения между людьми, основанные на общечеловеческих нравственно-этических ценностях. Не вызывает сомнения тот факт, что, вступая в отношения дарения, оба контрагента (даритель и одаряемый) получают нравственно-эстетическое внутреннее удовлетворение от совершенной сделки. Причем, как отмечают некоторые исследователи, не всегда можно с точностью определить, кто из указанных лиц в бoльшей степени получает внутреннее удовлетворение от совершенного акта дарения. В известной мере институт дарения в гражданском праве можно условно назвать институтом торжества человеческих отношений, носящих, чаще всего, фидуциарный, личностный характер. Это придает ему особое значение, ибо его реализация с необычайной степенью проявляет лучшие человеческие качества и способствует выработке нравственного мировоззрения. Оставаясь по своей правовой природе имущественными отношениями, они в максимальной степени насыщены нравственными началами, что в полной мере соответствует природе и духу гражданских правоотношений, основанных на началах равенства, свободе внутренней воли и волеизъявлении сторон.

1.3 Понятие и элементы договора дарения В системе гражданско-правовых договоров договор дарения выделяется в отдельный тип договорных обязательств благодаря наличию некоторых характерных признаков, позволяющих квалифицировать его в данном качестве. В числе таких признаков можно назвать следующие особые черты договора дарения.

1. Основной квалифицирующий признак договора дарения, отличающий его от подавляющего большинства гражданско-правовых договоров, состоит в его безвозмездности. Как известно, гражданско-правовые отношения строятся на началах имущественной самостоятельности их участников и эквивалентности. Соотношение возмездных и безвозмездных договоров определяется законодательной презумпцией возмездности всякого гражданско-правового договора, выраженной нормой, согласно которой «договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное» (п. 3 ст. 423 ГК).

Договор дарения относится к безвозмездным договорам, по которым одна сторона предоставляет либо обязуется предоставить что-либо другой стороне без получения от нее платы или иного встречного предоставления. Наличие в системе гражданско-правовых обязательств безвозмездных договоров (договор дарения, договор ссуды) объясняется широким спектром побудительных мотивов действий участников имущественного оборота, которые вовсе не сводятся к обязательному извлечению выгоды из всякой сделки. Чаще всего намерение заключить договор дарения возникает под влиянием личных отношений, сложившихся между дарителем и одаряемым. Это может быть и чувство благодарности к одаряемому, симпатия и т. д. Сделки могут совершаться в том числе и из сострадания к попавшим в беду, из желания оказать помощь, просто материально поддержать кого-либо. В любом случае такие побудительные мотивы не имеют правового значения. Поэтому встречающийся иногда в юридической литературе взгляд на безвозмездные отношения в гражданском праве как на вынужденный «довесок» к «нормальным» имущественным отношениям, пронизанным насквозь меркантильными интересами их участников, представляется намеренно искусственным, примитивизирующим субъекты имущественного оборота (в особенности физических лиц). Например, И. В. Елисеев пишет: «Однако и безвозмездные правоотношения… также могут испытывать действие закона стоимости, хотя и не столь явное… Главное же, пожалуй, состоит в том, что предмет не утрачивает присущие ему качества товара и тогда, когда он переходит от одного лица к другому безвозмездно» .

Признак безвозмездности договора дарения означает, что даритель не получает никакого встречного предоставления со стороны одаряемого, более того, и не рассчитывает на это. «Наличие хотя и неравноценных, но взаимных непогашенных денежных обязательств у сторон свидетельствует о том, что их намерение простить долг друг другу не является разновидностью дарения» .

Если по договору дарения предполагаются встречная передача вещи или права либо встречное обязательство со стороны одаряемого, то такой договор признается притворной сделкой и к нему применяются правила, предусмотренные п. 2 ст. 170 ГК (п. 1 ст. 572 ГК). В данной ситуации речь идет о нормах, относящихся к возмездной сделке, которую стороны действительно имели в виду. К нему в зависимости от конкретных условий должны применяться правила о договорах купли-продажи, мены и др.

Как и в российском дореволюционном гражданском праве, договор дарения не теряет своих качеств, если имеется встречное предоставление, которое носит чисто условный, либо символический характер (например, вручение дарителю одаряемым мелкой монетки за подаренные острый предмет или комнатное растение). При этом важное значение имеет осознание сторонами того факта, что встречное предоставление является именно данью традиции и не выполняет роль компенсации за полученное имущество. При отсутствии осознания условности и символического характера предоставления со стороны, одаряемого и, напротив, направленности воли сторон именно на компенсацию дара их правоотношения не могут рассматриваться в качестве договора дарения даже в том случае, когда встречное предоставление явно не эквивалентно полученному дару. Так, если какое-либо имущество реализуется его собственником по явно заниженной цене или покупается кем-либо по чрезмерно завышенной цене, указанные правоотношения, в силу отсутствия признака безвозмездности, не могут быть квалифицированы как договор дарения.

Не противоречит безвозмездному характеру дарения факт совершения впоследствии одаряемым дара в пользу дарителя, но по самостоятельному договору. При соглашении же о встречных имущественных предоставлениях налицо не договор дарения, а договор мены (ст. 567 ГК РФ) либо договор купли-продажи (ст. 454 ГК РФ), если эквивалент выражен в денежной сумме.

2. Признаком дарения является увеличение имущества одаряемого. Объем имущества одаряемого увеличивается путем передачи ему дарителем вещи или имущественного права либо освобождения его от обязанности. В последнем случае уменьшается часть имущества одаряемого, составляющего его пассивы, что равносильно увеличению активов последнего. Данный признак позволяет отличать договор дарения от иных договоров, не предусматривающих, так же как и при дарении, встречного предоставления. Например, договор залога может быть заключен третьим лицом с кредитором должника в целях обеспечения обязательств последнего без какой-либо компенсации риска указанного третьего лица со стороны должника. Несмотря на очевидную выгоду для должника и безвозмездность отношений между должником и залогодержателем, такой договор не может рассматриваться в качестве дарения, поскольку он не увеличивает имущества должника.

3. При дарении увеличение имущества одаряемого должно происходить за счет уменьшения имущества дарителя. И этот признак необходим для отграничения договора дарения от иных договоров и сделок, реализация которых сулит увеличение имущества лица, но не за счет уменьшения имущества оказывающего ему услугу другого лица. Такие правоотношения имеют место, в частности, по договору страхования, заключенному страхователем в пользу выгодоприобретателя, который при наступлении страхового случая, получая от страховщика страховое возмещение, увеличивает свое имущество, но не за счет уменьшения имущества страхователя. Аналогичная ситуация может возникнуть по договору поручения, не предусматривающему обязанность доверителя по выплате вознаграждения поверенному.

Уменьшение имущества одной стороны и одновременное увеличение имущества другой характерно и для ряда иных возмездных сделок (договоров аренды, перевозки, хранения). Принятие дарения означает согласие одаряемого на безвозмездное приобретение имущества, но такой акт (принятие) имеет место и в других способах приобретения имущества. Бесповоротность дарения в настоящее время не является абсолютной, так как возможен отказ от исполнения договора дарения и отмена дарения.

4. Признаком договора дарения является также наличие у дарителя, передающего одаряемому имущество либо освобождающего его от обязательств, намерения одарить последнего, т. е. увеличить имущество одаряемого за счет собственного имущества. При отсутствии такого намерения у «дарителя» договор, по которому производится передача имущества, даже при отсутствии в его тексте условий о цене указанного имущества и порядке его оплаты либо иного встречного предоставления, должен в соответствии с п. 3 ст. 423 ГК РФ признаваться возмездным. Что же касается встречного предоставления, то его размер в этом случае определяется исходя из того, что если в возмездном договоре цена не предусмотрена и не может быть определена из условий договора, исполнение такого договора должно быть оплачено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги (п. 3 ст. 424 ГК РФ).

Намерение одарить — правовая цель дарителя в сделке. Это — действительно юридически важный признак, который можно уточнить как намерение передать дар в собственность безвозмездно.

5. Дарение — это всегда двусторонняя сделка, т. е. для ее совершения необходима согласованная воля обеих участвующих в сделке сторон. Это означает, что для заключения договора дарения не достаточно желания одного лица передать в качестве дара вещь или имущественное право другому лицу. Одаряемый также совершенно определенно должен выразить свое согласие на принятие дара. Данный признак не всегда можно обнаружить в отношениях, связанных с дарением, особенно если договор дарения заключается по модели реального договора. В повседневной жизни на бытовом уровне каждый день совершается огромное число дарений без всяких видимых следов истребования согласия одаряемого на принятие подарка. Однако даже обыденные представления не исключают возможности отказа одаряемого от принятия подарка. Мотивами для такого отказа могут служить дороговизна подарка, испорченные отношения между дарителем и одаряемым, понимание одаряемым, что за подарком последуют просьбы дарителя совершить какие-либо нежелательные (для одаряемого) действия, и т. п.

В современной юридической литературе трудно обнаружить взгляд на дарение как на одностороннюю сделку со стороны дарителя, являющуюся одним из способов прекращения права собственности дарителя и возникновения права собственности у одаряемого, как это имело место в дореволюционной гражданско-правовой доктрине. Напротив, подчеркивается принципиальное значение согласия одаряемого на принятие дара, что, безусловно, свидетельствует о договорной природе дарения и позволяет провести четкую грань между дарением и односторонними сделками, например завещанием в наследственном праве.

6. Договор дарения может быть как реальным, так и консенсуальным. Реальной называется сделка, для совершения которой наряду с достижением соглашения между сторонами одновременно требуется также передача имущества либо имущественного права. С точки зрения правовой природы возникающих при этом правоотношений значительный интерес представляет собой договор дарения, совершаемый путем передачи имущества одаряемому.

По общему правилу реальный договор отличается от консенсуального договора, который считается заключенным с момента достижения сторонами соглашения по всем существенным условиям договора (формальный момент — получение лицом, направившим оферту, ее акцепта), тем, что для заключения реального договора необходима также передача имущества, поэтому такой договор считается заключенным с момента передачи соответствующего имущества (п. 1, 2 ст. 433 ГК РФ).

В этом смысле договор дарения, совершаемый путем передачи имущества одаряемому, на первый взгляд также представляется реальным договором: отсутствует разрыв во времени между заключением договора и появлением права у одаряемого; передача имущества дарителем представляет собой не исполнение обязательства, а действие последнего по заключению договора дарения. Вместе с тем такой договор дарения обладает некоторыми специфическими чертами, отсутствующими у других реальных договоров. Во-первых, иные реальные договоры (рента, заем, хранение, перевозка) заключаются (путем передачи имущества) в том числе и на основе соглашений сторон, которые вступают в силу с момента передачи имущества. Для договора дарения такая возможность исключается: при наличии соглашения между дарителем и одаряемым мы имеем дело с консенсуальным договором обещания дарения.

Во-вторых, и это главное, передача дарителем имущества в качестве дара одаряемому имеет своим результатом непосредственное возникновение у одаряемого права собственности на подаренное имущество. Иными словами, в отличие от всех других реальных договоров, по которым передача имущества означает не только заключение договора, но и возникновение обязательств сторон (например, по договору займа — обязанности заемщика по возврату суммы займа; по договору перевозки — обязанности перевозчика доставить груз в пункт назначения и выдать его получателю, а грузоотправителя — внести провозные платежи и т. п.), заключение договора дарения не порождает никаких обязательственно — правовых отношений, а приводит к возникновению права собственности на подаренное имущество у одаряемого.

Договор дарения, заключаемый путем передачи дарителем имущества одаряемому, отличается от консенсуального договора обещания дарения не только по моменту его заключения, но и тем, что он вообще не порождает обязательств сторон и поэтому не может быть отнесен также и к реальным договорам. По своей правовой природе такой договор дарения представляет собой «договор — сделку», т. е. юридический факт, служащий основанием прекращения права собственности дарителя и возникновения права собственности у одаряемого на подаренное имущество. Пожалуй, единственная причина, по которой данный юридический факт признается не только основанием (способом) перехода права собственности, но и договором, состоит в необходимости для дарителя получить согласие одаряемого на передачу ему соответствующего дара. Все остальные качества гражданско-правового договора (договора — правоотношения и договора — документа) в данном случае не имеют места.

Отношение к договору дарения как к договору — сделке демонстрирует и законодатель. Из всех правил ГК РФ, предназначенных для регулирования договора дарения, непосредственное отношение к договору, заключаемому путем передачи имущества одаряемому, имеют лишь следующие нормы: о признании договора дарения, предусматривающего встречное предоставление со стороны одаряемого, притворной сделкой (п. 1 ст. 572); о форме договора дарения и порядке его заключения, т. е. передачи дара (п. 1 ст. 574); о случаях запрещения и ограничения дарения (ст. 575, 576); о последствиях причинения вреда одаряемому вследствие недостатков подаренной вещи (ст. 580); об отмене дарения (ст. 578, 579). Что касается иных норм, то они регулируют содержание договора дарения, порядок исполнения обязательств и отказа от исполнения договора дарения, вопросы правопреемства, т. е. имеют в качестве объекта правового регулирования договор дарения как правоотношение и предназначены исключительно для регламентации отношений, связанных с консенсуальным договором дарения (обещания дарения).

Таким образом, законодатель, понимая, что договор дарения, совершаемый путем передачи имущества одаряемому, не порождает обязательств и не обладает качествами договора — правоотношения, регулирует его именно как сделку (договор — сделку) без помощи норм, рассчитанных на определение содержания данного договора.

• Договором дарения признается такой договор, по которому одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом (п. 1 ст. 572 ГК).
• В системе гражданско-правовых договоров договор дарения выделяется в отдельный тип договорных обязательств благодаря наличию некоторых характерных признаков, позволяющих квалифицировать его в данном качестве. В числе таких признаков можно назвать следующие особые черты договора дарения.
• Основной квалифицирующий признак договора дарения, отличающий его от подавляющего большинства гражданско-правовых договоров, состоит в его безвозмездности. Как известно, гражданско-правовые отношения строятся на началах имущественной самостоятельности их участников и эквивалентности. Соотношение возмездных и безвозмездных договоров определяется законодательной презумпцией возмездности всякого гражданско-правового договора, выраженной нормой, согласно которой «договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное» (п. 3 ст. 423 ГК).
• Договор дарения относится к безвозмездным договорам, по которым одна сторона предоставляет либо обязуется предоставить что-либо другой стороне без получения от нее платы или иного встречного предоставления. Наличие в системе гражданско-правовых обязательств безвозмездных договоров (договор дарения, договор ссуды) объясняется широким спектром побудительных мотивов действий участников имущественного оборота, которые вовсе не сводятся к обязательному извлечению выгоды из всякой сделки. Чаще всего намерение заключить договор дарения возникает под влиянием личных отношений, сложившихся между дарителем и одаряемым. Это может быть и чувство благодарности к одаряемому, симпатия и т. д. Сделки могут совершаться в том числе и из сострадания к попавшим в беду, из желания оказать помощь, просто материально поддержать кого-либо. В любом случае такие побудительные мотивы не имеют правового значения. Поэтому встречающийся иногда в юридической литературе взгляд на безвозмездные отношения в гражданском праве как на вынужденный «довесок» к «нормальным» имущественным отношениям, пронизанным насквозь меркантильными интересами их участников, представляется намеренно искусственным, примитивизирующим субъекты имущественного оборота (в особенности физических лиц). Например, И. В. Елисеев пишет: «Однако и безвозмездные правоотношения… также могут испытывать действие закона стоимости, хотя и не столь явное… Главное же, пожалуй, состоит в том, что предмет не утрачивает присущие ему качества товара и тогда, когда он переходит от одного лица к другому безвозмездно» .