Развитие нефтяной промышленности в Мангистауской области в 60-80-х годах

Развитие нефтяной промышленности в Мангистауской области в 60−80-х годах

1. Общегеологические и научные исследования нефтеносности Мангышлака

Сведения о том, что на территории Западного Казахстана имеются выходы нефти и газа на поверхности земли, известно с давних времен. В литературных источниках, опубликованных русскими ученым и есть первые указания о нефтеносности территории Восточного Прикаспия, встречаются в записках Бековича — Черкасского, руководителя экспедиции направленной по заданию царя Петра I в начале XVIII века для изучения природных условий и богатства недр Арало-Каспийского региона.

В 1713 году Ходжа Непес, старшина одного из Мангышлакских племен, был инициатором изучения этого края. Х. Непес обратился к царю Петру I с просьбой о защите туркменских племен от произвола Хивинского ханства. Тогда же он рассказал о своем пустынном безводном крае, однако указал, что в его недрах таятся несметные богатства, которые могут сослужить добрую службу российскому государству. К тому же Ходжа Непес утверждал о том, что верховье Амударьи поистине «золотое». Народ намывает золото на побережье реки Заравшан. Недаром река названа Заравшан: в переводе это означает «золотая вода». Ходжа Непес убедил царя, что запасов золотоносного месторождения и других природных ресурсов хватит для решения многих государственных проблем. Петр I, как всякий царь не мог прельститься золотым блеском Бухарии и горной части Средней Азии.

Для проверки достоверности сказанного туркменским посланцем, в 1714 году Петр дает распоряжение организовать экспедицию. Руководителем Каспийской экспедиции назначает князя Бековича-Черкасского, обучавшегося за границей навигационному искусству и состоявшего на службе в Преображенском полку. Для первой поездки было потрачено 34 924 рубля, 6350 человек приняло участие в экспедиции. Это была великая экспедиция для своего времени. Она работала с 1714 по 1717 года, ею была выполнена колоссальная работа. (6).

О том, что недра полуострова Мангышлак таят в себе богатые запасы нефти, издавна было известно, ибо здесь часто встречались многочисленные нефтепроявления в слоях горных пород мелового и юрского возраста. В прошлом веке знаменитый религиозный деятель и лекарь Матенкожа лечил чесотку скота и кожные заболевания людей черным маслом, выходящим из-под песков в нижнем течении р. Ойыл. имеются упоминания путешественников о том, что торговые караваны, следовавшие из Китая и Индии по древнему Шелковому пути, использовали скопления черного масла в урочище Карамай в Зайсанской котловине для смазки колес своих телег. (7)

Наиболее интересные данные о горючих полезных ископаемых Мангышлака были указаны в работах русских исследователей Г. С. Карелина, М. Л. Иванина (1846), М. Н. Галкина, участника экспедиции полковника Дандевиля автора известной книги «Этнографические и исторические материалы по Средней Азии и Оренбургскому краю». (Спб. 1868 г.)

Одним из интереснейших людей своего времени был Григорий Силыч Карелин. Молодой прапорщик штаба военных поселений, часто ночной порой просиживал над лампадой с карандашом в руках, вычерчивая в это время топографические карты.

Но однажды, устав от топографической каллиграфии, решил Карелин, двадцати одного года от роду, новоиспеченный выпускник Петербургского кадетского корпуса пошалить. И на листе бумаги, по обыкновению талантливо, точно запечатлел карикатуру всем известного деспота Александровского двора А. Аракчеева. Последний не мог простить подобного публичного издевательства и выслал провинившегося на службу в оренбургский гарнизон. Но судьба берегла его. Там Г. Карелин познакомился с профессором Казанского университета Э. Эверсманом. Это была горячая пора работы научной экспедиции на северном побережье Каспия, которую возглавлял Эверсман. Тогда и увлекся ссыльный прапорщик проблемой изучения, исследования этого края.

После знакомства сыном хана Букея — Джангир-ханом у молодых людей завязались тесные дружеские отношения и Джангир-хан, по достоинству оценив способности Карелина, предложил ему работу советником по вопросу образования и просвещения в ставке своего ханства. Так сложилось, что кочевники казахских степей души не чаяли в этом человеке, с нетерпением ждали минут, когда он освободится от дел и заглянет в юрту местных жителей.

В 1831-м году Карелина отозвали в Оренбург. Там предложили принять участие в путешествие по территории Казахстана. Карелин исследовал реки, горные хребты, проводил магнитные и барометрические наблюдения, составлял карты местностей, через которые проходил маршрут экспедиции. Этот опыт пригодился для серьезной работы по северо-восточной части Каспийского моря в мае 1832 году, которую предложили возглавить именно ему.

Помимо этого были и научные цели: исследование устье реки Эмба, изучение быта адаевцев и туркмен, жителей пустынных берегов Каспия. (8).Тут Карелин является начальником целой небольшой флотилии, из четырех судов с командой 170 уральских казаков. Он выполнил блистательно возложенное на него поручение, возведя быстро и целесообразно на урочище Кизыл — Раше Новоалександровское укрепление. (9). Экспедиция посетила о. Каменный, Городище и др. В заливе Мертвый Култук (ныне Комсомолец) были обследованы о. Лебяжьи, Пустынные, Буинские. Путь пролегал и через залив Кайдак. Здесь исследовались почва, флора, фауна, природные ресурсы. В мае экспедиция Карелина плавая в южной части залива Кайдак однажды он наблюдал, как при каждом ударе весла всплывали со дна моря большие круги жирного белого вещества. Исследовав, его Карелин пришел к выводу что это была чистейшая белая нефть, которой были обильно пропитаны западные и юго-восточные берега залива Кайдак. (10) Во время этого путешествия Г. С. Карелин первым обследовал Туманные горы с вершинами: Яман (Жаман) — айрекли, Кара — тюбе и Алтын — тюбе, лежащие по берегу залива Мертвый Култук и образованные обвалами круто спускающего в море западного обрыва (чинка) Устюрта. Точно также он первым посетил горы Ак — тау на полуострове Мангышлак и, в сущности, говоря после этой поездки, имевшей место в 1832 года, ни один ботаник не исследовал больше растительности этих замечательных мест. С 1840 по 1845 годы Карелин предпринимал, по поручению Московского общества испытателей природы, научные путешествия на Алтай, Тарбагатай, Алатау и в Джунгарию. Результатом этих путешествий было собрание богатых коллекций и снабжение ими музеев и ученых, как русских, так и иностранных. С 1845 года путешествия Карелина прекращаются, а в 1849 году он переезжает в Гурьев, где провел безвыездно 20 лет и скончался. В эти последние 20 лет он прилежно занимался изучением природы края, но, к несчастию, большая часть им оставленного материала пропала. Коллекции Карелина отчасти исчезли, но еще многое осталось и хранится в музеях разных учреждений и у частных лиц. Так, гербарий находится частью в Санкт-Петербургском университете, частью в Императорском ботаническом саду. Многие рукописи исчезли в Гурьеве после кончины Карелина. (11).

Целенаправленные геологические изыскания полуострова Мангистау начались в 1846 году, когда М. И. Иванин в овраге у колодца обнаружил первые признаки нефтепроявления.

В целом историю геологического изучения Мангышлака о его нефтегазоносности можно подразделить на четыре этапа.

Первый этап, охвативший 1887−1947 гг., характеризуется общегеологическими исследованиями и началом изучения нефтегазоносности. (12). Н. И. Андрусова по достоинству считают основателем геологии Мангышлака. В 1915 году он издал двухтомный труд «Мангышлак», но самая большая заслуга Николая Ивановича — это создание школы геологов. В их число вошли, академик М. А. Усов, Б. Л. Личиков, профессор С. А. Гатуев, А. М. Дылевская, А. Д. Нацкий, М. В. Баярунас, В. В. Мокринский. Каждый из перечисленных ученый внес свою лепту в изучении Мангышлака. В 1887 году геологи Н. И. Андрусов и М. В. Баярунас, с трудом преодолевая на вьючном транспорте неровности рельефа горного Мангышлака и восточного Прикаспия, приступили к маршрутным съемкам. На карту были нанесены выходы коренных горных пород, определен их вещественный состав. По заключенным в слоях окаменелостям Н. И. Андрусов сопоставил неогеновые отложения Мангышлака с таковыми породами, развитыми в Крыму, на Кавказе и Средиземноморском бассейне. Результаты своих наблюдений Н. И. Андрусов опубликовал в Трудах Арало-Каспийской экспедиции и журнале комиссии Московского сельскохозяйственного института. Впервые признаки нефтеносности в овраге Таспас обнаружены и описаны в отчете ученика академика Н. П. Андрусова военного топографа Гаспара Насибьянца (1899−1901 годы). Геолог М. В. Баярунас описал геологическое строение Тюбеджикского поднятия и нефтепроявление в долине Ханга-Баба (1911 год), он также занимался изучением геологического строения Карасязь — Таспасского поднятия. Им была составлена первая структурная карта нефтеносных месторождений. М. В. Баярунаса по праву считают одним из первых нефтяников Мангышлака.

К началу двадцатого века предположения исследователей о нахождении здесь больших запасов нефти подтвердил своими талантливыми работами академик Н. П. Андрусов. Академик Андрусов (19.12.1861−24.04.1924) — один из могучих титанов русской классической геологии. Он является пионером в изучении геологического строения и первооткрывателем многочисленных богатств недр Мангышлака, Западного Казахстана и Туркменистана, Азербайджана. Более сорока лет (1881−1924 гг.) он работал над изучением и восстановлением истории геологического развития территории Юга России, Черноморско-Каспийского бассейнов, Предкавказского, Закаспийского регионов, горных массивов Кавказа, Большого Балхана, Туаркыра, Мангышлакской горной системы и Устюрта, Копетдага, Крымского полуострова и Южных регионов Украины. (13).

В отчете о полезных ископаемых Андрусов пишет: «Полезные ископаемые, имеющими значительную ценность, Мангышлак не богат. Руды вроде железного блеска, свинцового блеска, а также малахит попадаются в очень не большом количестве в кварцевых жилах среди палеозойских сланцев Каратау.

Единственный более значительное месторождение принадлежит бурому железняку, открыто оно было моим спутником М. В. Баярунасом на г. Куюк-тау (западный конец Западного Каратау). По его сведениям залежь бурого железняка достигло здесь полутора метра мощности, однако распространение по простиранию не могло быть прослежено.

Кроме руд на Каратау встречаются также залежи сукновальной глины, являющимся продуктом разложения хлоритовых сланцев.

В третичных отложениях, кроме огромных заносов строительного известняка, залегающего почти горизонтальными пластами на поверхности, единственный до сих пор полезный ископаемый является пиролюзить (марганцевая руда).

Месторождение марганца я наблюдал в следующих пунктах:

1. По долине Сартагана южнее колодцев.

2. Огромные россыпи марганцевыми Желваковы видны у подошвы третичного уступа, тянущегося из окрестностей Сартагана к урочищу Чакырган

3. Значительное количество прослоев пиролюзита наблюдаются на западной окраине Чакырганской долины.

4. Особенно хорошее месторождение представляет окрестностей колодцев Каракыз В огромном количестве зато попадаются дешевые минеральные продукты, которые когда-нибудь будут играть роль в промышленности Закаспийского края: каменный уголь и фосфориты.

Нельзя упомянуть также о нахождении в меловых отложениях борита и целестина". Наверное, это и есть нефть. (14).

Еще в пятидесятые годы 20-го века перспективы нефтегазоносности юрских отложений были только теоретическими. Сегодня же нефтегазовые месторождения Мангышлакского полуострова — Жетыбай, Узень, Каламкас, Каражанбас, а также многочисленные уникальные месторождения Туркменистана и Узбекистана, находившиеся в основном в юрских отложениях, подтвердили гениальность предвидения академика Андрусова. (15). Но это были отдельные высказывания, предположения, разрозненные работы. Настоящий методический поиск нефтяных месторождений на полуострове был организован после победы в нашей стране Октябрьской революции. Нелегкими выдались первые годы Советской власти. Но, несмотря на трудности гражданской войны, разруху и голод, которую парализовали всю необъятную социалистическую республику, в 1925 году на Мангышлаке начинают профессиональную работу поисковые партии.

В 1926 года В. Д. Соколов кратко описывает Карасязь — Таспасское и Тюбеджикское месторождение нефти. Он рассматривал Мангышлак как нефтеносный район и рекомендовал проведение здесь поисковых работ.

В начале 1930 г. на Мангышлаке и Устюрте были проведены первые геофизические исследования. Гравиметрические и магнитометрические отряды В. В. Федынского и А. А. Шрейдера выявили здесь поля аномалий силы тяжести, а также магнитные, а в конце 30-х годов вышла в свет геологическая карта северо-восточного побережья Каспийского моря — Северного Мангышлака и полуострова Бузачи. Также появилась геологическая карта, составленная М. И. Жуковым, Н. И. Марочкиным, В. В. Мокринским, содержащая сведения о полезных ископаемых Южного Мангышлака и Северного Прикарабогозья.

В 1932 году Н. П. Луппов выработал общепризнанную стратиграфическую схему неокомских отложений Мангышлака.

В 1933;1937 годах Мангышлак и Устюрт было охвачены так называемыми маятниковыми и абсолютными магнитными наблюдениями, проводившимися на территории Средней Азии. В результате было установлено наличие крупных положительных аномалий силы тяжести для Центрального Мангышлака и отсутствие крупных аномалий магнитного поля. С 1937 по 1940 год, в пределах Центрального Мангышлака, экспедицией ВНИГРИ, руководимой В. В. Мокринским, проводились особые исследования. В работах этой экспедиции было широко освещено геологическое строение горного Мангышлака, разработана полная статиграфическая схема Каратауского комплекса и освещено строение хребта Каратау. В то время изучением геологического строением Мангышлака занимались геологи ВНИГРИ С. Н. Алексейчик, А. В. Фурсенко, Е. И. Соколова, Е. В. Мотлюк. Результатом этих работ явились подробный обзор геологической изученности Мангышлака, стратиграфии отложений от пермских до четвертичных, освещение вопросов тектоники, палеогеографии и перспектив нефтегазоносности. Узенское поднятие, оказавшееся впоследствии крупным газонефтяным месторождением, было впервые обнаружено С. Н. Алексейчиком. Геолог С. Н. Алексейчик много сил и таланта отдал подробному изучению Мангышлакского региона. В 1932;1933 гг. С. Н. Алексейчик провел геологическую съемку районы долин Ханга — Баба, Тюбеджик и Мынсу — Алмас, составил геологическую карту. Он дал высокую оценку нефтяных перспектив огромного полуострова, но поисково-съемочные работы прервал суровый 1941 год. Нашей стране пришлось вступить в бой с фашизмом.

Во время войны дальнейшее изучение богатств Мангышлака не проводилось. Геологические исследования вновь начаты здесь после войны. С 1946 года вновь были начаты геологической экспедицией ВСЕГЕИ под руководством В. В. Мокринского, который опубликовал свои труды в 1947;1949 годах. В этих трудах проводится итог многолетним исследованиям Мангышлака, стратиграфии пермских, триасовых, юрских, меловых и третичных осадков, дается анализ фациального, излагаются взгляды на тектонику Мангышлака и перспективы его в отношении нефтегазоносности. В 1947;1950 годах геологами ВНИГРИ (Всесоюзный нефтяной научно-исследовательский геологоразведочный институт) А. А. Савельевым и Н. Ф. Кузнецовой в районе хребта Актау проводились геологические съемки и рекогносцировочные работы на полуострове Бузачи. Тогда же была составлена геологическая карта и технологическая схема хребта Северный Актау, разработана и сопоставлена с международной шкалой стратиграфическая схема третичных отложений. В результате съемочных работ в районах Северной Прикаспийской долины и хребта Северный Актау был выявлен ряд положительных локальных структур как для Северного Актау, так и для полуострова Бузачи дана положительная оценка в отношении нефтеносности. В 1951 году к ним подключились отряды геологоразведчиков объединения «Казахстаннефть», которое организовало здесь геолого-съемочные работы и структурно-картировочное бурение в районах Тюбеджикской структуры и крупного Беке-Бешкудукского вала.

Второй этап, охватывающий 1950;1957 гг., характеризуется широким развитием специальных геолого-геофизических исследований нефтегазоносности Мангышлака.

В 1950 году ВНИГРИ организует на Мангышлаке комплексную геолого-геофизическую экспедицию (Б.Ф. Дьяков, Н. И. Черепанов, Н.К. Трифонов). геолого-геофизические исследования имели своей целью создание научной базы для проведения поисковых и разведочных работ на нефть и газ. Для этого изучались стратиграфия, литология, маркирующие горизонты, фации и коллекторские свойства юрских, меловых и третичных отложений, геолическое строение и гидрология различных районов Мангышлака, в том числе и обширных степных закрытых территорий полуострова: геохимия нефтей, битумов, вод и пород и др. с составлением различных карт — геологических, тектонических, перспектив нефтегазоносности и др.

На основании проведенных ВНИГРИ работ была дана дифференцированная оценка перспектив нефтегазоносности Мангышлака с выделением отдельных зон, районов и структур и предложены направления детальных геолого-поисковых работ с целью подготовки выявленных структур под промышленную разведку.

В Северо-Мангышлакской тектонической зоне была выявлена, подготовлена и рекомендована к разведке Кызанская структура.

В Центрально-Мангышлакской тектонической зоне для разведки рекомендованы Тюбеджикская и Кусайникская структуры и в Южно — Мангышлакской зоне были выявлены и рекомендованы для разведки на нефть и газ Жетыбайская и Эспелисайская структуры. В этот же период (с 1951 г.) изучением нефтегазоносности Мангышлака начинает заниматься объединение «Казахстаннефть» под руководством Н. А. Калинина. в 1951 году на основе анализа существовавших к тому времени данных он дал высокую оценку перспектив нефтегазоносности Мангышлака и разработал план его освоения. Объединение организует на Мангышлаке геолого — съемочные работы и структурно — картировачное бурение в районах Тюбеджикского и Беке — Башкудукского поднятий.

Основные работы второго этапы исследований Мангышлака можно представить в следующем виде.

В 1950 году Д. С. Несвит (ВНИГРИ) в районе долины Тюбеджик провел структурно — геологическую съемку с применение структурно — картировочного бурения, в результате чего была дана рекомендация для поставки на Тюбеджикском поднятии разведочного бурения с целью выявления глубинного строения и установлении нефтеносности. В 1950 году сотрудниками ВНИГРИ В. Г. Юровым, ночные гривеметрические работы применения гравиразведки и отработали методики наблюдений.

С 1950 по 1954 гг. Е. В. Ливеровская (ВНИГРИ) провела исследования в западной части Мангышлака и составила геологическую и структурную карты полуострова Тюбкараган. Е. В. Ливеровской был выявлен целый ряд новых локальных структур и подтверждены структуры, ранее намеченные гравиметрической съемкой (Кусайникская, Джарсульская, Эсполисайская, Сауринская).

В 1951;1952 гг. ВНИГРИ проводит геологические, сейсмические и гравиметрические исследования. В результате этих исследований были составлены геологическая и структурная карта, гравиразведка выявила ряд локальных аномалий (Кызанская, Шебирская, Кырынская, Кусайникская Джунгуренинская), а сейсмическая разведка подтвердила восточную периклиналь Северо — Бузачинского поднятия, ранее намеченного по геологическим данным.

В 1952 году В. Н. Виюков (ВНИГРИ) провел геологическую съемку на Беке-Башкудукском поднятии в районе Карасязь-Куюлус, а также в районе впадины Карагие. Им в районе Тарлы обнаружены бархиантиклинальные складки в палеогеновых отложениях.

С 1952 года по 1954 год на Мангышлаке проводилась комплексная аэрогеологическая съемка. В период с 1951 по 1954 годы сотрудники ВНИГРИ Р. И. Вялова и Н. Ю. Клычева уточнили стратиграфию и обнаружили в районе Узени и Жетыбая благоприятные структуры для скопления нефти и газа, а В. А. Лапшов в районе Центрального Мангышлака отметил, что гравитационное поле прямо отражает характер тектоники: поднятиям соответствуют максимумы силы тяжести, прогибам — минимумы. С 1952 года по 1956 годы ВНИГРИ проводит на полуострове большой объем сейсмических исследований как площадных, так и региональных. Ими были охвачены восточная часть Северо-Бузачинского поднятия, площадь Кызанского гравиметрического максимума, западная часть Беке-Башкудукского вала, Тюбеджикское и Кусайникского поднятия. По результатам этих исследовательских работ было уточнено геологическое строение Южного Мангышлака, выявлено поднятие на мысе Песчаном, подтверждены Карауданская, Каундинская, Узенская, Токмакская структуры. Отмечались благоприятные признаки для нефти в районах Карагие, Куандыи Джазгурлы.

Помимо института ВНИГРИ, на Мангышлаке работали другие научно-исследовательские организации, а также геолого-поисковая контора треста «Казнефтеразведка». Геолого-поисковая контора трест «Казнефтеразведка» проводила детальную геологическую съемку Карасязь-Таспаз-Беке-Башкудукского вала.

В 1951 году буровая партия геолого-поисковой конторы треста «Казнефтеразведка» перебазировалась из Каратона на Мангышлак, обустроилась и приступила к бурению структурно — поисковых скважин на Тюбеджикском поднятии, а позже — в районе Таспаса. Работа проводилась под руководством начальника партии Ужакая Куанышкереевича Бегалиева и старшего геолога Аббата Уразалина. У. К. Бегалиеву присвоено почетное звание «Заслуженного геологоразведчика Казахской ССР», впоследствии он был назначен директором геолого-поисковой конторы. К концу 1956 года Тюбеджикское поднятие было подготовлено для поставки поисково-разведочного глубокого бурения.

В результате многолетних исследований геологии и нефтегазоносности Мангышлака Б. Ф. Дьяковым Н.Н. Черепановым (ВНИГРИ) были обобщены все данные по тектонике и перспективам нефтеносности Мангышлака.

В тектоническом отношении весь полуостров Мангышлак они разделили на три крупные зоны: Северную (охватывающий полуостров Бузачи, сор Кайдак и Западную часть Устюрта), Центральную (включающую Каратауские поднятия, полуостров Тюбкараган, Чакырганский прогиб, Беке-Башкудукский вал и Тонаша — Карамайнскую зону поднятий) и Южную (охватывающую степной Мангышлак). Были установлены три структурно-геологических комплекса: пермотриасовый, юрско-палеогеновый и неогеновый. Наиболее перспективными на нефть и газ признаны Южный Мангышлак и полуостров Бузачи. Выводы работников ВНИГРИ позволили создать научную базу для широкого разворота разведочных работ на нефть и газ на полуострове Мангышлак. Третий этап освоения, охватывающий 1957;1961 годы, характеризуется открытием на полуострове новых нефтегазоносных месторождений. С этой целью ВНИГРИ были предложены три следующих района поисков и разведки нефти: Северо-Мангышлакская тектоническая зона — район Кызанской структуры, Центрально — Мангышлакская тектоническая зона — район Тюбеджикской и Кусайникской структур и Южно — Мангышлакская тектоническая зона. (16)

Весной 1957 года в небольшом арендованном ветхом здании в городе Форт-Шевченко размещено управление треста «Мангышлакнефтегазразведка». Министерством геологии и охраны недр Казахской ССР по рекомендациям Гурьевского обкома партии назначается новый управляющий трестом «Мангышлакнефтегазразведка» — Халел Жагыпарович Узбекгалиев, ему тогда еще не исполнилось 30 лет. Окончил геологическое отделение Гурьевского нефтяного техникума и факультет «Бурение нефтегазовых скважин» Московского нефти и газа им. И. М. Губкина, работал на Южной Эмбе помбуром в бригаде М. Тарабрина, затем старшим инженером участка, главным инженером Макатской конторы. В Мангышлак направляются специалисты из Эмбы — А. Хисметов, В. Токарев, У. Бердыгужин, Б. Есенгалиев, Ж. Салимгереев, У. Бегалиев, К. Мурзагалиев, Х. Тажиев и др. Это важная знаменательная дата в истории освоения района, так как с этого времени было положено начало целенаправленному проведению геологоразведочных работ по поиску нефтяных и газовых месторождений.

Таким образом, Форт-Шевченко — поселок Баутино (экспедиция ВНИГРИ) явились теми вратами, откуда начался нелегкий путь к нефтяным богатствам Мангистауской земли. (17)

Разведка Кызанской структуры дала отрицательный результат, на Тюбеджикской структуре было выявлено нефтяное месторождение в меловых отложениях, но нефть оказалась тяжелое смолистой, нерентабельной.

На Жетыбайской и Узеньской структурах были открыты месторождения высококачественной нефти, на Узеньской структуре, кроме того, и промышленный газ.

В третьем этапе исследований Мангышлака были проведены следующие геолого — поисковые и разведочные работы. На Кызанской площади с 1958 по 1959 г. трестом «Мангышлакнефтеразведка» были пробурены четыре глубокие скважины, вскрывшие весь мезо — кайнозойский разрез до пермотриаса включительно. Результаты бурения в отношении нефтегазоносности были отрицательными.

В период 1957;1958 гг. ВНИГРИ производит работы по изучению стратиграфии, условий образования осадков и нефтеносности верхней части триасовой толщи, развитой на Мангышлаке, и по гидрогеологическому изучению Северного Мангышлака.

Результатами этих работ явились оценка триасовых отложений как низкопористых и практически непроницаемых и разработка гидрохимической характеристики подземных вод от четвертичных до пермотриасовых отложений.

В 1957 году трест «Казнефтегеофизика» проводит сейсмические исследования в центральной части Бузачи (в районе могильника Шанай — поднятие Джоузбай) и детальную сейсмическую съемку на Жетыбайском поднятии. В том же 1957 году трестом МНГР на Жетыбайской структуре было поставлено структурно-поисковое бурение, подтвердившее наличие здесь благоприятных нефтеносных площадей. Затем структурно-поисковое бурение развернулось на Узенском месторождении. В результате всех проведенных на Южном Мангышлаке работ в 1959 году были изучены и подготовлены к глубокой разведке Жетыбайское и Узенское месторождения.

В 1958;1959 гг. коллективом ВНИГРИ (Н.К. Трифонов, Н. Н. Черепанов, Р. И. Вялова, Н. Ю. Клычева, А. М. Бураго, М.В. Елизаровская) заканчивается сводка по геологическому строению и оценке перспектив нефтегазоносности Мангышлака, а трестом «Казнефтегеофизика» проводятся дальнейшие сейсмические исследования. Указанными авторами обобщен большой материал предшествующих исследований по стратиграфии, тектонике, нефтеносности, гидрогеологии и предложен рациональный комплекс геолого-поисковых и разведочных работ, а также совместно с местными геологическими организациями составлен перспективный план геолого-поисковых и разведочных работ на Мангышлаке на 1959;1965 гг. сейсмические же исследованиями изучаются и подготавливаются под глубокое бурение Кырынское, Кошакское, Западно — Кызанское, Таспасское, Бесобинское поднятия. (18)

Первую скважину забурил в марте 1958 года в Тюбеджике, что на Тюбкарагане, буровой мастер Константин Иванович Бураков станком «УРАЛМАШ-5Д» начал проходку первой глубокой поисковой скважины №Г — 1 с проектной глубиной 2500 метров. Пусковую конференцию провели Б. Есенгалиев, В. Токарев, Х. Алдаков, Г. Каримов. Старший инженер Хасан Алдаков руководил наладкой бурения, не уходя с буровой, пока не спущен был кондуктор. Здесь сразу же сказался острый дефицит технической воды, из-за чего не была обеспечена нормальная циркуляция и промывка скважины, шлам оседал в желобной системе и его лопатами сбрасывали в шламовый амбар. В таких же условиях на подвозной воде велось бурение первой на Мангышлаке глубокой скважины.

Пройдены первые сотни метров, но в отношении нефтеносности дополнительно ничего нового не дали. На глубине около 400 метров подтверждено наличие уже известных по данным структурно-поискового бурения двух сближенных нефтяных залежей нижнемелового возраста с тяжелой окисленной нефтью. С нетерпением ждали признаков нефти из нижележащих юрских отложений, где предполагалось вскрыть сохранившее от разрушений залежи более легкой нефти. Главный геолог не отходил от буровой, внимательно просматривал поднятый керн. Среди этих однообразных, похожих друг на друга дней буровой № 1 Тюбеджик из нижнемеловых отложений поступил керн, пропитанный нефтью.

Вскоре юрская перспективная толща отложений была пройдена, на глубине 917 метров вскрыты метаморфизованные породы пермотриаса, аналогичным отложениям триаса Горного Мангышлака. Однако глубокое бурение на Тюбеджикской и соседних структурах не дало положительных результатов. В апреле того же 1958 года на Кызане, расположенном на Бузачах, буровой мастер С. Рыскалиев приступил к проходке второй глубокой скважины. Однако глубокое бурение ни на этих, ни на других ближайших площадях не дало положительных результатов. Большие надежды возлагают на структуру Кызан, одну из крупных структур полуострова Бузачи. Здесь уже полным ходом велась подготовка глубокому бурению. Пришлось через безлюдные степи и бездорожье перевозить буровую, другую технику, строить общежития полуземляного типа, производственные объекты. Разведчикам на помощь пришли колхозники Мангистауского района, они снабжали буровиков молоком, мясом другой продукцией. В начале началось бурение глубокой скважины № 1, затем Г-2 и Г-3.

В скважине «Кызан-1» оказалась мощность юры около 200 метров. Уплотненные породы пермотриаса вскрыты на глубине 1410 метров. Признаков нефти в отложениях юры и нижнего мела не отмечено.

На структуре Кошанай (Кусайник) в поисках скважинах промышленных залежей также не выявлено. Уже в 1958 году по результатам глубокого бурения стало ясно, что первоначальная оценка первоочередных объектов Мангышлака не подтвердилась. (19)

Трудно сказать, откуда появились слухи о тупике, в котором якобы оказалась Мангышлакская экспедиция. Но эти слухи дошли до ученого совета института. Ученый совет рассмотрел вопрос о целесообразности дальнейшего ведения поисков нефти на Мангышлаке. Это был крайне трудный ученый совет. Вопрос стоял о том, чтобы вообще «закрыть мангышлакскую тему». В пользу этого много было доводов. В том числе отрицательные результаты разведочного бурения. (20)

В перспективность же Бузачей и Тюбкарагана продолжали верить лишь самые большие оптимисты. И надо обладать большим мужеством и глубочайшей убежденностью в своей правоте, чтобы вопреки на редкость неблагоприятной ситуации доказывать, что институту рано бросать Мангышлак.

Профессор Дьяков выступил с обстоятельным докладом. На этом ученом совете он доказывал, что Карасязь — Таспас наполнялся нефтью именно из источников Южно — Мангышлакского прогиба. Она мигрировала через Жетыбайскую ступень, и следовательно, и какая-то часть должна попасть в «Ловушки» этой зоны. К тому же признаки нефти были обнаружены и в Жетыбайской структуре. Что же касается отрицательных результатов первых скважин глубокого бурения, то не следует воспринимать их как крушения. Это временные неудачи. Он уверен что — это начало открытия крупного нефтяного месторождения на Мангышлаке. Все научные анализы проведенных исследовательских работ подтверждают это… Николай Кузьмич Трифонов, которого с давних пор знали на Эмбе, тоже говорил о том, что нельзя бросать Мангышлак, не закончив его изучение. Он приводил пример — Ферганскую долину, где аналогичные структуры, выходившие частично на поверхность, были пусты. А потом, на глубине, нашли большое нефтяное месторождение. Средства на два года — шестидесятый и шестьдесят первый — экспедиции выделили.

В 1961 году в Гурьеве собралась научно — техническая конференция. На этот раз она была посвящена перспективам Западного Казахстана в отношении нефти и газа. В Гурьев съехались работники союзных и республиканских министерств, управлений, главков, сотрудники полутора десятков научно — исследовательских институтов страны. В это же время решениями двадцать первого съезда партии, предусматривалось к 1965 году довести добычу нефти в страну до 230 — 240 миллионов тонн-то есть удвоить ее за семилетку. В связи с этим необходимо было форсировать разведочные работы на новых площадях, более перспективных, чем прежде.

В этот критический момент руководством объединения «Казахстаннефть» принимает решение направить на Мангышлак две производственные сейсмические партии по изучению и подготовке к бурению Узеньского поднятия (М.К. Байларова, Ж.С. Туремуратов) и выявленную в 1955 году А. М. Димаковым (ВНИГРИ) Жетыбайскую структуру (Ю.К. Писаревский, А.Н. Тараткеевич).

В разработке нового направления работ принимают участие С. Утебаев, Н. А. Калинин, Д. А. Досмухамбетов, Н. У. Имашев, С. Е. Чакабаев, П. И. Краев, В. Г. Матвеев, Б. Есенгалиев, В. П. Токарев, В. В. Козмодемьянский и др. Все геологические вопросы успешно и оперативно решались в ЗКГУ, где главным геологом был назначен один из наиболее опытных геологов-нефтяников Южной Эмбы — Нарен Урынбаевич Имашев.

За необеспечение руководства по выполнению плана глубокого бурения и высокую аварийность министерство геологии Казахской ССР в 1959 году освободило от занимаемой должности управляющего трестом У. А. Бердигужина и главного инженера треста А. А. Захаренко. (21)

В 1958 году усиленно начинаются геолого-поисковые работы на месторождении Жетыбай. Буровые мастера А. Анешов, К. Калиев, С. Бекешов начали постепенно проникать в тайны будущего крупного месторождения нефти. Структурное бурение не только детализировало расположение Жетыбайской структуры, но выявила еще ряд прилегающих к ней структур — Асар, Карамандыбас, Восточный Жетыбай и др. Теперь не было ни какого сомнения, что начинается глубокое бурение на месторождении Жетыбай. Буровые вышки тащили с места бурения из Кызана. Их разбирали, грузили на тележки, которые цепляли к тяжелым, вязнущим в песке тракторам. Такой караван с лязгом и грохотом полз в сторону Жетыбая больше месяца. С удивлением смотрели на него местные жители. Но охотно помогали, чем могли — жильем, водой и даже бензином…

И мангистауские хозяйственные организации помогали геологам, чем могли: по-братски делились соляркой, бензином и кое-какими запчастями, посильно выделяли продовольствие. Нефтяники прекрасно понимали, что помогающим самим нелегко, и были благодарны местному руководству за эту поддержку.

На новом месте все начали сначала. Место выбрали под холмом, на вершине которого было казахское кладбище. У подножия холма, под его защитой от ветров и зноя и появились первые землянки буровиков, построенные на скорую руку.

Сегодня трудно представить, в какие условия попали те, кто первыми приехали осваивать нефтяной полуостров. Но, несмотря на трудности, люди съезжались со всей страны — семейные, холостые, совсем «зеленые» мальчишки, только что окончившие ремесленные училища, и мужи, убеленные сединой. (22)

24 января 1959 года после пусковой конференции на первой буровой Жетыбая началось глубокое поисковое бурение. Бурение 1 скважины было поручено бригаде мастеров Юрия Кузнецова и Жигера Мукатова. В составе бригады бурильщиков были К. Калиев, Н. Петров. Начался монтаж 2-ой буровой. Скоро бригада С. Рыскалиева начала давать первые метры проходки. В составе его бригады работали бурильщики — мастера своего дела К. Кожахметов, А. Жаксымбетов, Б. Бажиков, Ж. Токжанов и др.

Метр за метром стальной бур устремляется в толщу недр. Периодически из глубины поднимали керн. До глубины 1500 метров не было никаких признаков нефти, темпы бурения были низкими, не хватало оборудования, материалов, запасных частей, труб и воды. Из-за частых остановок ствол скважины неоднократно осложнялся, качество буровых растворов было низким, стенки скважин не закреплялись, происходили обвалы и прихваты буровых инструмента. Забой скважины достиг 2515 метров. Она вскрыла отложения верхней и нижней юры, установила наличие песчаников, пропитанный нефтью. Запах нефти в керне и вытяжки в бензоле цвета крепкого настоя чая не оставляли сомнений, что скважина вскрыла нефтяной пласт, по желобам шел разгазированный сильно вспененный раствор. Однако из-за сложной аварии, опробовать выявленные горизонты на продуктивность не удалось, скважину ликвидировали по техническим причинам. Бурение скважины Г-2 продолжалось. С Рыскалиев прежде чем начать проходку основного ствола, пробурил наклонную скважину к водоносным горизонтам, так указывал геолог В. Токарев и через две недели с глубины 700 метров получен приток воды, дебит скважины полностью обеспечил технической водой свою бригаду и других бурящиеся скважины, освободил водовозки, которые доставляли техническую воду на буровые из отдаленных колодцев.

Неприятности конечно случались на бригаде. В процессе бурения трижды обламывалось долото. Причина всех этих аварий — заводской брак. Но даже при всем этом всегда поддерживал в бригаде деловой настрой Рыскалиев, и так умело ликвидировал аварии, что ни одна из них не стала роковой.

Настроение в бригаде было подавленное. И вдруг, в конце февраля… Рыскалиев в тот день, как обычно, с раннего утра был на буровой. Все шло по-прежнему. Но когда он вернулся с обеда, с глубины 1715 метров подняли керн, непохожие на прежние. Сразу почувствовался запах нефти. Сильный и резкий запах, который не спутаешь ни с чем и которого все так давно ждали. Обломок керна пошел по рукам. Все сосредоточено, в полном молчании, нюхали его, мяли, некоторые даже пробовали языком. После долгого молчания Рыскалиев сказал, что это нефть.

С величайшей осторожностью Рыскалиев собственноручно уложил драгоценный керн в ящик, и к вечеру о том, что в керне есть признаки нефти, уже знали в поселке геологоразведчиков. А на другой день уже в Таучике, в конторе глубокого бурения, и в тресте «Мангышлакнефтегазразведка». Из треста немедленно сообщили в Гурьев. Из областного центра — в Москву. За скважиной Рыскалиева стали следить геологи, без их согласия не бурили ни одного лишнего метра. Керны теперь поднимались каждые 25 метров. И в нескольких горизонтах отчетливо проявились несомненные признаки нефти. Отобранные керны в срочном порядке отправлялись для лабораторных анализов — в Гурьев, в Ленинград и в Москву (в Министерство геологии и в Госплан СССР).

Когда в результате лабораторных анализов убедились, что в кернах действительно нефть, бурить дальше не стали, хотя первоначально бурить собирались до трех тысяч пятисот метров. Решили поскорее испытать обнаруженные нефтяные горизонты. Тогда специальных пластоиспытателей не было. Для испытания необходимо было доставить на скважину цемент, обсадные и насосно-компрессорные трубы, которые надо было завести из Гурьева. В ходе отбора кернов и по данным геофизических исследований скважины из всего пройденного разреза мощность продуктивных горизонтов оказалось больше 500 метров. Удивляло буровиков абсолютное «спокойствие» скважины. Из опыта освоения месторождения Эмбы хорошо было известно, что если инструмент доходит до продуктивных пластов, то скважина моментально «оживает». А тут абсолютный покой…

Приходилось часто выезжать по вызову Имашеву Н. У. и Токареву В. П. в Москву, Алма-Ату со всеми материалами для очередных согласований. В конце 1960 года в Москве, в Министерстве геологии и охраны недр СССР, после ознакомления последними материалами Петр Николаевич Еникеев — главный геолог по нефти и газу по Средней Азии и Казахстану, лауреат Ленинской премии, опытнейший геологоразведчик, при присутствии прибывших из Гурьевской области геологов набирает номер и кому-то докладывает: «Михаил Федорович, казахи привезли очень интересный материал по Мангышлаку. На каротажной диаграмме скважина № 1 Жетыбай выделяет более 50 пластов, очень похоже, что все они продуктивные». После разговора он быстро собрал все материалы в портфель и уехал. Куда он выехал, никто не знал. Оказалось, что он консультировался у М. Ф. Мирчинка — члена корреспондента АН СССР, начальника геологического управления МНП, позже директора ИГИРГИ, автора учебника по нефтяной геологии, крупнейшего авторитета в геологии нефти и газа, с которым они много лет проработали вместе. Позже встреча с М. Ф. Мирчинком, Н. У. Имашева и В. П. Токарева произошла в 1964 году на защите отчета по подсчету запасов Узеньского месторождения в ГКЗ СССР, где он был основным экспертом, впервые давшем высокую оценку Узеньскому месторождению и Мангышлакской нефтеносной провинции в целом. Для ознакомления районом Михаил Федорович Мирчинк посетил Жетыбай, Узень и Ералиево. Кстати, М. Ф. Мирчинк был научным руководителем аспиранта Сакена Ержановича Чакабаева. На международном нефтяном конгрессе в Лондоне (1967 г.) был представлен доклад советских геологов о нефтегазоносности молодых платформ, с которым выступил М. Ф. Мирчинк, в число авторов доклада был включен В. П. Токарев.

Во время проработки на скважине № 2 Жетыбай также произошел прихват бурового инструмента с долотом, при забое 2007 метров. Прихваченный буринструмент зацементирован вместо эксплуатационной колоны и в скважине начато испытание на продуктивность. Низкое техническое состояние скважины отрицательно сказалось на результатах испытания, в «больной» скважине без надежной изоляции продуктивных горизонтов трудно получить чистую нефть. Из интервала 1905;1907 метров в начале октября 1960 года был получен приток воды и нефти объемом 1,5 куб. м за 7,5 часов, из них нефти — 0,5 куб. м. расчетный суточный дебит нефти составил 1,6 куб. м. Она была странной, это нефть — необычно густой и темно-коричневой. Рыскалиев налил нефть в ведро и поджег. Все ждали, затаив дыхание — загорится ли темно-коричневая масса? Она горела шипя и потрескивая. И вокруг этого костра сидели опьяненные удачей бурильщики…

О нефти немедленно сообщили по всем инстанциям. Из Гурьева приехал главный геолог Западно — Казахстанского геологического управления Н. Имашев, один из старейших на Эмбе. Вместе с главным геологом МНГР В. Токаревым он подошел к буровой и долго стоял, как загипнотизированный, с недоумением глядел, как из отводной трубы не течет — ползет, рыжеватая жирная масса. Имашев, конечно, знал о тяжелых нефтях Карасязь-Таспаса и Тюбеджика. Но здесь, в Жетыбае, совсем другие разрезы… Рыскалиев уверенно чиркнул спичкой, поднес к ведру. Трещит, брызгается, но говорит… «Парафинистая», — произнес Имашев. А дебит очень мал, полкубометра в сутки — скудно даже для Эмбинских месторождений. Стоило ли ради этого вообще заваривать всю эту кашу с Мангышлаком? Неужели ошиблись? Геологи натолкали необычную нефть в бутылки и увезли с собой в Гурьев…

Анализ нефти скважины № 2 Жетыбай, выполненный в Центральной лаборатории ОКН В. И. Кабанкиной, показал отличные товарные качества: плотность 0,846 г./куб. см, выход светлых фракций до 300 градусов С — 42%, содержание парафина — 22−24%, температура застывания — плюс 30 град.С. Вот в чем был секрет — нефть Жетыбая характеризовалось аномально высоким содержанием твердых парафинов. Полученные результаты все же вселили надежду — на Жетыбае нужно продолжать поисковые работы, тем более, что на каротажных диаграммах скважины №№ 1 и 2 выделены пласты высокого омического сопротивления значительной мощности — до 10 метров и более. Состояние изученности перспективных юрских отложений на основании геолого-геофизических материалов по скважине №№ 1,2 и № 6 Жетыбай убедительно свидетельствует о том, что здесь нефтеразведчики вплотную подошли к решающему моменту — получению промышленной нефти.

После испытания скважина мастера Рыскалиева в Жетыбае произошел перелом в геолого-разведочной работе на Мангышлаке. На месторождении Жетыбай приступили к монтажу глубокой скважины № 6. Буровым мастером этой скважины назначили Николая Петрова, работавшего до этого бурильщиком у Рыскалиева.

Бурение шестой скважины шло на редкость гладко. Только однажды, когда поднимали колонну, чтобы сменить долото, неожиданно прихватило инструмент. Промучившись несколько часов, Петров послал за Усеновым. Прибывший из поселка Усенов — мастер по сложным работам, проработавшим всю жизнь на Эмбе, сам стал на тормоз. Еще бы — дорог был каждый день. В мае 1961 года шестая скважина глубины — более двух с половиной тысяч метров. Ее быстро подготовили к испытаниям, и в самом конце июня сделали первый прострел. И вдруг из скважины с ревом ударил мощнейший фонтан! Рванулась из недр на поверхность долгожданная нефть Мангышлака!

Летом 1961 года юрские горизонты месторождения Жетыбай полностью оправдали щедрые прогнозы геологов и геофизиков. С этого времени начинается новый, четвертый этап в геологическом изучении Мангышлака. В областных и центральных газетах писали: «Многолетние поисково-разведочные работы на полуострове Мангышлак завершились открытием крупного месторождения…» (23)

1959;1960 гг. с усилением геологоразведочных работ по изучению геологического строения Мангышлака важнейшие результаты этих исследований следующие:

1. изучение строения Мангышлака

2. выяснение характера и генетической связи локальных структур с основными крупными тектоническими элементами Мангышлака сопредельных районов

3. построение тектонической схемы и структурных карт по поверхности пермотриаса, по подошве неокома, турана, датского яруса, шорымской свиты и неогена

4. выделения объектов для дальнейшего изучения с целью подготовки их глубокому бурению на нефть и газ (24)

Почти одновременно с Жетыбаем на Узеньском поднятии, находившемся в 80 км от Жетыбая к юго-востоку, началась геологическая съемка. Это поднятие было обнаружено еще в 1937;1940 годах ленинградскими геологами при проведении на Мангышлаке полевых геологических исследований. В работе С. Н. Алексейчика Узеньская антиклиналь отнесена перспективным площадям третьей категории, после Карасязь — Таспасского, Тюбеджикского и Беке — Башкудукского поднятий. Ленинградский научно — исследовательский геологоразведочный институт направляет геологическую партию Ю. А. Колодяжного для проведения площадной геологической съемки. Колодяжный дважды побывал на Мангистау, в первый раз — зимой 1932 года, на лошадях и верблюдах прибыл в район Карасязь — Таспас. Однако сильный мороз помешал ему провести исследовательские работы, площадь была покрыта сплошным снегом. Он, обморозив ногу, добрался до Баутино в обтянутой между двух верблюдов в палатке. Следующем году он ручным способом пробурил до 60 скважин глубиной 10 метров, передвигаясь на верблюдах и лошадях. В результате этих работ Ю. А. Колодяжный делает интересные выводы: «Нефтепроявление в виде закированных пород наблюдались в юрских отложениях, но надеяться на наличие нефти можно лишь на погружение складки там, где нефтесодержание пласты уходят в более глубокие отложения. В случае положительных результатов бурения район приобретает большое практическое значение». Колодяжный отмечает место для пробного глубокого бурения — погруженная часть Беке — Башкудукского вала в сторону Узени. (25)

В 1953;1954 годах при проведении гравиметрической съемки Узеньская структура была отражена на карте незамкнутой с востока изоаномалой.

В 1953;1956 годах Узеньская и Тукарагчанская впадины были охвачены геологической съемкой, они были зарекомендованы под сейсмическое исследование и глубокое бурение. В 1955 г. при проведении государственной геологической съемки масштаба 1:200 000 геологи ВАГТА И. С. Плещеев и А. Е. Шлезингер по обнажениям третичных и верхнемеловых пород Узеньской и Тукарагчанской впадин выделили крупную антиклинальную структуру Узень.

В 1958 г. сейсмической партией треста «Казнефтегеофизика» (П.И. Краев, В.Г. Матвеев) четырьмя поперечными сейсмопрофилями пересекают западную часть структуры, где по III-отражающему горизонту уверенно выделяются перегибы в залегании пород (Ю.К. Писеревский). В 1959;1960 гг. на площади Узень проводится площадная детальная съемка второй сейсмопартией треста КНГФ (М.К. Байларова, Ж.С. Туремуратов). В 1959;1960 гг. экспедиция геологического факультета МГУ и КЮГЭ (комплексная южная геологическая экспедиция) АН СССР (И.О. Брод, П. Н. Куприн, В.Н. Семов) по договору с трестом МНГР с применением картировочного бурения (геолог А.М. Нурманов) проводят комплексную геологическую съемку Узеньского поднятия. В 1961 году этой же партией впервые выделено Южно-Узеньское поднятие (позднее здесь было открыто крупнейшее в Казахстане нефтегазовое месторождение Тенге).

Важнейшим результатом структурно — поискового бурения явилось выявление газоносности нижнемеловых отложений, так 1960 году на Узеньской площади приступила к работе партия структурно-поискового бурения (начальник партии М. Кайырлиев). 5 января 1961 года в скважине К-18 при глубине 367 м произошел выброс газа, перешедший в газоводянной фонтан. (26)

Первая глубокая скважина, заложенная 6 апреля 1961 года, вскрыла нефтяной пласт, и был получен фонтан нефти. Это стало важнейшим событием в истории освоения нефтяного Мангышлака. Фонтан подтвердил наличие большой нефти на Мангышлаке. (27)

Полуостров Бузачи — новый нефтеносный район западного Казахстана.

Полуостров Бузачи, расположенный на восточном берегу Каспийского моря, в районе сочления Русской платформы Туранской плиты, в прошлом неоднократно привлекал внимание геологов - нефтяников. К настоящему времени здесь на площадиболее 20 тыс. км. кв. различными методами выявлено в той или иной степени подготовлено бурению до 20 локальных структур. (28)

Результаты исследований различных экспедиций XVIII—XIX вв.еков отображали признаки наличии нефти на территории полуострова Бузачи. (29)

В истории геологического изучения полуострова Бузачи можно выделить три этапа.

Первый этап охватывает весь комплекс рекогносцировки исследований и проведение глубокого поискового бурения на площади Кызан (1950;1959 гг.)

Ко второму этапу можно отнести период от завершения буровых работ в Кызане до получения «отрицательных» результатов на площади Кошак и Торлун (1972 г.). Для данного этапа характерно уменьшение числа сторонников продолжение поисковых работ на п-ве Бузачи и резкий рост числа противников их как среди геологов, так и среди разведчиков.