Произносительные варианты в живой разговорной речи

Курсовая работа Произносительные варианты в живой разговорной речи Выполнила

Дмитриева Ксения

Введение

Проблема выявленная в ходе данного исследования не до конца изучена, хотя многие ученые занимались данной проблемой. Например, работы о богатстве и правильности речи, работы по изучению норм языка писали — Г. О. Винокур, В. В. Виноградов, С. К. Скворцов. Она никогда не будет изучена до конца, так как язык и речь находятся в постоянной динамике.

Актуальность исследования заключена в том, что вследствие наличия многочисленных словарей «трудностей» русского произношения с противоречивыми данными в настоящее время стоит проблема проведения всеобщего эксперимента. Впервые в науке проанализированы и обобщены данные орфоэпических рекомендаций за все время существования дисциплины. Проблема имеет глубокие корни, здесь, несомненно, универсальное значение выбора обоснованного варианта в дискурсе. Есть скептики, считающие, что орфоэпическая полемика при любых обстоятельствах не угаснет, тем не менее, в распоряжении научной общественности появится опора — обобщённые объективные результаты предлагаемого эксперимента.

Несмотря на почти активное трёхсотлетнее существование русской орфоэпии, никто из исследователей не ставил перед собой задачу отыскать причины «напряжения», несогласия одних специалистов по орфоэпии с мнением других, будь то выражено в устной или письменной форме, в различных жанрах полемики. Сказанное определяет научную новизну нашей работы.

Объект данной курсовой работы — разговорная речь. Предметом в свою очередь являются произносительные варианты.

Целью исследования данной работы является выявление факторов, влияющих на варианты норм в разговорной речи.

Для достижения цели будут поставлены следующие задачи:

· Рассмотрение различий разговорной речи и разговорного стиля.

· Рассмотрение разговорного стиля и живой разговорной речи в их соотношении.

· Рассмотрение нормы языковой и нормы в разговорном стиле.

· Анализ и характеристика слабых участков в системе норм.

Курсовая работа состоит из двух частей:

I часть-основная, теоретическая. Мы рассмотрим теорию на которой базируется II частьпрактическая. В ней будет рассмотрена своеобразный аспект современной лингвистики.

Глава I. Понятие разговорной речи и разговорный стиль разговорный речь стиль

1.1 Специфические особенности разговорного стиля как фактор варьирования Для наиболее глубокого изучения проблемы рассматриваемой в данной курсовой работе, мы начнём рассматривать с наиболее широких понятий лингвистики, однако имеющих непосредственное отношение к проблеме. Это понятия разговорный стиль и разговорная речь.

Начнём с разговорного стиля. И для начала мы обратимся к учёному-лингвисту — Маргарите Николаевне Кожиной. В своём учебнике она пишет, что под разговорным стилем обычно понимают особенности и колорит устно-разговорной речи носителей литературного языка. Хотя при этом, типичной сферой проявления разговорного стиля является сфера бытовых отношений, однако, по-видимому, и общению в профессиональной сфере также свойственны особенности, присущие разговорному стилю. (8)

Однако, мы не можем не согласится с изложенным ниже мнением.

Разговорный стиль противопоставляется книжным стилям, так как они функционируют в тех или иных стилях общественной деятельности. Однако разговорная речь включает в себя не только специфические языковые средства, но и нейтральные, являющиеся основой литературного языка. Поэтому данный стиль связан с другими стилями, которые также используют нейтральные средства.

Перед дальнейшим изложением, следует сказать, что разграничить два понятия разговорная речь и разговорный стиль очень сложно, являющиеся одной частью целой системы функциональных стилей, они неотделимы друг от друга, поэтому в последующем разборе, объяснение будет несколько не систематизированным.

Итак, в пределах литературного языка разговорная речь противопоставлена кодифицированному языку в целом. Кодифицированной речью называется, потому что именно по отношению к ней ведётся работа по сохранению её норм, за её чистоту. Но кодифицированный литературный язык и разговорная речь представляют собой две подсистемы внутри литературного языка. Как правило, каждый носитель литературного языка владеет этими обеими разновидностями речи.

Основными чертами разговорного стиля является уже указанный непринуждённый и неофициальный характер общения, а также эмоционально-экспрессивная окраска речи. Поэтому в разговорной речи используются все богатства интонации, мимика, жесты. Одной из важней особенностей является опора на внеязыковую ситуацию, то есть непосредственную обстановку речи, в которой протекает общение. Например: (женщина перед уходом из дома) Что мне надевать то? (о пальто) Вот это что ли? Или это? (о куртке) Не замерзну ли? Слушая, эти высказывания и не зная конкретной ситуации, невозможно догадаться, о чем идёт речь. Таким образом в разговорной речи неязыковая ситуация становится составной частью акта коммуникации.

Разговорный стиль речи имеет свои лексические и грамматические особенности. Характерной чертой разговорной речи является её лексическая разнородность. Здесь встречаются самые разнообразные в тематическом и стилистическом отношении группы лексики: и обще книжная, и термины, и иноязычные заимствования, и слова стилистической высокой окраски, и даже некоторые факты просторечия, диалектов и жаргонов. Это объясняется, во-первых, тематическим разнообразием разговорной речи, не ограничивающейся рамками бытовых тем, обиходных реплик, во-вторых, осуществлением разговорной речи в двух тональностях — серьезной и шутливой, и в последнем случае возможно использование различных элементов. (9)

Ранее, мы уже говорили о некоторых особенностях разговорного стиля. Здесь же мы рассмотрим их более систематизировано.

Общими экстралингвистическими признаками, обусловливающими формирование этого стиля, являются:

· неофициальность и непринужденность общения; непосредственное участие говорящих в разговоре;

· неподготовленность речи, её автоматизм; преобладающая устная форма общения, и при этом обычно диалогическая (хотя возможен и устный монолог);

· наиболее обычная область такого общения — бытовая, обиходная. С ней связаны содержательные особенности и конкретный характер мышления, отражающийся в строе разговорной речи, прежде всего в её синтаксической структуре;

· для этой сферы общения типична эмоциональная, в том числе оценочная реакция (в диалоге), что также воплощается в речевых особенностях разговорного стиля;

· условием, сопровождающим проявления разговорной речи, оказываются жесты, мимика, ситуация, характер собеседников и ряд других экстралингвистических факторов, влияющий на особенности речи.8.

О.Б. Сиротинина понимает под термином «разговорная речь» устную форму неофициального непосредственного общения и называет только три её признака: устная форма, диалогичность, неподготовленность, но по объёму понятия «разговорный стиль» и «разговорная речь» не совпадают: «неофициальность отношений-обязательное условие разговорного стиля, который характеризуется тематической ограниченностью (обиходно бытовое общение), но безразличен к форме и виду речи. Непосредственность общения (а, следовательно, устная форма и диалогический вид речи) — обязательное условие разговорной речи, которая тематически не ограничена и необязательно является реализацией лишь разговорного стиля.

Разговорная речь характеризуется следующими признаками. Главным признаком разговорной речи является е` неподготовленность, спонтанность.

Надо отметить, что разговорные особенности не фиксируются, не отмечаются в сознании.

Вторым отличительным признаком разговорной речи является то, что общение возникает лишь при неофициальных отношениях между собеседниками.

Разговорная речь может реализоваться только при непосредственном участии говорящих.

В разговорной речи допустимы паузы, быстрый темп, нечёткое произношение слов. Говоря о лексике, в разговорной речи конкретные слова превалируют над абстрактными, допускается повтор слов, употребление уменьшительно-ласкательных суффиксов, упрощение предложений, употребление слов вместо словосочетаний — экономия языковых средств (например, газировка вместо газированная вода). 11.

В словаре Ожегова: «ВАРЬИмРОВАТЬ, -рую, -руешь; -анный; несовер., что (книжн.). То же, что видоизменять. В. способы изложения.» 10.

Разговорный стиль отличают непринуждённость, неподготовленность общения, жестикуляция, мимика, зависимость от конкретной ситуации.11.

Анализируя определение термина варьировать из словаря Ожегова и соотнося его с основными признаками разговорного стиля, мы увидим, что эти особенности стиля позволяют в процессе «говорения» различным способом варьировать изложенное.

В качестве примера приведём высказывание одного из персонажей рассказа А. П. Чехова «Месть»: — Отворите же, черт возьми! Долго ли ещё мне придётся коченеть на этом сквозном ветру? Если б вы знали, что в вашем коридоре двадцать градусов мороза, вы не заставили бы меня ждать так долго! Или, быть может, у вас нет сердца? В этом небольшом отрывке нашли отражение следующие черты разговорного стиля: — вопросительные и восклицательные предложения, — междометие разговорного стиля: «черт возьми», — личные местоимения 1 и 2 лица, глаголы в этой же форме. Ещё один пример — отрывок из письма А. С. Пушкина к жене, Н. Н. Пушкиной, от 3 августа 1834 года: Стыдно, женка. Ты на меня сердишься, не разбирая, кто виноват, я или почта, и оставляешь меня две недели без известия о себе и о детях. Я так был смущён, что не знал, что и подумать. Письмо твоё успокоило меня, но не утешило. Описание вашего путешествия в Калугу, как ни смешно, для меня вовсе не забавно. Что за охота таскаться в скверный уездный городишко, чтоб видеть скверных актёров, скверно играющих старую, скверную оперу? <…> Просил я тебя по Калугам не разъезжать, да, видно, уж у тебя такая натура. В этом отрывке проявились следующие языковые признаки разговорного стиля: — использование разговорной и просторечной лексики: «женка», «таскаться», «скверный», «разъезжать», «что за охота», союз «да» в значении «но», частицы «уж» и «вовсе не», вводное слово «видно», — слово с оценочным словообразовательным суффиксом «городишко»; - инверсионный порядок слов в некоторых предложениях; - лексический повтор слова скверный; - обращение; - наличие вопросительного предложения; - употребление личных местоимений 1 и 2 лица единственного числа; - употребление глаголов в настоящем времени; - употребление отсутствующей в языке формы множественного числа слова Калуга (по Калугам разъезжать) для обозначения всех маленьких провинциальных городов.

1.2 Разговорный стиль и живая разговорная речь к соотношению понятий Для рассмотрения данного вопроса приведём таблицу.

Между ними много общих черт. Они проявляются в характеристике каждого, однако и разница существует.

Рассмотрим подробнее.

Часто два эти понятия сливаются в одно, как синонимы, например, в учебнике Кожиной М.Н.- она пишет: «Среди наиболее общих лингвистических признаков лингвистического стиля оказываются следующие (…)» и далее «При характеристике разговорной речи по языковым уровням…»

Автор использует их как части одного целого.

Однако, О. Б. Сиротинина понимает под термином «разговорная речь» устную форму неофициального непосредственного общения и называет только три её признака: устная форма, диалогичность, неподготовленность, но по объёму понятия «разговорный стиль» и «разговорная речь» не совпадают: «неофициальность отношений-обязательное условие разговорного стиля, который характеризуется тематической ограниченностью (обиходно бытовое общение), но безразличен к форме и виду речи. Непосредственность общения (а, следовательно, устная форма и диалогический вид речи) — обязательное условие разговорной речи, которая тематически не ограничена и необязательно является реализацией лишь разговорного стиля.

1.3 Произносительные особенности разговорной речи и их связь с фонетическими законами В теоретическом и прикладном направлениях фонетического анализа русская звуковая система представляет большой интерес в силу целого ряда особенностей. Посмотрим на фонетические средства русского языка и попытаемся понять, как соотносятся эти средства с системой функциональных единиц фонологического уровня в русском языке и общефонетическими предпосылками, обеспечивающими важность звуковой стороны языка.

В русском языке всего шесть гласных, которые могут находиться под ударением. Характеристики этих гласных — ряд, подъем и огубленность — позволяют говорить о том, что русский вокализм реализует простую с общефонетической точки зрения систему — почти идеальный треугольник, в вершинах которого находятся гласные a., i., u., гласные среднего подъема различаются не только по ряду, но и по огубленности — e. и o., и лишь один гласный несколько «портит» этот классический треугольник, который фонетисты часто называют итальянским. Гласный этот до сих пор является предметом спора как среди фонетистов, так и среди фонологов. Обозначаемый русской буквой ы, он транскрибируется как или y., а описывается как гласный среднего ряда верхнего подъема, что не совсем верно, как мы это увидим в специальном разделе, посвященном гласным. Фонологический статус этого гласного также является предметом споров: наиболее распространенным является толкование его как комбинаторного аллофона неогубленной фонемы верхнего подъема, которая после мягких согласных выступает как i., а после твердых — как .

Сравнительно простой вокализм сочетается с довольно сложной системой согласных. Кроме распространенных во многих языках признаков согласных — таких, как способ образования, активный действующий орган, глухость — звонкость, шумность — сонорность, — в русском языке самостоятельным признаком согласных является признак твердости — мягкости; все мягкие согласные характеризуются специфической артикуляцией средней части спинки языка, продвигающейся вперед и вверх. Система согласных фонем насчитывает 36 единиц.

Таким образом, 42 фонемы образуют практически неограниченное число звуковых последовательностей, выступающих в качестве материальной формы значимых единиц языка. Напомним, что современный словарь насчитывает не менее ста тысяч слов, представленных в словарной форме, а каждое такое слово может насчитывать более десятка грамматических форм.

Правила сочетаемости разных фонем в русском языке определяют возможные и невозможные фонемные последовательности. Эти правила связаны как с живыми фонетическими процессами, так и с историей звуковой системы. Например, невозможность употребления фонем /о/ и /е/ в безударных слогах связана с требованиями произносительной нормы, а неразличение шумных согласных по глухости — звонкости в сочетаниях типа «согласный+согласный» объясняется падением редуцированных гласных между этими согласными, определившим ассимиляцию по данному признаку. Фонетическая вариативность (уподобление) звуковых единиц связана как с фонемной сочетаемостью, так и с чисто фонетическими свойствами речи на русском языке. Так, мягкие согласные, образующиеся при i.-образном положении спинки языка, могут предшествовать всем гласным, кроме, в результате чего для носителей русского языка очень привычными являются дифтонгоидные аллофоны гласных в словах типа дядя, тетя, чудный. В нормальной спонтанной речи эти гласные произносятся как монофтонги с характеристиками, не свойственными русскому вокализму; в этих словах появляются гласные, т. е. такие гласные переднего ряда — неогубленный и огубленные, которые не заданы фонологической системой. Звуковое, фонетическое многообразие русских гласных определяется еще и значительными позиционными изменениями, связанными с качественной редукцией безударных гласных: вместо гласного нижнего подъема a. в слове сад в слове садовод появляется гласный верхнего подъема ъ., вместо гласного заднего ряда в слове суд в слове судопроизводство появляется продвинутый вперед гласный, и т. д.

Словесное ударение в русском языке выполняет функцию объединения слогов в одно фонетическое целое — слово. Место словесного ударения не закреплено ни за определенным слогом, ни за определенной морфемой, так что к большой вариативности фонетического облика слова, поскольку разные его формы акцентные структуры, встречающиеся в русской речи, очень разнообразны. Это приводит могут изменяться по многим признакам: например, единственное и множественное число слова город — города различаются и по количеству слогов, и по месту ударения, и по качеству первого гласного в слове, и по глухости — звонкости последнего согласного. С психолингвистической точки зрения такая неустойчивость звуковой формы представляет особый интерес, поскольку предполагает и какие-то особые механизмы программирования произносительной последовательности при артикуляции и более сложные правила отождествления звукового сигнала при распознавании.

Как известно, основные грамматические показатели — по крайней мере у существительных и прилагательных — сосредоточены в тех частях словоформы, которые находятся в конечной ее части и поэтому очень часто являются безударными. Безударность, да еще в абсолютном конце слова, — крайне неблагоприятная позиция, поскольку физиологической особенностью русской звуковой системы является вялая артикуляция, приводящая к очень заметным качественным изменениям заударных гласных. Таким образом возникает известное противоречие между грамматическим уровнем языковой системы и свойствами фонетических единиц, призванных выступать в качестве материальной формы грамматического значения. Нужно ли говорить о том, какой интерес представляет это противоречие для любого лингвиста, стремящегося построить правдивое и полное описание живого языка? И нужно ли говорить о том, какие трудности ожидают всякого, кто начинает изучать русский язык, имея совсем другой языковой опыт? Одной из самых информативных характеристик любой звуковой системы является описание основных статистических свойств — таких как соотношение вероятности появления фонем, их аллофонов, их сочетаний в речевых актах с количеством соответствующих элементов в системе языка. В этом отношении звуковая система русского языка также очень интересна, поскольку в ней наблюдаются и значительные статистические контрасты (например, крайне редкое употребление мягких согласных по сравнению с твердыми), и своеобразный вокалический портрет речи, определяемый правилами употребления гласных в ударных и безударных слогах (аканье и иканье), сильной редукцией безударных.

Эти и многие другие особенности звуковой системы русского языка привлекают внимание многих лингвистов и других специалистов в области изучения речи в фонетическом отношении. В качестве иллюстрации такого интереса можно привести знаменитую книгу Г. Фанта, крупнейшего специалиста в современной акустической фонетике, — «Акустическая теория речеобразования». Имя Г. Фанта связано с одной из известнейших лингвистических теорий — дихотомической теорией дифференциальных признаков фонем, которая на многие годы определила основные интересы фонетики и фонологии. В «Акустической теории речеобразования» Фант показал связи между акустической картиной и речеобразованием, что позволяет по артикуляторным признакам предсказывать соответствующие акустические свойства порождаемого речевого сигнала и наоборот — переходить от акустической картины звука речи к его образованию. Такая работа потребовала не только детального исследования акустических свойств речи, но и соответствующего анализа артикуляции. Это было сделано Фантом на основе рентгенографического исследования, где в качестве испытуемого выступал «мужчина 38 лет, родившийся в Москве, актер по профессии». Благодаря этому обстоятельству фонетическая наука получила прекрасный экспериментальный материал, содержащий сведения о соотношении контуров речевого тракта с акустическими характеристиками русских гласных и согласных и позволяющий сопоставить теоретические расчеты с реальными свойствами. Можно сказать, что эта работа послужила своеобразным стимулом для наших отечественных исследователей, занимающихся моделированием процессов восприятия и порождения речи.

Каждый национальный язык представлен своими разновидностями, имеющими разное значение как для общества, пользующегося этим языком, так и для лингвистов, этот язык изучающих. Говоря о национальном языке, мы имеем в виду, в первую очередь, литературный язык, т. е. тот язык, которым пользуется образованная часть общества; однако не следует забывать о том, что кроме литературного языка и рядом с ним существуют территориальные диалекты, сохраняющие черты старого состояния языка, социальные диалекты, характеризующие разнообразные социальные группы носителей этих диалектов (речь молодежи, речь представителей различных профессиональных групп и т. д.), просторечие, являющееся результатом разнообразных «отклонений «от литературной языковой нормы. До недавнего времени для русского языка были очень актуальны такие формы его существования, которые были обусловлены его статусом языка межнационального общения в пределах СССР, — практически в каждой из бывших республик возникала своя версия русского языка в результате взаимодействия его с национальным языком данной республики.

Все эти разновидности национального языка отражаются и на фонетической системе. Рассмотрим, как можно охарактеризовать литературное произношение, являющееся важнейшим аспектом литературного языка. Крупнейший исследователь русской произносительной нормы Р. И. Аванесов определяет литературное произношение, или произносительную норму, «как совокупность правил устной речи, обеспечивающих ее единство звукового оформления в соответствии с нормами национального языка, исторически выработавшимися и закрепившимися в литературном языке «1972, с. 8.

Эти правила устной речи охватывают такие звуковые характеристики, как фонемный состав слова, реализация аллофонов в конкретных позициях, ударение, интонация. Потребность в установлении определенных правил, в нормализации устной речи, возникает в связи с тем, что само развитие общенационального языка происходит в сложных условиях взаимодействия между разными его формами: территориальные диалекты являются консервативным и пассивным элементом (каждый, кто бывал в диалектологической экспедиции, знает, что наиболее «чистые «диалектные формы можно встретить в речи стариков и детей, с которыми эти старики проводят много времени; как только подростки попадают в школу, многие диалектные особенности речи исчезают, так что можно сказать, что диалекты сами видоизменяются под воздействием других форм — литературного языка, социолектов, просторечия); тем не менее некоторые диалектные черты оказываются настолько устойчивыми, что сохраняются в речи образованных людей, занимающих престижное положение в жизни общества, что и приводит к своеобразной экспансии таких диалектизмов в литературное произношение; что же касается отношений между литературной нормой и социолектами или просторечием, то тут ситуация несколько иная: эти формы существования национального языка являются очень активными и довольно быстро изменяющимися, так что их воздействие на литературное произношение может привести к его быстрому изменению, при этом результат изменения будет зависеть от конкретных условий взаимодействия По существу, нормативное произношение призвано делать незаметным происхождение, образование, профессиональные интересы говорящего — это образец, которому должны следовать все, говорящие по-русски. Однако определение произносительной нормы как способа обеспечить единство звукового оформления речи требует некоторого уточнения. Трудно представить себе абсолютное единство, исключающее индивидуальные, стилистические, ситуативные и некоторые другие особенности речи. Нормативность речи обеспечивается следованием правилам двух видов — орфоэпическим и орфо-фоническим.

Орфоэпические правила определяют фонемный состав слова: например, в слове ГОЛОВА в безударных позициях нельзя употреблять фонему /o/, поскольку произношение с огрублённым гласным в безударном слоге будет восприниматься как диалектное. Орфо-фонические правила определяют фонетические свойства аллофонов фонем в определённых позициях: в том же слове произнесение второго предударного без соответствующей редукции (например, вместо) будет оценено как акцентное, не соответствующее требованиям произносительной нормы.

Таким образом, орфоэпические и орфо-фонические правила соотносятся с разными уровнями звуковой системы: орфоэпические с фонемным, орфо-фонические — с уровнем реализации. Такое же различие можно провести и для ударения, и для интонации. Правильный выбор места ударного гласного диктуется орфоэпическими правилами, а способ реализации словесного ударения — орфо-фоническими. Выбор восходящего движения мелодики при реализации вопроса — тоже правильное орфоэпическое решение, а вот поведение заударных гласных (например, продолжение подъёма на них или понижение тона) — орфо-фонический признак реализации (если не считать тех случаев, где эти различия имеют стилистическую окраску, т. е. тоже определяются орфоэпическими правилами). Вообще же нужно сказать, что проблемы интонационной нормы разработаны ещё недостаточно, несмотря на то, что все исследователи ощущают необходимость в таком описании русской интонации.

Несмотря на то, что проблемы произносительной нормы касаются живой звучащей речи, при описании этой нормы мы чаще всего встречаемся с правилами перехода от орфографической записи к произношению. Это — один из парадоксов, имеющий, конечно, свои объяснения. Письменная форма существования языка, являясь вторичной и подчинённой устной форме, имеет некоторые особенности, существенные и с лингвистической, и с психологической точки зрения. Во-первых, письменная форма более устойчива, более консервативна и более единообразна по сравнению с устной; именно поэтому она является удобной точкой отсчёта при описании особенностей произношения, которое более изменчиво и вариативно. Во-вторых, зрительное восприятие написанного более эффективно, так что переход от написания к звучанию оправдан психологически. Конечно, само возникновение письменности на национальном языке — свидетельство высокого уровня развития общества, говорящего на нем, однако можно представить себе ситуацию, в которой письменная форма языка отсутствует, а проблемы нормализации — имеются .12.

Глава II. Варианты произносительных норм в разговорной речи

2.1 Понятие нормы и вариант нормы Норма — это принятые среди большинства говорящих на русском языке, сознательно поддерживаемые образованными людьми и предписываемые грамматиками и словарями образцовые способы употребления слов, форм слов и отдельных звуков. С ориентацией на норму составляются учебники и учебные пособия. Литературной нормой руководствуются редакторы и корректоры. Неоправданные отступления от нормы воспринимаются образованными носителями языка как речевые ошибки.

Языковая совокупностьисторически обусловленная совокупность общеупотребительных языковых средств, а также правила их отбора и использования, признаваемые обществом наиболее пригодными в конкретный исторический период. Норма является одним из существенных свойств языка, обеспечивающих его функционирование и историческую преемственность за счёт свойственной ей устойчивости, хотя и не исключающей вариантности языковых средств и заметной исторической изменчивости, поскольку норма призвана, с одной стороны, сохранять речевые традиции, а с другой — удовлетворять актуальным и меняющимся потребностям общества Для того, чтобы понимать то, что происходит с русским языком сегодня, чтобы правильно оценивать особенности современной русской речи, надо представлять этапы развития языка. Современная норма возникла не на пустом месте, она сформировалась в процессе исторического развития. История нормы русского языка во многом связана с его происхождением. Вопрос о происхождении литературного языка на Руси достаточно сложен. Литературный язык — обработанная, нормированная разновидность национального языка, причём норма эта должна быть зафиксирована либо в словарях и грамматиках, либо в «образцовых» текстах. Литературный язык возник после крещения Руси в связи с созданием национальной письменности (до этого древнерусский язык — язык восточных славян — существовал лишь в устной форме). Специфика этого литературного языка заключалась, прежде всего, в том, что в качестве языка церковных и частично светских произведений использовался не свой собственный язык, а чужой, хотя и родственный, — старославянский, или церковнославянский, на который уже были в IX веке переведены с греческого многие тексты (напомним, что именно в связи с необходимостью перевода церковных книг и их распространения среди славян был создан Кириллом и Мефодием славянский алфавит — кириллица). Старославянский язык был сложившимся языком со своей системой норм. В то же время в устной и письменной, особенно деловой, речи на Руси использовался собственно русский, восточнославянский язык. Иногда исследователи пишут о церковнославянско-русском двуязычии, имея в виду то, что в Киевской Руси существовало два литературных языка: церковнославянский и русский, которые использовались в зависимости от сферы употребления языка и жанра текста. Тем не менее есть все основания говорить о едином древнерусском литературном языке, поскольку основные различия церковнославянского и собственно русского языка были в области фонетики, а грамматические нормы и нормы употребления слов у старославянского и восточнославянского языка отличались незначительно. До сих пор в русском языке сохранились так называемые славянизмы — слова, по своему происхождению связанные со старославянским языком и имеющие определённые, прежде всего фонетические, признаки.

Новая система морфологических норм литературного языка складывается уже к середине XVIII века, и система эта во многом была ориентирована на живую разговорную речь. Огромную роль в формировании морфологических норм сыграла изданная в 1757 году «Российская грамматика» М. В. Ломоносова — первая русская научная грамматика. В ней были чётко сформулированы и узаконены как единственно правильные нормы собственно русского, а не церковнославянского формоупотребления, сложившиеся к тому времени.

Изменения нормы и ее вариативность отражаются в словарях 90-х годов: значительные изменения в русской лексике представлены в «Толковом словаре русского языка» С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой (1992 и последующие издания), в «Большом толковом словаре» (1999), в «Толковом словаре русского языка конца XX века. Языковые изменения» (1998).

2.2 Стилистические нормы Стилистическая норма Стилистическая норма

— совокупность исторически сложившихся и вместе с тем закономерно развивающихся общепринятых реализаций заложенных в языке стилистических возможностей. С. н. подразделяются на экспрессивно-стилистические, связанные с созданием выразительного эффекта высказывания, и функционально-стилистические — наиболее целесообразные в каждой сфере общения реализации принципов отбора и сочетания языковых средств, создающих определённую стилистико-речевую организацию. Лит. язык представляет собой систему функциональных стилей, каждому из которых присуща особая нормативность (см. функциональный стиль; научный; официально-деловой; публицистический; художественный; разговорный стиль).

Различаются норма языковая (основополагающая категория культуры речи) и норма стилистическая (категория стилистики). Языковая норма — общепринятое употребление, регулярно повторяющееся в речи говорящих и признанное на данном этапе развития лит. языка правильным, образцовым. Общелитературные нормы охватывают все стороны (уровни) языковой системы и поэтому сами представляют собой определённую систему: лексических, фразеологических, морфологических, синтаксических, словообразовательных, орфоэпических, правописных норм. В отличие от С. н., языковые нормы лит. языка не связаны с ограничением сферы их применения. Языковая норма обладает качествами правильности и общеупотребительности.

Понятие языковой нормы включает как статический аспект (систему языковых единиц), так и динамический (функционирование языка). Важным условием признания употребления языковых средств нормативным является их функциональная целесообразность, соответствие целям общения и др. характеристикам коммуникативной ситуации. Эта точка зрения восходит к взглядам И. А. Бодуэна де Куртенэ, Е. Д. Поливанова, Л. П. Якубинского. С функциональной природой нормы связано наличие вариантов, синонимических способов выражения. Вариативность языковых средств обеспечивает функционально-стилистическую дифференциацию лит. языка.

Динамический характер нормы, её обусловленность целями и задачами общения, её творческое начало (последнее заключается в том, что понятие нормы не ограничивается реализованной частью, оно включает и потенциальную) — все это базируется на функциональном аспекте лингвистики и перекликается с функциональной стилистикой. Такое понимание языковой нормы сближает её с нормой стилистической.

Вопрос о соотношении стилистической и языковой нормы тесно связан с проблемой взаимоотношений стилистики и культуры речи как научных дисциплин. Границы этих дисциплин не определены достаточно ясно. Если предметом культуры речи считать не только правильность, но и в известном смысле искусство речи, то оказывается, что на высшем своём уровне культура речи пересекается со стилистикой, её проблематикой. Элитарная речевая культура предполагает владение всеми функциональным стилями. В соответствии с концепцией Г. О. Винокура о двух ступенях культуры речи (низшей, связанной лишь с правильностью речи, и высшей, смыкающейся со стилистикой, состоящей в разнообразном применении языковых средств в каждой функциональной разновидности языка), стилистические нормы — это цель и вершина речевой культуры, т. о., С. н. не противопоставлены общеязыковым лит. нормам.

Функционально-стилевые нормы (как и системно-языковые) охвачены кодификацией — отражены в лингвистических описаниях функциональных разновидностей лит. языка, хотя кодификация здесь не столь строгая и всеобъемлющая, т.к. С. н. имеют более свободный характер, чем общеязыковые. Правда, свобода эта относительна. Степень допустимости отхода от сложившихся правил организации речи меняется в зависимости от того, какое место — центральное (наиболее близкое к специфике данного функционального стиля) или периферийное, «межстилевое» — занимает данное высказывание и какие функционально-стилистические категории и стилевые черты при этом реализуются. В случае, если текст тяготеет к центру функционального стиля, нормы строже и определённые, к периферии — свободнее, вариативные.

Степень вариативности зависит и от характера самого функционального стиля. Вариативность, наблюдающаяся в рамках функции нормы, разновелика в различных стилях. Напр., если рассматривать тексты рассуждающего характера, легко обнаружить, что наибольшей чёткостью, а следующей, максимальной близостью к композиционно-смысловому инварианту отличаются построения науч. речи — основной сферы функционирования рассуждения. На другом полюсе книжных стилей находится в этом отношении художественная речь. Рассуждение характеризуется здесь наименьшей степенью функционально-семантической и структурной стабильности. Художественная речь демонстрирует многовариантность, большое разнообразие в способах построения и оформления рассуждения, высокую степень проявления авторской индивидуальности в пределах функционально-стилевой нормы. Ср. такое по внешним признакам ненормативное синтаксическое построение: «Гаражи, сооружённые из лифтов, потому что. По трамвайной линии прошёл последний трамвай, а потом пошёл поезд» (В.С. Нарбикова. План первого лица. И второго). Употребление причинных союзов в высказываниях с нарушенной логикой подчёркивает абсурдность изображаемого. Отсюда функционально обусловлены и, следовательно, нормативны соответствующие синтаксические конструкции в данном художественном произведении. Тот факт, что функциональная норма по-разному проявляет себя в различных функциональных. стилях, может быть подтверждён и другими примерами. Если для художественной речи нормативной является словесная образность (стилевая черта — художественно-образная речевая конкретизация), то для др. функциональных стилей — в большей степени необразность. Различные требования существуют в отношении лексических повторов. Если в газетно-публицистической, художественной речи во избежание повторов рекомендуется использовать синонимы, местоимения, то применительно к научной речи нормативным как раз является повтор слов (терминов), что позволяет реализовать такую стилевую черту её, как смысловая точность (однозначность). Точность, не допускающая инотолкования, ограничивает возможности синонимических замен и в оф.-дел. текстах, типичной особенностью которых является поэтому широкая повторяемость одних и тех же слов, преимущественно терминов.

Функция. норма исторически изменчива. Претерпевают эволюцию состав и частота употребления лексико-грамматических средств в каждом функциональном стиле. В процессе становления и развития стилей, по мере эволюции средств выражения специфических стилевых черт той или иной разновидности лит. языка более существенными становятся различия между функционально-стилевыми вариантами единиц текстового уровня — функционально-смысловых типов речи, развёрнутых вариативных повторов (см.) и др.

В традиционной стилистике ресурсов (см.) понятие нормы обычно связано с представлением о единстве стиля — недопустимости смешения в тексте средств с контрастными стилистическими маркировками. Для современного речеупотребления такая строгость стиля имеет весьма относительный характер, хотя в качестве общего правила она не утратила своей силы. Например, известно, что в бытовой речи неуместны канцеляризмы или книжные слова и конструкции. Однако применительно к конкретной речевой ситуации следует, оценивая соответствие или несоответствие высказывания стилистическим нормам, учитывать фактор коммуникативной целесообразности, обусловливающий возможность взаимодействия стилевых единиц разного порядка (ср. мнение о том, что «узуально-стилевая норма — это в некотором смысле антинорма». — Т.Г. Винокур).

Исходя из того, что каждый речевой акт осуществляется в русле определённой функциональной разновидности языка и в рамках конкретного жанра, лингвистами делаются обобщения относительно допустимости иностилевых вкраплений в тех или иных контекстах. Так, намеренное столкновение разностилевых элементов издавна (со времён посланий Ивана Грозного) является одним из эффективных стилистических приёмов публицистической речи. Такое употребление языковых средств является нормативным, в частности, для современного фельетона. Нарочитое смешение контрастных по стилистической окраске единиц встречается и в художественной литературе. Напр.: «Пробовали тут прижиться вновь посаженные ёлки и сосны, но дальше младенческого возраста дело у них не шло — ёлки срубались к Новому году догадливыми жителями посёлка Вэпэвэрзэ, сосенки ощипывались козами и всяким разным блудливым скотом, просто так, от скуки, обламывались мимо гулявшими рукосуями до такой степени, что оставались у них одна-две лапы, до которых не дотянуться… Всегда тут, в парке, стояла вонь, потому что в канаву бросали щенят, котят, дохлых поросят, все и всякое, что было лишнее, обременяло дом и жизнь человеческую» (В.П. Астафьев. Людочка). Соединение в этом тексте сниженной лексики (блудливый скот, рукосуи, вонь, дохлые поросята) и книжной, высокой (обременять жизнь человеческую, младенческий возраст) порождает комический эффект, помогающий читателю осознать вырисовывающийся за видимым комизмом глубинный смысл произведения — опасность уничтожения всего живого, вечного чем-то преходящим и ужасным. Использование разностильных языковых средств характерно и для разг. речи. Последней вообще присуща бoмльшая по сравнению с другими функциональными стилями стилями свобода в сочетаемости различных стилистических элементов (преимущественно как выражение эмоциональности устно-разг. речи). Для речи оф.-деловой (основных ее жанров) и научной отмеченное явление нехарактерно, т. о., при наличии более или менее типичных и устойчивых словоупотреблений в том или ином функциональном стиле встречаются и отклонения от этого, нестрогое употребление языковых единиц. Контрастные стилевые средства, используемые в некоторых стилях и жанрах, могут быть квалифицированы как нормативные, но только в том случае, если они оправданы функционально-стилистически: коммуникативным заданием, сферой, ситуацией общения и т. д. Стилистически нормативным является то, что оказывается стилистически уместным для данной сферы общения, функционального стиля, жанра.14.

2.3 Факторы, определяющие происхождение норм Особенности языка советского времени и тенденции, вызванные изменениями в обществе после 1991 года, оказывают непосредственное влияние на современное состояние русской речи. Поэтому разобраться в проблемах речевой культуры современного общества можно только на основе анализа особенностей русского языка советского времени. Эти особенности возникали в речи партийных руководителей и активистов, распространялись через газеты, доклады на собраниях, постановления и приказы, общение с посетителями учреждений и становились речевыми образцами для широких (в первые годы советской власти — неграмотных и малограмотных) слоёв населения. Из официального языка многие слова и обороты переходили в разговорно-бытовую речь. В обратном направлении — из просторечия и жаргонов — в язык постановлений, докладов, приказов проникали слова, характерные для низкого стиля и особенности речи неграмотных людей. Такое положение характерно для 20-ых годов, затем речевая практика изменилась в сторону укрепления литературных норм, вырос образовательный уровень руководителей и всего населения, однако сами нормы советского официально-делового и публицистического стилей вошли в противоречие с культурными историческими традициями русского языка.15.

Норма обслуживает все социально важные сферы человеческой деятельности. Являет роль фильтра, который пропускает в лит. язык все яркое, меткое, необходимое и отсеивает случайное, невыразительное, ненужное. Языковая норма постоянно изменяется. Динамика языковых норм определяется внутренними и внешними причинами. Внутренние:

1. З-н экономии. впервые сформулировал Мартинэ: «Наблюдаются противоречия между потребностями общения человека и его стремлением свести к минимуму умственные и физические усилия». Из двух вариантов всегда побеждает более короткий. Напр., существование аббревиации — яркий пример речевой экономии. Гаплология — выпадение слога (Знаменоносец — знаменосец) Оказать помощь — помочь; задать вопрос — спросить.

2. З-н аналогии — уподобление одной формы языкового выражения другой, соотносящейся с 1-й в формальном и (или) содержательном плане. Этот закон ведёт к выравниванию вариантов (это плюс). Напр., в 19 веке сущ., имеющее финальлог произносили с ударением на последний слог, но не регулярно. В XX веке ударение выровнялось и падает неконечный слог филолог; физиолог. Закон действует в сфере управления: удивляться, изумляться (чему?) по аналогии теперь и поражаться — (чему?) в 19 веке было поражаться — чем?.. Минус: З-н разрушает норму на каком-то ее участке Звала — по аналогии со звал, говорят звала… Внешние причины:

1. Графика и орфография. Щерба «Графика и орфография — костюм языка. Изменения связаны с тем, что норма движется в сторону орфографического написания. (чн — шн, чт — шт) московскЪЙ — московскИЙ. Особо сильное влияние на норму было в начале 20 века (когда в деревнях проводили ликбез).

2. Социальные факторы. В состав носителей лит. языка включаются люди, не являющиеся носителями этого языка (в начале революции, когда командные посты занимали люди, захватившие богатства). Изменения в социальном составе носителей русского литературного языка, уничтожение дворянства приводит к центростремительному процессу. Эти процессы приводят к демократизации норм, которая обуславливает увеличение вариантов русского литературного языка, которые между собой конкурируют. К социальным факторам относят и рост областных центров, где есть своё ТВ, радио и пресса и литература — и которые являются центрами нормативного влияния.

3. Общее состояние культуры народа. Меняется литературная центричность русской культуры из-за ТВ, рекламы и Интернета. Художественная литература не оказывает влияния на культуру речи. Влияние на норму оказывает общая культура и лингвистическая компетенция (знание языков мира).

4. Фактор моды. Модным считается вариант, которым увлекается сообщество в данный момент (напр., слово в офиц. — «стабилизационный»; в разг. — «как бы»). Все эти факторы приводят к конкуренции вариантов и изменении нормы. В каждый данный момент в речевом пространстве конкурируют конкретные варианты: А1 и А2. Случаи:

1) А1 — лит. вариант (разг., книжн.), А2 — за пределами лит. языка. А1 — портфель; А2 — портфель. А1 — императивная норма. Только А1!

2) А1 — лит. вариант, А2 — разрешен в разговорном употреблении. А1 — кофе (м. р.), А2 — кофе (ср. р.). А1 и А2 — диспозитивные варианты (т е так говорить можно, но не желательно).

3) А1 — лит. вариант, А2 — лит. вариант (равновесие вариантов). А1 — творог, кулинария; А2 — творог, кулинария. А1 и А2 — абсолютно литературные варианты.

4) А1 — бывший старший вариант, вытесняется как устаревший и А2 — становится единственным литературным вариантом. А1 — мушкетеры А2 — мушкетёры. Выбор варианта в речевой практике сигнализирует степень культурно-речевой компетенции говорящего. При интерпретации вариантов учитывают оппозиции: правильно/неправильно; книжная/разговорная; нейтральная/сниженная; старая/новая. Интерпретация вариантов требует также большого лингвистического и культурного диапазона и чувства тенденции. Тенденция — узус, или общепринятое, не зависимое от рекомендации. 16.

2.4 Краткая характеристика слабых участков в системе Рассмотрим на примере разговорных особенностей мужчин и женщин:

Гендерные противопоставления по-разному проявляются в языках мира. Попытка их систематизации предпринята, например, в работе Дж. Шерцер (Sherzer, 1995); нужно учесть, что приводимые ниже типы не являются взаимоисключающими.

1. Обязательные различия по признаку мужское/женское в языке. Речь идёт об обязательном различении двух вариантов одного языка — мужского и женского (чаще всего это различение заметно на фонетическом и/или морфологическом уровнях). Один из самых известных примеров — язык островных карибов в Центральной Америке. Когда европейцы впервые оказались на Малых Антильских островах, они заметили, что мужчины и женщины говорят «на разных языках»: отличалась часть лексики (корней), а также несколько грамматических показателей. При обращении к мужчине всегда использовался «мужской вариант», при обращений к женщине — «женский». В сообщениях XVII века отмечается, что нарушение установившихся норм считалось серьёзным преступлением.

Для объяснения этого и подобных, феноменов выдвигалась гипотеза табу. Когда мужчины выходили на тропу войны, им, возможно, предписывалось использовать некоторый набор «мужских» слов. Женщинам и детям при этом запрещалось произносить некоторые слова, которые могли «предупредить врагов», «привлечь духов» или «отпугнуть добычу», — в противном случае удача отвернулась бы от воинов и охотников. Фактор табу мог оказать влияние на дифференциацию языка в зависимости от пола. Эта гипотеза применительно к карибам не подтверждается (хотя напрямую и не опровергается) историческими фактами, однако находит достаточно много типологических параллелей.

Пример языка, в котором система табу является причиной появления различий по признаку пола, — зулусский. Зулусская замужняя женщина не могла произносить вслух имена отца и братьев мужа. В некоторых случаях ей запрещалось произносить звуки, которые могли как-то ассоциироваться с табуированными именами, т. е. женщина не имела права произнести любое, даже самое распространенное слово, если оно содержало характерный звук, входящий в имена родственников-мужчин. Такая система табу вполне могла бы привести к появлению различных вариантов языка, разделенных по признаку пола.

Еще один пример дифференциации по признаку пола — системы личных местоимений. Так, в русском, английском и многих других языках дифференциация по признаку пола проявляется в местоимениях только 3-го лица и только в единственном числе: он — она, но они; he, she, но they. Во французском такая дифференциация обнаруживается и во множественном числе: ils — elles. В финском языке и в 3-м лице единственного числа личное местоимение не дифференцировано по полу: han. В некоторых языках по полу дифференцированы и местоимения 2-го и 1-го лица: так, в тайском языке в вежливой беседе людей с равным статусом мужчина скажет о себе phom, а женщина — dichan.

2. Разные речевые стили у мужчин и женщин. В данном случае под стилем понимается комплекс лингвистических черт — фонетических, ритмических, интонационных, морфологических, синтаксических, лексических, которые ассоциируются с мужским или женским речевым поведением. Женщины могут говорить быстрее или медленнее, больше или меньше, образнее или проще, чем мужчины. Женщины могут «глотать» окончания, а мужчины нет, или наоборот. Женщины (или соответственно мужчины) могут говорить с особой интонацией и т. п.

Необходимо отметить, что, как это нередко бывает, культурные нормы, запечатленные в сознании членов социума, могут не совпадать с реальной практикой. Применительно к рассматриваемой проблеме не так важно, существуют ли на самом деле в конкретном обществе такие различия речи мужчин и женщин; существеннее то, что в этом обществе существует убеждение, что женщины и мужчины говорят по-разному. Например, носители русского языка, возможно, скажут, что женщины говорят больше и быстрее мужчин, — но это не обязательно будет подтверждено статистически.

3. Разные принципы организации речевого поведения. Исследования показали, что мужчины и женщины по-разному ведут себя во время разговора, по-разному используют язык в процессе беседы. В таких исследованиях обычно подсчитывается число «отвлечений» от главной темы разговора, переход с одной темы на другую, неожиданные обращения к другому собеседнику, перебивание собеседника и т. д. Сюда же можно отнести и различия в частотности употребления некоторых лингвистических черт. Употребление некоторых фонетических, морфологических, синтаксических и лексических черт в мужской и женской речи, по данным статистического анализа, оказывается значимым (при этом в отличие от ситуации, описанной в предыдущем пункте, члены социума могут быть уверены, что «все говорят одинаково»).