Развитие перевода в XX в. в России и США

Реферат по лингвистике на тему:

" Развитие перевода в XX в. в России и США"

Перевод насчитывает многовековую историю: «Перевод почти столь же древен, как и оригинальное творчество, и обладает историей столь же славной и сложной, как и любая область литературы». Множество дошедших до нас сведений свидетельствует о том, что человечество уже в самом начале своей истории столкнулось с проблемой передачи содержания с одного языка на другой. Художественный перевод, как прозаический, так и стихотворный, знаком уже античности. Неудивительно и то, что именно в эпоху античности наблюдается стремление осмыслить накопленный практический опыт, выработать критерии подхода к различным типам перевода, т. е. обусловить возникновение собственно переводческих концепций, что свидетельствует о том, что перевод занимает важное место в культуре. И совершенно естественным оказывается то, что в центре внимания античных мыслителей оказывается проблема соотношения оригинала и переводного произведения. Перевод выступает в качестве равноценной замены подлинника. Античная эпоха оставила богатое наследство в области переводческой деятельности, выработала различные способы передачи оригинального текста и, соответственно, указала на принципиальную неоднозначность самого понятия «перевод» .

В самом широком значении слова под «переводом» мы понимаем речевую деятельность, состоящую в транслировании текста с одного языка на другой при сохранении содержания и стилистических особенностей изначального текста. Пользующиеся переводом исходят из того, что перевод во всех отношениях полностью идентичен оригиналу, причем подобная равноценность иноязычному тексту предполагается у любого перевода, независимо от его реальной близости к оригиналу. Благодаря переводчику между речевыми произведениями двух разных языков, отождествленных в качестве двух ипостасей одного и того же сообщения, устанавливаются отношения коммуникативной равноценности. При переводе мы имеем дело с собственно тремя речевыми актами: 1) актом общения на одном языке, результатом которого становится восприятие оригинала переводчиком; 2) актом общения на другом языке, результатом которого является текст, создаваемый переводчиком для восприятия людьми, пользующимися языком перевода, и 3) актом объединения двух текстов, через посредничество которых осуществлялось общение в актах I) и 2). Функция перевода, таким образом, — заменить оригинал, дать возможность людям, не владеющим общим языком, общаться.

Однако, несмотря на многовековую историю, современное переводоведение сформировалось как самостоятельная научная дисциплина только во второй половине XX столетия, чему во многом способствовало расширение международных контактов во всех сферах человеческого общения, что в свою очередь вызвало резкое увеличение потребности, как в переводах, так и в переводчиках, стало мощным стимулом и для роста теоретических исследований переводческой деятельности. Следует отметить особо такую разновидность перевода, как синхронный, которая появилась только в XX в., а также машинный перевод, появление которого стало возможным благодаря развитию кибернетики. Во второй половине XX в. научные публикации по проблемам теории и практики перевода настолько многочисленны, что с трудом поддаются обозрению, и настолько многообразны, что нередко просто не поддаются классификации.

Современное переводоведение характеризуется большим разнообразием теоретических концепций и методов исследования, нуждается в пристальном изучении и осмыслении.

Говоря о современном состоянии переводоведения как науки, следует его охарактеризовать как результат междисциплинарных исследований, использующих методы самых различных, в первую очередь, конечно же, гуманитарных, наук: лингвистики, литературоведения, истории, этнологии речи, философии, истории, психологии, социологии, а также нейрофизиологии, математического анализа. Хотя изучение перевода проводится с позиций указанных выше наук, однако в силу как объективных, так и субъективных причин большинство работ по теории и практике перевода имеет более или менее ярко выраженную лингвистическую основу, чему предшествовал целый ряд предпосылок.

Во второй половине XX столетия отмечается стремительное развитие языкознания: появляются новые лингвистические дисциплины и области исследования: когнитивная лингвистика, психолингвистика, социолингвистика, биолингвистика, лингвистика текста, теория речевых актов, нейролингвистика. «Языкознание превратилось в подлинную макролингвистику». В поле зрения лингвистики попали и проблемы перевода. Сопоставительный анализ нескольких переводов одного и того же текста может рассматриваться как естественный эксперимент по сопоставлению языковых и речевых единиц в двух или нескольких языках в реальных актах межъязыковой коммуникации. Изучение переводов позволяет обнаружить в каждом из сопоставляемых языков немаловажные особенности, которые, однако, при одноязычных сопоставлениях часто остаются не выявленными. В этом случае перевод выступает в качестве лакмусовой бумажки, указывая на принципиальные отличия между языковыми и речевыми единицами разных языков.

Среди субъективных факторов, оказавших существенное влияние на развитие лингвистической концепции перевода, отметим следующий. Как уже говорилось, именно во второй половине XX в. возникает острая необходимость в межъязыковом общении, а, следовательно, и потребность в массовой подготовке профессиональных переводчиков. При лингвистических кафедрах университетов и институтах создавались многочисленные переводческие школы и отделения, и именно филологи и лингвисты наряду с переводчиками-практиками оказались в роли преподавателей перевода. И если при сопоставлении переводов ученые шли от перевода к выявлению специфических особенностей того или иного языка, то, оказавшись в роли преподавателей курса теории и практики перевода, ученые шли от специфических особенностей сопоставляемых языков к переводному тексту.

Лингвистическая направленность переводческих концепций в XX в. связана еще и с тем, что язык рассматривается как основа национальной культуры, мышления, мировосприятия.

Однако с лингвистическими концепциями перевода развиваются и другие. Так, известный американский теоретик перевода Ю. Найда выделяет четыре основных подхода к переводу: филологический, лингвистический, коммуникативный и социосемантический.

Филологический подход к переводу основывается на принципе соотношения между оригиналом и переводом, т. е. в центре внимания теоретиков и практиков перевода оказываются проблемы адекватности и эквивалентности. Это направление пользуется в основном методами и достижениями лингвистики текста.

При лингвистическом подходе переводчик всегда имеет Дело с двумя языками, при этом основное внимание уделяется не формальным отношениям между оригинальным текстом и Переводным, а содержательным. Найда считает, что большой вклад в развитие лингвистического подхода внесли многие философские и психологические труды.

В основе коммуникативного подхода к переводу лежит теория коммуникации. Характеризуя этот подход, Ю. Найда говорит о том, что на развитие этого подхода большое влияние оказали социологические работы Лабова, Хаймза и Гумнерца.

Социосемиотический подход сосредоточивает свое внимание на социальных аспектах взаимодействия между различными знаковыми системами в реальных актах вербальной коммуникации.

Уже в античности термин «перевод» используется в двух значениях: для обозначения процесса перевода и для обозначения результата перевода, т. е. текста перевода.

В XX столетии важное место в теоретическом переводоведении занимает анализ самого процесса перевода, мыслительных операций переводчика, его стратегий и технических приемов. Такие операции недоступны для непосредственного наблюдения, поэтому разрабатываются косвенные методы изучения переводческого процесса, в частности, используется метод компьютерного моделирования, а также проводятся различные психологические эксперименты.

Исходя из основной функции перевода — заменить подлинник, современные теории перевода ориентированы на рецептора сообщения, т. е. адресата. Поэтому большой вклад в развитие современного переводоведения внесли те исследования, которые анализируют прагматическое воздействие или коммуникативный эффект перевода и способы его достижения, В своей деятельности переводчик может ориентироваться на конкретного человека, на определенную группу или на усредненного представителя какой-нибудь группы, поэтому один и тот же текст может переводиться по-разному — в зависимости от того, для кого и для чего предназначен перевод.

Современное переводоведение, подобно другим научным дисциплинам, сложилось благодаря усилиям ученых разных стран. Немалая заслуга в развитии современного переводоведения принадлежит и отечественным ученым.

Ведущей тенденцией перевода в Европе и в США на протяжении всего XX столетия стал перевод осваивающий, естественный, смысловой, т. е. перевод должен прочитываться «легко», производить впечатление оригинального произведения, перевод же буквальный нарушает читательский «горизонт ожидания», вносит ощущение «чужести». Уже упоминаемый выше американский крупнейший теоретик перевода Юджин Альберт Найда, последователь Мартина Лютера, последовательно провозглашает приоритет содержания по отношению к форме.

Работы Найды оказали огромное влияние на развитие перевода не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире. Интерес к переводу у Ю. А. Найды возник благодаря его многолетней деятельности в Американском библейском обществе. На основании практической деятельности этого общества Найда написал ряд статей и книг, посвященных теоретическим и практическим проблемам переиода. Несмотря на то что в центре внимания его книг и статейперевод Библии, и них рассматриваются и фундаментальные, основополагающие вопросы теории перевода. Так, например, в статье 1959 г. «Принципы перевода на примере перевода Библии» он выделяет характерные особенности языковых систем: во-первых, системность языковых знаков, во-вторых, произвольность языкового знака по отношению к называемому предмету, в-третьих, произвольность членения действительности языковыми и речевыми знаками, в-четвертых, различие в том, как разные языки организуют знаки в значимые выражения. Совершенно очевидно, что Найда в своей концепции перевода исходит из того, что проблемы перевода лежат в области семантики. Одновременно Найда вычленяет три вида значения языковых единиц: лингвистического, референтного и эмоционального. Именно сопоставление этих языковых единиц в оригинальном и переводном текстах дает возможность делать выводы об их степени эквивалентности. Ю. Найда предлагает выделить две разновидности эквивалентности: формальную и динамическую. Формальная эквивалентность основана на сохранении в переводном тексте формальных признаков оригинала, таких как сохранение части речи при переводе или отсутствие членения, или перестановки членов предложения оригинала, или сохранение пунктуации подлинника, разбивки на абзацы и т. д. Более того, принципы формальной эквивалентности требуют от переводчика, чтобы все идиомы, встречающиеся в изначальном тексте, калькировались, а любые отклонения «от буквы оригинала» объяснялись в сносках. Таким образом, теория формальной эквивалентности ориентирована на оригинал. Динамическая же эквивалентность, наоборот, ориентирована на рецептора, на читателя другой культуры. Этот тип эквивалентности предполагает и даже требует от переводчика адаптации лексики и грамматики, чтобы перевод звучал так, будто бы был написан на языке перевода. Безусловно, симпатии теоретика на стороне динамического перевода.

Концепция динамической эквивалентности, предложенная и последовательно разрабатываемая Найдой, нашла много сторонников среди переводоведов всего мира, к ним принадлежит и современный американский теоретик и практик перевода Д. Робинсон.

Говоря о специфической особенности переводческой школы Ю. Найды, следует отметить ее акцент на культурно-этнические аспекты перевода. Дело в том, что Американское библейское общество переводит Библию в основном на языки многочисленных африканских и американских племен, живущих в относительной культурной изоляции от остального мира. Текст перевода не должен содержать чуждых для этих племен культурно-этнических фактов, которые могут затруднять восприятие Библии. Из этого следует необходимость существенной культурной адаптации текста при переводе.

Однако предложенное Найдой жесткое разграничение содержания и формы неизбежно приводит к тому, что в переводе сглаживаются стилистические, а зачастую и семантические характеристики изначального текста, нивелируется национальное и поэтическое своеобразие подлинника.

Если в середине XX в. американское переводоведение развивалось в общем-то изолированно, то в 80-е годы наблюдается последовательная тенденция ориентироваться на существующие работы европейских практиков и теоретиков перевода, вступать с ними в дискуссию, давать оценку их теорий.

Наиболее интересной и фундаментальной переводческой работой начала этого периода следует считать труд С. Басснетт-Макгайр «Переводческие исследования». Основное внимание исследователя уделено проблемам художественного перевода. Рассматривая большой комплекс теоретических и практических проблем перевода, исследователь широко использует работы других переводчиков, соглашаясь с ними или вступая в дискуссию. Например, вслед за Р. Якобсоном Басснетт-Макгайр выделяет три вида перевода: перефразирование, собственно перевод и трансмутация. Описывая процедуру переводческой деятельности, в своих ключевых положениях Басснетт-Макгайр принимает концепцию Ю. Найды, дополняя ее детальным описанием действий переводчика при выборе варианта перевода. Напротив, в трактовке переводческой эквивалентности исследователь расходится с концепцией динамического перевода Найды, при этом положительно оценивает классификацию типов эквивалентности, предложенную А. Поповичем.

В последнее время в англо-американском переводоведении усиливается интерес к «отчуждающему» переводу, переводу, призванному выявить непривычность формы, синтаксиса — образного мышления — переводного текста. Перевод рассматривается как способ и средство ввести читателя в чуждый ему мир. Такая установка связана в первую очередь с немецкой традицией переводческой мысли — с именами Гёте, Шлейермахера, Гельдерлина, Георге, Беньямина.

Большой интерес в последнее время вызывает у современных переводоведов ставшее во многом классическим эссе Вальтера Беньямина «Задача переводчика», где в качестве одного из требований «хорошего» перевода декларируется принцип точного копирования синтаксиса оригинального произведения. Беньямин исходит из того, что перевод предназначен собственно не для «обычного» читателя, цель перевода состоит в том, чтобы выявить родство языков, их соотношение между собой. Если для Найды «дух» произведения заключается в смысле, то, по Беньямину, он кроется в синтаксической структуре, т. е. в форме. Сегодняшних исследователей переводоведения привлекает своеобразие и непохожесть чужого языка и мышления, что, конечно же, отражается и на синтаксическом уровне. Современные исследователи в большей степени, чем когда-либо, озабочены отношениями автор — переводчик — читатель, осознанием и сохранением индивидуального своеобразия каждого из участников этой нередко непростой коммуникативной цепочки. Среди наиболее влиятельных исследователей, которые полемизируют сегодня с концепцией и практикой «естественного», «смыслового» перевода, следует назвать Дж. Стайнера, Л. Венути, Д. Робинсона. Признавая всю непохожесть подходов, предложенных этими авторами, можно заметить, что все они оспаривают статус и задачи переводчика в современном мире, оспаривают сложившееся веками представление о переводчике как о прозрачном стекле между культурами, о том, что переводчик выступает в качестве транслятора, ничего не привносящего «от себя», что каждый переводчик «подавляет» себя в переводе. Венути и Стайнер обвиняют естественный перевод в культурном нарциссизме, в том, что подобного рода перевод в некотором смысле бесполезен, поскольку в центре внимания такого перевода — не чужая культура, не чужое своеобразие, а свое собственное представление о том, какой должна быть «чужая» культура. Д. Робинсон полемизирует и с отчуждающим, и с осваивающим переводом. Робинсон отмечает, что в области переводоведения наблюдается неразрешимый разрыв между теорией и практикой перевода. Робинсон предлагает рассматривать переводчика как личность творческую, мыслящую, т. е. признать то, что любой переводчик, выполняя любой перевод, привносит — хочет он этого или нет — в произведение что-то и от себя.

В XX столетии бурно развивается практика перевода в России. Следует сразу признать, что, несмотря на обширную переводческую практику, говорить о сложившейся теоретической концепции перевода все же, вероятно, нельзя.

Советская школа перевода сложилась и укрепилась в своем единстве и целостности в борьбе с буквализмом в 20−30-х годах XX в. За вольным переводом стояла сильная традиция, сложившаяся еще в прошлом столетии. Советское переводоведение отвергло и вольный, и буквальный перевод, а сложившуюся практику отечественного перевода было решено назвать реалистической. Термин, предложенный И. Кащкиным, носил чисто оценочное значение и ничего не говорил по сути.

Характеризуя практику реалистического перевода, современный исследователь культуры В. Руднев, предлагает назвать ее «синтетической». Руднев считает, что «задача синтетического перевода… заключается в том, чтобы заставить читателя забыть не только о том, что перед нами текст, переведенный с иностранного языка, но и о том, что это текст, написанный на каком-либо языке. Синтетический перевод господствовал в советской переводческой школе». В противовес синтетическому переводу В. Руднев выделяет перевод аналитический. Основная задача аналитического перевода — не дать читателю забыть ни на секунду, что перед его глазами текст, переведенный с иностранного языка, совершенно по-другому, чем его родной язык, структурирующего реальность; напоминать ему об этом каждым словом, с тем, чтобы он не погружался бездумно в то, что «происходит», потому что на самом деле ничего не происходит, а подробно следил за теми языковыми партиями, которые разыгрывает перед ним автор, а в данном случае также и переводчик…". Аналитический принцип перевода намного выше, он во многом близок основным установкам аналитической философии. Аналитический перевод В. Руднев сравнивает с театром Брехта, а синтетический — с театром Станиславского. Примером аналитического перевода служит перевод «Винни-Пуха» А. Милна, выполненный В. Рудневым.

1. Гак В. Г. Типология языковых преобразований при переводе // Текст и перевод. — М., 1997. — С. 63 — 75.

2. История русской переводческой литературы / Отв. ред. Левин Ю. Д. — СПб., 2005;19%. -Т.1−2.

3. Кашкин И. А. Для читателя-современника: Статьи и исследования. — М., 1998. -с. 562.

4. Комиссаров В. Н. Общая теория перевода. — М: ЧеРо, 1999. — 136 с.

5. Комиссаров В. Н. Слово о переводе. — М.: Междунар. отношения, 1993. — 215 с.

6. Нелюбин Л. Л, Хухуни Г. Т. История и теория зарубежного перевода — М, 1999 -144 с.

7. Нелюбин Л. Л., Хухуни Г. Т. История и теория перевода в России. — М., 1999. — 140 с.

8. Попович А. Проблемы художественного перевода. — М., 2000. — 1999 с.

9. Руднев В. П. Винни Пух и философия обыденного языка. — М.: Аграф, 2000. — 320 с.

10. Русские писатели о переводе XVIII — XX вв. / Под ред. Левина Ю. Д., Федорова А. В. — Л., 1960. — 696 с.

П. Топер П. М. Перевод в системе сравнительного переводоведения. — М., 2000. — 208 с.

12. Федоров А. В. Основы обшей теории перевода. — М., 1983. — 303 с.

13. Чернов Г. В. Теория и практика синхронного перевода. — М., 1978. — 367 с.

14. Чуковский К. И. Высокое искусство: О принципах художественного перевода. — М., 1964 — 508 с.

15. Хухуни Г. Т. Русская и западноевропейская переводческая мысль. — Тбилиси: Меипиереба, 1УУи. — 144 с.