Проблемы генезиса военно-политической интеграции на постсоветском пространстве

Проблемы генезиса военно-политической интеграции на постсоветском пространстве

Современная Центральная Азия крайне неоднородна в политическом, социальном и экономическом отношениях, что во многом затрудняет процесс обеспечения ее региональной безопасности. Другой дестабилизирующий фактор — столкновение и пересечение российских региональных интересов с интересами таких мощных держав, как США и Китай.

Без установления в нем стратегического баланса сил на основе внутрирегиональных и внешнеполитических реалий, регион может еще долго оставаться неспокойным геополитическим пространством.

В связи с этим на повестку дня государств региона в качестве одного из главных приоритетов выдвинулась задача создания эффективной и надежной системы коллективной безопасности. Создание единой системы такого рода для всей Евразии представляется делом крайне сложным в виду беспрецедентного разнообразия интересов евразийских государств.

В ситуации возникновения и роста угроз региональной безопасности на западе, на востоке и на южном направлении целесообразно создавать сеть региональных и субрегиональных комплексов безопасности в виде соответствующих систем, соглашений, объединений государств.

Ценный и интересный положительный опыт деятельности в области создания региональной системы коллективной безопасности накоплен и продолжает нарабатываться в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).

15 мая 1992 г. в Ташкенте сроком на 5 лет главами Армении, Казахстана, Кыргызстана, России, Таджикистана и Узбекистана был подписан Договор о коллективной безопасности (ДКБ, вступил в силу в 1994 г.). В 1993 г. к нему присоединились Азербайджан, Белоруссия и Грузия. 2 апреля 1999 г. Арменией, Белоруссией, Казахстаном, Кыргызстаном, Россией и Таджикистаном был подписан Протокол о продлении ДКБ, в соответствии с которым он продлевается автоматически на пять лет.

Тем не менее, после подписания Договора о коллективной безопасности реализация его замысла столкнулась с рядом объективных трудностей. Начальный этап функционирования Договора, подписание которого состоялось всего через пять месяцев после образования СНГ, в полной мере отразил специфику конкретно-исторической ситуации, возникшей тогда на пространстве бывшего СССР. Договор о коллективной безопасности рассматривали как своего рода военно-политическое ответвление Содружества; членство в ДКБ и СНГ было практически идентичным. Три участника Содружества Молдавия, Туркменистан и Украина не подписали Договор о коллективной безопасности (Молдавия — из-за разногласий с Россией и Украиной на почве конфликта в Приднестровье, Туркмения провозгласила статус нейтрального государства, а Украина ограничилась статусом наблюдателя). Само образование круга участников ДКБ показало, что в рассматриваемый период это соглашение по объективным причинам не могло стать основой военно-политической организации бывших советских республик. К этим причинам необходимо отнести следующие факторы.

Во-первых, после распада СССР практически все составлявшие его ранее республики, получившие независимость, приступили к поиску самоидентификации в области внешней и военной политики. Имела место тенденция к усилению разнонаправленности военного курса государств Содружества, возникшая в результате обретения суверенитета и возможностью поиска альтернативных партнеров в военной области. В таких условиях были неизбежны множественность векторов внешней и военной политики и слабая заинтересованность в военно-политической интеграции.

Во-вторых, основной массив интеграционных усилий на постсоветском пространстве был вписан тогда в рамки СНГ, созданным — в том числе — и как форма «цивилизованного развода» новых независимых государств. Однако, следует иметь в виду, что само Содружество Независимых Государств в тот период также находилось на стадии становления, формирования нормативно-правовой и структурно-организационной базы. Эволюция военно-политической интеграции на постсоветском пространстве определялась общим состоянием интеграционных связей государств Содружества, в значительной степени определялась результирующей конфигурацией внешнеэкономических и внешнеполитических интересов каждого из них. Военная составляющая СНГ воспринималась скорее как необходимый «довесок» к другим, более важным его компонентам, в связи с чем Договор о коллективной безопасности оставался несколько в стороне от магистрального военно-политического процесса и не играл роли объединяющего начала.

В-третьих, при разнонаправленности военно-политических векторов курса ряда стран СНГ последний характеризовался также определенной сдержанностью в отношении России как несущей опоры коллективной безопасности в Евразии.

В-четвертых, ряд исследователей считают, что реальной опасности странам, подписавшим договор, в конкретно-исторической внешнеполитической ситуации 1990;х годов не существовало (не случайно в преамбуле документа ничего не говорится о каких-то конкретных угрозах, побудивших заключить это соглашение, а вероятный противник представлен в виде абстрактной страны-агрессора). Действительно, в рассматриваемый период трудно было себе представить такого рода агрессивные действия со стороны, например, Турции, Ирана или Китая/1/.

В-пятых, на постсоветском пространстве сложился тогда ряд узлов и противоречий, некоторые из них переросли в вооруженные конфликты (и остаются не распутанными). Ряд государств-членов ДКБ испытывал насущную необходимость в ликвидации угроз не внешнего характера, а находящихся внутри сообщества стран ДКБ. Поэтому явно или латентно дали себя знать сложившиеся противоречия или отсутствие интеграционных стимулов. Подключаясь к Договору о коллективной безопасности, большинство его участников помимо собственно интеграционных целей как таковых руководствовались прежде всего своими узкими интересами и рассчитывали получить дивиденды, используя его как инструмент решения собственных задач. Представления о военных угрозах у каждого члена ДКБ были тогда разные.

Так, Молдавия, как было сказано выше, разошлась с Россией и Украиной из-за Приднестровья. Армения вступала в ДКБ опасаясь войны с Азербайджаном (и даже Турцией) из-за конфликта в Нагорном Карабахе и в расчете на поддержку России. Азербайджан, в свою очередь, надеялся на «умиротворение» Армении в карабахском вопросе посредством коллективного воздействия в рамках ДКБ. Узбекистан был обеспокоен неопределенностью ситуации в Таджикистане и возможностью быть захлестнутым волной экстремизма в случае проникновения исламских экстремистов из Афганистана на свою территорию через Таджикистан (следует отметить, что единственной реальной силой, способной оказать Ташкенту помощь при таком сценарии, была тогда именно Россия). Таджикистан также опасался исламского вторжения и возможных акций со стороны Узбекистана и в целом, будучи раздираем гражданской войной, также мог полагаться только на помощь России. Грузия намеревалась заручиться поддержкой России в вопросе об установлении контроля над Абхазией и Южной Осетией/2/.

В-шестых, в 1992;93 гг. сама Россия явно ослабила свое внимание к азиатским и другим республикам бывшего СССР из-за чрезмерной увлеченности идеей установления «стратегического партнерства» с Западом/3/.

В результате, почти на всем протяжении 1990;х годов на фоне обозначившихся расхождений и разногласий, свертывания военно-стратегических связей, заинтересованность в развитии механизмов ДКБ ослабевала. Договор не нес нагрузки объединяющего фактора, а заседания его органов проходили как «приложение» к повестке дня органов Содружества. ДКБ преимущественно рассматривался его создателями не столько как составная часть интеграционной политики, сколько как инструмент, направленный на разрешение всех разногласий между ними, а также с другими государствами мирными средствами.

Юридически данный Договор имел солидную и прочную основу, характерную для оборонительного союза. Хотя впоследствии эта основа была не только сохранена, но и углублена, на начальном этапе она оставляла ряд вопросов открытыми вследствие того, что имелось явное противоречие между соглашением и реальностью.

Так, в Статье 1 Договора указывалось: «Государства — участники подтверждают обязательство воздерживаться от применения силы или угрозы силой в межгосударственных отно-шениях"/4/. Вместе с тем, две страны-члена ДКБ — Армения и Азербайджан вели друг с другом войну, а еще две — Таджикистан и Узбекистан могли легко при случае применить силу друг против друга. В Статье 4 договора говорится: «Если одно из государств участников подвергнется агрессии со стороны какого-либо государства или группы государств, то это будет рассматриваться как агрессия против всех государств — участников настоящего договора"/5/. Не указано, однако, какая — внешняя или внутренняя — агрессия имеется в виду. Все это создавало неопределенности в отношениях государств-участников. Не был также прописан механизм принятия решений об оказании военной помощи, что, с другой стороны, придавало ДКБ определенную декларативность. Следует признать, что в целом, в рассматриваемый период ДКБ не отличала высокая эффективность. Далеко не все проблемы внутри стран Договора удалось благополучно разрешить.

Тем не менее, последовательная позиция России в вопросе о сохранении и упрочении ДКБ полностью оправдала себя как с точки зрения ее собственных интересов, так и исторической перспективы. После отказа от прозападного «крена» во внешней политике и смены руководства российского МИД, усилия Москвы по восстановлению своих позиций на постсоветском пространстве начали приносить плоды. Главным стимулом и опорой обозначившейся активизации деятельности ДКБ стало усиление Россией ее интеграционного вектора на направлении «ближнего зарубежья» в конце 1990;х годов, что было вызвано рядом причин внутреннего и внешнего порядка. В целом, российское руководство твердо взяло курс на возрождение страны как одного из лидеров мировой политики, более эффективной включенности в региональные и субрегиональные процессы и структуры, обоснованно позиционируя себя как главная движущая сила сближения государств СНГ на основе общей заинтересованности в стабильном устойчивом развитии и обеспечении безопасности.

Так, крупные конфликты, в конечном итоге, были урегулированы с учетом, прежде всего интересов России. В Таджикистане утвердился пророссийский режим Э.Рахмонова. Нагорный Карабах остался армянским. Грузия не смогла вернуть контроль над Абхазией. При этом в Таджикистане и Абхазии действовали миротворческие силы СНГ, состоявшие главным образом из российских военных.

Возможно по этой причине, некоторые государства разочаровались в плодотворности многостороннего сотрудничества с участием России. Азербайджан, Грузия и Узбекистан объединились вместе с Украиной и Молдавией в блок ГУУАМ, ориентирующийся на сотрудничество с НАТО. Эти страны вышли из ДКБ, не пролонгировав его в 1999 г.

Ситуация начала быстро и радикально меняться в конце 1990;х годов обусловленная следующими факторами:

• · обострение ситуации в Афганистане, потребовавшее уже осенью 1996 г. (к концу сентября талибы взяли под контроль все провинции страны за исключением северных, захватили Кабул), а затем и летом 1998 г. (активизация военных действий талибов вблизи южных границ СНГ) принять меры по ограждению южных рубежей зоны действия Договора и Содружества в целом от внешних посягательств (в 1996 г в связи с угрозой из Афганистана состоялась встреча руководителей государств-участников ДКБ в Алма-Ате);
• · активизация деятельности поддерживаемых талибами и другими фундаменталистскими центрами в арабо-мусульманском мире бандформирований из числа мусульманских экстремистов — выходцев из стран Центральной Азии с определенной социальной опорой в них (в 1997 г. возникло Исламское движение Узбекистана, поставившее целью свержение режима И. Каримова и создание в «исламского халифата», а летом 1999 г. и 2000 г. исламские боевики прорвались из Афганистана через Кыргызстан и Таджикистан в Узбекистан, но были отброшены армией Узбекистана);
• · обострение военно-политической ситуации на юге Кыргызстана осенью 1999 г. и весной 2000 г.;
• · последующих «волн», сохранение напряженности на кавказском направлении.

Взятые в совокупности эти факторы вызвали объективную необходимость не просто оживления деятельности в рамках ДКБ, но и потребовали перехода на более высокую ступень военно-политической интеграции в виде наращивания усилий по созданию конкретных механизмов военной безопасности (в первую очередь — региональных сил коллективной безопасности), задействования консультативного механизма ДКБ, активизации военно-технического сотрудничества, востребованности ресурсов России, а также согласования внешнеполитических позиций и подходов фактически на союзническом уровне.

В итоге новые реалии геополитической обстановки, связанные, прежде всего, с угрозой активизации международного терроризма и экстремизма, а также императивы внутрии внешнеполитического развития потребовали нового, качественно более высокого по сравнению с СНГ уровня консолидации и координации коллективных действий, адекватной адаптации к общемировой тенденции и сплочения в деле противодействия глобальной угрозе. коллективный безопасность постсоветский военный.

• 1. А.Лямзин. Договор о коллективной безопасности СНГ: эволюция и перспективы/ Мультимедиа журнал «Проект Ахей». 25 апреля 2004 г.: mmj.ru/newestmstory.html?&artide=71&cHash=32b979b589
• 2. Системная история международных отношений в четырех томах. События и документы. 1918;2003. / Под ред. А. Д. Богатурова. Том третий. События 1945;2003. — М.: Научно-образовательный форум по международным отношениям. 2003. С. 528.
• 3. В.Гогитидзе. Центральноазиатские государствановые игроки на международной арене/Обозреватель. № 12 (179), 2004. С. 122.
• 4. Договор о коллективной безопасности. СНГ, 15 мая 1992 г. Официальное интернет-представительство ОДКБ. См. на сайте: dkb.gov.ru/start/index.htm
• 5. Там же
• 6. Бордюжа Н. Организация Договора о коллективной безопасности. М., 2003
• 7. Договор о коллективной безопасности // Внешняя политика и безопасность современной России. Т.4. М., 2002
• 8. Западная Азия, Центральная Азия и Закавказье: интеграция и конфликты. М., 1995