Политическая экономия и модернизация общества XVIII века в России: экономико-социологические и институциональные подходы в творчестве В.Н. Татищева

Политическая экономия и модернизация общества XVIII века в России: экономико-социологические и институциональные подходы в творчестве В.Н. Татищева

В.А. Максимов Василий Никитич Татищев — один из выдающихся деятелей первой половины XVIII века, последователь и проводник реформ Петра I, зачинатель исторической науки в России, социальный философ, политик и крупный хозяйственный администратор.

Отношение к Татищеву, как при его жизни, так и в последующие столетия, весьма противоречиво. Он выполнял важные, особые и тайные поручения Петра I в Европе, и в то же время был лично им допрошен в связи с клеветой по злоупотреблению при управлении уральских казенных заводов. Одни просветители первой половины XVIII века, например Ф. Прокопович и А. Кантемир, неодобрительно отзывались о его сомнительном богословии, подозревая в ереси и атеизме, а другие, например В. Тредиаковский, его поддерживали и вели переписку. Императрица Елизавета негласно запретила издавать работы Татищева (при жизни была напечатана самая ранняя работа, и то за границей). Екатерина II почти полностью взяла «Предъизвещение» «Истории Российской» в свои «Записки» И. Гагин. Новейшие оценки «Истории Российской» В. Н. Татищева / Вопросы истории. 2008. № 10. Большинство ученых в Академии наук, в основном немцы, скептически отнеслись к его сочинениям, за то Г. Миллер и М. В. Ломоносов горячо их приветствовали. Очень не лестно отозвался об исторических изысканиях Татищева в русских летописях Н. Карамзин, что стало общим местом на целое столетие. Положительная оценка, данная С. Соловьевым и В. Ключевским, была раскритикована Б. Покровским в советское время. Ярлыки «норманист» и «анти-норманист» присваивались Татищеву постоянно.

Взгляды Татищева на общество и его изменения стояли особняком от господствующих представлений. Нельзя сказать, что он противостоял им или был в оппозиции — скорее он по-другому расставлял акценты, высвечивал лакуны, показывал логические противоречия, давал оценки, о чем было принято умалчивать. Его жизнь протекала в двух измерениях: служба и творчество, результатом которых было непризнание, наветы, ссылка. Об этом он с горечью пишет в своей «Духовной» В. Н. Татищев. Избранные произведения.М. 1979 г.. Его неопубликованные сочинения, письма, записки пронизаны рефлексией и сомнениями, но зато это очертило его метод: феноменологическое видение истории, эволюционно сравнительный анализ событий и утилитарная оценка социально-экономических практик.

" Учение о пользе", широко распространенное среди западных философов, было знакомо и русским государственным деятелям той эпохи. Но если ближайшее окружение Петра I, (например Я. Брюсс), ставили его в основу системности реформ, то элиты — аристократия и высшее духовенство — трактовали это учение, как закрепление их роли в структуре общества. Филосовский подтекст разного миропонимания проявился в диалоге В. Н. Татищева с Ф. Прокоповичем по поводу «Песни песней» в Библии. Идеологически Татищев обращался к Аристотелю, а Прокопович к Платону. Можно говорить, что это формальное столкновение теизма и деизма. В своем ответе — трактате «Рассуждение о книге Соломоновой…» Прокопович подчеркивает, что в ней действует не плотский разум, а духовный, и что он направлен «против неискусных и малоразсудных мудрецов легко о книге сей смомышляющих» Цит. по А. Кузьмин. Татищев. 2 изд.М. 1987 стр. 302 .

Пожалуй, единственное качество, признававшееся всеми за Татищевым, было «многознание». Находившийся на русской службе медик И. Лерх, встречавшийся с Татищевым, предположительно, в Саратове и Самаре, называл его «известным ученым, который незадолго перед тем устроил Оренбургскую губернию». «Он говорил по-немецки, имел большую библиотеку из лучших книг, и был сведущ в философии, математике и особенно истории». Другой иностранец Ганвей, представитель английской торговой компании в Астрахани, отозвался о нем, как о мудреце сократовского типа и, что зависть «к способностям Татищева между учеными» была велика. Эрудицию Татищева особо подчеркивал известный русский историк Г. Вернадский: «у Татищева была широта кругозора и глубокое чувство связи прошлого с настоящим. Он вносил в понимание прошлого свой личный жизненный опыт… Историю Татищев понимал как народное самопознание» .

Историософия Татищева, хотя и опиралась на западно-европейскую науку, подчеркнуто настаивала на саморазвитии народов России, на «скрепе общества и православия». Обращаясь к современным концепциям, можно увидеть, что своими взглядами, Татищев подготавливает почву для становления эволюционного направления изучения общества. Социология исторической науки формируется уже в 30−40 годы XIX века в рамках германской школы. Немецкие ученые, в частности А. Мюллер, считали своими вдохновителями представителей российской экономической науки. Мог ли представить главный антагонист В. Н. Татищева историк А. Шлёцер, что его сын будет следовать взглядам русского просветителя. Юридическое направление этой школы (Р. Штаммлер) отстаивало приоритет права над хозяйством, что экономическое развитие должно идти путем частичных изменений законодательных норм. В России эту позицию представляли Б. Чечерин и П. Струве.

Рассматривая, вслед за Петром I, модернизацию как обновление усовершенствования, осовременивание, необходимое для устойчивого развития государства («елемента правления государственного оставил») Краткая записка Татищева о царствовании Петра I. В кн.В. Н. Татищев. Записки. Письма. 1717−1750 гг.М. 1990., Татищев подчеркивал, что базовые социальные отношения изменяются медленно, «самобытно», что нужна определенная воля и сознательное освоение эффективных образцов хозяйственной организации. Говоря языком современной теории, социальные практики реализуются в контексте формальных норм и неформальных правил. В институционализации (координации) структуры общества Норд Д. Понимание процесса экономических изменений.М. 2010; Тамбовцев В. Л. Типы экономических действий/ Общественные науки и современность. 2011 № 1., важное место занимает проектное изменение формальных порядков. Реформы Петра I зиждились на наиболее (как казалось Татищеву) экономном, и в тоже время, эффективном проекте: перенесение западных образцов административного и хозяйственного дизайна на российскую почву. Тем более, что источником модернизационных сдвигов в Европе являлись военно-технические революции, особенно преобразившие Швецию в XVII веке, где историк пробыл около двух лет.В. Н. Татищев в силу своей ответственности воплощал такой проект в действительность. Он понимал, что объявить об изменениях не значит, что так и будет; необходимым условием функционирования новых правил, должна быть их устоявшаяся повседневность и регулярность. Если Петр I строил регулярное государство, то Татищев на своем поприще настаивал на соблюдении регламентов в любой хозяйственной организации. Он пишет: «Представление … Петру I о межевании земель и составлению ландкарт» (1719 г.), «Доношение … Я. В. Брюсу о целесообразности постройки нового металлургического завода…» (1721 г.), очень подробный «Наказ… комиссару Екатеринбургских заводов» (1723 г.), «Проект… Петру I об условиях передачи казенных … заводов частновладельческой компании» (1724 г.), «Доношение … Анне Ивановне о принятых мерах по увеличению производительности казенных заводов» (1734 г.), составляет табель рангов производственного персонала, в т. ч. и крестьян различных разрядов (1734−1735 гг.), инструкции учителям школ приуральских заводов (1736 г.), расширенное «Наставление … Главному заводскому правлению» (1737 г.) В. Н. Татищев. Записки…

Институциональная модернизация на «низовом уровне» не возможна без ее «привязки» к социальному этосу (по горизонтали), политике и праву (по вертикали). Современный социальный философ Н. Луман настаивал, что усиление горизонтальных коммуникаций ведет к демократизации общества, придает динамизм социально-экономической системе Н. Луман. Общество как социальная система.М. 2004. .В. Н. Татищев на практике осознал преимущества экономической конкуренции, дал стратификационный срез общества, через уравнение в податях. Активность населения он связывал с изменением налогообложения. На исторических примерах он доказывал, что введение поземельного налога вместо подушевого, дает импульс хозяйственной миграции и освоению новых земель и промыслов («Разсуждение о ревизии поголовной и касаюсчемся до оной») В. Н. Татищев. Избранные произведения… с. 362−363 .

Следуя анализу Т. Парсонса подсистем общества Т. Парсонс. Система современных обществ.М. 1997, и выделенных им политической системы и системы попечения, можно заключить, что они имеют эволюционное значение, являют собой своеобразную «эстафету» передачи знания лучших образцов действия и культурных образов. Эволюцию государственных устройств и «по сути» гражданского общества Татищев исследовал всю жизнь: через текст и редакции «Истории Российской». Органическим, для понимания политической системы России, являлись настойчивые попытки Василия Никитича довиться публичного обсуждения корпусов древне-русского права Собрание законов древних русских. В кн.В. Н. Татищев «История Российская». т. 7.М. 1968.. Он пишет: «Судебник царя Иоанна Васильевича, хотя он и не имеет силы, тем не менее кажется мне весьма полезным для объяснения современных законов и для составления истории… Эти трудом Академии Наук может не только оказать большую услугу всей империи, но и снискать себе вечную славу и всеобщее благоволение…» В. Н. Татищев. Записки… с. 216.. Но также он сетует, что издание Соборного уложения 1649 года изобилует неточностями: «…господа профессора, как иностранцы, не в состоянии этого сделать, а перевести все на другой язык почти не возможно…» Там же.

Политический контекст «Истории Российской» четко осознавали российские императрицы Елизавета Петровна и Екатерина II. Первая неприязненно относилась к Татищеву из-за его оценки принципов верховной власти и в итоге отправила его в пятилетнюю ссылку. Екатерине II, вероятно, импонировали слова автора, требовавшего разрыва аристократических «Кондиций» 1730 года, с притязаниями на олигархическую форму правления. Государыня «…есть персона женская, к так многим трудам неудобна, паче же ей знание законов не достает» В. Н. Татищев. Избранные произведения… с. 150.

В одном из последних писем (19 февраля 1750 года) В. Н. Татищев в который раз «извещает» о нужде в законах: «…указы свести оные иным порядком сочинить, каждое доводя из правил морали и политики, согласуя все равных обстоятельств единому основанию… и с протчими совокупя, изъяснить, дабы тем могли лучше о прошедшем знать и о будусчем правильнее разсуждать». С горечью добавляет: «Да наше желание к тому не достаточно, если имеюсчие власть иначей о том мнят и более о своей, нежеле обсчей, пользе прилежать или о сем и думать времени не имеют» В. Н. Татищев. Записки… с. 353.

Концептуально модернизацию России на основе прежде всего законов Татищев представил в «Истории Российской», последовательно дополняя и уточняя текст посредствам открытий новых летописей, иностранных источников и анализа политических проектов. Зарождение замысла сочинения происходило в 20-е годы XVIII века, наиболее ярко законодательно правовой аспект политических и социальных изменений приходятся на 30-е годы, когда написаны I редакция «Истории Российской», «Разговор двух приятелей о пользе науки и училищах», «Духовная», «Произвольная и согласная разсуждения и мнение, собравшегося шляхетства русского о правлении государственном». В. Н. Татищев. Избранные произведения.М. 1979.

татищев историческая наука реформа.

" История … есть деяние … ибо ничто само собою и без причины или внешнего действа, приключится не может" с. 79. История включает в себя:

• 1) божественную;
• 2) церковную;
• 3) политику или гражданскую;
• 4) наук и ученых. Польза истории заключается в применении наук: необходимо знать а) богословие «древние дела божеские, объявлены нам…, что в догматах или исповедании утверждено или опровергнуто, для чего древней церкви некоторые уставы или порядки переменены, отставлены и новые введены»; б) юриспруденция, «…которая учит благонравию и долженности каждого к богу, к себе самому и другим…»; в) философия, «ибо все, что мы у древних правые или погрешные и порочные мнения, находим, суть истории»; г) политика — «яко в правительстве или економии» В. Н. Татищев. История Российская, т. I.М. 1962.С. 79−81. В «Предъизвестчении» к сочинению Татищев делает упор на естественность человеческих поступков и справедливость порядков, что подчеркивается обращением к моральной философии Х. Вольфа, естественным законом Д. Локка и своеобразной перекличкой в суждении о долге с Д. Юмом. В свой подход Татищев включал «потребность» в истории (интенцию), «правость писателя» в лексике, языке собственном контенте (по сути, это предвосхищает герменевтические принципы).

Наиболее полно политическую подсистему общества В. Н. Татищев представил в «Разсуждении …», в виде записки она была, предположительно, подана в Верховный тайный совет в 1730 году Юхт Г. А. Государственная и политическая деятельность В. Н. Татищева в 20−30 е годы XVIII века.М. 1987. Есть основание считать Татищева одним из авторов дворянского проекта престолонаследия. Он резко выступает против самоизбрания совета: «не было такого порядка от начала государства» (с.146). Татищев выделяет «главнейшие» обстоятельства:

• 1) по кончине государя безнаследственного, имеет ли кто над народом власть повелевать;
• 2) кто в таком случае может каков закон или обычай застарелый пременить и новый учинить;
• 3) … прежде разсудить, какое по состоянию народа и положения за лучшее…" (с.146−147). Вполне в духе европейской философии права, он отделяет закон божественный и закон гражданский. Чуть позже, в переписке с реформатором российского стихосложения В. Тредиаковским, излагая свое понимание языковой коммуникации, Татищев уточняет, что «государи наиболее повелевают оные сочинять людям искусным, которым нужно разуметь:
• 1) закона естественнаго основание;
• 2) законы гражданские своего отечества» Разграничения в духе работ современных институционалистов: Ф. А. Хайек. Право, законодательство и свобода.М. 2006.Б. Леоне. Свобода и закон.М. 2008.Д. Норд, Дж. Уоллис, Б. Вайнгаст. Насилие и социальные порядки.М. 2011.. Далее он размышляет о пользе изменения властной системы, выделяя «правильные и смешанные правительства», предполагая выбор «по состоянию нашего государства». Признавая, что подчас «единовластное правительство весьма тяжко», необходимо коллегиальное законоиздание, обсуждение и представление императрице". В. Н. Татищев. Избранные произведения… с. 150

В «Духовной» В. Н. Татищев, под впечатлением спора и обвинения в ереси с Ф. Прокоповичем, наставляет сына (аналогично европейским сочинениям Честерфилда и Болингброка) и проясняет свою позицию: выступал не против бога и правости божественного закона, а против избытков «законами человеческими в тягость положенными, несмысленных и безразсудных» (с.137). Буквально заклинает, что «служба шляхетская есть гражданство», «гражданская услуга в государстве есть главная, ибо без добраго и порядочного внутреннего правления, ничто в добром порядке содержано быть не может…», «по вступлении в дело наипаче всего храни правосудие во всех делах» (с.143) В. Н. Татищев. Избранные произведения…

Сугубо социальная тематика, размышления о структуре хозяйственных связей, описание характера иерархий и приоритетов в обществе В. Н. Татищев дает в «Разговоре двух приятелей…». Первый вариант написан созвучно с «Духовной», второй и третий — как обобщение результатов своей государственно-организационной работы на Урале и Поволжье. Акцент сделан на обладании и умножении знаний. Эволюция общества (разделение мира на «станы» — периоды) проходит через узловые точки («такие перемены не вдруг делаются»): «1) обретение письма;

• 2) учение Христово;
• 3) обретение тиснения книг"). Книгопечатание позволило расширить историческое знание и воспроизвести «законы духовные и гражданские» — «великие свет миру открыли» (с.79).

Татищев задает некий формат изучения «физиологии» общества. Он пишет о возрастных критериях активности, поколенческих чертах (№ 29−32), отмечает «невидимое учение» — общение (№ 34), условия социальной иерархии, сословной дифференциации, «шляхетских обязанностей» перед государством, вертикальную мобильности «солдат, крестьян» в шляхту; этническую и иноверческую особость: «польза государству» — в противовес междуусобице: «свирепейший губитель» (№ 48).

В разделе № 49−54 рассматривается «разделение наук», выделяя «домоводство, гречески оекономия», логику деятельности — «по привычке действо производить», но учитывая смысл и следствия, богословие. В № 57−69 Татищев рассматривает государственные религии, православие наиболее подходящее русскому народу (в «Истории Российской» дает оценку выбору князя Владимира при крещении Руси). Еще раз оппонирует Ф. Прокоповичу в вопросе о костности церковнослужителей, указывая, что для получения духовного знания «нуждно» знать еврейский язык (чтобы понимать Ветхий Завет), греческий — (Новый Завет) и латынь, на которой написаны «реторические, метафизические, моральные и философские» книги.

Первостепенное значение в деле попечения (обучение и культура) имеет государство. Организацией школ для заводских, приписных, слободских, крестьянских детей он занимался постоянно, считая ее важным элементом административной деятельности. В конце жизни, в письме к М. Воронцову — президенту Академии наук — он настаивает на институциональных изменениях: должны быть писанные правила с историческим подтекстом «совокупные с гражданским порядком». В. Н. Татищев. Записки… с. 294.