Внутриполитические отношения в северо-западной Руси и Ливонии в первой трети XIII века

Феодальная раздробленность как фактор поражения Новгорода и Пскова в борьбе за Эстонию.

Как уже говорилось выше, поражению Русских княжеств в борьбе за Ливонию и Эстонию, способствовало отсутствие во властных кругах Новгородской и Псковской республик четко выработанной политики по отстаиванию своих интересов в регионе. Это была не столько недальновидность и недооценка важности контроля над Эстонией, сколько непрекращающиеся конфликты различных боярских группировок внутри этих республик, которые мешали проводить внятную внешнюю политику на западном направлении.

До 1136 года князей в Новгород назначали из Киева, и Новгородский князь по факту являлся наместником. Князь, назначаемый из Киева, был одним из элементов зависимости Новгорода от Киевских Рюриковичей. Со временем власть Киева над Новгородом слабеет, и новгородцы изгоняют последнего князя-наместника Всеволода Мстиславича. С тех пор Новгородские князья призывались или утверждались вече, а новгородский князь играл роль военачальника и во всех вопросах внутренней и внешней политики должен был считаться с новгородской «элитой» и вече. Но, едва избавившись от власти Киева, Новгород сталкивается с другим более опасным и близким соседом, претендующим на власть над республикой набирающим силы Ростово-Суздальским княжеством. Андрей Боголюбский стремится установить контроль над Новгородом, однако Новгородцы, играя на внутренних распрях различных ветвей Рюриковичей успешно противодействовали попыткам суздальских князей утвердиться в Новгороде. Различные боярские партии на протяжении всего XII и XIII века возводили на Новгородский престол князей из разных династий Рюриковичей. В этих вопросах интересы боярских группировок нередко были противоречивыми и приводили к серьезным изменениям во внешней политике Новгорода. До 1221 года на княжеском столе в Новгороде сменялись представители Суздальской и Смоленской ветвей Рюриковичей, пока в 1221 году на престоле окончательно не утвердились потомки Всеволода Большое Гнездо.

Схожая ситуация происходила и в «младшем брате» Новгорода Пскове, который до 1138 года не имел собственного князя и был по сути пригородом Новгорода. После обретения частичной самостоятельности в Пскове в основном сидели смоленские Ростиславичи. В своей политике Псков стремился обрести большую независимость от своего северного соседа и на долгое время превратился в оплот сил, противодействующих суздальским Всеволодовичам. Разными были и внешнеполитические устремления этих княжеств. Новгородские походы за сбором дани в Эстонию нередко вызывали ответные рейды эстов, которые дорого обходились граничащему с землями Чуди Пскову. Набеги Литовцев, которых зачастую наводили на Новгород Полоцкие князья, также осуществлялись, в основном, на Псков и наносили последнему большой урон. Поэтому главными целями для Пскова в регионе было обеспечение безопасной и стабильной западной границы. Утверждение крестоносцев в Прибалтике казалось давало на это надежду. Попытки наладить отношения с Орденом и Ригой предпринял Владимир Мстиславич, княживший в Пскове с 1208 по 1212 год. Он выдал свою дочь за младшего брата Епископа Альберта Теодориха и поделил с Ригой сферы влияния в Эстонии, тогда еще никем не покоренной. За этот династический союз его вскоре изгоняют из Пскова. Но в дальнейшем вплоть до 1222 года он будет неоднократно занимать Псковский престол. А проводимая им политика, во многом самостоятельная от Новгородских князей, будет долгое время служить примером для псковичей. Между тем, в 1216 году Немцы приступают к активному завоеванию Эстонии. Момент для этого был выбран подходящий все их потенциальные соперники были втянуты в феодальную войну за Владимирский престол. Это лишний раз доказывает, что в Риге пристально следили за политической ситуацией на Руси. Немецкие вторжения в Эстонию в 1216 году развиваются в их первый набег на земли Новгорода в 1217 году, что вылилось в череду последовавших за этим ответных походов вглубь немецких владений в Прибалтике. Однако в целом, в стратегическом плане Новгород проигрывал Ливонии. Обладая численным преимуществом и поддержкой северных областей Эстонии, Новгород не сумел реализовать свое превосходство. В 1217 году союзные Новгороду эсты, так и не получив помощи, были разгромлены в битве под Вильянди и с тех пор окончательно попали в зависимость от Риги и Ордена.

А после взятия Юрьева в 1223 году Новгородцы заключают в Риге трехлетний мир с немцами. Именно тогда по-видимому и начинает оформляться антагонизм Пскова от Новгорода, и в городе возникает пронемецкая партия. Причин для этого было немало. Вышеупомянутую Литовскую угрозу мог сгладить потенциальный союз с немцами, которые к тому моменту контролировали области через которые шли литовские набеги; просчеты новгородской политики, который фактически оставил Псков без поддержки, против ответных рейдов немцев и союзных им латышей и ливов. Дружба с немцами также гарантировала торговые связи с Ригой. Захваченный немцами Юрьев (Дерпт) постепенно становился основным торговым партнером Псковской республики. К тому же, после ухода Владимира Мстиславича псковского, у того оставался сын Ярослав Владимирович, претендовавший занять вакантное после смерти отца место Псковского князя и пытавшийся использовать для этих целей немцев; он еще сыграет свою роль в Псковской истории.

Поэтому когда в 1228 году Новгородский князь Ярослав Всеволодович начинает подготовку к новому масштабному походу в Эстонию, Псковичи воспринимают это настороженно. Весной 1228 года Ярослав Всеволодович отправляется в Псков. Скорее всего целью визита было подготовка грядущего вторжения в Ливонию. Однако Псковичи заподозрили неладное. Был пущен слух о том, что Ярослав хочет расправиться с некоторыми своими противниками из среды знатных горожан. Было созвано Вече, которое постановило князя в город не пускать. Ярославу, не ожидавшему такого от псковичей, не оставалось ничего другого, кроме как вернуться в Новгород и пожаловаться Новгородцам на псковичей. Князь сообщил Новгородцам, что его оболгали и призвал наказать обидчиков. Но Новгородцы отказали ему.

К осени 1228 года под Новгород прибыли Переяславские полки, которые разместились в окрестностях Новгорода. Это вызвало удорожание цен на продукты, к тому же зимой по причине неурожая должен был разразиться голод.

Узнав о прибытии в Новгород полков из Низовой Руси, Псковичи решили, что эти войска приведены для их усмирения и заключили с Рижским епископом оборонительный союз, направленный против Новгорода. По договору стороны становились союзниками. Для помощи Пскову из Риги прибыл военный отряд. В качестве гаранта жизни этого отряда в Ригу отправлялись 40 заложников.

Ярослав послал в город парламентера. Он требовал выдать тех, кто оклеветал его, а также предлагал идти в Ригу. Но псковичи отказали ему в выдаче «клеветников» и отказались участвовать в походе, ссылаясь на предыдущие неудачи таких мероприятий, которые заканчивались ответными набегами союзных немцам племен, в отражении которых Псков был предоставлен самому себе. Кроме того, Псковичи изгнали сторонников Ярослава из города.

Новгородцы также не поддержали Ярослава в его затее с походом, отказавшись идти без псковичей, поэтому князю пришлось отправить собранное войско назад, в Переяславль.

В советской историографии господствовало мнение о союзе Пскова и Ливонии, как о предательстве Псковской и Новгородской верхушки общерусских интересов. «Действия Псковичей и Новгородцев отражали самую мрачную сторону периода феодальной раздробленности: ослабление общерусских связей преобладание местных, узких интересов над общенародными».

Так М. Н. Тихомиров считал псковский союз с ригой не равноправной сделкой, а признанием зависимости от немцев. Рига взяла 40 псковичей в заложники, пообещав помощь против Новгорода. А через 10 лет этот союз окончился захватом Пскова. Однако Тихомиров признавал, что подоплека договору была. Псковичи опались Ярослава Всеволодовича, человека жестокого и властного. Поэтому они изгнали всех людей, ставших в зависимость от Ярослава, взявших у него «придаток».

В.Т. Пашуто оценивал этот союз, как предательство общерусских интересов. К тому же, по результатам договора Псков уступал ордену подвластные ему земли Эстов, Латгалов и Ливов. В современной российской историографии произошла переоценка сущности Псково-Ливонского договора.

Так историк Е. Л. Назарова считает, что союз с Ригой был заключен при реальной угрозе независимости Пскова. Незадолго до приезда князя скончался князь Пскова Владимир Мстиславич, который проводил максимально независимую от Новгорода политику. После его смерти псковские сторонники независимости не без оснований опасались, что Ярослав подвергнет их репрессиям и установит в городе власть своих сторонников.

Кроме того, опыт предыдущих поход подсказывал Псковичам, что успех похода зависит от заключения союза с эстонскими племенами, но не видели никаких со стороны Ярослава никаких попыток сделать это. Псковичами двигало стремление не только проводить независимую политику, но и стремление обезопасить себя от ответных разорительных набегов, которые незамедлительно следовали после Псковского участия в походах. В договоре специально оговаривалось, что в никаких враждебных акция Ливонии против Новгорода, Псков участвовать не будет. Эту же точку зрения развивают С. В. Белецкий и Д. Н. Сатырева, полагая, что действия Ярослава Всеволодовича несли прямую угрозу независимости Пскова и были стремлением лишить Смоленских Ростиславичей их политического союзника на севере Руси. М. Бредис полагает, что к союзу с меченосцами и Ригой Псков побудила сложная политическая и экономическая ситуация, в которой он находился в тот момент, а также стремительно набиравшая силы Литва, которая и была главным врагом Пскова в первой половине XIII века. В Псковской летописи есть упоминания об 11 стычках с Литовцами в период с 1205 по 1250 год. В 1213 году город и вовсе подвергся Литовскому разграблению. Поэтому, находившемуся в сложной политической ситуации Пскову было необходимо заключить мир по меньшей мере с одним из своих противников. Выбор пал на Ливонию. Свою роль сыграло то, что Рижане так или иначе считались христианами, а Литва была языческой страной. На договор повлияли и торговые интересы Пскова его купцы к тому времени уже вели выгодную торговлю через Ливонию. Исходя из вышесказанного, эпизод 1228 года можно назвать «предательством общерусских интересов» с большой натяжкой, он может рассматриваться скорее как попытка псковских бояр обрести большую автономию от Новгорода и его суздальского князя. В дальнейшем события 1232 и 1234 года показывают, что несмотря на временное сближение с немцами, Псков оставался союзником Новгорода и его князя, а договор с немцами носил прежде всего оборонительный характер и служил для защиты западных границ Псковской республики от нарастающих литовских набегов. Однако в перспективе Рижско-псковский оборонительный договор сорвал план русского вторжения в Ливонию, обещающего быть грандиозным в 1228 году.

Неудача похода 1228 года серьезно подорвала позиции Ярослава Всеволодовича в Новгороде. Активизировались противники суздальской династии, обвиняющие князя в нарушении вольностей и стремлении использовать Новгород в своих личных интересах. Ко всему этому прибавились продовольственные проблемы в городе 1228 год был дождливым и неурожайным, а снабжение располагавшегося в окрестностях Новгорода суздальского войска вызвало еще больший рост цен на продовольствие. В том же году, обидевшись на предательство Новгородцев, Ярослав уезжает из Новгорода, оставляя в качестве наместников своих малолетних сыновей Федора и Александра. Ситуация в городе после отъезда его князя сразу становится крайне опасной. В городе нарастает мятеж, в ходе которого со своих постов смещаются все сторонники Ярослава Всеволодовича. Был свергнут и едва не убит новгородский Архиепископ Арсений, тысяцкий Вячесла, в, а в дальнейшем противники князя смещают посадника Иванко Дмитриевича. Вече высылает находящемуся в Переславле князю послание, в котором требует от князя отказаться от судебных полномочий, но князь письмо, повидимому, проигнорировал. В тоже время, видя шаткость своего положения в городе, воспитатели малолетних князей Федор Данилович и тиун Яким в феврале 1229 года увозят малолетних княжичей в Переяславль. Это означало поражение Ярослава. Вече решает найти себе нового князя и шлет послов к Михаилу Черниговскому. В марте 1229 года князь приезжает в Новгород. Михаил сразу же принимает комплекс мер, целью которых являлось упрочение своих позиций в Новгороде. Объявляются льготные условия для беглых смердов, бежавших в другие земли: на пять лет те освобождались от выплаты налогов. Сторонников Ярослава под угрозой грабежа заставляют выплатить налог на восстановление разрушенного паводком в 1228 году моста через Волхов, а посадником становится противник Переяславского князя Внезд Водовик. Эти популистские меры только усилили раскол Новгородского боярства униженные и ограбленные сторонники Ярослава затаили злобу и ждали своего часа, который вскоре настал. Сам Ярослав Всеволодович не отказывался от своих претензий на Новгородский стол и считал Михаила Узурпатором.

В 1229 году в ответ на занятие Михаилом новгородского стола Ярослав захватывает Новгородскую волость Волоколамск. Однако в 1230 году при посредничестве Киевского князя Владимира Рюриковича стороны примиряются. Мир был весьма формальным, но время играло на руку Ярославу.

В 1230 году Новгородцы собираются в очередной поход в землю эстов, однако из-за внутренних неурядиц в городе тот не состоялся. Год 1230 был богат на природные катаклизмы: «Трясеся земля въ пятък по велиц? дни 5 нед? ли, въ об? дъ, а инии уже бяху отоб? дали», сообщает Новгородская Первая летопись. Столкновения между боярскими группировками так и не улеглись. В сентябре 1230 года внезапные заморозки вызывают гибель урожая и рост цен на хлеб. А уже в конце осени 1230 года в Новгороде начинается мор и голод. Князь Михаил, к тому времени уехавший в Чернигов, оставил за место себя своего брата Ростислава, явно не справляющегося с ситуацией, а позднее, в самый разгар событий покинувшегося город. Новгород фактически был оставлен на произвол судьбы, так как власть самоустранилась от решения продовольственных проблем. К зиме 1230−1231 года еды в городе попросту не осталось. Начинается массовое переселение новгородцев в суздальские земли. Из города бегут и сторонники суздальских князей. В самом городе начинаются массовые беспорядки черни. Были разграблены дворы посадника, тысяцкого и их родственников и сторонников, был убит бывший посадник Семен Борисович, занимавший эту должность аж в 1219 году. Но к тому моменту главные сторонники Михаила уже бежали в Чернигов, а грабеж мало чем изменил ситуацию. Летопись приводит весьма яркие подробности обстоятельств голода 1230 года: «Яко инии простая чадь р? заху люди живыя и ядяху, а инии мьртвая мяса и трупие обр? зающе ядяху, а друзии конину, псину, кошкы: нъ т? хъ осочивъше, тако творяху, овъихъ огньмь ижгоша, а другыхъ ос? коша, иныхъ изв? шаша; ини же мъхъ ядяху, ушь, сосну, кору липову и листъ, ильмъ, кто что замысля; а инии пакы злии челов? ци почаша добрыхъ». Умерших от голода людей хоронили в общих братских могилах. В сложившейся критической ситуации вече вновь зовет Ярослава Всеволодовича в Новгород, и тот принимает приглашение и уже 30 декабря принимает присягу, однако в городе не остается, а уезжает назад в Переяславль.

Облегчение наступило только весной 1231 года, когда с началом навигации в город приплыли немецкие купцы с грузом зерна. В ту зиму Новгород едва не вымер за зиму от голода и мора погибло десять тысяч горожан. События 1228−31 года являют собой типичный пример внутриполитической обстановки в Новгороде и противоречий между его руководящей верхушкой. Разные партии в Новгороде в борьбе между собой всегда преследовали какието свои политические цели и устремления, которые иной раз пагубно сказывались не только на его военном и политическом могуществе, но и на экономическом росте и процветании. Простой народ, чернь оставалась в их руках только средством для манипуляции и достижении своих целей. Призванные из других русских земель князья также мало заботились о благе города. Их целью было закрепиться в городе и использовать его богатства и военную силу для удовлетворения своих амбиций. Новгородские интересы для них были на втором плане и более-менее планомерная их защита началась лишь в то время, когда на Новгородском столе укрепились Владимиро-Суздальские князья. Вечевое же управление пагубно сказывалось новгородской политике. Некомпетентность и антагонизм новгородской верхушки наиболее ярко проявились во время голода 1230−1231 года, когда ни одна из новгородских боярских группировок не взяла на себя решение продовольственной проблемы в городе, и фактически все было пущено на самотек.

Вопрос вызывает немецкая продовольственная помощь в условиях, когда еще осенью 1230 году Новгородцы планировали идти войной на земли немцев. По мнению Д. Г. Хрусталева между Новгородцами и одним из феодальных владений на территории Ливонии и Эстонии существовала какая-то договоренность о подвозе хлеба. В условиях судоходства XIII века зерно возить на дальние расстояния было невозможно, так как оно быстро отсыревало в трюмах кораблей, поэтому его подвоз мог быть возможен только с территории Ливонии либо Эстонии. На этот вывод наталкивает сама формулировка фразы летописцем: «прибегоша немци и-замория».