Наследие де Голля

Генерал де Голль был тем президентом, который задал вектор всей последующей (хотя и противоречивой) политики страны в отношении НАТО. Франция участвовала в её создании в апреле 1949 года и её военной структуры в декабре 1951 года. В условиях «холодной войны» цели организации и её главный лидер были очевидны, участие остальных было ими же принято как номинальное. Но Франция всё же рассчитывала на возможность оказания влияния соизмеримого с её положением. Полтора десятка последующих лет показали, что решения в НАТО принимает исключительно одна страна — США, а Франции вопреки её ожиданиям отведена второстепенная роль при полном подчинении европейских стран Америке, что и обусловило недовольство де Голля сложившимся положением. Когда стало понятно, что никаких изменений в этом вопросе не предвидится, де Голь в 1966 году решил выйти из военной структуры Альянса с целью сохранения за Францией права принятия собственных политических и военных решений: на её территории не могли больше находится иностранные войска, а французские вышли из-под командования США. И всё же, несмотря на всю «дерзость» этого поступка, он не был направлен против США или НАТО, членом которой Франция осталась. Военное сотрудничество с этой организацией продолжалось — доказательством чего были секретные договоры Айерета-Лемнитцера (1967) и Валентина-Фербера (1974), предусматривающие передачу французских сил в распоряжение союзников в случае конфликта. То есть разрыв был неполным, и трансатлантическая солидарность была сохранена: подобные особенности взаимодействия были нормой до конца правления де Голля и в дальнейшем. Период правления Ж. Помпиду был мало примечательным в отношениях Франции и НАТО, так как не было заметных шагов в сторону отхода от голлистской модели взаимодействия с Альянсом. Став президентом, он не отступился от своей позиции о правильности принятого решения, высказываемой им ещё в период его пребывания на посту премьер-министра при де Голле. НАТО не была, по его мнению, до конца европейской организацией, поэтому он предпочитал держать Францию в более независимом положении. Несмотря на свою голлисткую направленность, Помпиду всё-таки уже отличался склонностью к компромиссам, что проявилось, например, в его согласии на принятие Великобритании в Европейское сообщество. Бульшая гибкость в отношениях с самой НАТО проявилась при следующем президенте — В. Жискар д’Эстене. Хотя он не был голлистом и мог более основательно пересматривать некоторые аспекты внешней политики де Голля, смелого отхода от установленных рамок не последовало. Посягательство на установленную де Голлем планку о независимом положении и достойном поведении Франции на международной арене было чревато внутренним недовольством, поэтому последующим президентам приходилось балансировать между необходимостью укрепления сотрудничества с НАТО и США и главенствующей традицией голлизма. Сохранение баланса при Жискар д’Эстене заключалось во взаимодействии с Альянсом, не возвращаясь в военную структуру (углубление сотрудничества в области обычного оружия; договоренности о развитии общей системы ядерной обороны («Оттавская декларация», 1974 г.) и акцентировании внимания на важности самостоятельной Европы.

Показательно, что и социалист Ф. Миттеран, выступавший в 1966 году против выхода Франции, не спешил открыто рисковать разрывом с голлистскими установками. Миттеран был активным сторонником усиления структур безопасности Европы и чрезмерное сближение с НАТО воспринималось бы как «потеря лица» и опасность для авторитета Франции в деле европейской интеграции. Но нормализация отношений с НАТО стала неизбежной вследствие кризиса в бывшей Югославии и проявившейся слабости Европы. Франция, признавшая НАТО основным гарантом европейской безопасности, не могла оставаться вне принятия решений и была вынуждена частично вернуться в военные структуры. Интересно, что Миттеран официально продолжал заявлять о сохранении статус-кво и самостоятельности Парижа, даже когда было дано согласие на действия французских сил под эгидой НАТО и возобновлено участие в Военном комитете и Совете министров обороны. Но первым именно голлист Ж. Ширак принял решение прямо противоположное таковому де Голля в 1966 году. Этот шаг был связан в первую очередь с вопросом о влиянии Франции, для сохранения или увеличения которого было необходимо вносить изменения в политическую линию страны с учётом новых реалий и не бояться нарушать старые догмы.

С окончанием «холодной войны» у Европы появились новые перспективы, а международная роль Франции напрямую зависела от возможностей ЕС оказывать влияние на США. В американской же стратегии роль Европы оставалась открытым вопросом, она делала в новой обстановке свои шаги на политической арене, не имея оборонных возможностей, а гарантом европейской безопасности по-прежнему оставалась НАТО. Франция была чуть ли не одинока в своём желании отвечать за безопасность Европы в большей мере, чем ранее, с меньшей зависимостью от США. Остальные страны привыкли к сложившейся ситуации и не спешили что-либо менять, тем более что для этого требовалось много усилий. К тому же сама Франция полностью терять американскую защиту не хотела, поэтому ей оставалось действовать через НАТО, тем более что она сама подчёркивала важность коллективных действий союзников, основанных на общих интересах. Следовательно, в 1990;х годах Франция постепенно всё больше и всё активнее принимала участие в работе организации: в создании стратегической концепции НАТО, в боснийских операциях, в заседании Военного комитета, являющегося главным военным органом Альянса. Оставаясь вне работы последнего и дальше, Франция лишила бы себя возможности влиять на внутренние процессы. Но… хотя с точки зрения выгод от совместного военного планирования и сокращения собственных расходов Франции было бы удобнее находиться в рамках военной структуры, всё же более важную роль, помимо идей национальной независимости, для неё играл престиж и занятие важных должностей в штабах. Традиционно главные посты Верховного главнокомандующего Объединёнными вооружёнными силами как на Атлантике, так и в Европе занимались американцами, в том числе и подчинённого командования на юге Европы. Для полного участия Франции было необходимо изменить существующее положение и дать европейцам (желательно французам) больше полномочий. Но последующее развитие событий при Ж. Шираке показало, что ни Америка, ни многие европейские союзники не готовы к действительно серьёзным переменам в привычной расстановке сил.