Отражение торгово-экономических связей Латинской Америки и стран Европы в российской прессе

Отношения Европы со своими торгово-экономическими партнерами на рубеже XIX XX веков, во время того как свободная конкуренция уступила место монополистической, привели к изменению системы международных отношений, где господство великих держав основывалось не только на развитой промышленности, но и на финансовой мощи и вывозе капитала. Так как в этот период происходил раздел сфер влияния между ведущими мировыми державами, экономика большинства независимых государств, быстро оказалась в зависимости от иностранцев, поскольку, начав свое самостоятельное участие в процессах мировой экономики, молодые государства допустили просчеты и опять попали под их влияние. Необходимо было установить сферы влияния в полуколониальных странах, вследствие этого велась довольно жестокая борьба за экономический передел мира. Анализируя весь комплекс и переплетение интересов крупнейших государств мира в то время, историки отмечают, что одной из решающих особенностей международных и торговых отношений этого периода стала возросшая конфликтность, объясняющаяся неравномерностью развития стран — система отношений между великими державами быстро менялась.

Говоря о торговых отношениях стран Латинской Америки и Европы, стоит обратить внимание как раз на это: европейские страны ожесточенно соперничали с Соединенными Штатами за влияние на латиноамериканском континенте, стараясь удержать там свои позиции, несмотря на политику «большой дубинки» и территориальную труднодоступность материка.

Одной из таких европейских стран-соперников в конце ХIХ — начале ХХ века была Германия, так как ее колониальная политика мешала экспансии США. Более того, в этот период соперники дважды «выясняли отношения», демонстрируя свои военно-морские силы. Кульминационной точкой этих разногласий стал Венесуэльский кризис 1902;1903 года, произошедший из-за того, что Англия и Германия потребовали у Венесуэлы немедленной выплаты просроченных долгов. Венесуэльский кризис оставил о себе немало упоминаний в российской прессе. К примеру, в статье газеты «Санкт-Петербургские Ведомости» под названием «Аргентинская республика на Гаагской конференции» сообщается о том, что в числе делегатов на конференции находился Луи Мариа Драго — автор доктрины о невмешательстве Европы в дела американских государств: «…В декабре 1902 года Германия, Англия и Италия совместно организовали морскую демонстрацию у берегов Венесуэлы для того, чтобы поддержать требование об уплате процентов по торгово-экономическим и государственным займам, находящихся в руках подданных этих держав», сообщалось в газете. Не стоит и говорить, что опасность, которая грозила Венесуэле в тот момент, была угрозой для всей Южной Америки.

Там же указывалось :"Если займы, заключенные в Европе, могли бы привести, в конце концов, в случае задержки в уплате процентов, к военной оккупации территории Южной Америки европейскими державами, то это открывало бы путь для всяких вторжений и завоеваний. Слишком слабые, чтобы противостоять великим европейским державам, государства Южной Америки не могут иметь никакой гарантии международного спокойствия, как только их географическая изоляция…". Конечно, помимо этого были и другие причины для беспокойства стран Латинской Америки в это время, например, то, что некоторые европейские государства, обладающие избытком населения и капитала, бросали завистливые взгляды на южно-американский берег.

Вообще Соединенным Штатам было сложно договориться именно с Германией, а не с Англией, например, тоже заинтересованной в развитии отношений с Латинской Америкой потому, что последняя была гораздо более сговорчива. Несмотря на огромные капиталовложения Великобритании в молодые государства, Англия находилась в изоляции, что заставило ее правительство прислушаться к США, а впоследствии уступить Панамский канал в обмен на спокойную торговлю с Южной Америкой. То есть исключительно мирные и налаженные торговые отношения Великобритании и Латинской Америки оставались неизменными. По мнению русской прессы, во многом это было связано с тем, что у Англии было достаточно забот со своими колониями. Но есть документальные свидетельства тому, что различные громкие отстаивания, допустим, независимого духа Аргентины вызывали у английского правительства скептические замечания. Так, герцог Аргайльский, например, отозвался об этой стране, как о несомненно ценном месторождении естественных природных богатств. Но вот люди в Аргентине, по мнению герцога, это слабое место, и так будет до тех самых пор, «пока Аргентина не сделается английской колонией».

Необходимо заметить, что конкретно о торговых отношениях стран Латинской Америки и Англии информации в российских газетах крайне мало, а в журналах о них в принципе не упоминается. Но если искать такие свидетельства, то найти их реально скорее в таком издании как «Санкт-Петербургские Ведомости». Примером может послужить заметка об экспорте пшеницы из Аргентины, опубликованная в газете 23 октября 1907 г.: «Аргентина, по-видимому, заняла прочное место во главе списка экспортеров пшеницы в Великобританию. Она занимала это место в течение трех минувших лет, поставляя в Англию с каждым годом все большее количество этого зернового хлеба, между тем, как ввоз пшеницы из всех других стран либо сокращался, либо колебался». Из этого короткого упоминания в российской газете о международных торговых отношениях латиноамериканской страны с одной из великих европейских держав можно сделать два вывода. Во-первых, что в период с 1904 года между двумя странами развиваются взаимовыгодные торгово-экономические отношения. Во-вторых, что эти отношения можно отнести к приоритетным для Англии как минимум в контексте получения зернового хлеба.

Германия также все активнее проявляла интерес к Центральной и Южной Америке, внедряя свой капитал в молодые государства. Самым первым и значимым примером тому является Чили, где все сферы экономической и государственной жизни на момент начала века оказались под влиянием Германии. Немецкий капитал в начале века проник и в Уругвай, и в Бразилию, и в Никарагуа. В российские газеты информация об этом поступала крайне редко и чаще в виде коротких телеграмм, например: «В здешних политических кругах много толков вызывает послание императора Вильгельма к президенту республики Никарагуа, которого император называет своим другом. Это послание считается очередным шагом к реализации намеченной программы более близкого единения Германии с государствами средней Америки. Немцы хотят иметь здесь угольную станцию…».

Для того, чтобы конкретнее понять отношения Европы и Латинской Америки на момент начала ХХ века, следует обратить внимание и на следующий феномен, нашедший отражение в прессе России. В середине 1907 года в разгар Гаагской конференции в российских газетах начали появляться статьи о неких «все-испанских движениях». В «Санкт-Петербургских ведомостях» сообщается о том, что в испанских республиках Южной Америки появились активисты, призывающие к объединению всех говорящих по-испански южно-американских государств под духовным протекторатом Испании. В течение всего XIX века Латинская Америка боролась за независимость от давящей их метрополии, а с наступлением ХХ в. вдруг ощутила с ними духовное единение. В газете также сообщается о том, что «прилагаются все усилия для того, чтобы убедить короля Альфонса посетить Аргентину, Чили, Перу и Мексику». В «Санкт-Петербургских ведомостях» отмечается, что для Испании это было бы более чем выгодно, так как «сердечное соглашение с южно-американскими республиками могло бы оказать очень благотворное влияние на развитие торговли Испании». По мнению Абельяна Хосе Луиса, приятным бонусом также можно рассматривать и то, что «это сотрудничество, безусловно, увеличило бы значение Испании в концерте великих держав». В газете подчеркивается, что со слов сына испанского министра-президента Габриэля Маура Тамацо, Испания имеет две великие и благородные миссии, и если первая просто состоит в поддержании status quo в Средиземном море, то вторая гораздо более претенциозная: «…служить связью между Европой и Америкой. В этой открытой нами и большею частью нами и населенной Америке не принадлежит нам уже ни пяди земли; но для миллионов испано-американцев, живущих в ее республиках, Испания является метрополией и всегда останется таковою…».

Для стран Латинской Америки это было выходом и спасением от всепоглощающего политического и торгового влияния европейских стран и Соединенных Штатов, по традиции угрожающего независимости только обретших свободу государств.

В завершении этого параграфа необходимо сказать, что анализ материалов российских газет показывает, что торгово-экономические отношения стран Латинской Америки и великих европейских держав были для молодых государств так же, как и отношения с Соединенными Штатами, способом удержаться на плаву после обретения долгожданной независимости. Выгодные торговые тарифы, а чаще и вовсе отработка уже вложенных в страны денег, некая безвольность в отношениях с Англией, трепет перед немецкой экспансией и давлением Германии, отчаянное желание разнопланового союза с бывшей метрополией — все это еще раз подтверждает неустойчивость экономических и политических позиций стран Латинской Америки на момент конца XIX-начала ХХ века. Но учитывая, что торгово-экономические отношения между Латинской Америкой и Европой развивались и укреплялись, прогресс определенно наблюдался.