Третья война диадохов

Расправившись с Эвменом, Антигон начал бесчинствовать, по собственному желанию проводя разделы власти в восточных сатрапиях. Пифон и Певкест, сатрапы Мидии и Персиды соответственно, были казнены. Далее Антигон хотел взяться за Селевка, однако, тот счел благоразумнее скрыться у Птолемея.

Новый властитель Азии Антигон грабил сатрапии, как хотел. Доход с его владений в год в итоге в среднем состалял 11 тысяч талантов в год. Все это, конечно, шло в разрез с интересами других диадохов. Была собрана коалиция против Антигона. В ней сосотояли Птолемей, Селевк, Кассандр и Лисимах Они потребовали, чтобы он уступил Сирию и Финикию Птолемею, признал Кассандра стратегом Европы, возвратил Селевку Вавилон, отдал Геллеспонтскую Фригию Лисимаху.

Антигон отверг этот ультиматум, и началась третья война диадохов.

Чтобы обезопасить с моря свои владения, Антигон собрал флот из 240 кораблей в противовес флоту Птолемея.

Оказалось, что затяжная война на суше и на море против сильной коалиции оказалась не по силам Антигону. В 312 г. Птолемей при Газе одержал крупную победу над Деметрием Полиоркетом, сыном Антигона, защищавшим южный границы его владений. После победы при Газе, Птолемей занял Финикию и Сирию. Селевк, значившийся полководцем в армии Птолемея, после этой победы вновь занял Вавилонию и утвердился там. Это, казалось бы, незначительное событие, стало отправной точкой развития нового государства — империи Селевкидов.

Спустя время Антигон отвоевал Палестину и начал готовить поход на Египет, а Деметрий совершил рейд в Вавилонию, разграбил большие территории, но не смог удержаться там.

Ситуация, в которой ни у одной из сторон не было большого перевеса сил, вынудила диадохов заключить мир в 311 г. до н.э. Антигон признал Кассандра властителем Европы, и всех своих противников независимыми.

В связи с этим Антигон выпустил интересный во многих отношениях манифест. Текст его дошел до нас в надписи (OGIS 5=RC 1): «... мы заботились о свободе эллинов, ради которой делали немалые уступки и к тому же роздали деньги, и по этому поводу послали Эсхила с Демархом. Прежде чем достигнуто было соглашение на этот счет, мы участвовали в встрече на Геллеспонте, 1 и если бы кое-кто не помешал, все было бы завершено тогда. Ныне же, когда Кассандр и Птолемей стали поговаривать о мире и к нам явились по этому поводу Препелай и Аристодем, то хотя мы видели, что некоторые из требований Кассандра слишком тягостны, но, поскольку дело шло о соглашении насчет греков, мы нашли необходимым не обратить внимания на это, чтобы возможно скорее уладить главное. Ведь мы считали важнее всего все устроить для эллинов, как мы хотели, а если бы все это затягивалось, при затяжке иногда случается много неожиданного, а нам желательно было, чтобы все касающееся эллинов было улажено при нашей жизни; мы поэтому полагали, что не следует из-за мелочей рисковать устройством дела в целом. А сколько мы приложили в этом деле старания, ясно будет, я думаю, и вам и всем другим из самого содержания соглашения. Когда мы уже завершили соглашение с Кассандрой и Лисимахом, для чего они послали уполномоченного Препелая, к нам прислал послов Птолемей, прося заключить мир и с ним и вписать его в то же соглашение. Мы видели, что нам приходится немало поступиться своим честолюбием, ради которого мы перенесли немало забот и потратили много денег; к тому же тогда уже с Кассандрой и Лисимахом мы договорились и дальнейшие переговоры были уже легче. Но понимая, что, если наладить и с ним (т. е. с Птолемеем), то скорее будет покончено с Полиперхонтом, поскольку никого не останется в союзе с ним, а также принимая во внимание мое родство с ним, вместе с тем видя, что вы и прочие союзники страдаете от военных действий и расходов, мы сочли правильным уступить и заключить мирный договор также с ним. Для заключения договора мы послали Аристодема, Эсхила и Гегесия; они вернулись, получив гарантии, а от Птолемея прибыло посольство во главе с Аристобулом, чтобы получить от нас. Итак, знайте, что соглашение достигнуто и наступил мир. Мы записали в соглашении, что все эллины принесут клятву, что взаимно будут охранять свободу друг друга и автономию, предполагая, что пока мы живы, мы, поскольку это зависит от человеческих расчетов, будем это соблюдать, а на будущее время, если все эллины и стоящие у власти обяжутся клятвой свобода эллинов останется более прочной».

Манифест Антигона — уникальный образец дипломатической изворотливости и политической пропаганды того времени.

Обращает на себя внимание отсутствие в соглашении упоминания о Селевке, вновь овладевшем, вопреки Антигону, Вавилонской сатрапией. Это не случайность. Антигон действительно не собирался включать в договор Селевка, и в 311 г. его сын Деметрий отправился в поход на Вавилонию.

Мир, заключенный в 311 г., не решил ни одну серьезную проблему между диадохами.

Антигон продолжал укреплять организационно свое государство, строя, собственные полисы и называя их в свою честь. Например, Антигонию в Троаде и Антигонию в Вифинии, а в 307 г. он построил Антигонию на Оронте в северной Сирии. Несмотря на поражение в Газе, Антигон сохранил свои позиции в Сирии и обратил вместо Востока свой взор на Запад.

Туда же обратил свой взор и Птолемей. Оба надеялись найти там опору, но у Птолемея был «козырь» — так называемая «островная лига» Киклад отдавала в его распоряжение морские коммуникации. Под лозунгом «освобождения Эллады» он даже совершил успешный поход в Грецию и овладел Коринфом и Мегарой, но был вынужден вернуться в Египет.

Таким образом, ситуация в Азии Европе все еще была неустойчивой. Четвертая война диадохов не заставила себя ждать.