Проблемы усвоения женской половой роли

Новорожденной девочке «везет», конечно же, больше. Она с самого начала имеет соответствующую ее полу ролевую модель, поэтому ей в дальнейшем не придется отказываться от своей первичной идентификации с матерью. Врачи, воспитатели детского сада, учителя только помогут ей сформировать адекватный образ себя как женщины. Отсутствие в культуре жесткого стереотипа «настоящей женщины», разнообразие представлений о подлинно женских качествах также облегчают формирование полоролевой идентичности, давая девочке широкие возможности соответствовать стереотипу, оставаясь самой собой.

Одной из важнейших задач формирования детской личности является разрушение первичной симбиотической диады «мать — дитя», в которой ребенок не воспринимает себя и фактически не существует как отдельный субъект. Особенно актуальным проведение границ между собой и матерью является именно для девочки, так как в силу специфики собственного опыта (быть женщиной, дочерью и т. д.) мать склонна в большей степени воспринимать, как свое продолжение дочь, а не сына.

Очень скоро выяснятся, что кроме всегда находящейся рядом мамы есть еще один человек — отец, важность и значительность которого всячески подчеркивается окружающими. Причем чаще всего именно этот «важный» человек уделяет девочке сравнительно мало внимания. Желание привлечь его может быть сопряжено с рядом негативных переживаний; во-первых, ощущение собственной вторичности по сравнению с притягательным миром мужчин; во-вторых, необходимость как-то проявить себя, продемонстрировать, чтобы добиться внимания.

Но исследования Э. Хетеринстонга показали, что девушки-подростки, лишившиеся отца в детские годы, проявляют недостаточную уверенность в отношениях с мальчиками-сверстниками, а впоследствии — с мужчинами. Как правило, они относительно поздно заводят знакомство с юношами. Многие из них проявляют сексуальную заторможенность.

Причем ученый видит 2 типа девушек. Дочери разведенных родителей перенимают критическое отношение матери к отцу. Неудовлетворенность и тревожность матери возбуждают в них желание броситься на поиски «друга», искать безопасность рядом с мужчиной или, по крайней мере, удалиться от грустного домашнего очага, чтобы испытать другую жизнь (развлечение в компаниях с молодыми людьми, ранние половые контакты, ранние замужество, материнство). Что касается дочерей рано овдовевших матерей, то в их памяти остается идеализированный образ отца, с которым немногие мужчины могут соперничать. К тому же этот образ подкрепляется ностальгическими воспоминаниями матери. Дом, в котором росла девочка при отце, представляется им неким потерянным раем, и это становиться тормозом на пути к возможным новым знакомствам, которые могли бы нарушить спокойствие их нынешней жизни.

Нередко наблюдается желание девочек быть «мальчиками» и наоборот. Причины могут быть самые разные (например, замеченные детьми социальные, политические, экономические приоритеты того или иного пола, то или иное отношение к микросреде к девочкам и мальчикам, видимая увлекательность жизни «другого лагеря»). Вот картинка из жизни.

Утром в детском саду мама шлепает своего сынишку и причитает: «Я тебе сколько раз говорила, что ты мальчик! мальчик! мальчик! А не девчонка!» А он: «Хочу быть девочкой!» Оказалось, что воспитательница сказала: «Завтра праздник. Все мальчики приходят в белых рубашках и темных шортах, а девочки — в нарядных платьицах и с красивыми бантами». Вот и захотелось мальчику быть красивым и нарядным.

Каждому педагогу, работающему с подростками, известен образ девочки-сорвонца, которая играм в куклы предпочитает мальчишеские, одевается исключительно в брюки и ковбойки, движения её резки и угловаты. Она любит занятия спортом и походы, вхожа в мальчишеские компании, с презрением относится ко всему женственному. Трудно ей потом дается вхождение в образ девушки…

Наиболее важной характеристикой образа женщины, предлагаемого в средствах массовой информации и в обществе является его незаметность: женщины гораздо меньше представлены в главных ролях, названиях, картинках, их деятельность менее интересна и социально не вознаграждается, чаще всего сводится к помощи герою-мужчине. Исходя из данных, неудивительно, что уже начиная с возраста 5−6 лет и далее число девочек, говорящих, что они хотели бы стать мальчиками, и играющих в мальчишечьи игры, значительно превосходит число мальчиков, высказывающих кросс-сексуальные предпочтения.

В советских произведениях для детей наряду с подобным образом женщины существует и другой, примером которого может служить «мамаповар» или «мама-милиционер» из стихотворения С. Михалкова: перечислив разные профессии, автор считает нужным подчеркнуть: «мамы разные нужны», явно предполагая, что, если детей не научить, они будут ориентироваться в «оценке» мам на их профессиональный статус.

Таким образом, ребенок с детства усваивает необходимость совмещать женскую роль с профессиональной (причем вопрос об их иерархии остается открытым). В то же время мужская и профессиональные роли представлены как тождественные, так как никакие иные мужские проявления практически нигде не описываются.

В итоге женская роль выглядит не только второстепенной, но и более тяжелой с двойной нагрузкой.