Основные направления исследования дискурса в современной лингвистике

Сложность определения точного места дискурса в гуманитарных науках обусловлена, в том числе, тем, что «дискурс — синергетическая универсалия, динамичная и открытая, вариативная в порождении и в интерпретации. Дискурсология — область гуманитарного знания, предполагающая быструю реакцию на внешнюю среду. И, поскольку современная жизнь представляет собой по большей части лиминальный дискурс, — переход от одних ценностей к другим, от привычных дискурсивных практик к новационным, резервы дискурсологии неисчерпаемы» [Синельникова 2011а: 7].

Вопрос о соотношении категорий «текст» и «дискурс» широко обсуждается в лингвистике, социолингвистике и других смежных дисциплинах. В сжатом виде соотношение категорий «текст» и «дискурс» можно представить тремя моментами:

текст нетождественен дискурсу;

текст тождественен дискурсу;

текст и дискурс взаимозависимы.

Сторонники позиции о нетождественности текста и дискурса считают, что различия между текстом и дискурсом могут иметь как лингвистический, так и внелингвистический характер.

«К внелингвистическим относятся основания, обуславливающие порождение текста, сопровождающие его функционирование и связанные с его устройством лишь косвенным образом (например, деление: письменный текст — устный дискурс). Здесь значимыми оказываются особенности области использования текстов, тип коммуникативной ситуации, коммуникативные задачи, реализуемые текстом, его функции и т. д.» [Маркович 2008: 11].

Лингвистические признаки «включают все свойства текста, которые непосредственно отражают его внутреннюю, содержательную структуру и внешнюю, формальную организацию. К числу отличных от дискурса признаков текста чаще всего относят: информативность, членимость, когезию, континуумность, модальность, автосемантию», «тематичность, связанность, цельность, законченность, отдельность».

Индикатором нетождественности понятий «текст» и «дискурс» являются их дифференциальные признаки: широкое понимание дискурса предполагает его трактовку как коммуникативного события между его участниками, которое имеет место в определенном временном, пространственном и прочем контексте; в тексте же, главным образом, выделяются его структурно-семантические характеристики. Поскольку дискурс имплицитно содержит понятие сознания, когниции, он не синтагматичен, но парадигматичен и, вследствие этого, он, шире текста. Дискурс рассматривается как процесс, результат, система не только с точки зрения лингвистических категорий, но и с учетом категорий теории коммуникации, культурологии, философии.

Дискурс как процесс может отождествляться с семиотическими проявлениями: «всё множество семиотических фактов (отношений, единиц, операций и т. д.), располагающихся на синтагматической оси языка» можно рассматривать как определение дискурса" [Греймас, Курте, 1983: 488]. Дискурс как результат может рассматриваться в качестве феномена, имеющего, по мнению Н. В. Бабаян, параметры завершенности, цельности, связности, который представлен в виде фиксированного текста — «продукта дискурса».

Дискурс как система проявляется в «социально обусловленной и культурно закрепленной рациональной организации правил словоупотребления и взаимоотношения отдельных высказываний», в «системе ограничений, которые накладываются на неограниченное число высказываний в силу определённой социальной или идеологической позиции».

Это «система, предполагающая внутри себя синтагматические и парадигматические отношения между образующими систему формальными элементами, что позволяет выявить прагматические идеологические установки субъекта высказывания, ограничивающие потенциальную неисчерпаемость значений текста» [Можейко 2001: 233].

Как видим, в этих трех трактовках «понятие „дискурс“ описывается с фокусом внимания на структурные, системные либо процессуальные характеристики, учитывает взаимодействие с социокультурными, экстралингвистическими и коммуникативно-ситуативными факторами, может быть представлено как фиксированный результат в виде текста».

В спорах об отношениях дискурса и текста, по всей вероятности, наступил этап понимания того, что дискурс — предпосылка понимания текста. Современные тексты являют собой новый смысловой монтаж, не укладывающийся в рамки стиля, что свидетельствует о смене исследовательских приоритетов: переходе от текстологического анализа к дискурс-анализу.

Дискурс — порождающая среда для междисциплинарности. Междисциплинарность, по мнению Л. Н. Синельниковой, «это когда язык описания одной области может использоваться для описания другой или когда применяются различные языки (методики, приёмы) для описания одного и того же феномена. Дисциплинарная семантика и семантика междисциплинарности в дискурсивных исследованиях составила общее поле действий. Ценность дискурсологии в том, что она способствует созданию общей научной сети» [Синельникова 2011а: 8].

Учитывая сложность описываемого явления, следует признать, что трактовка понятия «дискурс» в значительной степени модифицировалась на протяжении нескольких десятилетий. Если в 60−70-х годах 20 века дискурс определяется как связанная последовательность предложений и речевых актов (М. Фуко), то уже в 80−90-е годы (Н. Фэрклоу, Р. Водак, Дж. Фиск, Т.А. ван Дейк) дискурс рассматривается как сложное коммуникативное явление, при исследовании которого рассматриваются, кроме текста, экстралингвистические факторы — знания о мире, интенции адресата, социальная среда, в которой происходит реализация текста, что способствует лучшему пониманию самого текста. Выделяется «ситуационная модель «(Т. ван Дейк) [Дейк 1998 ] в качестве базового типа репрезентации знаний, при этом определение природы таких моделей диктуется изменениями, происходящими внутри данных моделей.

Исследуя взаимодействие различных факторов, способствующих формированию дискурса, Т. ван Дейк пишет, что «…нам еще не известно, как на самом деле строится репрезентация прагматического контекста и самого текста в процессе коммуникации. Мы не знаем точно, каким образом информация, полученная при зрительном восприятии, соединяется с логическим и прочими выводами актуализированными фреймами; мы не знаем, в какую форму облекается полученная информация, как она хранится и как соединяется с имеющимися в распоряжении человека знаниями, желаниями, эмоциями, отношениями и целями» [Дейк 2000: 37].

В предисловии к книге Т. ван Дейка «Язык. Познание. Коммуникация» Ю. Н. Караулов и В. В. Петров справедливо замечают, что «существенные результаты в современных исследованиях языка вряд ли могут быть получены путем чисто языковых явлений. Только тщательно и детально исследуя социальный контекст функционирования языка, мы можем надеяться узнать о нем что-то действительно новое».

В современной лингвистике вопрос о выделении типов дискурса остается по-прежнему до конца не решенным. Поскольку в классификации типов дискурса в качестве определяющих признаков участвуют составляющие речевых ситуаций и в различных концепциях набор переменных, характеризующих такую ситуацию, не одинаков, общепринятая единая классификация дискурса отсутствует: каждому типу дискурса присуща своя информационная специфика как на уровне кода, так и на уровне реализации, причем как внутренней реализации (мышление, внутренняя речь), так и внешней (тип общения, кинесика и другие невербальные знаки).

Нельзя не согласиться с мнением Е. С. Кубряковой, что дискурс представляет собой «сложное коммуникативное явление, не только включающее акт создания определенного текста, но и отражающее зависимость создаваемого речевого произведения от значительного количества экстралингвистических обстоятельств — знаний о мире, мнений, установок и конкретных целей говорящего как создателя текста».

В связи с таким пониманием дискурса в данном исследовании значительное внимание уделяется разработке внелингвистичеких элементов дискурса — невербальных и трансвербальных.