Концепт ЭЛИТА и его объективация в наивной картине мира

При выборе концептуального анализа в качестве одного из основных исследовательских подходов появляется некая неопределенность, исходящая из двойственного понимания ключевого термина «концепт»: с одной стороны, при проведении концептуального анализа мы проводим анализ концептов, т. е. существующих культурно-ментально-языковых образований, категоризирующих смысловое пространство культуры, с другой стороны, концептуальный анализ является способом исследования, выполняемого при помощи концептов.

В нашем случае мы рассматриваем концепт как теоретическую единицу, конструируемую для конкретных эмпирических целей и удобства в осмыслении и систематизации материала.

При описании когнитивного стереотипа исследователь принимает во внимание ценностный критерий, т. е. опирается на представление об определенных качествах, присущих элитарной личности: поведенческих эталонах, высоком уровне интеллектуального развития, моральных качествах и степени «аристократичности» в повседневной культуре. Особенно важно, что эти «ценностные» критерии связаны с вопросом об «истинности», «подлинности» той группы, которая считается или сама себя считает элитой, а также с представлением об элитарности как о качестве, которое передается по наследству.

Учитывая тот факт, что для разных хронотопов и типов элиты присущи различные концептосферы с дифференциальными базовыми концептами (например, «честь», «достоинство» для индустриальной эпохи, «социальная мимикрия» и «потребительство» для эрзац-элиты вне определенной эпохи, «мобильность» и «транснациональность» для элиты в эпоху постмодерна), мы намерены применить различные подходы для актуализации дискурсообразующих концептов элиты в целом и базовых концептов в частности, что реализуется посредством метода стратификации. Более того, дискурсивная элитарная личность отличается специфическим набором характеристик и дифференциальными базовыми концептами при рассмотрении ее через призму таксономии, т. е. базовые концепты элитарной личности политика отличаются от набора базовых концептов творческой элитарной личности и т. д., поскольку отличаются их социальные и дискурсивные практики. С этой целью, полагая, что понимание элитарной личности будет различным в зависимости от того, в какой картине мира — наивной или научной — реализуется дискурс элиты, создаетсяискусственный конструкт («идеальная» дискурсивная элитарная личность), который может служить теоретической моделью в разных современных дискурсивных картинах мира. Рассмотрение характеристик такой личности опирается на сопоставительное исследование фрейма «элитарная личность», проводимое на основании когнитивных стереотипов в сознании русских и англичан.

Исходя из практических интересов исследования, при анализе эмпирического материала предлагается рассматривать понятийные элементы концептов, опираясь на метод «послойного» анализа концептов, выдвинутый Ю. С. Степановым, который предлагает различать «три слоя или компонента, имеющиеся у каждого концепта:

• 1) основной актуальный признак, известный каждому носителю культуры и значимый для него;
• 2) дополнительный, или несколько дополнительных пассивных признаков, актуальных для отдельных групп носителей культуры;
• 3) внутренняя форма концепта, не осознаваемая в повседневной жизни, известная лишь специалистам, но определяющая внешнюю, знаковую форму выражения концептов" [Степанов 1997: 41−42].

Основные актуальные признаки, известные каждому носителю культуры и значимые для него, рассматриваются на материале текстов российских и британских форумов в Интернете.

С развитием когнитивно-дискурсивной парадигмы в современной лингвистике фокус исследований переместился на изучение взаимоотношений между языковыми и внеязыковыми средствами, которые формируют когнитивный контекст дискурса, иными словами, зависимость между порождением и потреблением текстов и социальными практиками. По мнению Е. С. Кубряковой, «именно под влиянием когнитивной лингвистики сложилось представление о дискурсе как о когнитивном явлении, связанном с передачей знаний и содержанием новых знаний, о необходимости рассмотрения лингвокультурологического и социального контекста использования языка, а также учета личностных свойств участников дискурсивной деятельности» [Кубрякова 2002: 13].

В.З. Демьянков, анализируя сложные отношения дискурса и концепта, отмечает, что «дискурс часто, но не всегда, концентрируется вокруг некоторого опорного концепта; создает общий контекст, описывающий действующие лица, объекты, обстоятельства, времена, поступки и т. п., определяясь не столько последовательностью предложений, сколько тем общим для создающего дискурс и его развертывания» [Демьянков 1994: 7].

Продолжая эту мысль, Ю. С. Степанов пишет, что «дискурс предполагает особое употребление языка для выражения особой ментальности, даже особой идеологии…"(курсив наш. — Т.О.).

В многообразии концептов следует выделить концептуальную доминанту, под которой в работе понимаются базовые, «опорные», системообразующие концептуальные универсалии (концепты, концептуальные модели), определяющие специфику данного типа дискурса, проявляющиеся в «когнитивной схеме» дискурса, в его «макроструктуре» и определяющие семантические и коммуникативно-прагматические особенности текстов, в которых происходит языковая объективация названных концептуальных феноменов.

Выделение концептуальных доминант в над-институциональном дискурсе элиты обусловлено лингвистическими (содержание текста, его тематика, синтагматика, лексико-семантические и контекстуальные особенности), прагматическими (потенциал отдельной концептуальной единицы в рамках дискурса, ее продуктивность и активность), экстралингвистическими (социально-историческими, геополитическими, этнокультурными и пр. особенностями) факторами, значительную роль играет также понятийный критерий, очерченный тематикой дискурса.

Для дискурсивного пространства элиты концептуальной доминантой является мегаконцепт ЭЛИТА, представляющий собой концептосферу, т. е. совокупность концептов, косвенно или прямо соотнесенных с речеповеденческими моделями социальных макрогрупп элиты в различных социальных институтах.

Концептосфера дискурсивного пространства элиты представляет собой иерархическую совокупность вышеперечисленных концептов, выступающую в виде базы для формирования мировидения отдельного носителя культуры или идеологии, либо социального института в целом. Каждый концепт является частью системы взаимоотношений с другими концептами. В такой системе концепт определяет другие концепты и через них определяется сам, что становится очевидным при проведении практического анализа — в каждом из фрагментов текстов актуализируется не один, но несколько смежных концептов. Поскольку концепты, формирующие концептосферу элиты, актуализируют описываемый феномен во всей полноте и разнообразии этого многослойного явления, логично, исходя из интересов эмпирического исследования, категоризировать их.

Концепты могут концентрироваться в одном смысловом поле либо по принципу семантической близости, либо как бинарные оппозиции.

Прежде всего, следует выделить «работающие» в неразрывном единстве оппозитивные когнитивные структуры (концепты и антиконцепты по терминологии С.Г. Воркачева). К таковым мы относим концепты, актуализирующие противоположные эвалюативные эталоны, реализуемые дискурсивными элитарными личностями: Нравственность Цинизм; Консумеризм, Сохранение традиций Маргинализация, Харизматичность; Интеллигентность/Снобизм; Публичность Закрытость; Социальная ответственность, Патриотизм Космополитизм.

С другой стороны, часть концептов группируются вокруг семантического ядра (принцип семантической близости) и, плавно «перетекая», дополняют характеристики друг друга:

Доминирование — Власть — Политическое влияние — Социальная значимость;

Целеустремленность — Компетентность — Профессионализм;

Успех — Деньги — Привилегии.

Дискурсообразующие концепты элиты можно также рассматривать с позиций первичности/вторичности концептуальных признаков. К первичным мы относим онтологические характеристики, имманентно присущие феномену «элита»: избранность, закрытость, стремление к доминированию, власти, политическому и социальному влиянию. Для достижения названных положений и целей элите необходимо наличие вторичных концептуальных признаков: элитарного мышления, целеустремленности, цинизма, харизматичности, публичности, материального благосостояния, т. е. тех средств, которые необходимы для реализации стратегии и тактики дискурсивного воздействия при осуществлении доминирования. Наличие в концептосфере элиты концептов «маргинализация» и «консумеризм» свидетельствуют, во-первых, о многослойности мегаконцепта ЭЛИТА, во-вторых — о диалектическом характере исследуемого феномена.

Как отмечает Н. Н. Болдырев: «Когниция — это и сам познавательный процесс, и результаты этого процесса — знания» [Болдырев 2004: 23].

Исходя из положения, что концепт — это не только содержание, это всегда диалектическое единство акта и результата, в концептосфере дискурса элиты можно выделить концепты действия и концепты результата.

Например: Действие: доминирование; результат — власть, социальная значимость, политическое влияние, социальная ответственность.

Действие: получение образования; результат — компетентность, профессионализм, успех, материальное благополучие.

Учитывая, что первичные концептуальные признаки являются основополагающими, логично выделить ядро концептосферы дискурса элиты из их числа. Мы убеждены, что дискурсивной доминантой концептосферы элиты является концепт «доминирование», поскольку он представляет собой базу и основание, без которого дискурсивные практики элиты утрачивают свою сущность.

Несомненно, что формирование лингвосемиотической модели дискурса элиты становится возможным только после всестороннего рассмотрения всех особенностей исследуемого дискурса и его дискурсивного пространства.

Лингвосемиотическая модель дискурса, как вытекает из названия, состоит из двух компонентов — лингвистической и семиотической. Как пишет В. И. Карасик: «Модель как исследовательский конструкт реальности представляет собой рабочий инструмент для изучения сущности рассматриваемого явления в его системных и функциональных связях с явлениями более общего порядка и рядоположенными феноменами. Лингвистическое моделирование схематически сводится к постановке вопросов „Что это?“, „Какие разновидности этого явления существуют?“ и „Какими языковыми способами это явление выражается?“. В последнем случае имеются в виду как собственно языковые, так и коммуникативные способы выражения того или иного феномена» [Карасик 2012: 43].

Связывая лингвистическую (язык) и семиотическую составляющую модели дискурса, В. И. Карасик отмечает, что «семиотической по своей сути является формула социального статуса человека, в которой выделяются три компонента: статусный индекс (ролевые признаки человека), статусный вектор (указание на неравенство либо равенство участников общения), статусная репрезентация (выражение уважительного отношения к адресату путем его возвышения либо самопринижения говорящего)» [Там же: 51].

Для нашего исследования особенную ценность представляет отмеченная автором связь статусного индекса и поведенческих моделей людей, принадлежащих к разным лингвокультурам и к различным социальным группам. «Статусный индекс по-разному определяет поведение людей в различных лингвокультурах. Специфически выражаются векторные признаки статусного неравенства: в одних культурах право задавать вопросы принадлежит только вышестоящим, в других это коммуникативное действие не ассоциируется со статусным неравенством, статусно маркированной часто является коммуникативная инициатива, статусный вектор определяет разные формы обращения к адресату. Выражение социального статуса всегда эмблематично, социальная пирамида в определенных типах общения осмысливается как символ, определяющий принадлежность участников общения к единому коллективу» [Карасик 2012: 6]. Очевидно, что социальный статус является важным знаком дискурса элиты как над-институциального типа дискурса.

В дальнейшем анализе средств актуализации концепта «элита» мы будем рассматривать лингвосемиотическую модель дискурса как «конструкт, расшифровывающий (описывающий) средствами лингвистики «соотношения языкового знака с внезнаковой реальностью и человеком как интерпретатором этой реальности» [Карасик 2012:53].