Сравнительный анализ экспортных изделий эпохи Канси

Изделия китайских мастеров

На протяжении нескольких веков именно фарфор создавал представление о стране, ее обитателях, их образе жизни и нравах. Сам материал, до начала XVIII века недоступный европейцам, порождал множество легенд. Первые фарфоровые предметы, попадавшие в Европу, считались престижными, свидетельствующими о высоком социальном статусе их обладателей.

Фарфор начала правления Цинской династии «подробно показывает изменение стиля орнаментации изделия в сторону большей декоративности, а в соответствии с этим и изменения в содержании росписей» Арапова Т. Б. Китайский фарфор в собрании Эрмитажа (кон. XIV первая треть XVIII вв.). Каталог. Л., 1977. С. 31. Являясь по-прежнему определяющим видом прикладного искусства, фарфор наиболее полно отразил изменения в направлении развития китайского искусства; это — обращение к прошлому, стремление к точному повторению старых образцов, увлечение техникой, виртуозность исполнения, а также появление новых мотивов.

Прекрасным примером подражания древним образцам может служить блюдо, покрытое желто-зеленой пятнистой глазурью и украшенное гравированным изображением драконов в облаках (1662−1722, ГЭ, рис. 16). Такие блюда изготавливались в Цзиндэчжэне в подражание танским цветным глазурям, и являются изящным представителем изделий Канси. Совершенство технического исполнения и замысловатый рисунок на эрмитажном блюде отличают данный предмет. Роспись изображает дракона с пятью когтями (символ власти императора), на блюде имеется марка с девизом правления Канси — шесть иероглифов, написанных кобальтом, в двойном круге. Это позволяет предположить, что блюдо вышло из казенных мастерских, поставляющих продукцию двору.

Примером же традиционного типа композиции из характерного для Канси «зеленого семейства» может служить роспись блюда конца XVII века с изображением мчащегося на фоне пейзажа цилиня и летящего феникса (1662−1722, ГЭ, рис. 17), выполненное с полихромной надглазурной росписью. По борту блюда изображаются стебли, листья и цветы пиона — мотив, характерный для «зеленого семейства». Другой принцип композиционного решения лег в основу декорировки вазы, так же с полихромной надглазурной росписью. Ваза относится, по-видимому, к началу XVIII века (1662−1722, ГЭ, рис. 18). Ее поверхность заполнена прямоугольниками и круглыми полями на красном фоне с цветами и спиралевидными завитками, выполненными резервом. В полях — пейзажи, цветы и птицы. По сравнению с предшествующим историческим периодом, чувствуется большая свобода в построении пространства, передаче поз, движений птиц и животных — очевидный прогресс мастеров фарфора.

Также стоит сказать о группе блюд, декорированных в самых интересных традициях периода Канси. Лучшее из них, хранящееся в Государственном Эрмитаже, украшено бабочками на фоне веток с цветами пиона, персика (1662−1722, ГЭ, рис. 19). Техника — надглазурная полихромная роспись. Свободный рисунок, умело найденное соотношение фона и основной композиции, смело подобранные цвета (в росписи использованы желтый, лиловый, красный, объединенные зеленым разных оттенков) дают почувствовать изящество этих легких росписей, прославивших мастеров-керамистов периода Канси. Декорировка других блюд строится по схеме, аналогичной минским вещам; в центре — изображение скал, цветов, птиц, бабочек; по борту — широкая полоса с цветами на одном из вышеперечисленных фонов.

Стоит заметить, что в росписях по фарфору периода Канси центральное место занимают полихромные с изображением птиц и цветов, позволяющие в полной мере выявить декоративное начало в композициях Кочетова С. М. Фарфор и бумага в искусстве Китая. Л., 1956. С. 87. Сюжетные композиции правления Канси — Юнчжэн отражают круг интересов зажиточных слоев, что явилось следствием изменений в социально-политической жизни Китая. Этим в известной мере и объясняется распространение жанровых росписей со сценами из жизни сановников, изменения в содержании символико-благопожелательных росписей, которые были направлены, главным образом, на пожелание процветания чиновнику.

Значительное место в полихромных росписях занимают пейзажи, которые прежде являлись повторением картин известных художников Кречетова М. Н. Китайский фарфор для экспорта в Европу. XVII—XVIII вв. Диссертация. 1946. С. 235. Например, блюдо с изображением отшельника в горах, воспроизводящее картину художника Цао Тяня (о чем свидетельствует надпись в правом верхнем углу росписи и две печати). К сожалению, найти ее живописный оригинал не удалось, но мастер сумел очень точно передать эмоциональный настрой традиционной пейзажной живописи Китая. Передача же основных элементов композиции идет от уже сложившихся принципов живописи по фарфору и в значительной степени обусловлена особенностями технического исполнения росписи (изображения скал, сосны, травы, например). По смыслу сцена связана с надписью, являясь своеобразной иллюстрацией. Кроме того, в росписях фарфора пейзажи часто служат фоном, на котором развертывается действие. Следует отметить, однако, что наибольшего расцвета пейзажные композиции достигли в росписях кобальтом.

Как упоминалось выше, нередко в росписях «зеленого семейства» Канси встречаются и сюжетные композиции. Так, на поверхности большого блюда изображена группа музыкантов, служанки с опахалом и знатный чиновник на террасе павильона (1662−1722, ГЭ, рис. 20). Многофигурная композиция насыщена множеством деталей, рисующих быт, изображение может служить полезным источником о жизни императорского двора. Роспись отличают строгий ритм в размещении фигур, изысканный колорит, включающий наряду с зеленым, лиловый и желтый тона. Хотя блюдо помечено маркой иного правления, по характеру декора и красочной гамме его атрибутируют как период Канси Арапова Т. Б. Китайский фарфор в собрании Эрмитажа (кон. XIV первая треть XVIII вв.). Каталог. Л., 1977. С. 32. В подобном плане решена роспись другого блюда из собрания Государственного Эрмитажа с изображением сцены в императорском дворце (1662−1722, ГЭ, рис. 21). Здесь показан павильон дворца с тремя столами, за которыми располагаются сановники, а в центре — император. Предметы на столах символизируют богатство и знатность, а также ученость (например, ветка коралла).

В европейских коллекциях китайского фарфора периода Канси можно встретить и росписи с известными персонажами из традиционных историй, например, упоминавшегося в предыдущей главе покровителя сдающих экзамены — Куй Сина. Такое изображение украшает удивительный по своей манере изготовления стакан для кистей (1662−1722, ГЭ, рис. 22). Фигура Куй Сина показана в стремительном движении и по трактовке образа перекликается с известными изображениями его в лубке. Справа добавлена надпись из четырех строчек иероглифического текста, связанная с символикой образа Куй Сина.

Характерным же образцом группы предметов с подглазурной кобальтовой росписью может служить сосуд, украшенный изображением вьющихся стеблей, листьев и цветов лотоса (1662−1722, ГЭ, рис. 23). Отличает его от минских прототипов своеобразный орнамент края, состоящий из двойного рядя зубчатых лепестков, несколько усложненный рисунок лотоса и большая компактность композиции. В целом в росписи чувствуется некая строгость, однако изящество рисунка не исчезает.

К периоду расцвета фарфора Канси (1683 — 1710) можно отнести два сосуда из группы росписей кобальтом, с изображением цветов сливы мэйхуа, выполненных резервом на темно-синем фоне. По характеру декорировки они отличаются от предметов начала правления, хотя сама техника росписи традиционна. Прием росписи резервом уже встречался в живописи по фарфору периодов Юань и Мин; здесь же он приобретает новое звучание.

Одна из лучших вещей с росписью кобальтом, хранящаяся в России — четырехгранная ваза. На ее стенках — пейзажи и иероглифические тексты, по содержанию непосредственно связанные друг с другом. На двух гранях изображены пейзажи, на двух других — отрывки из поэмы художника эпохи Сун, Сун Дунно (Су Ши, 1036 — 1101), «Ода о красной стене». Пейзажи (один — с зубчатой стеной на заднем плане), оживленные фигурками людей, плывущих в лодке или стоящих на берегу, являются иллюстрацией к произведению известного философа. Остальные изображения на горле и плечиках насыщены символикой, связанной с миром представлений поэта, ученого-философа.

Примером сюжетных композиций в росписях кобальтом может служить чаша с крышкой, на которой изображены группы людей, расположенных на террасе и занятых чтением, музыкой, каллиграфией, олицетворяющих четыре искусства (1662−1722, ГЭ, рис. 24). На крышке изображены аналогичные сцены и двойной кобальтовый круг. По своему характеру роспись этой чаши близка минским образцам и отличается от них лишь большей разработанностью деталей.

Как уже говорилось во второй главе, в росписях периода Канси сложно провести грань между жанровыми и символико-благопожелательными сюжетами. К таким росписям относятся сосуды с изображением женщин и играющих мальчиков, которые можно увидеть в эрмитажной коллекции. Роспись сосуда типа гуань (1662−1722, ГЭ, рис. 25) по своему решению принципиально не отличается от минских прототипов Стужина Э. П. Китайское ремесло XVI—XVIII вв. М., 1970. С. 86. Здесь же, еще в зачаточной стадии, заметно пренебрежение к форме, которое впоследствии, как известно, приведет к резкому снижению художественных достоинств расписных изделий. Автор строит композицию без учета особенностей формы сосуда, что заметно при взгляде на изображение женских фигур. Еще один вариант этого сюжета дает роспись фляги с фигурками мальчиков, бегущих по саду. Символико-благопожелательное звучание росписи усиливается изображениями на обратной стороне фляги; стоящему у павильона чиновнику подносят оленя — символ успешного продвижения по служебной лестнице Рудова М. Л. Символика в китайском искусстве по народным картинам няньхуа. Труды Государственного Эрмитажа. Л., 1969. С. 245.

Тенденцию второй половины правления Канси к усложненности орнамента, что иллюстрирует роспись замечательного блюда (1662−1722, ГЭ, рис. 26), поверхность которого заполнена изображениями стилизованных стеблей и завитков, изгибающихся у основания наподобие гриба чжи. На дне марка в виде листа. Мастер «подчиняет композицию форме изделия, выделяя основные членения сдвоенными полосками кобальта» Арапова Т. Б. Китайский фарфор в собрании Эрмитажа (кон. XIV первая треть XVIII вв.). Каталог. Л., 1977. С. 33 — характерный прием для периода Канси.

Можно заметить, что порой в росписи одного и того же изделия периода Канси отдельные картуши резко отличаются друг от друга характером исполнения. Таковы, например, верхние и нижние картуши в росписи одного из сосудов — кувшина для вина. Рисунок верхних отличается изяществом, тонкостью и прекрасно увязан с формой картуша. Нижние, напротив, выполнены несколько небрежно и грубовато. Можно предположить, что сосуд расписывал не один, а два мастера; это вполне вероятно, если принять во внимание разделение труда по операциям, которое наблюдалось в фарфоровом производстве в XVIII веке.

Еще одна небольшая группа изделий, которая относится к периоду Канси — изделия, расписанные цветными эмалями по неглазурированному черепку (фаланьцай). Эта техника часто использовалась в формах мелкой пластики. Для примера можно привести две фигурки лежащих коней, служивших, судя по всему, капельницами для туши — на спинках у них небольшое круглое отверстие (1662−1722, ГЭ, рис. 27). Такие бытовые предметы отличает характерная красочная гамма с ярко-зеленым, желтым и лиловым цветами. Фигурки реалистичны и изящны, что характерно для предметов Канси. Здесь же можно упомянуть, что в коллекции России также хранятся две фигурки китайских львов на высоких подставках, которые, помимо утилитарного назначения в качестве пресса, являлись своеобразными отсылками к буддийской вере. Такие предметы получили большое распространение среди знати того времени.

Характерным примером изделий, вышедших из мастерских Лан яо (провинция Цзянси), может служить чаша периода Канси, покрытая густой, темно-красной глазурью (так называемая «бычья кровь») Кречетова М. Н., Вестфален Э. Х. Китайский фарфор. М.-Л., 1947. С. 55. Внутри глазурь менее интенсивного цвета. В чаше заметно мастерство и изящество, характерное для изделий Лан яо, ставших знаменитыми в свое время. Иногда же монохромы Канси украшались подглазурной гравировкой. Так, на эрмитажной тарелке под темно-фиолетовой глазурью можно увидеть внутри на дне и снаружи по борту два извивающихся дракона в облаках. Снаружи на дне, в двойном круге, имеется традиционная марка правления Канси из шести знаков, написанных кобальтом.

С начала XVII века директора Ост-Индской компании не только заказывали в Китае определенное количество фарфора, но и отправляли китайцам рисунки форм и мотивов декора требуемых изделий для копирования их в фарфоре. Эта ситуация способствовала сложению в художественной продукции Кантона своеобразного варианта «европейского стиля», симметричного стилизациям шинуазри на Западе.

Следует отметить, что мотивы декора произведений экспортного искусства сделались общими для разных его видов, пройдя апробацию в китайском фарфоре. Традиционные формы чередовались или комбинировались в изделиях для европейского рынка с экзотичными западными формами; роспись фарфора XVII века отмечена чертами португальского влияния Кречетова М. Н. Китайский фарфор для экспорта в Европу. XVII—XVIII вв. Диссертация. 1946. С. 235. (среди декоративных мотивов преобладали эмблемы и девизы, изображения европейских кораблей, иногда сочетавшиеся с китайскими элементами). Часть предметов раннего экспортного фарфора была украшена сценами на тему христианских страстей (так называемый «иезуитский фарфор») и включала обнаженную натуру; использовались композиционные приемы, характерные для произведений европейского искусства (например, низкая линия горизонта) Кузьменко Л. И. Китайский фарфор XVII — XVIII вв., проблема стиля. XVII—XVIII вв. Автореферат диссертации. 2000. [Эл. Ресурс]: URL: http://www.dissercat.com/content/kitaiskii-farfor-xvii-xviii-vv-problema-stilya. В росписи экспортных вещей появился мотив аканфа, воспринятый из голландской керамики (возможно, изразцов). Аналогичный набор традиционных, смешанных и европейских форм и рисунков (изображения европейских кораблей и христианских сцен) характерен для кантонских расписных эмалей периода трех правлений. Во второй половине XVIII века китайский экспортный фарфор и эмали отражают стилистическое влияние сложившегося к этому времени европейского (в частности, мейсенского) фарфорового производства.