Молодёжная культура: история развития

Появление самих терминов «молодежи» и «молодежной культуры» связывают с именем социолога Т. Парсонса, который отнёс её появление послевоенному развитию общественной структуры и культуры. Молодежная культура в его понимании стала тем пространством, где молодежь стремится обрести аутентичность, так как вне его она ограничена контролем старших поколений. Молодость по Т. Парсонсу — это переходный период между зависимостью ребенка и возможностям взрослого.

В этот же период особую значимость для молодёжной культуры приобретает музыка, она становится незаменимым атрибутом культуры молодых на последующие годы, так как формирует пространство свободное от взрослых. Э. Хобсбаум отмечает, что в 1960;ые годы до 85% продукции студий звукозаписи раскупалось молодежью в наименее политизированных странах. К 1970;ым в Европе вырос рынок грампластинок. В приоритете была рок-музыка. Музыканты олицетворяли собой саму молодость и манифестировали её мимолетность, ведь нередко из-за стиля их жизни не доживали до старости. Когда кончается молодость, тогда же кончается и жизнь. На независимость молодежи обратили внимание и производители потребительских товаров: например, производство косметических средств и предметов личной гигиены сильно выросло. Всему этому сопутствовала напряженность в общении со «взрослыми», которые не признавали «взрослость» молодежи.

Э.Хобсбаум выделяет три основных результата появления и последующей гегемонии молодёжной культуры:

• 1) Юность воспринимается, как последняя стадия развития человека
• 2) Молодёжь становится преобладающим фактором развитой рыночной экономики, так как обладает значительной покупательной способностью: расширяется индустрия развлечений для молодежи, открываются молодежные клубы, магазины одежды. Мода перенимается у молодежи, в то время как буржуазная молодежь с середины 1950;ых годов перенимает её у низших классов.
• 3) Молодёжь становится интернациональной, её отличительные черты с 1960;ых годов — это рок-музыка и джинсы. При этом рок зачастую не переводится на другие языки и поется везде на английском.

Всё это происходило параллельно в 1960;1970;ых годах во многих странах, в том числе и в СССР. Произошел прорыв в индустрии моды и музыки, ориентиры для которых стала задавать молодежь.

Обращение к сексу или наркотикам в период расцвета молодёжной культуры Э. Хобсбаум связывает со стремлением молодежи к расшатыванию основ государства и родительской власти, демонстрации неповиновения и превосходства. Также Э. Хобсбаум отмечает, что предпочтение свободы индивидуальных желаний прежним ценностям стало предпосылкой появления общества потребления. М. Джекоб писал, что «базирующаяся на музыке и наркотиках, молодёжная культура отвергла благополучное общество Запада и существует как обвинение, как свидетельство того, что многие дети отвергают грехи и достижения своих отцов». Молодежная культура 1960;ых годов противопоставляла полную свободу нормам протестантской этики: личность могла выбрать для себя не трезвую жизнь, а замутненное сознание.

Социолог К. Келли в своем исследовании «Молодежь, гуманизм и технологии» писал о том, что возникновение особой молодежной культуры — это итог несоответствия между основными человеческими потребностями и возможностями их удовлетворения в условиях экономического роста в индустриальном обществе. Саму возможность зарождения молодежной культуры именно в это время можно связать с тем, что именно в 1950;1960 годах мечты о материальном благополучии смогли реализоваться во многих западных странах.

Е.Л. Омельченко определяет понятие «молодежной культуры», как «форму публичной фантазии, модель сферы досуга или свободы для любого желающего хорошо проводить свободное время, чувствуя себя молодым и свободным». Она отмечает, что саму молодежь долго рассматривали как ресурс для дальнейшего развития общества и напоминает, что первым и наиболее «живучим» остается биополитический конструкт молодежи. Он постулирует то, что «правильные» ценности должны передаваться взрослыми детям и будущим поколениям, и этим процессом необходимо руководить, чтобы ликвидировать возможную угрозу в лице молодежи. Молодежь при этом определяется по биологическим признакам. Е. Омельченко считает, что подобные подходы вели к юсизму, то есть к дискриминации молодых людей по возрастным признакам и представлении их «неполноценными членами общества». По её мнению, символическим молодежным пространством можно называть всю современность, если рассматривать её с точки зрения консьюмеристских практик.

Субкультурные и контркультурные явления также возникли на заре развития молодёжной культуры на Западе их основной задачей, по мнению Е. Л. Омельченко было визуально обличить несостоятельность «биополитической унификации молодежи». Первым субкультурным молодежным движением в СССР стали стиляги, которые пытались выработать некий образ западной жизни. Оно продолжало существование даже тогда, когда активизировалась борьба с космополитизмом и «буржуазной музыкой». Затем страну захватила «битломания». К концу 1960;ых в СССР появляются «хиппи», а с ними и рок-музыка, которая приняла форму протеста и символом «свободы, искренности, честности, открытости» в противовес «мифотворчеству» верхов. Музыка в тот момент стала заявлением о жизненной позиции.

Сначала советская рок-музыка была англоязычной, а к началу 1980;ых советские рок-ансамбли уже пели по-русски. Рок-музыку власти стремились искоренять, что было не так просто, как со стилягами: внешняя атрибутика здесь не стояла во главе угла. Рок-музыка, как и сама молодежная культура, олицетворяла протест «против косной морали поколения родителей, против подавления человеческих прав». Причем идеология рока была настолько четко выраженной, что исследователи спорят, какой компонент: социальный или музыкальный доминирует в понятии рок-культуры. Исследователи называют подобный прием копирования западных субкультурных практик и дальнейшее их преобразование в соответствии с местными культурными традициями с целью отличения себя от других «глокализацией». Этот термин означает процесс, когда локальное манифестирует глобальные тенденции. Мы полагаем, что это как раз тот случай. Рок-культура в СССР — пример «удачной» глокализации.

К 1990;ым эта тенденция пошла на спад: тогда молодежь обратила свое внимание на пространство танцевальных клубов, на рейверскую культуру, электронную музыку, которая начинала развиваться и порождать разнообразные вариации. Особое развитие это получило в середине 1990;ых годов. Рейверскую культуру «описывают в контексте гедонизма, сиюминутного удовольствия и растворения молодежи в доминирующей культуре мейнстрима» Более того, некоторые исследователи называют культуру рейва «смертью молодежной культуры» и началом приобщения к популярной коммерческой культуре. Рейверы преобразуют субкультуру в «культурную стратегию». Рейв-эпоха закончилась вместе с прошлым столетием. Именно её и застал в первую очередь журнал «Птюч», который много внимания уделял клубной культуре.

О.В. Дубровская пишет, что несмотря на то, что молодежные контркультурные и субкультурные движения появлялись и достаточно быстро исчезали, они, несомненно, оставляли свой след на культуре. Это во многом отражалось, например, на моде: Ж. В. Васильева отмечает, что мода инкорпорировала «вестиментарные элементы оппозиционных молодежных объединений». Также она пишет, что на рубеже 20 и 21 века стало очевидно, что мировой массовый потребительский рынок вбирает в себя идеи субкультур и успешно их продает. Причем «именно контркультурная компонента обеспечивает потребительский спрос». Исследователи пишут, что молодежная культура не изобрела, но обратила внимание на удобную и недорогую одежду: униформы, спортивную и рабочую одежду и др. Вырванные из контекста предметы одежды «эстетизировались» и стали модными. Важность моды отразилась на обоих исследуемых нами журналах: и в «Птюче», и в «ОМе» значительную часть занимали материалы о моде.

Определяла эту атрибутику и образ поведения в целом, как уже было сказано выше, музыка. Далее в таблице сделан краткий обзор динамики развития разнообразных музыкальных направлений в СССР (а затем в России) и на Западе, составленный по книге А. К. Троицкого:

А. Горохов пишет, что мировая звукоиндустрия с 1960;ых годов была в тесной связи с молодежной культурой. К 1990;ым годам музыка постепенно стала частью индустрии развлечений, наряду с кино, модными брендами одежды и др. «Все это друг с другом тесно связано и неотрывно приклеено к потребителю». А. Э. Семенова считает, что музыка стала средством развлечения и обслуживания и это привело её к кризису. Одна из причин этому — воздействие массовой культуры. После распада СССР «в музыкальной культуре появляется понятие «коммерческий продукт».

В своей книге А. К. Троицкий делает важное замечание, относительно парадоксальности развития музыкальной культуры в контексте молодежной культуры: «С одной стороны, музыка эта была подпольная, некоммерческая, революционная. С другой стороны, она стала обалденно хорошо продаваться, вошла в моду». Сходный вектор развития был характерен для всей молодежной культуры в целом.

Мировая музыкальная индустрия во второй половине 20-го века порождает кумиров, «звезд». В первой половине века функцию «звезд» выполняли поэты, а во второй, в связи с развитием технологий в сфере производства и тиражирования аудио и видео, их место занимают представители музыкальной сцены, киноиндустрии, шоу-бизнеса. Они становятся эталонами, примерами для подражания. Важным фактором является то, что эти люди претендуют на особое знание не только в своей профессиональной области, но и во многих других. Таким образом «звезды» транслируют определенное мировоззрение, ценности, осуществляют роль харизматичных лидеров в контексте массовой культуры, дают ответы на вопросы, на которые человек не может ответить сам и освобождают от «бремени свободы». Понятие «звезды» неотделимо от понятия массового искусства, которое по своей природе структурирует мир и становится способом его понимания в условиях дезориентации личности. При этом имидж, личность, поведение артиста становится даже важнее его искусства. Звезда становится брендом. Кроме того, вокруг нее формируется стандарты престижного образа жизни, которые призваны стимулировать потребительский спрос, облегчая проблему выбора.

К концу 20 века мировая молодежная культура обращается к брендам с целью самоидентификации. Исследователи отмечают, что здесь было и обратное влияние: молодежный стиль сам по себе становится брендом. В этом контексте важно отметить шоппинг-культуру, как пространство, которое теперь должно исследоваться без родительского контроля и с целью проявить себя, свою независимость и возможность делать выбор, однако учитывая знаковую систему того сообщества, к которому хочешь принадлежать. Зарождается «мечта о потреблении», а ключевым понятием становится не «сопротивление», а «стиль жизни». В начале 21 века границы неформальной и массовой культуры стремительно размываются. Таким образом, эксперименты с молодежной культурой превратили «субкультурный капитал в товар наряду с другими». Связь с семьей и другими поколениями в момент расцвета молодежной культуры становится слабее, но в это время растет влияние сверстников и СМИ. Авторитет, который ранее принадлежал родителям, взрослым, не исчезает, но переходит в «звездам» кино или музыки, к компаниям равных по возрасту, но в чём-то превосходящих молодого человека людей: как правило, это опыт в чём-то или стаж пребывания в той или иной группе. Тогда же активное влияние оказывает глобализация: теперь в соответствии с этими трендами, молодежь делится на тех, кто «в теме» и обладает знаниями обо всём самом новом, и тех, кто нет. «Молодежь в своем существовании опирается не только и не столько на стандарты прошлого, сколько на стандарты будущего общества».

К концу 20 века появился ещё один фактор, влияющий на развитие молодежной культуры — Интернет и онлайн-сообщества. Исследователи нередко отмечают влияние Интернета, а также компьютерных игр, как новых «колонизаторов». Они становятся новой площадкой для поиска себя, своей идентичности, пространством, которое подконтрольно. Д. Рашкоф называет поколение, приверженное таким практикам — «screenagers».

Таким образом, протест против общества потребления, начавшийся в середине века, в некотором смысле потерпел крах к его концу: мало того, что молодежная культура не смогла преодолеть гегемонию потребительского образа мышления, она стала его активным участником, пребывая в иллюзии прежнего противоборства.