Тексты Дмитрия Быкова как креолизованные

Жанрово-тематическое своеобразие текстов Дмитрия Быкова

В основании жанров журналистики лежит классификация из литературоведения, связанная с выделением трёх родов (групп). В настоящий момент существует тенденция к дроблению и усложнению жанров. Так, например, исследователь А. Тертычный выделяет 8 информационных, 23 аналитических и 12 художественно-публицистических жанров [58, с.14- 63]. Некоторые исследователи отвергают жанры как таковые или выводят систему жанров из одного какого-либо признака (критерия), что делает типологию чересчур узкой и однобокой. Несмотря на то, что существуют разные подходы к жанрам, мы считаем, что целесообразно пользоваться традиционной системой жанров.

В нашей работе мы будем пользоваться традиционной теорией жанров, в которой выделяется информационные, аналитические и художественно-публицистические жанры. Мы рассмотрим их в соответствии с концепцией исследователя Л. В. Шибаевой. Согласно данной концепции в основе каждого жанра лежит предмет, функция и метод [61, с. 5−21].

Мы проанализировали публицистику Дмитрия Быкова в соответствии с этими категориями.

Предмет публицистики По мнению исследователя Л. В. Шибаевой, предмет публицистики — социальная действительность [61, 7].

Особенностью предмета публицистики является «политическое постижение действительности, осуществляемое в агитационно-пропагандистских целях и имеющее своим конечным следствием воздействие на организацию социального поведения масс» [60, с. 20−27].

Пример из текста Дмитрия Быкова «Юбилейное»: «Патриарх Кураев со сцены всю толпу благословит. Роскошное, на гербовой бумаге приветствие оплоту тёмных сил от Путина прибудет из Гааги» [37, с.24]. Этот пример является иллюстрацией того, что предмет материалов Быкова — политическая действительность. Журналист часто упоминает фамилии политических лидеров, его тексты являются откликом на события, которые происходят в России.

Функции публицистики Л. В. Шибаева выделяет три функции публицистики: информационная, воздействующая и языкотворческая [61,10]. Все эти функции присутствуют в текстах Быкова. Информационная функция реализуется через оперативный отклик на события. Например, 11 декабря 2016 стало известно, что телецентр Останкино в целях безопасности обнесли проволокой, уже 13 декабря текст с упоминанием этого факта появился в «Новой газете»: «Внезапно - как бы на случай глобальной русской весны - проволокой колючей Останкино обнесли» [11, 24].

Воздействующая функция в текстах Быкова выражается, например, в прямых призывах к русскому народу: «Хватит дрожать, осинки. Хватит любить скотов. Можно им слать посылки изредка. Я готов» [11, 24].

Языкотворческая функция реализуется через окказионализмы и языковую игру, так, например, журналист использует слово «кирдык», олицетворяя его: «Кирдык таится под кустами, стучится в мирное жильё» [3, 24].

Метод публицистики.

«Художественно-публицистические жанры решают публицистические задачи методами искусства, используют для исследования действительности и обобщений возможности художественного образа» [61, 15].

Образы нередко встречаются в публицистике Дмитрия Быкова: «Спасая землю, утлую скорлупку, весь мир хрипит Архангельской трубой: пожалуйста, алло, возьмите трубку!» [8, 24]. В этом примере несколько образов: земля сравнивается со скорлупкой, мир олицетворяется, он «хрипит» в трубу, произнося слова.

Помимо предмета, функции и метода, у публицистики есть константные и переменные черты. К первым относятся чередование экспрессии и стандарта, социальная оценочность, авторская позиция, образность речи, доступность изложения.

Чередование экспрессии и стандарта, согласно исследованию В. Г. Костомарова, в публицистике осуществляется на трех уровнях:

• 1) «внутрифразовом» — чередование «стандартного обозначения с его так или иначе окрашенным эквивалентом», который «расшифровывается нормативно-стандартными, нейтрально-немаркированными средствами»;
• 2) «контекстном» — «текстовое сочетание, чередование содержательно независимых друг от друга элементов разных стилистических и иных окрасок: присоединительные конструкции, метафоризация, „перемена ролей“ терминов и иноязычных элементов…»;
• 3) «композиционном» — «отталкивание от пословиц и поговорок, „цитат“ и целых литературных произведений» [51, с. 143−145].

Пример из текста Быкова: «Коней на переправе не меняют, свиней на переправе не едят…» [31, с. 24].

Чередование экспрессии и стандарта на композиционном уровне.

«Оценочность — универсальная черта публицистического стиля. Она не ограничивается пределами лексической системы данного стиля, а пронизывает все ярусы публицистических текстов.

Оценочность, как основной стилеобразующий фактор публицистических материалов, начинает играть свою роль уже на самой ранней стадии создания текста. Оценочность проявляется в отборе и классификации фактов и явлений действительности, в их описании под определенным углом зрения, в соотношении негативных и позитивных деталей, в специфических лингвистических средствах. Именно такую преобразованную информацию и потребляет читатель" [48, с. 274].

Пример: «Наслушавшись в избытке этих бредней, я сам их генерирую на раз. Но главное — ?в последний раз, в последний! Какое завлекалово для масс, таких неблагодарных и пассивных!» [31, с. 24].

Оценочность тесно связана с такой константой чертой публицистики, как авторская позиция. В текстах Быкова всегда есть скрытая или открытая авторская оценка происходящего. В предыдущем примере присутствует и открытая оценка («наслушавшись бредней»), и скрытая, которая реализуется посредством иронии («неблагодарные и пассивные массы»). Аудитория всегда может понять из текстов, какова точка зрения автора на то или иное событие или процесс.

Образность — это ещё одна константная черта публицистики, она достигается за счёт наличия выразительных средств, которые добавляют экспрессивности.

Пример: «Теперь моя натруженная Родина, всеобщая заслуженная мать, задумала как будто выдать Сноудена» [23, с. 28].

Доступность публицистики обусловливается тем, что она рассчитана на массового читателя.

Помимо перечисленных константных черт, существуют переменные черты публицистики. По мнению исследователя Н. И. Клушиной, к переменным (то есть ставшими ведущими в определённую конкретную эпоху жизни социума) чертам относится интертекстуальность, ирония, диалогичность, разговорность и языковая игра [49, с. 43−46].

Все эти черты нашли отражение в творчестве Быкова.

1. Интертекстуальность — «ссылки и аллюзии на другие тексты, уже приобретшие свой авторитет в результате традиции, закрепившейся в рамках определенной культуры» [46, с. 224−226].

Интертекстуальность можно рассматривать как языковую игру. «Языковая игра трактуется как игровые манипуляции с языком — его лексическими, грамматическими и фонетическими ресурсами, целью которых является получение „квалифицированным“ (посвященным) читателем-эрудитом эстетического удовлетворения от построенного на игровых взаимоотношениях с ним текста. От читателя ожидается умение выявить, вычленить, разгадать, освоить максимально большое число содержащихся в тексте лингвистических тайн» [54, с. 23−35].

«Мы прокормить страну не можем, но можем всю пересажать. Российских трудностей примета — удар с размахом по своим! Когда-нибудь мы вспомним это и не поверится самим» [18, с. 24]. Данная цитата взята из стихотворения Булата Окуджавы «Мы за ценой не постоим».

«Россия испокон веков в одном лице и дама, и собачка. Мы запросто об этом говорим, являя всем соседям лик упрямый» [6, с. 24]. (Аллюзия на произведение А. П. Чехова «Дама с собачкой»).

Быков использует этот приём для создания эффекта узнавания аудиторией литературных образов, которые призваны подтвердить мысль автора.

2. Ирония- «иносказание, задача котороговысмеять определённое явление или человека за счёт употребления слов в противоположном значении.

Как правило, ирония — это осуждение под видом похвалы" [69, с. 71].

«На сцену выйдет Рябцева-главред, и зал замрёт, восторженно притихнув,-нас будет с прессой тысяча пятьсот, - когда её помощник Венедиктов за нею шлейф торжественно внесёт» [37, с. 24].

Цель приема — донести свою позицию до аудитории, не высказывая свою мысль напрямую.

3. Диалогичность — «свойство текста, основанное на том, что за каждым текстом стоят языковые личности автора и адресата» [68, с. 103].

«Бомбами потрясают, всем, говорят под дых… Их ли от нас спасают?» [11, с. 24].

Цель: сократить дистанцию с аудиторией.

4. Разговорность. «Разговорный — свойственный устной речи, обиходным выражениям» [70, с. 213].

«Еще припомнят все эти бредни и пламенный абордаж, и то, как сами они намедни кричали, что Крым не наш, — что им до моря?» [20, с. 28].

Цель: автор сближает себя и читателя, создавая видимость диалога.

5. Языковая игра — «определенный тип речевого поведения говорящих, основанный на преднамеренном (сознательном, продуманном) нарушении системных отношений языка, т. е. на деструкции речевой нормы с целью создания неканонических языковых форм и структур» [71, 503].

«Я мог бы, конечно, сказать „на горбу“, и рифма бы вышла на „сами себу“, но рифма кривая уже не важна, когда мировая маячит война» [22, с. 24].

Цель: удержание внимание аудитории с помощью языковой игры.

Таким образом, в текстах Быкова присутствует как константные, так и переменные черты публицистики.

Существует жанровое своеобразие текстов Дмитрия Быкова. Оно заключается в том, что публицист пишет в новом жанре — поэтический фельетон.

Литературный критик Николай Александров относит творчество Дмитрия Быкова именно к этому жанру.

Фельетон — «жанр художественно-публицистической литературы; ему присуще критическое, нередко комическое, в том числе сатирическое, начало. Общие приметы — актуальность и подвижность предмета сообщения или рассуждения, видимая „бесплановость“, лёгкость, непринуждённость композиции, пародийное использование художественных и внехудожественных жанров и стилей» [65, с. 54].

По мнению Н. Александрова, фельетонная поэзия «довольно ярко контрастирует с безликим политическим словом, когда политическое высказывание и всякая политическая риторика теряет всякую ценность, расплывается в совершенно непонятные периоды и, как правило, за ней ничего не стоит. А поэтическая речь хотя бы в силу дисциплины, в силу того, что она требует рифмы, звучит гораздо более афористично, более остро и, разумеется, она противостоит разного рода политическим высказываниям, и в общей официальной риторике она воспринимается с совершенно другим знаком и выглядит на этом фоне гораздо более выгодно» [63].

Сам Быков отмечает: «Сочинять политические фельетоны в стихах я начал, когда мне надоело делать это в прозе, вероятно, это было как-то связано с отсутствием ротации в русской политике, или с дефицитом живых и ярких персонажей в ней, или с повторяемостью ее событий: как справедливо писал Слуцкий, поэзия делает интересным даже то, что в прозе уже категорически не звучит» [41, с. 5].

Политический фельетон — это жанр, прежде всего, «оценочный, характеризующийся оппозиционностью, полемичностью, сатирическо-критичной тональностью и злободневностью тематики. Коммуникативной целью политического фельетона являются критическое осмысление автором определенной злободневной политической ситуации и оценка» [47, с. 52].

Своеобразие Быкова заключается не только в том, что он пишет в жанре поэтического фельетона, но и в том, что он является основоположником такого направления, как поэтический журнализм.

Как отмечает писатель О. Кудрин, говоря про Быкова: «Он — поэт эпохи! Но эпохи журнализма» [52, с. 214].

Журнализм — «особенности журналистского видения, журналистского творчества, журналистской работы, подразумевающей общественно-политическую направленность, злободневность и оперативность» [55, с. 13].

Журнализм — это «метод, способ подхода к действительности, состоящий не в исследовании факта, а в мгновенной оценке его. Он сосредоточен на поверхности жизни» [62, с. 68].

Поэзия — «один из двух основных способов организации художественной речи. Важнейшим отличием поэзии от прозы является особый ритм (отчетливое деление на соизмеримые ритмические отрезки, которые не совпадают с синтаксическим членением фразы» [64, с. 123].

Под поэтическим журнализмом мы будем понимать направление журналистского творчества, отличительными чертами которого являются общественно-политическая тематика, злободневность, оперативность и стихотворная форма. Все эти черты присутствуют в текстах Дмитрия Быкова.

Тематика текстов Дмитрия Быкова Дмитрий Быков — политический журналист, в подавляющем большинстве его текстов присутствует тема политики. Он затрагивает и социальные, и экономические проблемы, но все они, так или иначе, связаны с политикой. Выделив политику как главную тему, мы разделили её на 6 подтем.

1. Внутренняя политика.

«Иным не нравится и Путин, и я из этого числа, он одурил Россию бредом, развел агрессию и лесть, — но те, что будут править следом, возможно, хуже. Шансы есть. Вот, например, явился Дюмин, железней Путина на вид, хоть говорят, что быстроумен и — как он это? — духовит» [33, с. 28].

«Я требую: пускай сажают Носика, накликавшего Сирии беду. Кого еще? Не нашего же боссика? (Не скажем, кто имеется в виду). Не власти же российские пассивные бомбили этот самый гумконвой? Мы знаем: все решения по Сирии сам Носик принял бритой головой. Товарищи, оставьте мысль нелепую, что властью управляется страна. Вся авантюра с этою Алеппою была еврейским лобби внушена» [24, с. 28].

Являясь оппозиционным журналистом, Быков выступает против существующей власти. Он критикует её за нетерпимость к инакомыслию, за то, что правительство завело страну в тупик. По мнению Быкова, агрессия — это основная линия поведения власти. Он уверен, что необходима сменяемость власти, так как нынешняя верхушка, по его мнению, виновата во многих существующих в России проблемах.

2. Внешняя политика.

«Враждебные сроду к заморским гостям — несем мы свободу другим волостям, но, промыслом Божьим зажаты в горсти, себе лишь не можем ее принести. Гренада-Гренада, Ангола, Донбасс… Как надо, как надо — мы знаем за вас!» [22, с. 24].

«Теперь уж и Медведев, говорят, не едет к ним. Совсем кранты Давосу! Кто ниже-то Медведева, прикинь? — но вот и он их, кажется, покинул… Не ездил бы я, кстати, и в Пекин. У нас одни конфузы с тем Пекином. О газовых контрактах промолчу, но всякий жест грозит газетной смутой: Обаму не похлопай по плечу, жену партнера пледом не укутай…» [4, с. 28].

«Уже узнали все, кто мыслит просто, не верит байкам, не хватает звезд, что санкции для нас — предлог для роста. Кто патриот, тот видит этот рост» [21, с. 24].

Быков осуждает захватническую тактику, которой придерживается российская власть. Кроме того, публицист сожалеет, что из-за этого Россия настроила против себя другие страны. Часто Быков в своих текстах упоминает санкции, которые послужили причиной экономического кризиса в России. Также публицист затрагивает тему лжепатриотизма, он иронично описывает людей, которые утверждают, что санкции — это благо.

3. Поэт и власть.

«Есть вариант, что я смирюсь, противиться устав,

Есть вариант, что притворюсь (родня, не обессудь)" [13, с. 28].

«Вот я пишу — и как-то даже страшно. Вопрос: зачем я это все пишу? Когда идут последние парады к последнему владыке на прием — пора писать незримые баллады: пустой листок без подписи на нем, и каждый будет думать: „Автор — гений!“ — зане творец и должен быть незрим, — и заполнять, по мере разумений, пустоты содержанием своим» [21, с. 24].

Тему «поэт и власть» можно называть вечной, к ней обращался, например, А. С. Пушкин. Быков отмечет, что сложно быть поэтом при существующей власти, Быкову кажется, что его творчество никому не нужно. Есть и опасение, что к нему могут быть применены репрессивные меры, так как Быков понимает, что неудобен существующей власти.

4. Народ и власть.

«Скептический оставьте холодок, молчи о рабстве, нанятый мошенник! Она умрет, сжимая поводок, и мы умрем, лобзая свой ошейник» [6, с. 24].

«Запутавшись в сетях и бреднях разнообразных темных сил, в теченье двух веков последних народ России все сносил» [33, с. 28].

«Борьбу никто не выбирал. Они рабы. Не с них начнется. Оставь надежду, либерал» [7, с. 32].

С горечью Дмитрий Быков отмечает, что народ все терпит, подобно рабам. Этот мотив сближает его с таким писателем, как Н. А. Некрасов, который также писал о рабском сознании народа.

5. Оппозиция и власть.

«Что толку офисным планктоном пугать твердыню ФСБ? Смешон чекистским наковальням весь этот писк: „Рассеем тьму!“ Считаться можно лишь с Навальным. Но и Навальный - тоже тьфу» [7, с. 32].

«Сидит в ШИЗО Олег Навальный, в воскресный день посмевший спать: его брательник ненормальный задумал акцию опять» [18, с. 24].

«Я буду изгнан из профессии, а Макаревич — из страны» [16, с. 28].

Быков считает, что государственная машина выстраивает образ оппозиции и либералов как пятой колонны, предателей Родины. В текстах рисуется образ полицейского государства, которое не терпит инакомыслие.

6. СМИ и власть.

«Первый сверху на Лизу садится и подушкою душит второй. Нарастают крутые детали, подключается первый канал: умыкнули её, затолкали на матрас, что ужасно вонял…» [19, с. 28].

«Бандиты, мыслящие матом; попы со скрепой в голове; нацист; патологоанатом с телеканала НТВ, вся злоба бешеная наша, срамная каша лже-идей, вся эта ложь, вся эта Раша, что называется, тудей…» [2, с. 24].

У правительственных СМИ главная цель — пропаганда и манипуляция, они фабрикуют факты, лгут, транслируют только одну, выгодную власти точку зрения.

Таким образом, тексты Дмитрия Быкова посвящены, в основном, политике, но рассматривает он эту тему в тесной связи с другими. Журналист показывает влияние политики на разные сферы жизни, например, на институт прессы. Быков находится в оппозиции к существующей власти и негативно оценивает деятельность правящей верхушки.